– Спасения никакого нет. – "Так, ну что же, в этом случае, давай с тобой потолкуем. Ты стихи о дружбе и любви любишь?" – "Гав-гав-гав", – вырвался у Митька лай. И он чуть не захлебнулся от лая. Можете себе представить, какую брань и ругань Митёк младший собирался произнести в ответ на вопрос Доктора. Митька возмутил этот вопрос. Он считал такие стихи, и вообще все стихи – глупыми. И читать их – никчемным делом. Он вообще не читал ни стихов, ни книг.
Лай Митька, однако, нисколько не удивил и не огорчил Доктора, то ли психиатра, то ли психолога. "Ты не злись, – сказал он самым спокойным тоном. Этот вопрос имеет непосредственное отношение к твоей болезни. Вы какого поэта сейчас проходите по литературе в школе?". – "Лермонтова, – ответил наконец Митёк младший, вдоволь отлаявшись. – "Стихотворение "Белеет парус одинокий". – "Прошу тебя – прочти мне его. Ты его помнишь наизусть?..".
"Белеет парус одинокий
В тумане моря голубом…" – начал Митёк. – "Довольно" – остановил его Доктор. Видишь, ты ни разу не лаял! Теперь скажи мне – каково твоё мнение о твоём товарище по классу, ну как его так?" – "О Гавроше?" – "Вот именно" – "Гав-гав-гав!", – залился Митёк младший пронзительным лаем.
– "Ты словами, словами выражайся" – "Гав-гав-гав", – отвечал Митёк младший, беспомощно разводя руками. – "И сам бы рад бы словами, да не могу – не получается!" – "Понятно… Хватит… Хватит говорю… Так Ну а каковы остальные ребята в вашем классе?" – усмехнулся зло больной Митёк.
– "В нашем классе, если вы хотите знать, все ребята гав-гав-гав! Особенно среди девчонок – Лада… Гав-гав-гав! А среди мальчишек – Гаврош… Гав-гав-гав". – "Ну, а какое у тебя отношений к твоим учителям?" – "Мои учителя это… гав-гав-гав! Особенно – классная руководительница… гав-гав-гав. Особенно директор школы… гав… гав… гав…" – "А ребята из твоего двора?" – "Ребята из моего двора – это порядочные… гав-гав…гав!" – "Ну а каково твоё мнение обо мне, как о докторе?" – "Как о докторе? Я думаю, вы порядочный гав… гав… гав!" – "Ну а твоё мнение о вашей школьной стенгазете? Протаскивали там тебя иногда?". На этот раз Митёк младший пролаял целых две минуты.
Доктор уже окончательно понял, в чём сущность болезни его пациента. И спрашивал только для очистки совести… "А папа у тебя хороший?". И тут Митёк младший залился длинным-длинным лаем. Таким длинным, что любому это надоело бы слушать. А доктор, наоборот, наслаждался этим. Словно это не лаял Митёк младший, а какой-то оперный певец пел лучшую из арий своего репертуара. Дав Митьку младшему вдоволь отлаяться, Доктор довольно потёр руки. "Мне всё ясно, – сказал Доктор. – Дмитрий Дмитриевич, попрошу вас в комнату. Докладываю Вам, Дмитрий Дмитриевич, – сказал Доктор, пригласив сесть отца. – Дело ещё не так страшно. Как-то на днях я увидел у своей дочки ярко изданную книгу сказок. Она как раз читала свою любимую сказку о Царстве Фей. И, читая эту сказку, прочитала там между прочим, как одна Волшебница, а точнее Фея, превратила одного плохого человека в собаку. И вот что я подумал сейчас. Что, если бы на свете существовали феи. И если бы одна из них захотела бы наказать человека, ну, мальчика, предположим, за то, что он плохо отзывается о своих близких и обо всех детях и взрослых, с кем он общается. Если он грубит, хамит, презрительно, свысока относится ко всем. То Фея, вполне бы могла заклясть его таким заклятием. Чтобы такой мальчик лаял каждый раз, когда захочет сказать гадости о других, или нагрубить, или схамить! Только что мы говорили с вашим сыном по душам. И оказалось, что он ни разу не пролаял, прочитав стихи Лермонтова. И почти всё время лаял, говоря о своих одноклассниках, о ребятах со двора, о своих учителях, о классной стенгазете. И, наконец о вас самих. Я, кажется, ясно донёс до вас мою мысль?" "Вы полагаете, – задумчиво произнёс Митёк старший, – что?…" – "Вот именно. Конечно, я считаю, что никаких Волшебных Фей в нашем реальном мире не существует. Они существуют только в волшебных сказках. Но… Вероятно, существует какая-то необъяснимая, с точки зрения науки, загадочная психическая травма у вашего сына. Я должен вам сказать со всей ответственностью, что ваш сын будет и впредь лаять". "Неужели это нельзя вылечить, доктор?" – взволнованно спросил Митёк. "…Будет лаять каждый раз, когда он вздумает говорить гадости о других или нагрубить другим. Или схамить. И вообще плохо отзываться обо всех, с кем он общается. И ребята-одноклассники будут называть его не Митёк, а Гав-Гав. А когда он вырастет, если не переменится, то его будут, за глаза, конечно, величать не Дмитрием Дмитриевичем, А Гав-Гав Дмитриевичем. Как видите, ваш сын находится в незавидном положении. Зато, если он теперь возьмёт себе за правило не говорить хорошим людям гадости, не оскорблять их, не хамить им, я вам как врач скажу: даю слово – что лай у него прекратится навсегда". "Гав-Гав Дмитриевич!" – ужаснулся Митёк старший. – Дмитрий Дмитриевич. Даже подумать страшно. Я бы этого просто не пережил бы. А лекарство? Доктор! Выпишите какое-нибудь дорогое, импортное лекарство!" – "Нет, лекарства, даже импортные, даже дорогие, тут не помогут. Ну как, мальчик, попробуешь не говорить гадостей о других и не оскорблять других?" – "И я совсем не буду лаять?!" – Всё зависит сейчас только от тебя, молодой человек". "Значит, рецепта не будет?" – переспросил Митёк младший, видя, что Доктор собирается уходить. "Это и есть мой рецепт. Единственно правильный. Впрочем, можно проверить. А ну, мальчик, скажи несколько справедливых слов о ком-нибудь из своих одноклассников, ну, например, о Гавроше! Обращаю внимание, справедливых". – "Вообще-то, конечно, Гаврош… хороший парень, – очень неуверенно ответил Митёк младший, словно он впервые научился говорить. – Ура! Правильно, Доктор. В первый раз я не лаю, когда говорю о Гавроше!" – "Ну я поехал дальше, – сказал Доктор, – то-то же. Теперь действуй по-доброму и по справедливости. И у тебя всё получится".
"Как это трудно не говорить о людях гадости! Не оскорблять их! Не хамить им. Но попробую! Деваться некуда. Не быть же мне вечно собакой и вместо разговора, только лаять и гавкать: гав… гав… гав". И Митёк младший решил попробовать стать хорошим человеком! Получится ли это у него? И за всю эту историю надо было благодарить Ладу, Вернее, маленькую Фею, давшую Ладе на короткое время чудесный дар делать людям добрые дела.
Глава 3. Митек младший хочет купить всех учителей своей школы
В начале своего правдивого повествования я рассказывал Вам, мой дорогой читатель, несколько историй про Митька младшего. И сейчас я хочу рассказать ещё несколько занимательных и поучительных историй про него. Как Вы уже знаете, дорогой мой читатель, Митёк младший был большой лентяй. И не любил учиться. И часто прогуливал школу из-за спортивных занятий в самых разных платных секциях. Его мечтой со следующего учебного года было – перейти в частную спец элитную школу. Где, по его разумению, пятёрки по всем предметам сами появлялись в дневнике. А ему можно было и не учиться. Ибо всё было уже заранее проплачено в этой платной спец элитной школе. И оставалось лишь экстерном за один год пройти и 10 и 11 классы и получить аттестат зрелости. Что такое экстернат, Митёк младший тоже не знал. Что такое спец элитная школа и экстернат? Он понимал это так. Это, наверное, такая штучка, когда тебе не надо мучиться ходить на занятия все эти годы. А тебе на блюдечке приносят аттестат зрелости. Ведь в этой платной спецэлитной школе всё оплачено. А значит, и уровень сервисных услуг на образование здесь на высоте. Учиться и мучиться над уроками и контрольными не надо. Надо только платить. И, согласно прейскуранту, тебе все образовательные услуги принесут на дом. Так думал Митёк младший. Так думал Митёк старший. Насколько их домыслы соответствуют реальной действительности, я не знаю. Знаю лишь одно, что Митёк старший – очень практичный человек. И нереальных идей и всяких там фантазий на любую тему в голове не держал. Но сейчас конкретно подходила к концу 4-ая четверть. По всем предметам у Митька младшего либо были двойки, либо совсем не было отметок. И за 4-ю четверть по большинству предметов грозили двойки. То же самое могло произойти и по итоговым оценкам за год. И Митёк старший, взяв Митька младшего, пошёл в школу. И стал вести переговоры во всеми школьными учителями Митька младшего. Результаты его переговоров со старой учительницей, классной руководительницей, учительницей английской языка Анной Ильиничной я вам, дорогие читатели, уже рассказывал. И все остальные учителя по всем остальным предметам, в один голос говорили: "По всем контрольным у Митька младшего одни двойки. И надо писать дополнительные контрольные – чтобы исправить отметки в четверти. А для этого надо срочно много и упорно заниматься с утра до вечера". Когда Митёк-младший узнал, что ему надо много и упорно заниматься с утра до вечера, чтобы написать контрольные хотя бы на тройку, ибо он сильно запустил школьную программу, он страшно рассердился. Это мешало его спортивным занятиям в многочисленных, платных секциях. И вообще – это такая занудная муть – корпеть над учебниками. "Ну, купи ты мне эти отметки, – укоризненно говорил Митёк младший Митьку старшему. – Неужели это так трудно. Денег у тебя хватит. Я вообще хочу, чтобы ты купил мне все пятёрки по всем предметам, чтобы я был круглым отличником". Всё-таки – самолюбие и самомнение у Митька младшего были большими. "Это сложно, – отвечал Митёк старший. – И дело тут не в деньгах. Я таких чудных людей, как твоих учительниц, впервые вижу! Прошу поставить в четверти и годовую хотя бы тройку – начинают говорить мне о контрольных. Прошу с намёком, что отблагодарю, по 1000 $ за годовую тройку – отказываются, возмущаются. А некоторые чуть не плачут. Говорят, что я их оскорбил. Прошу позаниматься с тобой. И за каждое занятие предлагаю их полумесячное жалованье – все как один отказываются. Говорят, что с Митьком младшим ни за какие деньги заниматься не будут. Так как ты, Митёк, свысока, с презрением разговариваешь с учителями. Относишься к ним, как будто они букашки-таракашки. Мелочь всякая, недостойная внимания, которая только крутится под ногами. И мешает ему ходить в спортсекции. И что всем своим отношением к ним, ты их унижаешь и оскорбляешь". – "Ну и что мне дальше делать?" – цедил презрительно Митёк младший. В первый раз за его недолгую жизнь он столкнулся с тем, что не всё в нашей жизни продаётся, и не всё покупается. Есть ещё у нас честные, принципиальные люди. И Митёк старший, тоже, столкнувшись с учителями, был в удивлении. В своих коммерческих делах он привык однозначно: что со всеми можно договориться. Весь вопрос в цене. И здесь, в этой школе, он искренне не понимал учителей. И думал, как бы выйти из этого щекотливого положения. "Классная руководительница, Анна Ильинична, предлагает мне по объявлению найти преподавателей по всем предметам. Она говорит, что по объявлениям работают "дубовые" и "закалённые" учителя. Им на всю эту этику поведения и отношений – наплевать. Они всё стерпят. Лишь бы платили. Вероятно, я обращусь к ним". Услышав об угрозе занятий с репетиторами, Митёк младший взбунтовался. И буквально закричал: "Ты идёшь по пути наименьшего сопротивления, по легчайшему пути. А я не хочу по всем занятиям заниматься. И не хочу писать контрольные по всем предметам!" И снова, оскорблённый в самых своих лучших мыслях, закричал: "Неужели так трудно купить отметки у преподавателей! Мне кажется, что они по своей глупости оказались со своей дурацкой психологией не приспособлены к реальной жизни. Так купи директора школы и всю школу с потрохами. Чтобы у меня в четверти и годовые в дневнике были одни пятёрки!". Митёк старший потёр свой бычий затылок. "Это трудная коммерческая сделка, – наконец сказал он. – Тут хотя бы тройки поставить и в четверти и годовые по всем предметам. Это более реально".
И Митёк старший направился к Директору школы.
Глава 4. Митёк-младший хочет купить Директора и всю свою школу целиком
Митёк старший ехал в школу на переговоры с директором. И по дороге он вспомнил разговоры с учителями по всем предметам. Не то что пятёрки, как хотел Митёк младший, а даже несчастной тройки они не хотели ставить ему в четверти. "Пусть пишет контрольные", – говорили все они в один голос. "Вот неподкупный народ – эти учителя, – искренне удивлялся Митёк старший. – Гроши получают в школе. А такие честные, принципиальные". И он вспомнил тех чиновников, с которыми он имел дело по своему бизнесу. "Им бы брать пример с таких Учителей". Он вспоминал алчные глаза чиновника, оформлявшего нужные Митьку старшему бумаги. "Такому чиновнику всё мало и мало. Его жадность безгранична и ненасытна", – думал он. И на секунду, в его душе, успевшей потерять за годы бизнеса, многие человеческие качества, вспыхнула искра уважения к таким УЧИТЕЛЯМ. "Вероятно, они очень любят свою профессию, свой предмет, свою школу, своих учеников. Вероятно, они энтузиасты своего дела. Ибо в наше суровое время только энтузиасты своего нелёгкого дела могут работать за гроши в обычной школе и не сбежать в платную, спец элитную школу, где учатся "богатые Буратино". С такими мыслями, в общем, невесёлыми, Митёк старший пришёл к Директору школы. Директор школы был полностью в курсе дела. Митёк старший стал просить Директора: "Скажите, чтобы учителя поставили Митьку младшему хотя бы тройки в четверти и в году. Ему надо закончить седьмой класс и перейти в восьмой класс. А не оставаться на второй год. Из Вашей школы я его заберу. И переведу в спец элитную школу. Но сейчас-то ему надо окончить этот седьмой класс. И получить дневник, где будет написано, что он переведён в восьмой класс". На что Директор убежденно, но вежливо сказал: "Моим учителям невозможно приказать поставить по его предмету незаслуженную тройку – любому. В том числе и Митьку младшему – отъявленному лодырю и хаму по отношению к учителям. Все мои учителя работают в школе не за недостойную зарплату, а потому, что любят свою профессию, свой предмет, свою школу, своих учеников. И если бы они любили только свою зарплату, деньги, то их никого бы в школе не было бы. Все они работали бы в других местах. Где зарплата гораздо достойнее. Нашим школьным учителям памятник надо поставить. Памятник Учителю. А точнее, Памятник Учительнице. Ибо во моей школе нас, мужчин, трое: я, учитель физкультуры и учитель труда. Да ещё охранник. И всё: если наши учительницы, энтузиасты своего дела, уйдут из школы, то школу придётся закрывать. Некому будет преподавать. Но учителей можно попросить, как-то по честному, что не позорит чести их мундира, исправить положение. И всё же аттестовать вашего сына – лентяя и хама по отношению к учителям. Если учитель может ещё стерпеть свою бедность, то бедность школы, которая тоже бедна, им, учителям, не стерпеть. Пройдитесь по всем коридорам и классам. Нам нужен косметический ремонт здания и внутренних помещений. Нам нужно привести в надлежащий вид канализацию и, извините, туалеты. Вы видите – рядом долгострой. Недостроенный двухэтажный корпус для школьников 1–4 классов с продлённым днём. Наши специальные учебные классы нуждаются в оснащении и покупке нового учебного оборудования. И на всё это, и на многое другое нужны деньги. Бюджет нам выделяет на жизнь и содержание школы определённую сумму. Но её вечно не хватает. Закон разрешил нам создать Попечительский Совет при школе. Помогите школе. Сделайте посильный взнос на её содержание и развитие".
Митёк старший по своей эмоциональности и отзывчивости мало чем отличался от каменного Истукана. Но горячая, взволнованная речь Директора школы и его проняла до глубины остатка его коммерческой души. И Митёк старший твёрдо сказал: "Жаль, что я не знал раньше. В каком положении находится школа, где учится мой Митёк. Сегодня же я переведу на Ваш лицевой счёт крупную сумму денег". И Директор сказал: "Вы помогли школе. Учительский коллектив поможет Вам, именно Вам, аттестовать Вашего лентяя, лодыря и хама, по отношению к учителям. Но это будет сделано честно. Так чтобы не позорить честь Учителя и Школы. Каждый из учителей завтра порекомендует, каждый по своему предмету, лучших и самых опытных педагогов, из тех, кого они лично знают. И за короткий срок каждый из них натаскает Вашего сына на то, чтобы он написал контрольные по всем предметам школьной программы".