Как только Хови с Айрой усекли, кто пришёл, они похватали свои геймпады и бросились в новую игру, полностью игнорируя визитёра. Меня это вывело из себя, но я ничего не сказал. Оба мои приятеля не возражали против Шва, пока он был всего лишь экзотической игрушкой, НЛО, внезапно ворвавшимся в их жизненное пространство; но как только интерес к нему был утрачен, Шва исчез с экранов их локаторов.
- Мне удалось разгадать хотя бы часть загадки, - сообщил Шва, игнорируя Айру с Хови в точности так же, как те игнорировали его.
- Какой загадки?
- Загадки кроулиевской внучки.
Вот тут уж Айра с Хови не могли не проявить хотя бы чуточку интереса.
- И что ты узнал? - спросил я.
- А ты сам посмотри.
И Шва протягивает мне распечатку старой архивированной страницы какой-то интернет-газеты. Ух ты, колонка светских новостей из "Дейли ньюс". На ней фотка младенца, а заголовок гласит: "Мистер и миссис Чарльз Кроули III объявляют о рождении дочери, Лексис Линн Кроули".
Айра с Хови сгрудились вокруг меня, оттерев Шва в сторону.
- Лексис? - удивился Айра. - Её что - назвали в честь машины?
- Лексис, а не "лексус", неуч ты неграмотный, - сказал я.
- Ну, - заметил Хови, - голова у неё вроде бы не деревянная.
Собственно, на вид с крошкой Лексис всё было в полном порядке.
- Эй, постой-ка, - сказал я. - Посмотри на дату. Она вовсе не младенец! Она нашего возраста.
- Хм-м, - протянул Айра. - Не знаю, что там с ней не так, но это явно не врождённое.
Хови подошёл к делу с научной точки зрения:
- А что если у неё в пубертатный период развилась проказа? Я слыхал, такое бывает.
- Ага, как же. Может, где-нибудь в Калькутте такое и бывает, только не в Бруклине.
- А вдруг она путешествовала по свету, - продолжал гнуть свою линию Хови, - и привезла оттуда эту напасть, как грипп или коровье бешенство.
- Ну ладно, - подытожил Айра. - Что бы там с нею ни было, ты сам скоро всё узнаешь.
Они с Хови вернулись на своё место на полу и похватали геймпады.
- Эй, Энси, ты играешь или как?
Шва, может, и привык, что с ним обращаются так, будто его вовсе нет, но это не значит, что ему это нравится. Я увидел: он начинает закипать, как тушёная говядина в медленноварке моей мамы, а это значит - ещё несколько секунд - и брызги гнева пополам с перцем, солью и прочей горечью полетят во всех вокруг.
- Алло! - проорал Шва Хови и Айре. - Мороженщик на углу раздаёт эскимо бесплатно. Налетай-расхватывай!
Если мои приятели и слышали его, то виду не подали. Шва повысил голос:
- Слыхали? Весь Лонг-Айленд захвачен марсианами!
Никакой реакции. С медленноварки уже срывало крышку.
- На Бруклин надвигается цунами! - вопил Шва. - Нам всем осталось жить пять минут!
Хови с Айрой продолжали играть как ни в чём не бывало.
Я предвидел, что здесь сейчас произойдёт. В шахматах есть такой ход, называется en passant - "на проходе". Это когда одна пешка, гордо задрав нос и не обращая внимания на пешку противника, ходит вперёд на две клетки. Оскорблённая пешка противника имеет полное право дать обидчику под зад - просто потому, что ей этого хочется. Кажется, это единственный ход в шахматах, когда тебя могут смести с доски только за то, что ты проигнорировал врага.
Ну и вот - стою я в своём родном подвале и наблюдаю, как Хови с Айрой прямым ходом лезут в en passant. Это они так нашу дружбу на крепость проверяли. "Твой Шва у нас уже в печёнках сидит, - безмолвно говорили они. - Чей ты друг - наш или его?"
Мне надо было бы поступить так, как я обычно поступаю, когда проигрываю партию: нечаянно перевернуть доску. Но Шва сделал свой ход первым - я и опомниться не успел. Он обошёл меня и кинулся к Хови и Айре. Я не тронулся с места. Он был в своём праве, и я не собирался ему мешать. Шва встал перед игроками, загородив собой экран.
- Эй, на случай, если вы ещё не заметили, то я здесь!
Айра поставил игру на паузу (Ховин мутант как раз собирался сделать из персонажа Айры котлету) и сказал:
- Мы в курсе, что ты здесь. А теперь будь любезен сделай так, чтобы тебя здесь не стало.
Тогда Шва нажал на кнопку и извлёк диск из приставки. Экран почернел.
- А вот посмотрим, заметите вы меня сейчас или нет! - Шва разломил диск на две половинки.
Произошло немыслимое. Мы все трое потрясённо таращили глаза на Шва. А тот швырнул обломки диска на пол и понёсся вверх по ступеням. Хови с Айрой уставились на меня - должно быть, не веря, что их любимой видеоигры больше нет.
- И ты ему так это оставишь? - проговорил Айра.
- Заткнись! Закрой варежку, понял? - рявкнул я.
И ринулся вслед за Шва, перепрыгивая через две ступеньки. Я даже не знал толком, что стану делать, когда догоню. Ну, вообще-то, он сломал мой диск, так что правильным решением было бы намылить ему шею; вот только… не хотел я мылить ему шею. Я, пожалуй, с бóльшим удовольствием устроил водные процедуры Айре и Хови.
В тот момент, когда я доскакал до верха лестницы, Шва уже вылетел на улицу. Мне удалось настичь его почти на самом углу, а чтобы остановить не на шутку разошедшегося приятеля, пришлось вцепиться в него чуть ли не всеми четырьмя лапами.
- Ты что, совсем псих? - заорал я.
- А хоть бы и так! - завопил он в ответ. - Может, я как раз псих и есть! Тихоня, у которого вдруг срывает башню, а потом в его морозилке находят половину жилого микрорайона!
Должен признать - на секунду я был огорошен, но только на секунду.
- Какую половину? - спросил я.
- А?
- Какую именно половину района? Ты не мог бы провернуть это дело с теми, что живут по ту сторону Авеню Т? Тамошний народ никогда мне не нравился.
Он попытался подавить улыбку, но я-то её видел!
- Не смешно.
- Так может, объяснишь мне, с какой радости ты мне игру угробил?
- Ты уверял, что я стану легендой.
- Чего-о?
- Если отправлюсь к Старикану Кроули и останусь в живых. "Ты станешь легендой!" - вот как ты сказал. Но я не легенда! Даже Тиггору и его тиггороидам плевать. Они уже позабыли о моём существовании!
- Да с какой радости тебя волнует признание этих кретинов?
- Но ведь это не только они, - говорит Шва. - Все так! Меня тошнит от того, что на меня смотрят как на пустое место. А теперь даже Кроули про меня забыл и выбрал для своей внучки тебя!
- Ну и что? Тоже мне ещё счастье припёрло!
Он набрал полную грудь воздуха.
- Иногда… иногда я просто боюсь, что кончу так же, как…
Он оборвал фразу, не договорив, повернулся и ушёл. На этот раз я не отправился за ним, зная, что он этого не хочет. Я побрёл домой. Перевернуть доску. Закончить игру. Никто не проиграет.
Когда я вошёл в подвал, Хови и Айра сидели и играли в другую игру.
- У этого парня точно не все дома, - сообщает Хови.
- Потребуй с него возмещения ущерба, - добавляет Айра.
Я пытался что-то сказать, но не мог подобрать слов. Я понимал, почему Шва отколол такой номер. Он встал прямо перед этими двумя - и всё равно они его не замечали. Он разломал игровой диск - но ничего не изменилось. Завтра Хови и Айра даже не вспомнят об этом инциденте.
"Иногда я боюсь, что кончу так же, как…"
Как кто? И внезапно я словно бы услышал голос Шва у себя в голове. "Как моя мать". Вот чего он не договорил!
- Энси, играть собираешься? Или так и будешь стоять там как пень?
Я хотел было передать им слова Шва, но понял, что это ни к чему. Такое впечатление, будто между мной и Айрой с Хови выросла стена из толстого звуконепроницаемого стекла.
- Мне что-то нездоровится, - сказал я. - Шли бы вы, парни, по домам.
- А что с тобой такое?
- Не знаю. Может, у меня развивается пубертатная проказа.
Они поднялись. Прощание прошло в несколько неловкой обстановке и заняло чуть дольше времени, чем простое "увидимся!". Наверно, потому, что в глубине души каждый из нас понимал: это не "увидимся". Это больше походило на "прощай".
8. Не понял - твои пальцы у меня во рту! Или так ты говоришь "Глаза б мои на тебя не смотрели!"?
Я выбросил Шва из головы, что, как вам известно, совсем нетрудно. Даже при том, насколько дико его переклинило накануне; даже при том, что он превратил мой диск с игрой в осколки - наутро я проснулся, и ни одна мысль о Шва не бороздила мой мозг. Я мог думать только о Лекси Кроули. Ей было четырнадцать, не четыре. Вот противный старикашка! Нет чтобы так и сказать. Ведь это обстоятельство круто меняло всё дело.
- Куда это ты так расфуфырился? - спросила мама, заглянув в мою комнату.
- На похороны, - бухнул я.
Она впилась в меня взглядом, пытаясь угадать, говорю я правду или, как всегда, выпендриваюсь.
- А кто умер? - спросила она.
- Твоё чувство юмора, - ответил я.
Она состроила недовольную гримасу и, видно, собралась было ответить мне в том же духе, но передумала, вошла в комнату и стала поправлять узел моего галстука.
- И кого же это ты собрался сразить своей красотой в девять утра?
- В десять. - Я вытянул шею, чтобы ей было сподручнее.
- И как она? Симпатичная?
Меня так и подмывало ответить: "Надеюсь, что она хотя бы человеческое существо", - но только пожал плечами.
Мама отступила на шаг и залюбовалась мной.
- Выглядишь шикарно, - сказала она. - Главное - не сваляй дурака, как обычно.
* * *
Как я уже говорил, единственный путь в квартиру Кроули (кроме полной трудов и опасностей дороги через крышу) пролегал через ресторан. Который в десять утра был закрыт. Вдоволь настучавшись в парадную дверь, я направился к чёрному ходу - там сторож пустил меня внутрь. Пустой ресторан, скажу я вам - зрелище жутковатое. Стулья громоздились на столах, на полу блестели мокрые пятна - сторож, видно, мыл его.
Я взошёл по лестнице и попал в неиспользуемую часть ресторана, в дальней стене которой темнела массивная деревянная дверь в апартаменты Кроули. Я ещё и до входа не добрался, а собаки уже подняли лай.
- А ну с дороги, сукины дети! - услышал я голос Старикана с той стороны. - Назад, кабысдохи, не то велю из вас суп сварить!
За сим последовали щелчки запоров, и дверь чуть приотворилась - как раз на столько, чтобы я смог протиснуться внутрь, не дав ни одному псу вырваться на свободу. Меня разом атаковали четырнадцать языков; Кроули пришёл на выручку, бросив через плечо пригоршню собачьих сластей. Псы, хорошо знакомые с протоколом, понеслись за добычей.
- Кто там, дедушка? - услышал я девчоночий голос из глубины квартиры.
- Парень, который выгуливает собак, - ответил Кроули.
- Как? - изумился я. - Но я думал… Ой! - Это Кроули изо всей силы ущипнул меня за руку, чтобы я заткнулся.
- Говорю тебе - собаководила пришёл! - повторил Кроули. - Чтобы вывести собак. - Он повернулся ко мне: - А дружок твой где?
Обычно я соображаю весьма живенько, но сегодня что-то тормозил. Не знал, чего от меня, собственно, ждут.
- Э-э… он пошёл на похороны.
- О, как печально, - сказала Лекси. Ну хоть голос у неё приятный. Я видел, как она вышла из кухни, но квартира, как всегда, утопала во мраке, поэтому лицо девочки было невозможно разглядеть.
Кроули посмотрел на меня.
- Тогда тебе придётся управляться с собаками одному, - произнёс он и повторил с нажимом: - Совсем одному.
- Э… ага… угу… похоже на то, - промямлил я.
И тогда Лекси сказала:
- Я могла бы помочь.
Наконец-то до меня дошло, что здесь происходит. Это же надо быть таким ослом, чтобы не догадаться сразу! Как только Лекси предложила свою помощь, Кроули заулыбался и воздел большие пальцы кверху. Всё ясно - он специально всё так подстроил.
- Я, право, не знаю, Лекси… эти твари, наверно, слишком сильны для тебя, - проговорил он.
- Не придумывай! Они не сильнее Мокси. К тому же, если я пойду с твоим "собаководилой", мне не придётся брать Мокси с собой.
Наконец Лекси вышла на более-менее освещённое место. Ничего ненормального я в ней не увидел. "Синдром Туретта! - вспомнил я. - Сейчас она начнёт поливать меня матом".
Вообще-то Лекси оказалась очень даже ничего. Не идеал, конечно, но кто я такой, чтобы судить. Глаза у неё были какие-то странные - полуприкрытые, как будто она только что отсидела целый урок обществоведения у мистера Гэндлера, а это, кстати сказать, такая пытка, которой я и врагу не пожелаю.
Лекси протянула мне ладонь. Она стояла слишком далеко, и чтобы пожать ей руку, мне пришлось сделать несколько шагов вперёд. И в этот момент я всё понял.
- Ты слепая!
Клянусь, я не нарочно. Сорвалось с языка.
Кроули одарил меня взглядом, полным такого отвращения, что он него скисло бы молоко.
- Наблюдательный ты наш.
- Извини, - сказал я Лекси, - но твой дедушка такого про тебя наговорил, что я уже начал думать, будто ты какой-то мутант.
- А у дедушки все мутанты. - Она поцеловала Старикана в макушку.
- Потому что все мутанты и есть! - проворчал дедушка.
Из кухни к нам прошествовал голден ретривер - куда более спокойный, чем остальные "сукины дети". На ретривере была надета специальная сбруя с жёсткой шлейкой. Собака-поводырь.
- Это Мокси. - Пёс подошёл ко мне, и я присел погладить его. - Он будет ревновать, когда мы пойдём выгуливать других собак, - сказала Лекси. - Ничего, привыкнет.
Мы нацепили поводки на двух "кабысдохов". Мокси немножко попротестовал, как и предсказывала его хозяйка. Мы с Лекси вышли за дверь.
- Наверно, я должен помочь тебе спуститься с лестницы? - спросил я.
- С какой стати? - ответила она. - Пять шагов, поворот направо, двенадцать шагов, поворот налево, двадцать две ступеньки вниз и девять шагов до двери.
Она справилась с задачей без сучка без задоринки.
Мы пересекли мостовую и пошли вдоль парапета набережной, так чтобы нам больше не надо было переходить через проезжие части. Благоразумие и Зависть знай себе натягивали поводки; мы шли не торопясь, размеренно, Лекси держалась за мою руку. Вот когда я пожалел, что не слишком утруждался на физкультуре - надо было больше уделять внимания подъёму тяжестей. Потому что держалась она за то место, где по идее должен был находиться левый бицепс и где существовали только его зачатки. Я всё время ожидал, что вот сейчас она выдаст что-нибудь на этот счёт.
- Ну, - спросила Лекси, - сколько дедуля платит тебе за то, чтобы ты меня развлекал?
- Платит? С чего это ты взяла? Я просто выгуливаю собак. Я "собаководила", как он выражается.
- Не вешай мне лапшу, я своего дедулю знаю. Так сколько?
Я собирался упереться рогом, но вовремя догадался, что эта слепая девчонка обладает способностью всё видеть насквозь.
- Достаточно, - уклончиво ответил я.
- Думаешь? - усомнилась она. - А я думаю иначе. Сколько бы ни было, он тебя надувает. Требуй прибавки.
- Ты что?! Я не могу!
- Это ещё почему? По крайней мере, твоё время стóит установленного правительством минимума, так ведь? И не забудь про представительские расходы. Дедуля должен возместить тебе затраты, когда мы с тобой будем ходить в кафе на ланч и когда ты будешь водить меня на дискотеку.
- На танцы? Я буду водить тебя на дискотеку?!
Лекси засмеялась.
- Если захочешь. А не захочешь - не будешь. Мой прошлогодний партнёр совсем не умел танцевать.
Вот тут я и пошёл хмыкать, перхать и заикаться - словом, издавать все те дурацкие звуки, с которыми мы, мужики, пытаемся привести в действие внезапно застопорившиеся шестерёнки в мозгах.
- Так он не впервые это делает?
- Летом я всегда гощу у деда. Он считает, что если мои парни будут ходить у него на поводке, это поможет ему защитить меня от опасностей большого мира.
Вот это новость! Кроули, оказывается, считает, что мне можно доверить охрану его внучки от мирового зла. Вообще-то, это меня обеспокоило. Во что я ввязался?! Я никогда раньше не гулял со слепыми девочками. Впрочем, мой опыт и по части зрячих был так мал, что его, можно сказать, нельзя было разглядеть невооружённым глазом. На школьных танцах мы с Айрой и Хови занимались тем, что подпирали стенку, накачивались пуншем и зубоскалили на счёт парней, у которых были "настоящие" подружки. Что касается тех редких случаев, когда я выходил в город с девочкой, то эти мероприятия можно сравнить ну разве что с телевикториной, передаваемой в прямом эфире по общенациональному телевидению: один неверный ответ - и ты красиво садишься в лужу под одновременный хохот всех часовых поясов.
Лекси повернулась лицом к заливу - в точности так же, как поступают все люди, желающие насладиться видом океана - и подставила щёки солёному морскому ветерку. А потом выдала нечто несуразное:
- Можно мне посмотреть, какой ты из себя?
Я стал в тупик. Это у неё шутки такие?
- Как ты можешь… посмотреть?
- Да вот так.
Она сунула мне поводок Благоразумия, а потом вдруг прижала свои ладони к моему лицу. От неожиданности я отпрянул: до сих пор девочки к моей физиономии прикасались только тогда, когда отвешивали мне оплеухи.
- Извини, - сказала Лекси. - Если ты против…
- Нет-нет, всё нормально. Просто не ожидал. Давай. Попробуй ещё раз.
Она опять поднесла правую руку к моему лицу - на этот раз медленнее. Потом подоспела и её левая рука. Лекси принялась поглаживать обе мои щеки осторожными круговыми движениями.
- Наверно, в моих прыщах можно прочитать какое-нибудь сообщение по Брайлю?
Она хихикнула, а я молча вознёс молитву к Богу, чтобы вулканический угорь с белой верхушкой, на который я извёл тонну "Клерасила", не решил, что пришла пора извергаться - прямо здесь и прямо сейчас.
Теперь пальцы Лекси двинулись к моим глазницам, провели по обеим бровям и пощупали переносицу.
- У тебя хорошее строение костей, - заключила она. Динозавры в палеонтологическом музее прибалдели бы от этой похвалы, но живому человеку такой комплимент навряд ли пришёлся бы по душе.
- Ничего лучше о моей физиономии сказать нельзя, да?
- Хорошее строение костей очень важно, - заявила Лекси. - Можешь считать себя каким угодно раскрасавцем, но это абсолютно ничего не значит, если лицевые кости устроены по-дурацки.
Ну, тогда пусть продолжает. Я закрыл глаза, а она мягко и плотно прижала подушечки больших пальцев к моим глазницам - наверно, пыталась установить наличие мозгов позади моих глазных яблок.
- У тебя очень красивые глаза, - сказала она.
Её пальцы скользнули по крыльям моего носа и начали странствовать по краю ноздрей - вот это уже, скажу я вам, показалось мне, пожалуй, чересчур фамильярным. Но прежде чем я успел высказаться на этот счёт, пальцы Лекси провели по моим губам. Щекотно. Хорошо, что она не видит, как я залился краской; но вот интересно - она может ощущать прихлынувший к моим щекам жар?
- Ну что, всё увидела?
- Почти.
И вдруг - Господом клянусь, не вру! - она деликатно раздвинула мои губы кончиками пальцев и принялась водить ими туда-сюда по моим зубам.