– Я почувствовала, как кто-то словно оттянул назад мою ногу, – со стоном ответила девушка. – Я потеряла равновесие и упала. Со мной такое никогда не случалось.
Она в каком-то оцепенении уставилась на щиколотку левой ноги, вокруг которой, как змея, обвился черный шнур.
– Это электрический кабель, – быстро проговорил Оливер. – Он сложился петлей, твоя нога за нее и зацепилась.
– Но я бы тогда не упала! – воскликнула Одри. – Это было так, словно мою ногу схватили и потянули.
Молодой человек проверил, куда ведет кабель, и выяснил, что на улицу. Он вышел из дома и очень скоро вернулся:
– Никого там нет, – сообщил он. – Ты просто зацепилась ногой за кабель и потеряла равновесие.
– Да, конечно, – кивнула девушка, ей не хотелось спорить, но в глубине души она знала, что возлюбленный ошибается.
* * *
Они провели свою первую ночь в старом доме на полу в одной из комнат, и весь окружающий мир с его опасностями и невзгодами уплыл далеко за свинцовые облака. Лежа на теплых шерстяных пледах, они любили друг друга, щедро даря чувственное наслаждение своим отзывчивым молодым телам.
Потом они пили деревенский эль, закусывая хрустящим горячим хлебом и сыром, говорили о своем безмерно счастливом будущем и снова предавались любви. Ну как можно думать о смерти, когда все самое чудесное и радостное в этой прекрасной жизни еще впереди?
Дни шли за днями. Ремонт продвигался быстро, большая часть помещений на первом этаже была уже готова.
Но тут опять произошло нечто странное.
Оливер обсуждал с прорабом ход работ, а молодая хозяйка на полностью укомплектованной кухне готовила еду для ремонтной бригады. Она собиралась налить воду в кастрюлю и уже положила руку на водопроводный кран, как вдруг у нее перед глазами вспыхнули яркие блики, и она ощутила невыносимую боль в руке. С громким криком Одри выронила кастрюлю, ее резко отбросило в сторону, и, ударившись спиной о холодильник, она со стоном рухнула на пол.
Мужчины прибежали на ее крик. Оливер пришел в ужас – налицо был мощный удар электрическим током! На свежепокрашенной стене кухни виднелось пятно копоти.
– Не прикасайтесь к крану, – пролепетала Одри, едва оправившись от шока. – Он под напряжением.
– Этого не может быть! – воскликнул прораб и коснулся крана индикатором напряжения. – Здесь нет тока. Убедитесь сами.
Но ведь удар током был! Разумеется, прораб попытался снять с себя ответственность.
– Мои ребята не халтурят, – настаивал он. – Они классные специалисты.
Оливер потребовал немедленного расследования происшествия. Он подхватил невесту на руки, отнес в спальню и не отходил от нее, отпаивая чаем и успокаивая.
Прошел тягостный час. Но загадка так и осталась загадкой.
– Это какая-то мистика, – утверждал прораб. – Я лично проверил водопровод на наличие тока, но ничего не обнаружил. Ничего.
– А мог кто-нибудь на короткое время подвести электрический ток к водопроводу? – спросил Оливер.
Прораб пожал плечами:
– Теоретически, да, мистер Макей. Но для этого нужна веская причина, а я таковой не вижу при всем моем желании. Мне очень жаль, что мисс Хейли пострадала. Она такая очаровательная. Если бы вы не увели ее у меня из-под носа, я бы сам на ней женился.
Это шутливое признание слегка разрядило тягостную атмосферу, но ненадолго.
– Послушай, Одри, мистика это или нет, но я не намерен и дальше подвергать твою жизнь опасности. Теперь я верю, что тебя действительно ударило током, когда ты коснулась абажура лампы. И над историей с неисправными тормозами надо хорошенько подумать.
– И что из этого следует? – слабым голосом спросила Одри, еще не отойдя от пережитого шока.
– Я пока не знаю, дорогая, но в одном убежден: мы не должны жить в этом доме.
– Ты хочешь продать дом?
– Я сегодня же дам объявление.
В опубликованном Оливером объявлении о продаже дома было указано: "Ввиду особых обстоятельств". Теперь оставалось только ждать звонков покупателей.
Вскоре позвонил мужчина, представившийся Винстоном Флутером.
– Вы уже определились с ценой? – спросил он с налета.
Оливер ответил звонившему:
– Мы продаем дом за ту цену, что заплатили сами, плюс расходы на ремонт. Он идет полным ходом, поэтому цена поднимется как минимум на десять тысяч фунтов.
Винстон кашлянул и сказал:
– Десять тысяч фунтов – это как раз та сумма, которую я и предполагал вложить в покупку дома, мистер Макей.
– Момент, – быстро поправил Оливер. – Десять тысяч фунтов – это минимальная стоимость ремонта. Сам дом обойдется значительно дороже, мы можем сойтись на ста пятидесяти тысячах фунтов. За все.
Флутер громко расхохотался:
– Ну и шуточки у вас! Вы получите за дом свои десять тысяч фунтов и ни пенни сверху. У меня больше денег нет, а я не собираюсь из-за какой-то развалюхи влезать в долги.
– Если у вас нет средств, – холодно парировал Оливер, – то я продам свою развалюху, как вы изволили выразиться, кому-нибудь другому.
Но что за чертовщина! Других звонков не последовало! Через неделю снова позвонил Флутер и поинтересовался, продается ли еще дом?
– Вам повезло, – ответил Оливер. – Так как вы позвонили первым, я готов уступить вам пять тысяч фунтов.
– Это очень великодушно с вашей стороны, мистер Макей, – заявил покупатель. – Мы можем встретиться немедленно. Я привезу вам пять тысяч фунтов. Наличными.
– Вы не поняли, – ответил Оливер. – Цена дома сто сорок пять тысяч фунтов.
– Вы очень скоро снизите ее, – рявкнул мужчина и повесил трубку.
– Что будем делать? – поинтересовалась Одри.
– Обстоятельства вынуждают нас остаться здесь, но только пока идет ремонт. После его окончания будет легче найти покупателя, который даст достойную цену. Мы же не можем подарить этот дом. Я вложил в его покупку почти все свои деньги.
– Не волнуйся, я буду осторожней, – пообещала девушка, чувствуя себя виноватой. Она видела, что вся эта ситуации совершенно выбила Оливера из колеи, и не хотела подливать масла в огонь: – Ты увидишь, когда закончится ремонт и мы поженимся, нам не захочется продавать дом. Кстати, ты не против, если Марджи будет свидетельницей на бракосочетании? Она так мечтает об этом!
– Ну, разумеется. А старина Доэрти вызвался быть вторым свидетелем. Я ему уже обещал. Ты согласна?
– Я согласна со всем, что ты делаешь, – честно ответила Одри. – Какую дату назвать Марджи?
– Может быть, четырнадцатое?
– Почему четырнадцатое?
– Потому что я не в силах больше ждать, дорогая! Я надеюсь, что и ты тоже.
Одри обняла его за шею.
– Я люблю тебя, – прошептала она тихо. – И всегда буду тебя любить.
И добавила, чуть слышно:
– … пока смерть не разлучит нас.
Но прошептав грустные слова, девушка сразу забыла о мрачной сути сказанного. Гораздо больше ее волновал вопрос: успеет ли Марджи сшить подвенечное платье к назначенной дате? На прошлой примерке выявилось много недостатков: юбка из кружева и снежно-белого шелка была недостаточно объемной, а декольте слишком скромное, как у старой девы. Марджи шила платье по фотографии, но фотография одно, а жизнь – совершенно другое.
– Никаких проблем, – заверила Марджи. – Юбку расширим хоть на двадцать метров. И декольте углубим так, что у всех глаза на лоб полезут.
Подруги решили сделать съемный волан – он деликатно прикроет плечи невесты во время венчания в церкви, а потом его можно будет отстегнуть.
– Оливер говорит, что у меня потрясающие плечи, – заметила Одри. – Надо же дать ему возможность ими полюбоваться.
Одри позвонила Марджи, сообщив приятную новость. Та от восторга даже всплакнула:
– О господи! А как должна быть одета свидетельница? Не осрамиться бы! И уже четырнадцатого. К счастью, твое платье готово. Останешься довольна.
На следующий день подруги встретились, и Марджи вынула из гардероба целое облако из кружева и шелка. У Одри заблестели глаза:
– О, Марджи, ты настоящая волшебница! Даже и примерять не надо – это платье моей мечты!
– Нет, примерим обязательно, – настояла Марджи. – Всегда находятся мелочи, которые нужно поправить. Ты все худеешь и худеешь, а для портнихи нет кошмара хуже!
Одри радостно рассмеялась и всю примерку стояла по стойке смирно. Да, она опять похудела. Но это так естественно для невесты из-за предсвадебных волнений!
Марджи упаковала платье в огромный бумажный пакет:
– Оно будет сидеть великолепно, если только ты совсем не исхудаешь, – напутствовала она. – За два дня до свадьбы обязательно примерь платье и посмотри, как сидит. Если похудеешь, еще будет время его ушить.
Когда Одри принесла пакет домой, Оливер живо поинтересовался его содержимым.
– Это секрет, – загадочным тоном произнесла девушка и сделала таинственное лицо. – Но сдается мне, что ты все равно в него заглянешь.
– И что тогда случится?
– Нечто ужасное! – ответила Одри, села к Оливеру на колени и, спрятав лицо у него на шее, с наслаждением вдохнула любимый аромат его туалетной воды и загорелой кожи. Оливер нашел ее губы…
Спустя полчаса, выскользнув из объятий жениха, Одри отнесла пакет в гардеробную и вышла в коридор, едва не ударив дверью мужчину в синем комбинезоне. Это был один из электриков, и ему нечего было делать перед ее комнатой. Она спросила с раздражением, какого черта он тут делает? Мужчина смущенно промямлил в ответ что-то несуразное насчет забытых плоскогубцев.
– Здесь их нет, – бросила Одри. Она терпеть не могла мужчин, подсматривающих за женщинами в замочную скважину.
Рыжеволосый мужчина с лицом, усыпанным веснушками, густо залился краской и мгновенно ретировался.
Она рассказала об инциденте Оливеру, но тот только рассмеялся:
– Не делай из этого трагедию, дорогая. Ты действуешь на мужчин колдовским образом, у них буквально крышу сносит при виде тебя. Электрик ведь тоже мужчина. Я уже пару раз замечал: он смотрит на тебя какими-то безумными глазами.
– Правда? – удивилась Одри. Это известие ее нисколько не успокоило. Она немножко помедлила, прежде чем спросить: – Ты можешь узнать, есть у этого рыжего судимость?
– О чем ты, дорогая? Он прекрасно выполняет свою работу, и я не имею никакого права интересоваться его личной жизнью, тем более его прошлым.
– Ну как же ты не понимаешь, – нетерпеливо проговорила она. – Удары током через абажур лампы и кран на кухне – все это мог организовать только профессионал, а именно, электрик!
Оливер напомнил: когда ее ударило током через абажур, рабочих в доме еще не было, а значит, у него надежное алиби. Но Одри все же решила повнимательнее следить за не в меру любопытным рыжим электриком.
* * *
Уже на следующий день Одри представилась возможность уличить этого рыжего электрика в недобрых намерениях.
В то время как все рабочие были заняты на первом этаже, электрик тайком улизнул из дома и пробрался в сад. Сначала он внимательно рассматривал деревья на восточной стороне дома, потом залез на дерево, растущее напротив окна одной из комнат на втором этаже – предполагаемой детской – и по ветке перелез в комнату. Одри притаилась в кустарнике, гадая, какой еще сюрприз преподнесет ей судьба?
Она прождала полчаса – парень больше не появился. Когда девушка вошла в дом, то увидела, что он как ни в чем не бывало прокладывает электрический кабель в холле.
Она поднялась в предполагаемую детскую, где были сложены листы гипсокартона и доски. На пыльном полу виднелось множество следов, но как определить, какие из них свежие? Старая открытая проводка была срезана, а новая еще не проложена. Несмотря на тщательные поиски, Одри не нашла ничего предосудительного.
Уже собравшись уходить, она заметила застрявший в щели между половицами обрывок газеты и попыталась его вынуть, но он не поддавался. Наклонившись ниже, она увидела, что на полях обрывка кое-как нацарапано несколько слов: "Надо с вами поговорить. Срочно. Сегодня ночью у четырех дубов. Приходите одна".
Одри перечитала текст, не веря своим глазам. Это написал рыжий электрик? Что за глупая шутка? Надо показать эту записку Оливеру: он уехал в деревню купить эля для рабочих. Пусть поговорит с парнем, когда вернется.
Девушка спустилась на первый этаж и, проходя мимо электрика, услышала шепот:
– Не говорите никому. Даже мистеру Макею.
Это уже слишком! Неужели этот придурок надеется, что она придет ночью к нему на свидание?
Когда Оливер вернулся, она рассказала ему обо всем.
– Черт возьми! Парень явно зарвался. Придется поставить его на место.
Но мужской разговор пришлось отложить до завтра: у электриков был какой-то праздник, и они ушли с работы пораньше.
– Разумеется, я никуда не пойду, – успокоила жениха девушка, отвечая на его вопросительный взгляд.
– У меня срочное дело, которого я не ожидал, – раздраженно сказал Оливер. Виновато посмотрев на нее, он добавил: – Дорогая, ты не будешь возражать, если я съезжу в Инвернесс. Позвонил Доэрти, он просит, чтобы я оценил сырье, которое нам предлагают по выгодной цене. Завтра утром я уже буду здесь.
– Ты трудоголик, – грустно констатировала Одри. – Поезжай, раз бизнес требует. Будем на связи. Если что случится, я сразу позвоню.
Они поцеловались на прощанье, и Одри проводила взглядом отъезжающий автомобиль. Маляры и столяры работали еще пару часов, а затем наступила долгожданная тишина. Вдруг ее разорвал пронзительный телефонный звонок. Она уже разговаривала с Марджи, значит, это Оливер: он скажет, что вернется вечером.
– Мисс Хейли? – раздался в трубке незнакомый голос. – Не забудьте о нашей встрече. У четырех дубов. Приходите обязательно. Это крайне важно.
– Важно? – спросила Одри ошеломленно. – Для кого?
В ответ послышались гудки.
Одри машинально положила трубку на рычаг. Парень, однако, настойчив.
Она набрала номер Оливера, но его мобильный был выключен. Она позвонила в офис, но секретарша сообщила, что мистеры Доэрти и Макей уехали на важную встречу. Понятно, они в ресторане на деловом ужине. Это надолго. Может быть, он позвонит, когда вернется из ресторана.
Оливер так и не позвонил.
Голос рыжего электрика звенел у нее в ушах, но это не был голос мужчины, назначающего любовное свидание. Разумеется, она не собиралась никуда идти, но и заснуть была не в силах. Четыре дуба стояли примерно в пятистах шагах от дома, в них уже несколько раз ударяла молния, но они каждый раз восстанавливались, поэтому местные жители считали это место святым, над которым не властен сам дьявол.
"Приходите обязательно. Это крайне важно", – сказал электрик. Зачем ему нужна эта тайная встреча? Может быть, он хочет признаться в покушениях на нее или угрожать, если она не исполнит его требования, или заманить в ловушку? Ведь никто не заступится за нее ночью в уединенном месте!
Девушка легла в постель и беспокойно задремала. Ее разбудил пронзительный крик ночной птицы.
Одри приподнялась в постели и прислушалась. Наверное, рыжий парень стоит сейчас у четырех дубов и ждет ее. Сколько он еще будет ждать, пока поймет, что она не придет? Знает ли он, что Оливер уехал? Если да, то он может попытаться проникнуть в дом – он знает, как это сделать! И что с того, что она заперла все окна? Старые задвижки очень ненадежны.
Одри снова обуял страх, казалось, что ее горло сжимает ледяная рука, и вырваться нет никакой надежды!
Она немного успокоилась, только когда начало светать.
Оливер позвонил утром:
– Я буду через час. Я в Тарлэнде.
– В Тарлэнде? – удивилась Одри. – Что ты там делаешь?
– Потом все объясню. Не выходи из дома, пока я не приеду. Рабочие уже пришли?
Одри ответила, что нет. Она была рада этому – ей было бы невыносимо встретиться с рыжим электриком, когда Оливера не было дома.
Прошел томительный час, и он, наконец, вошел в дом. По его лицу девушка сразу поняла, что что-то стряслось. Оливер посмотрел на нее испытующе:
– Ты была ночью у четырех дубов?
– Господи, конечно, нет. Ты что, ревнуешь? Парень звонил мне вчера вечером, чтобы напомнить о встрече. Я хотела тебе сказать, но твой мобильный был недоступен, в офисе сказали, что ты на деловом ужине, а в квартире в Инвернессе телефон не отвечал.
– У нас был долгий деловой ужин, – извиняющимся тоном сообщил Оливер и продолжил: – Ты можешь поклясться, что тебя там не было?
Одри ошарашенно посмотрела на него:
– Ты мне не доверяешь?
– Бог с тобой, дорогая. Но у полиции будут вопросы. Я обнаружил сегодня рыжего электрика у четырех дубов, когда проезжал мимо рано утром. Он висел на ветке в петле из электрического кабеля.
– О, нет, – прошептала Одри, побелев, как полотно. – Он покончил жизнь самоубийством?
– На первый взгляд все выглядит именно так. Но полиция не исключает, что его повесил кто-то другой.
– Убийство?
– Пока это только версия. Я ничего не сказал о записке, которую он тебе написал, потому что хотел сначала поговорить с тобой.
– Ты думаешь, это сделала я?
– Конечно, нет, дорогая! Но он мог умереть из-за тебя.
– Ты хочешь сказать, он покончил с собой из-за безответной любви?
– Или из-за угрызений совести! Твои вчерашние слова заставили меня задуматься, хотя внешне все выглядит так, будто он не причастен к покушениям на тебя.
– Он хотел облегчить свою совесть, и поэтому назначил мне встречу. А когда я не пришла, он наложил на себя руки. Но что могло толкнуть его на преступление?
– Что или кто? Я тебе еще не все рассказал. Когда я нашел этого несчастного, под дубами жутко воняло серой.
– Но это может означать…
– Именно так. В деревне уже говорят, что он заключил договор с дьяволом. Чушь, конечно. Но он мог быть в сговоре с кем-то другим. Он был удобным инструментом. Работая в нашем доме, он мог легко убить тебя.
– В телефонном разговоре он клялся мне, что это очень важно. Он хотел сделать мне какое-то признание.
– И кто-то заставил его замолчать, – продолжил Оливер.
– Но кто? Ты думаешь, это сатана?
– Что ты знаешь о странном незнакомце, который тебя запугивал? Он мог подслушать телефонный разговор.
– От него ничего хорошего ждать не приходится, но он мог легко покончить со мной сам, например, когда мы ехали в его машине. И никто бы ничего не узнал.
– Думаю, надо переложить решение этой головоломки на полицию, а свои подозрения оставить при себе. Или ты хочешь ходить на изнурительные допросы?
Одри отрицательно покачала головой:
– Я хочу ясности. Если этот рыжий электрик виновен, то мне нечего больше опасаться. Я хочу думать только о нашей свадьбе.
Оливер обнял ее и увел в спальню.
В этот день рабочие пришли с большим опозданием после допроса в полиции, но никто из них не дал никаких толковых показаний. Произошедшее квалифицировали как самоубийство, проигнорировав деревенские пересуды.
Одри решила съездить в Тарлэнд и поговорить с пастором.
Преподобный Брахам обрадовался ее приезду и угостил соком из бузины и кексом.