- Постойте! Постойте! - остановил их Тимоша. - Мы тут едим да спорим, а он там один сидит. И плачет.
Будильник глянул на свой циферблат и сказал:
- Мне кажется, он достаточно побыл один.
- Да-да! - согласился Иван Карлыч. - Одиночество, конечно, необходимо, но в меру, только в меру… Давайте его позовём, как его величают…
- Вот именно: как? - сказал Будильник. - Болтали тут, болтали, даже пели, а познакомиться не удосужились. Нехорошо.
И он решительно направился к клетке.
Глава шестая
"Воще"
- Извините, пожалуйста, - вежливо сказал Будильник и постучал своим молоточком в дверцу клетки. - Можно вас на минуточку?
- Ну!
Чижик стоял на пороге и недовольно поводил красными нарёванными глазами.
- Вот мы поём тут, разговариваем, - сказал Тимоша, - а ведь ещё как следует не познакомились. Как тебя зовут?
- Рекс.
- Рекс?!
- Ну!
- Но ведь это, насколько я понимаю, собачье имя, - удивился Иван Карлыч.
- Ну! - вздохнул Чижик. - Мне ребята-ёжики его от собачьей будки оторвали… Какое-никакое, а всё же имя! А так только скорлупа с номером была бы.
- Не горюй! - сказал Будильник.
- Чего? - окрысился Чижик. - Себя пожалей! И этот тоже… Ещё пенсне надел!..
- Ты тут не очень! - сказал строго Будильник и легонько щёлкнул Рекса в лоб молоточком. - Скромнее надо быть! Что ты видел, кроме своего инкубатора, что ты умеешь? А так разговариваешь со старшими!
- А чего ты! - заорал Чижик, но Иван Карлыч крепко обнял его мягкой лапой.
- Спокойно! Рекс, вы ещё так молоды, у вас вся жизнь впереди! Не нужно попрекать его, - сказал он, повернувшись к Будильнику, - он ещё всему выучится!
- Рекс, ты не расстраивайся! - сказал Тимоша.
- Да кто расстраивается! - снова затрепыхался было Чижик.
Но Иван Карлыч крепко держал его своими бархатными лапками, и Рекс затих. Наверное, ему было не так уж плохо со старым Сурком.
- Вот мы тебя выпустим - полетишь куда хочешь, увидишь весь мир.
- Да? - сказал Рекс - А на какие шиши? И воще чижиков в самолёты наверняка не пускают!
- Почему? - удивился Сурок.
- Нас воще никуда не пускают!
- А при чём тут самолёты? - не понял Будильник.
- С транспортом жуткое дело! Воще! - сказал Чижик. - Мне один заяц рассказывал…
- Погоди, Рекс, - сказал Тимоша, - да при чём же тут транспорт? Ты же птица! У тебя же крылья есть!
- Ну и что?
- Как "ну и что"? Вот если бы у меня были крылья…
- Постойте, постойте, - зазвонил Будильник. - Ты что, Рекс, не знаешь, что птицы летают? Смотрите! Он не знает, что птицы могут летать, что крылья даны для полёта…
- Сам ты не знаешь! - чирикнул Чижик, но как-то неуверенно. - У нас там, в "Природе", орёл один сидел… Рассказывал… чего-то там… Воще…
- А разве тебе не снилось, - спросил Тимоша, - разве никогда тебе не снилось, что ты летаешь? Что у тебя появляются два огромных сильных крыла и ты поднимаешься высоко-высоко в синеву, где облака, простор и ветер?
- Не-а. Мне воще ничего не снится.
- Бедный! Бедный Чижик, - вздохнул Иван Карлыч. - Даже снов не видит.
- Чего бедный! Чего бедный! - хорохорился Чижик. - Я поздно спать ложусь. То, сё… телевизор… А лёг - и раз! - отрубился.
Иван Карлыч встал из-за стола, грохнул грязные тарелки в раковину и начал быстро-быстро их мыть, проверяя чистоту каждой чашки и тарелки придирчивым взглядом поверх пенсне.
- Идите в комнату, займитесь делом, - сказал Сурок, - а то тут на кухне не повернуться. Ступайте, ступайте…
- Но ты же птица, Рекс! - не унимался Тимоша. - Как это: птица - и вдруг не летает?
- Это в природе встречается, - заметил всезнающий Будильник. - Есть нелетающие птицы: пингвины, страусы, куры…
- Сам ты страус! - обиделся Чижик.
- Рекс, не ругайся! - одёрнул его Тимоша.
- А чего он курой обзывается!
- Я констатирую факт! - уточнил Будильник. - Чижи, к твоему сведению, поют и летают.
- Я тоже пою! - сказал Рекс.
- Слыхали, - насмешливо звякнул Будильник.
- Ну, ты!..
- Да хватит вам! - унимал их Тимоша. - Рекс, а ты что же, ни разу не пробовал взлететь?
- Зачем это?
- А ты попробуй.
- Зачем это?
- Что ты заладил как попугай! - возмутился Будильник. - Говорят тебе: попробуй!
- Ты что всё время обзываешься? - взъерошил перья Рекс. - То страус, то кура, то попугай! Сам-то ты кто?
- Я точный часовой механизм типа "будильник"! Работаю без ремонта вот уже почти полвека. И ни разу - ни разу, слышишь ты, дитя "Природы"! - не ошибся!
- Подумаешь! - свистнул Чижик.
- И подумай! Думать не вредно, - отчеканил Будильник. - И не вредно было бы научиться летать и петь, раз ты птица.
- А я умею! Умею! - раскипятился не на шутку Чиж.
- Докажи!
- Запросто!
Чижик разбежался, подпрыгнул, но наступил на свои цепи и растянулся на полу.
Будильник залился звонким смехом.
- Да не так! Не так! - сказал Тимоша.
- "Не так"! - передразнил его Чижик. - А как?
Тимоша встал на цыпочки, весь вытянулся вверх, так что тоненькая шея его вылезла из тугих витков шарфа, словно грифель из цангового карандаша.
- Вот так! Вот так, - взмахивая худенькими руками, показывал мальчик. - Вот так!
Чижик разбежался, подпрыгнул и, может, взлетел бы, но зацепился за полуоткрытую дверцу шкафа и опять грохнулся на пол.
- Сними ты эти цепи дурацкие! - посоветовал Тимоша.
Чижик нехотя расстался со своим украшением.
- Давай! - Тимоша замахал руками и, сбросив тапочки, побежал, подпрыгивая, стараясь растолковать Чижику, как летают птицы.
- Немедленно, немедленно обуйся! - забренчал Будильник. - У тебя больное горло, а ты босой!
Тимоша покорно натянул тапки и принялся снова и снова показывать Чижику, как нужно летать. Они падали, спотыкались, натыкались друг на друга. Рексу изрядно надоели эти упражнения, но мальчик не отставал. И когда Тимоша двинул лбом о шкаф и на лбу у него засияла, распухая, изрядная шишка, Чижик нахально захохотал:
- Во! Воще! А ещё учит!
- Ну, хватит! - сказал Будильник, прикладывая к Тимошиной шишке свой холодный никелированный звонок. - Порезвились - и достаточно…
- Нет, - вздохнул мальчик. - Мы, наверное, что-то не то делаем.
Он смазал сбитые коленки йодом.
- "Не то", "не то"… - передразнил его Чижик. - А что "то"? Может, действительно, мы, чижи, когда-то и летали… А теперь другое время. Теперь самолёты есть! И воще!..
- Чижик, миленький! - попросил его Тимоша. - Ну давай ещё раз! Ну пожалуйста!
- Да хоть сто раз, всё равно ничего не получится, - отмахивался Рекс. - Воще!
И опять они бегали по комнате, подпрыгивали - всё напрасно. Полёт не получался. Чижик даже прыгал со стола и со шкафа, и хоть он не ушибался, как Тимоша, но падал на пол камнем.
- Ты знаешь, - сказал мальчик, сидя на полу и отирая пот со лба, - в одной книге я читал, что полёт птицы начинается с того, что птица хочет взлететь! Понимаешь? Нужно сильно захотеть… Очень-очень! И поверить, что получится…
Тимоша скинул тапки, залез на свою кровать и встал там, закрыв глаза.
- Вот смотри и делай вместе со мной! - сказал он Рексу. - Я широко раскидываю крылья! Взмахиваю ими… Они большие, сильные…
Рекс послушно взмахнул жиденькими крылышками.
- Я хочу летать! - прошептал мальчик. - Я очень хочу летать. Я делаю широкий взмах своими прекрасными, своими огромными крыльями… Лечу! Лечу!
Глава седьмая
Неужели так бывает?
И тут произошло невероятное: Тимоша шагнул с кровати, но не упал, а… повис в воздухе. Чувствуя, что под ногами вдруг не стало опоры, Тимоша открыл глаза и совершенно неожиданно без видимых усилий плавно взмыл под потолок.
Будильник растерянно звякнул, и шапочка звонка от удивления сползла у него набок.
А мальчик, описав под потолком круг, подлетел к балконной двери, закрытой на верхнюю (чтобы её нельзя было достать даже со стула!) задвижку. Повозился с ней и, распахнув балконную дверь настежь, вылетел на улицу!
В лицо Тимоше ударил тёплый осенний ветер, в котором смешались запахи прелых листьев из городских парков и скверов с влажными запахами дождя и реки.
Далеко-далеко внизу, в ущелье улицы, катили машины, троллейбусы, автобусы. По тротуарам спешили прохожие, и сверху было не разобрать, кто идёт: мужчина, женщина, ребёнок? Двигались разноцветные точки - пятнышко побольше, пятнышко поменьше, а вот совсем большое, яркое…
"Это же зонтик!" - догадался мальчик.
Из-за серо-синих осенних облаков выглянуло солнце, и у разноцветных пятен выросли тени. Они размахивали руками, двигали ногами. Одни бежали впереди, другие позади.
"Это смотря куда светит солнце: в спину или в лицо", - подумал Тимоша.
Он взмыл ещё выше. Тяжёлое, словно мокрая простыня, облако мазнуло его своим холодным краем по лицу, шлёпнуло по босым пяткам, и тут Тимоша окончательно понял, что он летит!
- Я лечу! Лечу-у-у! - закричал он, и голос его от радости сорвался!
Тимоша покружил над крышами домов и, широко раскинув руки, спланировал в открытую балконную дверь.
- Ну вот же он! - закричал Чижик. Мелко и нервно трепеща крылышками, он носился вокруг люстры. - Во! Летает! Ур-р-р-ра! - заорал он. - Мы летаем! Воще!
Будильник наконец пришёл в себя, поправил шапочку звонка и вдруг залился отчаянным звоном:
- Иван Карлыч! Иван Карлыч! Смотрите!
Старый Сурок прибежал из кухни, как был: в переднике, с тарелкой и тряпкой в лапках.
- Батюшки! - ахнул он. - Упадёт! Расшибётся!
Пенсне спрыгнуло с его коротенького носа и повисло на чёрном шнурке. Сверху Иван Карлыч казался Тимоше и Чижику коротеньким мягким плюшевым пенёчком.
- Что это? Что это?!
- Иван Карлыч! - кричал Тимоша. - Я лечу!
- Летят! - взволнованно объяснял Будильник. - Летят! Оба!
- Ага! - трещал Чижик. - Мы летим! Ну мы даём! Ну воще…
Старый Сурок зажмурился и замотал головой.
- Разбудите меня!
- Иван Карлыч, - сказал Тимоша, спустившись пониже. - Я лечу на самом деле!
- Нет-нет! Это я вижу во сне! Это такой странный сон! - лепетал Сурок.
- В том-то и дело, что не сон! - звякнул Будильник. - Мы же все это видим.
- Значит, мы все спим! - сделал вывод Иван Карлыч.
- Но не может же всем сниться один и тот же сон!
- Не сон! Раньше мне это снилось, но теперь я лечу на самом деле.
Тимоша взмыл под потолок, перевернулся через голову, сделал "мёртвую петлю", резко спикировал и пронёсся, как истребитель, мимо отшатнувшегося Сурка.
- Ба… Батюшки! Что ж это делается! - просипел Иван Карлыч.
- Давайте с нами! - кричал мальчик. - Взлетайте!
- А ему слабо! - пискнул Чижик. - Летать - не пенсне носить!
- Но ведь этого не может быть! - жалобно прошептал Сурок.
- Не может! - подтвердил Будильник. - Не может, но ведь летают!
И тут Тимоша и Рекс заложили такие воздушные пируэты, что старый Сурок сел на пол и схватился за сердце.
- Упадут! Упадут ведь! Ай, батюшки! Упадёте! Расшибётесь! Ведь вдребезги расшибутся! - сказал он Будильнику. - Прекратите немедленно! - строго сказал он, стараясь взять себя в руки. Он даже попытался подпрыгнуть и поймать Чижика за сползающие джинсы.
- Не-а! - заорал Рекс - Не прекратим. Мы теперь воще! Захотим - на улицу! Захотим - воще! Куда хотим - туда летим!
- Что это значит? - ахнул Будильник. - "Куда хотим - туда летим!" Без разрешения родителей?!
- Спускайтесь немедленно! - строго приказал Сурок.
- Но почему? - спросил Тимоша.
- Ты упадёшь и больно разобьёшь коленки… или нос…
- Не упаду… Не упаду-у-у… - кричал Тимоша, пикируя и взмывая вверх по всем правилам высшего пилотажа.
- Тимоша! - простонал Сурок. - Спустись, пожалуйста… Все эти полёты плохо кончаются!
- Счас, - сказал мальчик, - вот слетаю на улицу…
- На улицу! - как в набат, зазвонил Будильник. - Родители категорически запретили… Там же дождь, там же машины.
- Вот именно! Вот именно! - поддакивал Сурок. - Спускайтесь немедленно! Прекратите это… - Иван Карлыч не мог найти слово, чтобы назвать это немыслимое явление. - Это опасно! Очень опасно!
Тимоша всегда был послушным, но ему совсем не хотелось спускаться, а, наоборот, ужасно хотелось на улицу.
- Но мы же никому не мешаем, Иван Карлыч! Мы полетаем и вернёмся! Летать безопаснее, чем ходить: ведь все машины внизу. А вверху целое небо и всем просторно!
- Может быть, мы всё-таки спим? - с надеждой сказал старый Сурок. - Может, всё-таки нам это снится?
- Нет! - отрезал Будильник. - Я никогда не сплю!
- Нет! - подтвердил Тимоша. - Я сейчас так о шкаф треснулся! Больно! Значит, не сон!
- Тимоша! - заламывая лапки, взмолился Сурок. - Спускайся скорее, мой мальчик, если ты упадёшь, ты стукнешься ещё больнее!
- Не понимаю, - звенел Будильник. - Мы, конечно, не спим. Но ведь люди наяву не летают…
- А на самолётах! На дельтапланах! - кричал сверху Тимоша.
- Но ведь у тебя ничего этого нет! - сказал Будильник.
- А на крыльях! - закричал Чижик. - А на крыльях что, не летают? Во я как могу! И штопором, и ласточкой!
- У тебя-то, разумеется, есть крылышки! Ты птица! - согласился Будильник. - А у него?
- И у меня! И у меня! - восторженно кричал Тимоша. - Смотрите какие! Большущие! Я хочу взлететь повыше - делаю взмах и лечу! А вот, смотрите, раскидываю их во всю ширь и мчусь плавно и быстро, как с горы на лыжах, только этой горе нет конца…
- Да нет! Нет! - простонал Иван Карлыч.
- Чего нет? - Мальчик замер в воздухе.
Старый Сурок потупился.
- Чего нет? - тревожно допытывался Тимоша.
Иван Карлыч старательно протирал пенсне кружевным платочком.
- Ничего! Никаких крыльев! - честно сказал он.
И в ту же секунду пол, что был так далеко внизу, бросился на Тимошу.
Глава восьмая
Не верь глазам своим
Пол был настоящий, паркетный, покрытый лаком, на нём уже протоптались дорожки.
Лёжа на животе, Тимоша попытался заглянуть себе за спину.
- Иван Карлыч, - спросил он с отчаянием, - разве ты не видишь мои крылья?
Старый Сурок что-то уж очень внимательно смотрел в окно, точно увидел там нечто совершенно необыкновенное.
- Да он в своём пенсне воще ничего не видит! - пропищал из-под потолка Чижик.
- Будильник, ты железный, ты точный, - сказал Тимоша, - ты всегда говоришь только правду. Скажи: ты видишь мои крылья?
Но Будильник тоже уставился в окно.
Все молчали.
- А может, они воще такие невидимые? - неуверенно пискнул Чижик.
- Значит, и ты, Рекс, их не видишь? - поднял голову мальчик.
- Как это - не вижу! - торопливо зачирикал Рекс - Очень даже вижу! Здоровенные такие… Это… как у орла… Воще!
- Нет, - грустно сказал Тимоша, - они не такие.
Он поднялся, снял пижамную куртку, словно надеясь на ней отыскать свои крылья. Но пижама была самая обыкновенная - байковая, в голубую и розовую полоску.
Тимоша сел на свой любимый стульчик, который ему купили давно, когда он только учился ходить. С тех пор мальчик сильно вырос, на стуле помещался с трудом, но выбрасывать стульчик не давал.
В трудные минуты не было у него лучшей опоры, чем этот стул.
Он сидел сгорбившись и подперев рукой-соломинкой свою вихрастую голову.
- Они были… Большие… Лёгкие… - шептал мальчик.
Иван Карлыч поднял с пола пижамную курточку и накинул её мальчику на голые плечи.
- А что, собственно, случилось? - сказал он, откашлявшись. - Ничего, собственно, не произошло! Ну, нет крыльев - и не надо… Надень!
Тимоша послушно вставил руки в рукава и застегнулся на все пуговицы.
- Уверяю тебя, - говорил Иван Карлыч. - Никогда нигде я не читал, чтобы крылья вырастали сами по себе… И вообще, крылья - это опасно! И не стоит так расстраиваться! - Он гладил мальчика по голове. - Ну неужели кроме крыльев нельзя придумать что-нибудь не менее интересное… Ну хотите, сейчас сыграем в лото? А?
- Как я теперь жить-то буду! - сказал Тимоша.
Чижик сочувственно пискнул и сел ему на плечо.
- Уверяю тебя! - утешал его Сурок. - Очень скоро ты обо всём этом позабудешь. Сны забываются…
По оконным стёклам звонким грохотом сыпанул дождь, заколотил по железному карнизу. Взмыли к потолку белые балконные занавески и опали, как паруса севшего на мель корабля.
- И потом, ещё неизвестно, что бы из всего этого вышло… - говорил Иван Карлыч, закрывая балконную дверь. - Так что давайте будем считать, что ничего такого не было… И не могло быть… Никаких крыльев, никаких полётов… Хотите, я поставлю чайник, попьём чаю…
- Но позвольте! - вдруг трезво рассудил Будильник. - Давайте разберёмся! Ведь мальчик летал? Летал! Мы все это видели!
- Летал! Точняк! - затрепыхался Чижик.
- Нам это показалось, - твёрдо сказал Иван Карлыч, наконец справившись со сквозняком, который ломился в балконную дверь, как безбилетник в кино. - Этого не может быть.
- Как это - не может быть, если его полёт - это факт! - твёрдо сказал Будильник.
- Любой факт можно истолковать по-разному, - упорствовал Иван Карлыч.
- Да что там истолковывать! Против фактов не попрёшь! - кипятился Рекс.
- Да уймись ты! Дефективный! - цыкнул на Чижика Будильник.
- Во! Смотрите! - зашёлся тот. - Оскорбляют!
Но Будильник не обращал на него внимания.
- Дорогой Иван Карлыч, - сказал он, - представьте себе: если бы вашему пра-пра-пра-(и так далее) дедушке, про которого композитор Людвиг ван Бетховен написал замечательную песню, сказали бы, что настанет время, когда любой человек, глядя в светящееся окошко ящика, будет видеть всё, что происходит на другом конце света, что бы он сказал? Он бы сказал: "Чудес не бывает!" А ведь это никакое не чудо, это - обыкновенный телевизор.
- Во! Во! - заорал Чижик. - Иван Карлыч! Слушай сюда! Воще!
Он слетел с Тимошиного плеча и бухнулся перед Иваном Карлычем.
- Вот если бы мне там, у нас, в инкубаторе, сказали, - щебетал он, бегая в волнении по полу, - если бы сказали, что сурок, этот железный и птица могут разговаривать и понимать друг друга, да я бы… да я бы… ни за что не поверил!
- Может, в том, что вы, друзья, говорите, и есть доля правды. "Есть многое на свете, друг Гораций, что и не снилось нашим мудрецам…"
- А Гораций - это кто такой? - осведомился Чижик. - Твой друг?
- Это друг принца Гамлета, - усмехнулся Сурок. - Я тебя с ним познакомлю.
- Ну да! - грустно сказал Рекс. - Он со мной водиться не станет.
- Почему?
Чижик вздохнул:
- С инкубаторскими воще никто не водится.
- Этот будет водиться! - засмеялся Иван Карлыч. - Поверь мне!
- Он что, тоже всё понимает? Про всех?
- Он учит понимать, - сказал Иван Карлыч.