Линн отыскала среди бумаг на столе стеклянную чашку с фирменным знаком Третьего канала, в которой оставалось немного холодного кофе. Она взяла ее, потом передумала и поставила ее обратно.
- Я не знаю, хочу ли с ним снова видеться.
- Но все шло так хорошо. Он казался тебе совершенством. Ты считала его совершенством. - Кара развела руками. - Как могло совершенство превратиться в нечто сомнительное всего за несколько недель?
- Это не… может быть, это и не было так прекрасно с самого начала, - Линн подошла к окну. Стоя к Каре спиной, она сказала:
- Мы с Грегом встретились в обстановке, далекой от реальной жизни. Я была в эйфорическом состоянии, чувствовала себя королевой дня. Мы чуть было не переспали с ним в ту ночь. Затем я уезжаю из города, он приезжает на неделю, и у нас начинается этот головокружительный страстный роман. Незадолго до отъезда он заставляет меня задуматься. - Она обернулась. - А теперь я задумалась еще больше. И самая умная вещь, которую я могу сделать, - это признать это. Тогда я могла бы тосковать по нему, не прислушиваясь к своему внутреннему беспокойству.
Ее остановил стук в дверь.
- Открыто, - крикнула Линн.
Вошла Пэм:
- Там для тебя посылка. Громадная подарочная коробка. Посыльный едва донес ее.
Линн кивнула:
- Пускай войдет.
Это был громадный пушистый игрушечный енот. Линн с отсутствующим видом потрепала его, пока открывала карточку.
- Мне очень жаль, что пришлось уехать. Было здорово увидеть тебя. Буду звонить, - прочитала она вслух.
Кара дотронулась до уха енота:
- Восхитительный подарок.
Линн достала игрушку из коробки. Голова енота откинулась назад, а ноги свободно повисли. Она выронила его, но он упал не в коробку, а на пол.
Кара наклонилась, чтобы поднять его, но Линн сказала:
- Не надо.
- Почему не надо?
- Посмотри на него. У него такие голова и ноги, словно он был… болен. Посмотри на его глаза. Они косые…
Кара смотрела на нее в изумлении.
- Посмотри, - сказала Линн.
- Я смотрю. Все, что я вижу, так только забавную набивную игрушку.
- Он не кажется тебе больным?
Кара подняла животное и аккуратно положила его в коробку.
- Линн, мужчина старается сделать тебе приятное. Он признает, что был неправ. Он приносит свои извинения. Он присылает тебе подарок. Что тебе еще надо?
Она должна была признать, что енот не казался таким отвратительным, когда лежал в коробке. Но все-таки, все-таки…
- Я хочу - я хочу… сделать так, как подсказывает мне интуиция и как, по моему мнению, будет правильно. А моя интуиция говорит, пресеки эту историю в зародыше.
Кара попыталась прервать ее, но Линн продолжала:
- Послушай, это ново для меня. Для разнообразия я построила свои размышления, опираясь на разумные доводы, а не на свои гормоны.
* * *
Кара снова пыталась заговорить, но Линн рукой остановила ее:
- А теперь давай работать. Выпьем немного горячего кофе и приступим к работе.
Кара взяла пачку листков с сообщениями.
- Если ты так хочешь.
- У нас в плане пять ежедневных программ и пробный показ на всю страну. Вот то, чего я хочу. Ну, что там? Есть что-нибудь хорошее?
Кара отправила Пэм за кофе и села просматривать листочки.
- Как насчет того судьи, который хочет усилить меры пресечения? Он производит хорошее впечатление. Серьезный человек. Но я не думаю, что нам следует делать еще одно шоу на эту тему.
- Но ситуация остается ужасной. От того, что мы делаем шоу, положение не меняется.
- Конечно, не меняется. Но мне кажется, что пора внести разнообразие в эту тему. Я сделала несколько звонков. Я разговаривала с парой адвокатов, которые возмущены тем, как легко добиться мер пресечения. Они думают, что некоторые невиновные парни попадают на заклание к жениным адвокатам - это их выражение, - которые применяют эти меры только для того, чтобы сформировать общественное мнение.
- Ты хочешь сказать - представить человека опасным?
- Угу.
- Это могло бы быть интересное шоу.
- Мне тоже так кажется.
- Спасибо, Пэм. Ты необыкновенна, - похвалила Линн, когда Пэм поставила на стол поднос с кофе, булочками и двумя яблоками. Она повернулась к Каре. - Этим делом с адвокатами следует заняться. Относятся ли некоторые адвокаты к кому-то хуже, а к кому-то лучше? Есть ли у них предубеждение?
- Вы - рискуете, - сказала Пэм, открывая дверь, чтобы уйти.
- Откуда ты знаешь? - спросила Линн.
- Только у одной меня есть двадцать восемь друзей, которые разведены.
- Обоих полов?
- Всех полов.
Кара пожала плечами:
- Хороший пример.
- Покричите, если захотите добавки, - сказала Пэм и вышла.
- Что у нас есть еще? - спросила Линн.
- Остеопороз. Ты просила меня узнать, не можем ли мы сделать что-нибудь еще на эту тему после шоу с участием врачей.
- Я помню. Женщина с изуродованной спиной. Продолжай.
- Оказалось, что гормональная терапия - не единственный вид лечения, который вызывает бурные споры. Громадное количество врачей рекламируют прием определенных витаминов большими дозами - и примерно такое же количество категорически их отвергает. Считают их вредными для здоровья. Эта тема представляется жизненно важной.
- Согласна. Давай сделаем ее. - Линн разрезала яблоко и дала дольку Каре.
- Давай посмотрим. Физическая подготовка. Укрепление мускулатуры и наращивание костных тканей при помощи нагрузки на все тело, новый метод, использующий неограниченные нагрузки…
- Это коммерческое предприятие? - спросила Линн, пережевывая яблоко.
- Нет. Женщина по имени Элизабет Вейл сама разработала этот метод. Она работает в клубе "Брум", но это ее собственное изобретение. Она обещала предоставить кассету, но которой сняты реально существующие люди, не очень молодые, выполняющие обычный набор упражнений, и диаграммы, иллюстрирующие их действие на кости.
- Мне не кажется, что эта тема для целой программы.
- Мне тоже, но мы можем использовать этот материал в шоу, посвященном проблемам остеопороза.
- Если она имеет к этому отношение.
- Имеет. Поэтому она и позвонила - она посмотрела шоу о проблемах здоровья женщин.
- О’кей. Что-нибудь еще?
- Нарушение сна. Это…
- Мы говорили об этом сотни раз.
- Я знаю! Ты можешь минуту послушать?
Линн потерла глаза.
- Конечно. Извини.
- Окажи мне капельку доверия, ладно? Ты можешь отшвырнуть идею после того, как я тебе ее подкину, но позволь мне хотя бы кинуть.
Это был один из немногих аспектов работы, который Кара не любила. Она словно выступала в роли подчиненной, а за Линн всегда оставалось последнее слово в выборе темы каждого шоу. Они редко не соглашались друг с другом, но когда это случалось, Кара очень хорошо ощущала свое положение на иерархической лестнице. Конечно, Линн была ведущей и хозяйкой программы, но она обладала ничуть не меньшим опытом и профессиональным чутьем, чем Линн.
Кара продолжила:
- Ночные кошмары, о них сообщила по телефону эта леди. Дженет… Дженет Дрейк. Нет, Дру. Она просыпается по ночам и убегает от разных вещей.
- Она что..?
- Немного не в себе? Да. Я проверила две клиники, специализирующиеся по этим проблемам; в них лежит много людей, похожих на нее. Она позвонила нам, потому что она в отчаянии. Лечение не очень-то помогает. Врачи это признают. Здесь, конечно, много вопросов, но я подумала, что мы могли бы взять эту тему на заметку.
- Ты права. Узнай, что рассказывают некоторые другие пациенты.
- Узнаю. Можно я съем последний кусочек яблока?
- Если я доем печенье.
Глава четвертая
Грег держал сотовый телефон в дипломате, который брал с собой в машину и носил с собой повсюду. Он давно уже мог установить телефон в автомобиле, как сделали многие, но их машины чаще обворовывали. Автомобильные телефоны, казалось, напрашивались на то, чтобы их украли. А мысль о том, что его машину могут вскрыть, была для него невыносима. Это было равносильно вторжению.
Он заехал в кафе для автомобилистов, думая о звонке Линн, но решил, что звонить еще рано. Он направил машину в ряд, движущийся к раздаточному окну, и остановился, ожидая своей очереди, за белым "Саабом". Женщина - водитель "Сааба" не могла дотянуться со своего места до окошка, и ей пришлось выйти из машины, чтобы взять заказ. Грег увидел длинные темные волосы, завязанные в хвост оранжевой лентой. Привлекательная женщина в обтягивающих велосипедных брюках. Она, должно быть, много ездила на велосипеде.
Пока она платила, укладывала пакет с едой на сиденье и пристегивала ремень безопасности, он еще минуту с восхищением наблюдал за ней. Когда она отъехала, он подвел машину к окну и заказал сэндвич с филе цыпленка и охлажденный кофе.
Он надеялся увидеть "Сааб" еще раз, когда припарковался на живописной обзорной площадке, чтобы поесть. Он искал глазами яркую оранжевую ленту, но делал это без особого энтузиазма.
Прекрасные наездницы не шли ни в какое сравнение со звездой ток-шоу.
Итак. Приятно посмотреть, но он занят.
Занят Линн.
* * *
Слишком много кофе. Лини всегда пила кофе в большом количестве, но восемь или девять чашек, выпитые в течение этого долгого дня, - это было слишком много даже для нее. К ужину она бродила по кухне, пытаясь отыскать что-нибудь поесть, но ее желудок начинало выворачивать наизнанку при одной мысли о еде.
Поэтому она вместо ужина вяло походила по кухне, прибираясь понемногу. Она так и не привела все в порядок, все ее силы уходили на решение проблемы с Грегом. И квартира все еще хранила множество скрытых напоминаний, которые волновали ее. Почти каждый предмет, за который она бралась, вызывал воспоминания: бокал, похожий на тот, которым он пользовался; наволочка, сохранившая запах его одеколона. Она потеряла где-то список необходимых покупок, который всегда для себя составляла, и ей пришлось сделать новый, вспоминая старый список и выбирая из него те пункты, которые нужно было внести в новый, и те, которые уже стали ненужными: закуски для коктейлей, крем для бритья.
Особенно сильно взволновали ее обрывки серебристо-голубой бумаги, которые она все еще находила на ковре. Обертки от жвачек Грега… он оставлял их везде, где бывал. Она в шутку говорила, что он таким способом метит свою территорию, как это делают животные.
По мере того, как уборка продвигалась вперед, ей становилось все грустнее. Совсем недавно она ходила здесь, исполненная восторга; осколки той радости были везде. Какой бы предмет она ни трогала, он уводил ее в странствие по миру прошлого, хотела она того или нет.
Ей было очень трудно сосредоточиться на том, что нужно было сделать.
В конце концов она выключила радио, надела ночную рубашку и халат и подогрела себе ужин. Она смотрела Мэрфи Браун и медленно жевала… медленно, потому что игрушечный енот никак не выходил у нее из головы - и потому что она дала себе слово, что не станет звонить Грегу раньше, чем после ужина.
Она не успела доесть несколько кусочков, когда зазвонил телефон.
* * *
- Пожалуйста, не надо.
- Грег, я должна.
- Ты не должна. Боже, у нас все только начиналось. Мы подходили друг другу. Я знаю, что ты это чувствовала. Ты сама это говорила.
- Я была слишком импульсивна.
- Ты знаешь, где я? Я в машине в Малибу. Около ресторана "У Джеффри". Где мы с тобой познакомились. Ты помнишь тот вечер?
Линн молчала.
- Поговори со мной, Линн. Ты молчишь.
На безмолвном экране Майлс Силверберг тяжелыми шагами пересек комнату отдела новостей, чем-то возмущаясь. Линн наблюдала за ним, сжимая телефонную трубку влажными пальцами. Это оказалось гораздо тяжелее, чем она ожидала.
Она специально была кратка в своих словах. Это был еще один урок, вынесенный ею из "Шоу Линн Марчетт", урок о том, как надо сохранять контроль над ситуациями, которые были непредсказуемы: не позволять человеку втянуть тебя в обсуждение.
- Это не поможет, Грег. Лучше прекратить это…
- В зародыше. Ты уже говорила это. Но это ничего не объясняет. Давай поговорим о том, как я снова могу сделать тебя счастливой. Что для этого нужно?
- Ничего, - мягко сказала она и услышала грустное молчание, последовавшее за ее словами.
Грег опустил стекло в машине, чтобы выветрить запах еды. На площадку въехала еще одна машина, в которой громко работало радио; он поморщился и снова поднял стекло.
- Это звучит так равнодушно, - сказал он.
- Думаю, да. Но…
- Я никогда не считал тебя равнодушной.
Разочарование и раздражение в голосе Грега почти проникли через защитный экран, который она установила для себя и старалась изо всех сил сохранить.
Слова в свою защиту чуть было не сорвались с ее губ, но она только сказала:
- Может быть, я такая и есть.
- Нет. Только не внутри. - Он начал шептать; он, наверно, касался трубки губами. Это звучало так интимно, словно Грег сидел рядом с ней на диване и нашептывал ей слова прямо в ухо. - Когда мой язык был в тебе, ты не была равнодушной. Когда мой член был в…
Линн швырнула трубку на пол. Мгновение она в замешательстве смотрела на нее, потом подняла и резко бросила на телефон. Она заплакала, уткнувшись в свои влажные руки.
* * *
Он продолжал звонить и оставлять сообщения. Каждый вечер, возвращаясь домой, она находила два или три на своем автоответчике.
Это были обыкновенные звонки, никаких разговоров о сексе, но они вызывали у нее отвращение. Мягкий настойчивый голос, который не оставлял ее, сводил с ума.
- Линн, я действительно скучаю по тебе. Я сожалею о тех своих поступках, которые могли расстроить тебя. Я очень хочу поговорить с тобой. Позвони мне, пожалуйста.
Однажды вечером, когда она с ужасом думала о том, что ей предстоит лечь в постель и бесконечно ворочаться от усиливающейся головной боли, которая снова вернулась и мешала ей спать, она решила сменить тактику. Если игнорирование не помогает, она сделает нечто диаметрально противоположное: она четко и громко выскажет свое решение. Она на самом деле никогда не говорила Грегу: я не хочу больше общаться с тобой, я обращусь в полицию, если ты не оставишь меня в покое.
Приободренная своим решением, Линн набрала номер телефона, который он ей оставил. Как всегда, номер был занят. Она попробовала еще много раз, слышала длинные гудки, в конце концов приготовила чай с ромашкой и попыталась заснуть.
Он начал звонить на работу. Она находила розовые листочки с сообщениями о его звонках после ленча и совещаний, когда заканчивала работу в эфире.
- Ты вообще с ним не разговаривала? - спросила Кара, протягивая ей очередной листок.
- После того вечера, когда я психанула и швырнула трубку - ни разу.
- Если ты уверена, что все кончено, почему бы тебе четко ему об этом не сказать?
- Я пыталась. Его номер всегда занят.
- Он так много раз звонил тебе, - сказал Кара с упреком.
Линн подняла глаза от программы выхода в эфир, которую она читала в этот момент.
- Что я слышу? Бедный Грег, Жестокая Линн. Я не избегаю этого человека. Я хочу все уладить. Если бы я могла связаться с ним или он позвонил бы в офис, когда я на месте, я бы это сделала. Он знает мое расписание. Но похоже, что он специально звонит, когда меня нет или я работаю в эфире.
Пэм просунула голову в дверь:
- Доставка.
- Надеюсь, это не новый подарок, - вздохнула Линн. Все предыдущие подарки - енот, платье, кофеварка - лежали под толстым слоем всевозможного хлама в помещении для мусора в ее доме.
Посыльный вкатил тележку с корзиной, похожей на ту, в которой в первый раз доставили персики.
Что-то задрожало в желудке Линн, когда она посмотрела на нее. Та же самая ситуация. С болью она вспомнила удивление и восхищение, которые испытала в первый раз. Сейчас она не испытывала ничего, кроме дурноты.
При помощи Кары она вскрыла корзину. Опять персики, но не мягкие и отборные, как тогда. Было похоже, что их просто свалили в коробку.
- Они испорчены, - сказала Линн.
В немом удивлении они смотрели на фрукты. Они были покрыты отвратительными коричневыми пятнами размером с двадцатипятицентовик, на некоторых была видна плесень.
- Теперь ты обязана найти его. Он должен получить свои деньги обратно, - сказала Кара. - Наверно, коробка простояла всю ночь в каком-нибудь очень жарком месте.
- Где можно в ноябре найти очень жаркое место между Бостоном и Лос-Анджелесом?
- Ясно. Дай мне номер телефона. Я узнаю, что можно сделать на коммутаторе, чтобы воспользоваться другой линией.