Завод не оказался крупным. В обстановке я сориентировался далеко не сразу. Главный инженер, командующий всем производством, мистер Пауэлл встретил нас очень любезно. Это был мужчина, примерно того возраста, что и Харт, с энергичным выразительным лицом. Холмс поинтересовался документами по отгрузке пороха на корабли за последнее время. Получив их, он попросил предоставить их ему на некоторое время. Потом мы прошли в цех и ознакомились с технологической цепочкой. Видели автоклавы-реакторы, выходящую из них продукцию. Машину, выдавливающую готовый порох в виде макарон, подачу его в сушильное отделение, а затем расфасовку и упаковку. Четкость и слаженность работы, дисциплина обслуживающего персонала, чистота и аккуратность произвели на нас хорошее впечатление. Закончив пояснения, Пауэлл поинтересовался, чем может быть еще полезен. Холмс поблагодарил и сказал, что не смеет больше отрывать его от дел, но, с его разрешения, мы присмотримся к производству сами. Пауэлл наклонил голову в знак согласия и оставил нас.
Холмс остановился у сушильной печи и долго рассматривал, как пожилой мужчина следит за температурой по показаниям термометра и отмечает ее на графике. Потом мы вернулись в помещение с автоклавами-реакторами, где, собственно говоря, создавалась продукция. Холмс обратил внимание на большой оцинкованный ящик, разделенный на секции, с пустыми бутылками в нем. Слово "дифениламин", написанное на ящике, нам ничего не говорило.
Женщина в цехе пояснила, что эти бутылки - из-под добавки в пороховую массу, которую она каждую смену лично получает от мистера Пауэлла и лично же вводит в реакционную смесь. Холмс внимательно рассмотрел ящик и обратил внимание, что каждая бутылка была перед вскрытием запечатана. Печать висела тут же, а на этикетке каждой бутылки была запись даты и времени загрузки, а также подпись загружающего реактив - она всегда принадлежала одному и тому лицу, этой женщине.
- Скажите, - обратился к ней Холмс, - у вас есть отдельное помещение, где мы могли бы поработать?
- Пожалуйста, сэр, - ответила она, - вот небольшая отдельная комната, участок нашей лаборатории. Мистер Пауэлл поручил мне выполнение всех ваших указаний.
Мы зашли в комнату со столом, на этажерках которого стояли реактивы. Внимательно все осмотрев, Холмс обратился к Смиту:
- Надо будет опечатать ящик с бутылками, занести его сюда и опечатать все помещение.
- Ваш саквояж, доктор Уилкс, - обратился он ко мне, - оставьте здесь же.
Проделав все, мы покинули завод и направились к Харту.
Уже вечерело. В его уютном кабинете мы расселись вокруг стола.
- Мы, - пояснил Харт, более всего обращаясь к Холмсу, - постоянным своим заказчиком имеем корабли флота Его Величества. И заказ этот выполняется с особой тщательностью. Нареканий никогда не было.
- Я полагаю, - сказал Холмс, - что особая тщательность лежит в основе вашего производства, вне зависимости от того, кто заказчик вашей продукции.
- Совершенно верно, - подтвердил Харт. - Вы знаете, наверное, сколько катастроф было на заводах бездымного пороха. Нас господь бог миловал пока что, четкость действий обслуживающего персонала и меры по технике безопасности предусмотрены прежде всего. Мы недавно выделились из объединения. Такое производство предпочтительнее иметь в небольших размерах.
- Очень хорошо, - заметил Холмс, - с вами нельзя не согласиться, но, если вы позволите, мне хотелось бы немного узнать про обслуживающий персонал, от которого вы требуете такой четкости действий.
- Всем ведает Пауэлл. Это опытнейший специалист и прекрасный организатор. Работает как хронометр. Честности безупречной, людей своих знает хорошо. Я знаю его с колледжа, мы и сейчас с ним в самых дружественных отношениях.
- Он подвержен каким-нибудь слабостям? - спросил Холмс.
- Что вы, сэр Хейли! Это сама невозмутимость, отработанный механизм, мало чем интересующийся, кроме своей работы. Живет он очень скромно, и мне стоило большого труда куда-нибудь его вытащить. Он поддался мне всего лишь раз.
- А куда именно? - поинтересовался Холмс.
- Видите ли, мы оба не женаты. Я - больше по рассеянному образу жизни, а Пауэлл не так давно овдовел. Я люблю бывать на всяких раутах и в свете. Пауэлл от всего этого уклоняется, хотя зарабатывает он хорошо. Мужчина, вы видели, представительный и хорошо воспитанный. Но я все-таки уговорил его взглянуть на выступления индийской танцовщицы, по которой вся лондонская публика сходит с ума. Я сам несколько раз бывал на этих представлениях, и, признаюсь, они производят неизгладимое впечатление, как изяществом и красотой Зиты Радж, ее искусством исполнения, так и всей экзотической, даже какой-то мистической обстановкой. В определенной степени я мог бы причислить себя к поклонникам Зиты Радж, во всяком случае, подносил ей букеты цветов, которые она милостиво принимала от меня. Мне удалось увлечь Пауэлла лишь однажды, и тут мне не повезло, так как произошел неприятный случай, который испортил все впечатление. А Пауэлл сказал мне, что у него все это не вызывает интереса.
- Расскажите коротко, - сказал Холмс.
- Все было очень хорошо, публика застыла от восторга, и вдруг перед самым концом на сцене раздался какой-то хлопок, один из светильников опрокинулся, и я увидел искаженное от испуга лицо Зиты Радж, она пошатнулась. Дали занавес, и я, обеспокоенный случившимся, прошел к ней в уборную, захватив с собой Пауэлла. Танцовщица приветливо кивнула нам, но я видел, что она была в высшей степени взволнована. С гневом и раздражением она потребовала: "Паризьена ко мне, немедленно!"
- Кто этот Паризьен?
- Это ее администратор и устроитель всех ее выступлений, с которым она ездит по гастролям. Тот появился тут же, смущенный необычайно. "Вы что, убить меня хотите, Паризьен?" - вскричала Зита Радж. Тот что-то лепетал в свое оправдание. Он оправдывался, что чистота химикатов фирмы Краузе небезупречна, что он всегда пользовался услугами французской фирмы на Лазурном берегу, но на этот раз она столь срочно приказала собраться в Лондон, что у него не было времени связаться со своей постоянной фирмой с Лазурного берега. Зита ничего не хотела слушать и сказала, что ей до всего этого нет никакого дела, но по его вине она вынуждена отменить завтрашнее выступление, так как после случившегося не может прийти в себя и не чувствует уверенности. За это время, я полагаю, месье Паризьен сделает все, чтобы избавить ее, Зиту Радж, от таких неприятных сюрпризов. Тот рассыпался в заверениях, и она сразу же предложила ему исчезнуть. Ко мне же она обратилась с извинением за то, что, возбужденная, не смогла удержаться от резкого разговора в нашем присутствии, и поблагодарила нас за участие, сказав, что ничего особенного не произошло, просто неожиданность выбила ее из колеи.
Я после этого предлагал Пауэллу еще раз посетить театр Зиты Радж, но он к моему приглашению остался равнодушным, - продолжал Харт, - предложения другого рода тоже не вызвали у него интереса. Он ведет размеренную жизнь, хотя энергии у него предостаточно и всю ее он посвящает работе. Всеми своими успехами, я считаю, завод обязан усилиям Пауэлла. А ведь это очень непросто. Наш главный заказчик - флот хорошо нас оплачивает, но его заказы, случается, нашу работу лихорадят. По заказам иногда требуется поставить большое количество нашей продукции в сжатые сроки. А мы не стараемся производить большого задела. В таких случаях заводу приходится трудиться, с большим напряжением. Мы не можем позволить себе недопоставку и потерю заказчика. Есть другие предприятия, которые будут рады перехватить у нас заказ.
Вмешался Смит:
- Скажите, мистер Харт, ваше знакомство с прелестной танцовщицей после отказа Пауэлла приходить на ее выступления продолжалось?
- Конечно, я был еще несколько раз, встречался на гуляньях, она ко мне была очень благосклонна, но ничего более вам подозревать не следует. Это была обычная, очень милая светская болтовня - и только. Зита привлекает, всеобщее внимание и умеет вести интересный, разговор.
- А в ваших разговорах Зита Радж не интересовалась вашей работой или работой Пауэлла?
- Боже упаси! Я на эту тему вообще не склонен распространяться. Пауэлла она больше не видела, да такая скучная материя вовсе не в сфере ее интересов. Мы беседовали, как правило, об искусстве, особенно об индийском, о театре, о танцах, вообще вели пустые, но обаятельные светские разговоры. Зита Радж великая труженица, но она и очаровательна, светских развлечений не чуждается. Поклонников возле нее всегда целая стая, как молодых людей, так и пожилых. Совсем недавно она досадовала, что сорвалась ее морская прогулка. Обещал ей один из капитанов флота, но потом извинился, сказав, что получил приказ о выходе в море.
- Как фамилия этого капитана, с какого он корабля?
- Я не запомнил, да и какое это имеет значение? Ведь прогулка так и не состоялась!
Холмс вернул разговор в изначальное русло и попросил что-нибудь сказать о женщине из автоклавно-реакторного отделения и о мастере сушильного цеха. Харт охарактеризовал женщину как безупречную исполнительницу, строжайшим образом наблюдавшую за технологическим процессом своего отделения. О мастере же сказал, что тот имеет немалый опыт, как на этом заводе, так и прежде, в сушильном отделении мебельной фабрики. Он также исполнителен, дисциплинирован, ведет размеренный образ жизни, прекрасный семьянин. Мы распрощались с Хартом, поблагодарив его, сказав, что если возникнут у нас какие-нибудь дополнительные вопросы, то надеемся, что он не откажет нам сообщить все нас интересующее.
Кеб доставил нас на Бейкер-стрит. За ужином, к которому Холмс пригласил Смита, он сказал ему:
- Я полагаю, сэр, что вас заинтересовала предполагаемая морская прогулка. Не возьмете ли вы на себя труд выяснить, кто был тот капитан, который ее обещал? Кроме того, не лишним будет побывать на месте катастрофы. К концу дня, я думаю, корпус судна будет на поверхности, и следует убедиться в правоте водолаза, утверждающего, что пробоина не от наружного удара. Он мог и ошибиться.
- Вы знаете, сэр Хейли, у меня на подозрении сам мистер Харт. Его общение с этой танцовщицей наводит на мысль, что от него она могла узнать что-либо о порядках на корабле и выяснить возможность проникновения туда диверсанта.
- Я не склонен делать поспешных заключений, пока нет достаточных оснований. Ведь вы слышали о капитане Никольсе, про которого говорят, что на его корабль "даже крыса не могла пролезть". Но исключать ничего не следует. Если вам удастся что-нибудь узнать о Харте, то это тоже будет полезно. Завтра мы с вами не встретимся. Увидимся послезавтра в десять часов утра у входа на завод. Пройдем туда, и там вы сообщите мне все, что вам удалось выяснить.
Когда мы остались вдвоем, Холмс сказал мне:
- Милейший Ватсон, завтра я уйду из дома ранним утром, а вечером мне хотелось бы поразвлечься.
Я с удивлением посмотрел на него, ибо не в его привычках было тратить время на развлечения тогда, когда он вел расследование.
- Да, да, "сэр Уилкс", я надеюсь, что вы окажете мне услугу, приобретете пару билетов на представление Зиты Радж. Желательно, естественно, поближе к сцене. Пойдете к театру не как корабельный врач, а в обычном одеянии, которое носите постоянно. Да и на представление мы отправимся оба, как два обычных добропорядочных лондонских джентльмена.
День был насыщенным, но то, что в нем почерпнули, как мне казалось, не подвигало Холмса к разрешению загадки ни в малейшей степени. Все эти разговоры о Зите Радж и последующее наше посещение ее театра представлялись мне пустой тратой времени, хотя, по правде говоря, у меня решительно не было никакого представления о том, за что Холмс мог бы зацепиться. Его я видел в озабоченном, но не в угнетенном состоянии.
Холмса уже не было, когда, плотно позавтракав, я отправился покупать билеты. К моему удивлению, их не продавали. Я поинтересовался у хозяина помещения и от него узнал, что Зита Радж уже выступает на континенте. Весь ее театр выехал туда четыре дня тому назад. Увидев у хозяина рулончик нераскленных, устаревших афиш, я попросил у него парочку, высказав сожаление, что не успел побывать на представлении, о котором слышал, столько восторженных отзывов. Хозяин посочувствовал мне, но заметил, что я мог бы позаботиться об этом раньше: гастроли были довольно продолжительными. Я ответил, что только что прибыл из Манчестера.
Дома я рассмотрел афишу очень внимательно. Она была красочной и эффектной. Фоторепродукции отдельных моментов выступления знаменитой танцовщицы в экзотическом обрамлении впечатляли, и я подосадовал, что нам не удалось ее увидеть.
Холмс вскоре появился и, узнав о моей неудаче с билетами, не выказал удивления. Пристально вглядевшись в афишу, он похвалил мою догадливость, заметив, что и рассматривание афиши может принести некоторую пользу. Естественно, это одобрение, высказанное моим другом, вдохновило меня, хотя я ничего для него полезного в афише не увидел. Холмс ушел опять, захватив с собой афишу. Я не задавал ему вопросов, но он сам сказал, что побывал в госпитале, где находятся пострадавшие при катастрофе, но ничего нового не узнал.
Его не было до самого вечера. Пришел он сосредоточенный и углубленный в себя. Поужинав, закурил и, погрузившись в кресло, перестал меня замечать. Такое его состояние мне было хорошо знакомо, и я постарался не мешать ему, занявшись чтением.
Утром кеб доставил нас к заводу, там уже был невозмутимый Смит. Нас не задерживали, так как имелось на это соответствующее указание Пауэлла. Мы прошли через цехи, сорвали печать с лаборатории и вошли в помещение.
- Доктор Уилкс, - обратился ко мне Холмс, - вскройте ящик и выставьте на аналитический стол бутылки, придерживаясь порядка их датировки. Залейте их дистиллированной водой на три четверти объема, воду возьмите из этой бутыли, что на подставке в углу. А мы с вами, Смит, давайте все имеющие касательство к делу документы разложим здесь.
Я выполнил распоряжения Холмса, и он опять дал мне работу:
- Распакуйте ваш саквояж и все пробы пороха с кораблей поместите в те большие стеклянные цилиндры. Принадлежность каждого корабля отметьте бумажкой.
Когда я проделал все указанное, Холмс оторвался от бумаг, внимательно осмотрел мою работу, потом отыскал какую-то бутыль с резко пахнущим растворителем и из нее долил несколько миллилитров в каждый цилиндр с порохом. Никаких изменений от наших манипуляций ни в бутылках, ни в цилиндрах не произошло. Затем Холмс взял с полки какую-то склянку и из нее тоже добавил реактив в каждую бутылку. Мы со Смитом удивленно взирали на его действия и вдруг увидели, что вода в двух бутылках приобрела фиолетовую окраску, а в остальных осталась бесцветной.
- Я попрошу вас, Уилкс, - сказал мне Холмс. - оформить технический протокол испытаний. Вам, Смит, придется вести другую запись. А нам следует немного побеседовать с персоналом завода.
Холмс попросил зайти мастера сушильного отделения и спросил его:
- Скажите, Джонсон, вот передо мной технологическая карта за весь месяц. Почему начиная с двадцатого числа по двадцать третье вы проводили сушку при завышенной температуре?
- Температура не была завышенной, сэр. Она не выходила за пределы допустимого.
- Пожалуй что так, но все же до двадцатого вы придерживались более низкой температуры…
- Совершенно верно, сэр, но мистер Пауэлл сказал, что необходимо поторопиться: до двадцать четвертого должна быть завершена погрузка пороха на суда.
- И вы успели уложиться в назначенный срок?
- Мы бы успели, сэр, но последний корабль двадцать третьего ушел недогруженным. Остатки его пороха и сейчас на складе. Корабль ушел досрочно, прекратив погрузку по своей инициативе. В накладной все это указано: сколько погружено и сколько осталось на складе.
- Благодарю вас, Джонсон. Пройдите, пожалуйста, сейчас же на склад, и пусть сэр Смит отберет по вашему указанию пробу из недогруженного пороха.
Смит и мастер вышли из лаборатории, а Холмс попросил, чтобы к нам пригласили на несколько минут мистера Пауэлла. Через короткое время вернулись Смит и мастер, почти одновременно подошел и Пауэлл. Мастера Холмс отпустил тут же, а перед Пауэллом извинился, что отрывает его от дела, и попросил присесть. Принесенную Смитом пробу он также поместил в цилиндр и также залил растворителем. После того обратился к Пауэллу:
- Мистер Пауэлл, почему вы перестали в пороховую массу добавлять дифениламин?
Изменившийся в лице главный инженер посмотрел на Холмса оторопело и сказал:
- Почему вы так решили, сэр Хейли?
- Это не я решил. Взгляните на эти бутылки. Ко всем прибавлен нитрат, чутко улавливающийся дифениламином, а окраски, за исключением первых двух, нет нигде. Раствор дифениламина вы выдавали лично в запечатанной бутылке. Введение его в массу осуществлялось на глазах у всех. И хотя операция проводилась регулярно и при свидетелях, дифениламин в пороховую массу не поступил. Я думаю, его попросту не было в запечатанной бутылке. Вы ставили об этом в известность мистера Харта?
- Нет, - ответил смущенный Пауэлл, - я не ставил в известность ни мистера Харта, ни кого-либо другого. Сделал я это из боязни повредить производству.
- Которая появилась у вас после семнадцатого числа?
Совсем растерянный, Пауэлл подтвердил это и сказал:
- Я отдал пробу дифениламина на анализ. Весь его запас у меня в сейфе, я сейчас принесу его вам.
- Подождите, Пауэлл, - Холмс вытащил из кармана пробирку с каким-то коричневатым порошком, - посмотрите, этот реактив похож на ваш дифениламин?
- Да, очень похож…
- Он не только похож, он тот самый, это часть пробы, которую вы передали профессору Тредвеллу. Заподозрив ваши опасения, я предположил, что вы обратитесь в одну из самых лучших химических лабораторий, и потому быстро нашел Тредвелла. Дифениламин - сложное органическое соединение, и потому ответить вам однозначно в короткий срок не представлялось возможным. Потребовалась экстракция, перекристаллизация и ряд других длительных операций. У вас же не было возможности останавливать производство, и вы решили воздержаться пока от добавки, опасаясь неприятных последствий. Это так?
Пауэлл молча кивнул головой.
- Заключение по результатам анализа поступит к вам в ближайшее время. Могу вам предварительно сообщить, что оно подтверждает паспортные данные. Чистота реактива безупречна, никаких "подозрительных" примесей в нем не содержится. Ваши "профилактические меры" были совершенно напрасными. Теперь мне хотелось бы услышать от вас другое. Вы сказали Джонсону, мастеру вашего сушильного цеха, что следует поторопиться, чтобы успеть предоставить порох на загрузку кораблей. Почему вы боялись, что не успеете?
Пауэлл бросил опасливый взгляд на записывающего беседу Смита и ответил:
- Мистеру Харту стало известно, что двадцать четвертого, корабли срочно выйдут в море… Он нашел нужным по-дружески, в частном порядке предупредить меня об этом, чтобы у нас не было задержки… Это было, кажется, двадцатого…
- Ну, хорошо. Ознакомьтесь, пожалуйста, с записью сэра Смита, и мы больше не будем вас задерживать.
Когда он ушел, Смит взглянул на Холмса и сказал:
- Мне очень подозрительна такая осведомленность мистера Харта, ведь о приказе по выходу в море не было известно никому.