Но Марсик не всегда ждал, пока ему кинут шарик. Иногда он добывал салфетки без спроса. Например, приходил, когда все обедали или ужинали, усаживался на свободный стул и некоторое время делал вид, будто ему очень нравится сидеть в такой приятной компании. Настолько приятно, что он даже позволит себе положить передние лапы на стол - только кончики в белых перчатках. Все видят, что они белые? Вот и хорошо. А на них можно устроить голову. Вот так. Против этого компания, конечно, тоже не будет возражать. Хотя Марсик отлично знал: залезать на обеденный стол лапами - теми же самыми, которыми он ходит по полу, - ему категорически запрещено. И поскольку других лап у него не было, это правило почти никогда не нарушалось. Даже сейчас появление передних лап на обеденном столе не могло в полной мере считаться нарушением, потому что Марсик клал их на самый краешек. А компания следила за ним с притворным спокойствием и любопытством. Через некоторое время Марсик намечал себе жертву - недалеко лежавшую салфетку, быстро вытягивал лапу, молниеносным движением подцеплял ее когтем, спрыгивал на пол и затевал с салфеткой борьбу, ради которой и было устроено все представление.
Однажды ночью Марсик самым разбойным образом стащил со стола и растерзал на полу недельный запас новеньких разноцветных салфеток. Приглушенный шум битвы заставил маму подняться раньше обычного. Она вышла в кухню и обнаружила, что весь пол усыпан рваными бумажками. И еще мелкие клочки висят у Марсика на манишке, и несколько клочков - у хвоста. А он очень доволен жизнью.
- Ах ты, безобразник, - сказала мама, еле сдерживая смех, и принялась убирать мусор. Но салфетки на ночь больше не оставляли. А на кухонный стол некоторое время ставили три больших кастрюли - вместо ночных сторожей, охранявших его поверхность.
* * *
И вот Марсик стащил со стола салфетку и принялся ее трепать. А все поглядывали на него и рассматривали фотографию.
- Ну, да. Что-то есть, - папа с интересом вертел снимок в руках. - Взгляд действительно волчий. Я, правда, думаю, это случайный эффект. Так сказать, результат качества аппаратуры, помноженный на мастерство фотографа.
- Сынок, поставь фотографию на видное место, - сказала мама. - Все-таки это один из первых твоих снимков. Да еще такой оригинальный!
Костик прислонил фотографию к полке для дисков и подумал, что Марсик - даже с таким взглядом - получился довольно выразительным.
Пришел Гришка.
- Пойдем, я тебе кое-то покажу. Фотку с волчонком. На Марсика похож, - позвал его Костик.
Гришка заинтересовался. Но удивить его Костик не смог: фотографии на столе не было.
- Слушай, что-то не пойму: я сегодня получил из мастерской фотографии. Одну - с Марсиком - вот сюда поставил.
- Ты же говорил, с волчонком?
- Там Марсик на волчонка похож. В фотоателье мне даже не хотели фотографии отдавать. Сказали, редкий зверь - гибрид волка с кошкой.
- Да ну? - восхитился Гришка. - Может, правда? - и стал искать Марсика.
Марсик сидел под столом, повернувшись ко всему остальному миру задом, и был чем-то очень занят. Наружу торчал только хвост - молчаливое свидетельство того, что у Марсика дело серьезное и не стоит беспокоить его по пустякам.
- Слушай, чем он там занят?
Костик заглянул под стол.
- Марсик! Ты что ешь? А-а-а-а… А ну, отдай! - Костик осторожно ухватил котенка за ноги и вытянул наружу - вместе с предметом, целиком поглотившим внимание котенка. А именно - с собственным изжеванным и изгрызенным портретом, на котором остался только волчий взгляд, а контуры изображения были полностью сведены на нет.
- Мам, ты посмотри, что он сделал! - закричал Костик, отбирая у Марсика остатки своего шедевра.
- Ай-я-яй! - покачала головой мама, глядя на Марсика.
Она всегда ему так говорила, а Марсик делал вид, что понимает. Все-все слова. И что он поступил плохо. И что так не поступают приличные коты. Приличные коты не берут без спроса чужие вещи с письменных столов, хотя им и можно залезать на эти столы своими лапами. А Марсик, конечно же, кот из приличной семьи. Но это надо каждый раз заново подтверждать - примерным поведением и выполнением установленных правил. После такой односторонней беседы с пассивным участием Марсика мама успокаивалась. Хотя, если смотреть фактам в лицо, пришлось бы признать: Марсик знает только два слова. Одно из них - его собственное имя, другое - "нельзя". А все остальные слова звучат для него примерно так: "Мяу-мяу-мяу-мяу!" Иногда длиннее, иногда короче.
- Слушай, может, он оскорбился на вас за все эти подозрения? Будто его отец - волк, и он - не вполне кот? - хохотал Гришка. - А вообще это было бы здорово - гибрид кота с волком!
* * *
Все решили принять Гришкину версию - про оскорбленное Марсиково достоинство - и на некоторое время забыли про фотографию и про сложные гипотезы о происхождении котенка.
До тех пор, пока в кухне не засорилась раковина.
Прочищать засор пришел сантехник Сережа. Он быстро все сделал, скрутил свой шланг, снял перчатки и собрался уходить. Но как раз в это время Марсик появился в кухне, чтобы навестить свою миску.
- Ого! - сказал Сережа. - Ну и кот у вас!
- Что вы, это не кот, это котенок, - поспешила уточнить мама. - Ему всего четыре месяца.
- Тем более, - веско сказал Сережа. Хотя что "тем более", было не совсем ясно. Марсик стал хрумкать сухой корм, а Сережа продолжал на него смотреть и минуты через две вынес свой приговор: - Ценный кот. Монгольский.
- Монгольский? Почему монгольский? - удивился папа.
- Есть такие - монгольские коты. Пушистые. Вот такого окраса. В степи живут. Он, небось, у вас темноту любит? В щели разные залезать?
- Да, любит, - растерялась мама. - Но разве не все кошки охотятся ночью?
- Монгольские коты, они особенно темноту любят. Потому как в норах живут. Ладно, пока. Пошел я.
Папа протянул Сереже сто рублей. Сережа засунул деньги в карман спецовки, еще раз взглянул на Марсика и сказал, уже скрываясь за дверью: - Ценный кот!
- Что-что? Татаро-монгольский? - ржал Гришка. - Вы же его из деревни привезли? Со среднерусской возвышенности? Или это результат кровосмешения в ходе трехсотлетнего ига? Папа, так сказать, кот-монгол, а мама местная.
- Не ёрничай, - оборвала мама зарвавшегося Гришку. - Собачку "японский хин" видел? За ней что, хозяева в Японию ездят? Нет. В московском клубе собаководов покупают. И английского дога тоже. "Монгольский" - просто название породы. В этом что-то есть.
Марсик действительно любил залезать в разные щели, дырки и тоннели. Он, например, обожал смотреть, как стелят постель. То есть не смотреть, а участвовать в процессе. Как только кто-нибудь встряхивал простыней, Марсик тут же прибегал и садился в самой середине кровати. Все остальное стелилось ему на голову. Сначала вверх-вниз взлетал пододеяльник, потом - одеяло или покрывало. Наконец все это опускалось на Марсика, и он оказывался в темной и мрачной пещере, выход из которой можно было проложить, только проползая на пузе некоторое расстояние. Это было приключение, и Марсик никогда не упускал возможности в нем поучаствовать.
- Степные коты действительно существуют, - сказала мама. - И они действительно крупных размеров. В Монголии много степей. Наверное, они там водятся. Правда, эти коты вряд ли живут в норах. Скорее всего, просто мышкуют и поэтому не боятся засовывать морды и лапы в разные земляные дыры. Почему бы не допустить, что у Марсика в роду есть какой-нибудь степной кот? Это более вероятно, чем лев или волк. Эй, Марсик! Ты где?
Марсик сидел на мамином столе, не проявляя никакого интереса к своей родословной. Он опять что-то жевал.
- Марсик! Что это у тебя?
На этот раз Марсик со смаком обкусывал фотографии с маминого школьного праздника, аккуратной стопочкой лежавшие на письменном столе.
- Ну, что ты наделал?
Миф об оскорбленном самолюбии Марсика, обвиненного в связях с волками, бесповоротно развеялся. Никаких претензий к маминым ученикам в костюмах бабочек и жуков у него не могло быть.
- Кажется, я кое-что поняла, - сказала мама и достала пакет с новым свитером (совершенно новым!), который она недавно купила папе.
Марсик услышал шелест, тут же насторожился, перебрался со стола, где уже не было ничего интересного (остатки фотографий у него отобрали), на диван, направился к пакету и стал деловито его обследовать, пытаясь добраться до клеевого края.
- Ты разоблачил себя, Марсик! - торжественно сказала мама. - Не знаю, есть ли в тебе монгольская кровь. Но очевидно: ты наглая наркоманская морда, помешанная на клее! Это у тебя по наследству или как?
Марсик не ответил и продолжил свои попытки засунуть голову в пакет. Мама отобрала у него зловредную игрушку, зашуршала пакетом, зашипела страшным голосом и захлопала в ладоши:
- Ш-ш-ш! Лови пож-ж-жирателя фотографий!
Марсик тут же задрал хвост и весело побежал спасаться. Потом вернулся с полдороги и выглянул из-за косяка: бегут за ним или не бегут?
Мама шутливо затопала ногами:
- Сейчас догоню, стра-ш-ш-шный котище! С-с-сын ехидны и утконос-с-с-са!
Марсик тут же дунул обратно, вспрыгнул на подоконник и, сверкая глазами, высматривал оттуда столь необходимого для жизненного тонуса врага.
- Монгольской ехидны и загорского утконоса, - уточнила мама вслед Марсику. - Сынок, подергай немного веревочку. Пойду ужин готовить.
Больше происхождение Марсика не обсуждалось.
Кактус с глазами
Марсик любил сидеть на подоконнике. Мама специально сдвинула цветочные горшки, чтобы Марсик мог с комфортом устроиться у окошка и наблюдать мир "за стеклом". Комнаты выходили на широкий проспект, по которому в обе стороны бесконечным потоком двигались восемь рядов машин. Машины фырчали, троллейбусы пускали искры, иногда проносились автомобили с мигалками - все это Марсика совершенно не интересовало.
Интересовали его птички - голуби и вороны, время от времени мелькавшие в небе. Марсик сидел на подоконнике и "считал" ворон. Появление каждой птицы было сигналом к большой охоте. Уши Марсика напряженно сдвигались вперед, он вытягивал шею и пригибался, готовясь к прыжку. Еще немного - и Марсик непременно, просто обязательно поймал бы эту ворону. Прямо за хвост. Если бы она - вот ведь зловредное существо! - не исчезла из поля зрения. Тут несправедливо обойденный судьбой охотник оглядывался вокруг, ища способ справиться с разочарованием, и принимал решение заняться прополкой!
По весне мама высаживала в маленькие горшки крошечные росточки новых цветов. Они были еще слабенькими и не успели хорошенько схватиться за землю корешками. Марсик некоторое время оценивающе смотрел на эти ростки и приходил к выводу: их присутствие на подоконнике совершенно неуместно. После этого он хватал какой-нибудь росточек зубами за маленький листик, раскачивал его и вытаскивал из горшка. Некоторые растеньица Марсик бросал тут же - рядом с горшком. А некоторые еще некоторое время таскал в зубах по всей квартире - как мышку. Следы его сельскохозяйственной деятельности обнаруживались то на полу, то на кровати. Даже в ванной.
- Зачем ты это сделал? Чем эти бедные кустики тебя не устраивают? - мама пыталась понять Марсика, его настойчивое желание искоренять зеленые насаждения.
Она вкапывала в землю то, что можно было вернуть к жизни, и пыталась укрыть маленькие горшочки между больших цветочных горшков. Но Марсик с виртуозностью опытного сыщика отыскивал спрятанные растеньица, вытягивал их из укрытия своей цепкой монгольской лапой и опять выдергивал из земли.
Тогда мама грозилась отдать Марсика Юрию Куклачеву, знаменитому дрессировщику кошек: может, в цирке способности котенка к прополке найдут полезное применение. Или, придумывала мама для Марсика еще более страшную кару, она начнет сдавать его в наем, в крестьянские хозяйства. Там он будет трудиться от зари до зари, пропалывая свеклу и морковку. Правда, есть опасность, что после марсиковой работы на грядках вообще ничего не останется…
- А я подскажу фермерам, чтобы они смазывали сорняки клеем! - фантазировала мама. Потом гладила Марсика и говорила: - Скучно тебе, котик, в каменном мешке. Вот ты и придумываешь себе хоть какие-то развлечения.
- Скоро лето, Марсик. В Покров поедем, - обещал коту Костик. - У нас там тоже есть грядки. А полоть никто не любит. Будешь главным!
* * *
Солнышко и правда припекало совсем по-летнему, манило на улицу и обещало новую жизнь. На деревьях лопались почки, из земли пробивалась молоденькая травка, а у Гришки появились довольно заметные усики. В связи с этими особыми обстоятельствами ему в голову пришла идея - такая же свежая, как травка, почки и усики, - завести себе девушку.
- Можно завести собаку или кошку; крысу или хомячка, - возмущалась мама. - Но девушку! В девушку можно влюбиться. О девушке можно мечтать. На девушке можно жениться, наконец! Но завести…
- Маман, у тебя устаревшие взгляды! - важно разъяснял Гришка. - Сейчас все заводят девушек. Представь: идешь ты по улице. Ну, идешь себе и - ничего такого. А если ты с девушкой идешь, сразу видно: ты крут!
- Это из чего же видно?
- Ну, ты ее за руку держишь или обнимаешь. Вот и видно.
- А из чего видно, что ты девушку завел? Может, это она тебя завела? Вот Марсик, например, уверен, что это он нас себе завел. Правда, Марсик?
Но Марсик не желал отвечать. И Гришка принимался хохотать, как будто мама сказала что-то совершенно несуразное. Такое, чего на свете просто не бывает. А Костик, хоть и подозревал в маминых словах опасную правду, все-таки был на стороне Гришки. Костик в глубине души тоже мечтал завести себе девушку: ходить с ней, держать ее за руку и говорить приятелям: "Знакомьтесь: МОЯ девушка!"
Пожалуй, так он не мечтал даже о собаке.
* * *
Костик ехал по набережной на велосипеде и вдруг услышал:
- Эй, чувак! Стой!
От неожиданности он резко затормозил: кто его обозвал? Этот кто-то сейчас получит! Костик соскочил с велосипеда - и обнаружил: перед ним стоит Гришка и держит за руку незнакомую девушку. На девушке была короткая розовая маечка, которая очень шла к ее светлым волосам. Между маечкой и джинсами светилась полоска голого живота. Свободной от Гришки рукой девушка прижимала к розовой маечке книжку в ярко-коричневой глянцевой обложке. Костик сразу отметил, что обложка очень красиво блестит на фоне розовой маечки. Девушка так держала книжку, что можно было прочитать: "Гарри Поттер". Сверху на маечке были написаны буквы "I love…". Но что именно "I love", загораживала книжка. Поэтому получалось "I love Гарри Поттер".
- Знакомься! Это Лена! МОЯ девушка! - сказал Гришка.
Костик не очень знал, что говорят в таких случаях - когда впервые встречают брата с ЕГО девушкой. Поэтому он довольно глупо улыбнулся и спросил:
- Вы чего тут делаете?
- Мы-то? - Гришка с веселой покровительственностью взглянул на Лену. - Гуляем. На солнышке греемся.
Костик чувствовал, что Гришка прямо-таки раздувается от гордости, и, не зная, что делать дальше, стал дергать велосипедный звонок.
Дзинь… Дзинь… Дзинь-дзинь-дзинь-дзинь…
- Ты это, как думаешь, если Лену к нам в гости привести? Ну, на обед? Мама не испугается?
- А чего ей бояться? - Костик почувствовал себя полномочным представителем маминых интересов.
На самом деле он не был вполне уверен, что маме нечего бояться. Костик искал какие-нибудь веские аргументы, чтобы убедить себя и Лену с Гришкой, будто это действительно так. Но все аргументы куда-то делись. Они вдруг испарились, эти аргументы. И Костик брякнул первое, что пришло в голову:
- Ей сейчас некогда бояться. Она про Винни-Пуха думает.
- Про Винни-Пуха? - удивилась Лена.
- Винни-Пух - мамин любимый литературный медведь, - с каждой минутой Костик чувствовал себя все глупее. - Ему в этом году восемьдесят лет исполнилось.
- Это какой Винни-Пух - из мультика? - уточнила Лена. - Он что - такой старый? А я-то думала! Он же малюська - Винни-Пух! - Лена переливчато засмеялась и запела:
Я тучка, тучка, тучка,
Я вовсе не медведь!
Гришка тоже стал хохотать и подпевать густым баритоном:
Ах, как приятно тучке
По небу лететь!
Он замахал руками, изображая нечто среднее между тучкой и пчелой, и стал кружиться вокруг Лены.
- Малюська! Из мультика! А такой старый! - продолжала заливаться Лена.
- Ну, вообще-то он не из мультика, - Костик почувствовал, что начинает злиться - от этого их беспричинного общего веселья. - Он из книжки. Это потом про него мультик сняли. И он не старый. Просто его давно придумали. А мама школьный праздник готовит. Ей сейчас про другое думать некогда. Поэтому она не испугается, - сделал Костик неожиданный вывод. - Так что - приходите.
И, чтобы сменить тему, кивнул на блестящую обложку, которую Лена прижимала к животу. На "I love Гарри Поттер":
- Читаешь? Нравится?
- Очень! - Лена произнесла это с особым выражением лица, позволявшим безошибочно опознать в ней духовное существо. - Правда, я пока немного прочитала: пять страниц сначала и три - с конца.
- С конца? - Костик не то чтобы удивился. Просто решил уточнить.
- Ну, знаешь, за героев всегда так волнуешься, пока читаешь. Прямо все нервы себе истреплешь, - тут Лена немного скосила глаза, чтобы заглянуть в зеркальце велосипеда и оценить урон, нанесенный такими волнениями. Урон оказался не столь сильным, как она опасалась, и Лена уже совершенно спокойно подытожила: - Вот я и смотрю сразу, чем кончится. Чтобы не очень волноваться. К тому же, надо быть в курсе.
- В курсе чего?
- Ну, спросит тебя кто-нибудь, чем все кончилось. А ты не знаешь. Не прочитал еще. И неловко как-то. Вот и хочется быть в курсе.
- А-а! - тут Костик решил, что пора прощаться. - Ну, я поехал! Пока!
- Пока-пока, - мило улыбнулась Лена.
- Пока, брат. До встречи! - на прощанье Гришка решил подпустить немного семейной теплоты.