- Бывает. Я в самый первый раз, пока чашку с чаем в руки не взял, двух слов связать не мог. А потом увлёкся, стал этой чашкой размахивать и всех облил. Хорошо, что чай к этому времени остыл. Ты вот что, становись на колени, а я диван чуть приподниму.
Лёшка сполз с сиденья, а Серёга приподнял край дивана. Подняться с пола тоже оказалось делом нелёгким - ноги затекли и когда их удалось окончательно выпрямить, то обнаружилось, что носки смотрят вправо и влево, почти не образуя угла.
- Вот это да! - закричал спаситель. - Идеальная первая позиция.
- Чего? - не понял Лёшка.
- Ну в танцах есть разные позиции. Третья, шестая. А у тебя первая получилась. Очень трудная, к ней подолгу привыкают, а у тебя раз - и вышло.
- Блин, мне бы теперь из этой позиции в нормальную вернуться. А то вдруг стану всю оставшуюся жизнь косолапить?
- Не боись, прорвёмся. А твой способ надо запатентовать, пригодится будущим балерунам и балеринам.
Когда они вошли в съёмочный павильон, тот самый, над которым раньше светилось грозное табло "НЕ ВХОДИТЬ", ноги у Лёшки окончательно пришли в себя.
Первое, что бросалось в глаза, да и под многострадальные ноги, было великое множество кабелей. Они устилали пол сплошным ковром, впрочем, сравнение с ковром было явно неуместным - ковёр - это нечто гладкое, а тут - сплошные бугры, бурелом какой-то. А с учётом того, что освещения в данный момент почти не было, всё это напоминало труднопроходимую полосу препятствий. Пришлось приложить немалые усилия, чтобы не споткнуться.
- Ребятушки, да включите же свет, - раздался голос Зои Александровны.
К кому она обращалась, осталось непонятным, но свет зажёгся.
- Вот спасибо! - поблагодарила режиссёр опять-таки неизвестно кого.
- Да не за что, всегда, как говорится, готовы! - прозвучало из громкоговорителя.
Лёшка повернулся в сторону, откуда шёл звук, и увидел большое окно. За стеклом в свете экранов виднелись какие-то непонятного назначения пульты. Тень, сидевшая в кресле перед одним из пультов, помахала Лёшке рукой. Лёшка помахал в ответ и только после этого догадался, что это Лена, девушка, которую они видели в редакции. Наверное, уже дописала свой сценарий, раз переместилась сюда.
- Это - аппаратная, - пояснил Сергей. - Оттуда в эфир передачи запускают.
Лёшка кивнул, мол, понял. Он уже и сам вспомнил, что нечто подобное иногда показывают в конце новостей, когда камера откатывается назад и становится видно не только диктора, но и всё помещение студии. Только как телевизионщики умудряются не показывать все эти горы кабелей разной толщины и длины?
Мальчишки наконец преодолели все эти непролазные дебри, и Лёшка получил возможность оглядеться, не рискуя грохнуться на пол.
Павильон был большим: потолок где-то на высоте двух, а то и трёх этажей, в длину шагов сорок, в ширину немного меньше. Стены почти везде были обиты серыми плитами с дырочками. Большинство кабелей вели к телевизионным камерам. На длинном шесте, закрепленном на треногой стойке с колёсиками, висел микрофон. Больше всего он напоминал колодезный журавль, так что Лёшка даже не удивился, узнав, что его в просторечии так и называют "журавлём".
- Мониторы, - продолжал объяснять Серёга, кивнув на перекатывающиеся подставки с громоздкими телевизорами. - На них, когда идёт съёмка или эфир, видно, что показывают камеры.
- А это что за ерунда? - заинтересовался Лёшка телевизором с экраном, прикрытым по бокам створками.
- Телесуфлёр. Если текст забудешь, посмотреть можно. Дикторы, так те большую часть текста читают не с листочков, что у них на столе, а с такой вот штуки.
- Сейчас у дикторов всё больше ноутбуки, а не листочки, - заметил Лёшка.
- Ага, - не стал спорить его гид. - У нас тоже иногда пользуются. Когда новости в прямом эфире идут, там показывают, готов срочный сюжет или надо подождать. А текст они всё равно с телесуфлёpa читают. Его рядом с камерой ставят. Получается, что диктор вроде как в камеру смотрит, то есть прямо на телезрителей, и всё наизусть шпарит. А на самом деле читает с монитора.
- А наши декорации где? - Лёшка сам себе удивился, как быстро он употребил слово "наши".
- Выгородка? Да вон в дальнем углу. Пойдём посмотрим.
Лёшка эту самую выгородку представлял наподобие декораций в театре. Сюжет пьесы разворачивался в обычной квартире, вот он и ожидал увидеть фанерные стены с бутафорными дверями и окнами. Ну и мебель, конечно. Но ничего подобного не было и в помине. Да и вообще почти ничего не было. Одна только дверь, зато самая настоящая, очень похожая на входную.
Вот на эту дверь и смотрела сейчас печально Зоя Александровна.
- Ну да ладно, - сказала она, видимо сама себе, и добавила уже громче: - Только ты, Ваня, пол экраном не закрывай. Пусть лучше студийный пол останется. Мы его всё равно в кадр брать не станем, а ребята хоть спотыкаться об эту тряпку не будут.
- Хорошо, Зойсанна, - ответил ей глухо прозвучавший голос из-за висящей на стене тёмно-зелёной портьеры. - Сейчас расправлю и покажу вам интерьеры.
Из-за портьеры показался невысокий, ещё нестарый, но уже изрядно полысевший мужчина в рабочем комбинезоне.
- Держите, Зойсанна, - он протянул режиссёру папку.
Зоя Александровна открыла её и принялась разглядывать эскизы.
- Нормальная квартирка. Только обои чуть светлее сделай.
- Это не проблема, сделаем.
- Слушай, Вань, может, всё-таки окно поставим?
- Да я бы поставил, только где ж его взять? Я его неделю ремонтировать буду, если всё остальное брошу. Потом окно никак не обыгрывается, пусть уж тоже будет на подложке.
- Ладно, убедил, - вздохнула Зоя Александровна. - А мебель какую ставить будем?
- Ну вы впрямь как в первый раз! - удивился Иван. - Из вашей редакции. Стол, диван, компьютер тоже ваш. Кого снимаем - у того и мебель берём.
- Ладно, - в который раз вздохнула режиссёр.
Иван вытер руки о штанины, забрал свою папку и стал рассовывать по карманам разбросанные инструменты.
- До свидания, Зойсанна.
- До свидания, Ваня, до завтра.
- А вы чего тут стоите? - обернулась Зоя Александровна к Лёшке и Сергею. - Марш в отдел кадров, а то разбегутся там раньше времени, только их и видели.
По пути домой Лёшка мучился вопросом: рассказать обо всём родителям или обождать? С одной стороны, рассказать хотелось, с другой - он отчего-то боялся, что придёт завтра на телестудию, а ему скажут что-нибудь, типа "Извини, Алексей, но тот мальчишка, что должен был играть эту роль, взял и скоропостижно выздоровел. Так что спасибо тебе и до свидания!" Ведь, если разобраться, ничем особенным он себя не проявил. И эти знаки препинания! Чего он к ним прицепился? Очень уж он старался их все в точности воспроизвести. Серёга куда правильнее свою роль читал, как человек живой, а не как ученик в школе.
Однако, когда родители пришли с работы, он не удержался и всё рассказал. С подробностями. Начиная с проходной и посещения буфета. Эпизод с застрявшими под диваном ногами он постарался передать особенно красочно и смешно. Когда над собой смеёшься, то другим уже места для насмешек не остаётся. Но ни мама, ни папа насмехаться не собирались. Мама задала пару вопросов про дикторов, с которыми он столкнулся в буфете, - во что одеты да как выглядят в жизни. Отца больше всего волновал вопрос, когда всё по телевизору покажут, но оказалось, что сам Лёшка этим вопросом даже не задавался.
- Ну так мы сейчас посмотрим в программе и всё узнаем, - сказал отец, включил компьютер и нашёл в Интернете нужный сайт. - Вот, в пятницу вечером, в 18.30, "Детский телевизионный театр "Пуговицы"". Надо бабушке сказать, пусть тоже посмотрит.
В этот вечер на уроки Лёшка потратил времени раза в два больше обычного. Как правило, ему хватало часа на всё, но тут, после каждого очередного задания, он читал пьесу. Скоро он знал наизусть не только свою роль, но и роли Петрова и его сестры, которые должны были играть Серёга и пока незнакомая ему девочка.
Глава 2
Эта самая "сестра" оказалась единственным человеком, встретившим Лёшку с Серёгой в редакции на следующий день. С первого взгляда было видно, что особа она вредная и независимая. На пару лет младше, но жутко самостоятельная.
- А-а! Явились, - вместо положенного "здрасьте" сказала она, когда мальчики ещё не успели толком порог переступить. - Зоя Александровна велела сразу в павильон идти, там только вас ждут.
Лёшка бросил взгляд на часы на стене. Пришли они немного раньше назначенного времени, а по словам девчонки, выходило, что опоздали. Может, перепутали чего? Но Серёга его тут же успокоил. Он тоже с места в карьер заявил:
- Чего ты, Ирка, волну гонишь? Мы на двадцать минут раньше пришли, никто нас ещё не ждёт.
- Ждут. Так Зойсанна сказала, значит, ждут.
Но сама подниматься с дивана при этом не спешила, похоже, знала, что преувеличивает. Лёшка пристроил свой рюкзак в уголке под вешалкой и, вспомнив мамин совет, достал расчёску и попытался привести в порядок шевелюру. Впрочем, в этом деле удача, как всегда, от него отвернулась, и волосы остались такими же взъерошенными, какими были до причёсывания. Ирка всё же соизволила подняться с дивана, пристроилась перед зеркалом позади Лёшки, чуть встрепала свою короткую стрижку и через Лёшкино плечо показала зеркалу язык. Посчитав, что этого недостаточно, она скорчила несколько рожиц, ничуть не смущаясь присутствия зрителей. В том числе и новых - в дверях появились двое рабочих.
- Мы за диваном, - сказал один из них. - Этот, что ли, забирать?
- Так другого же нет, - нахально заявила Ирка, не переставая издеваться над своей физиономией. - А стол вот тот возьмите.
Вдоволь покривлявшись, она обернулась к Лёшке и Серёге:
- Чего стоим? Какие трудности? За мной шагом марш!
Мальчишки переглянулись, дружно пожали плечами и пошли вслед за новоявленной командиршей.
Кабели на этот раз не особенно путались под ногами, потому что были растянуты почти на полную свою длину, - все камеры сегодня были сдвинуты в дальний угол, к тому месту, где была приготовлена выгородка для их постановки.
Зоя Александровна сидела на стуле рядом с одной из камер:
- Здравствуй, Серёженька! Здравствуй, Лёшенька! Здравствуй, Иришенька!
- Здравствуйте, Зоя Александровна! - вразнобой откликнулись артисты.
- Я вам вот что хочу сказать для начала. Серёжа! Ты постарайся серьёзность не терять. А то любишь всё в шутку превращать, подурачиться, а здесь смешно получится только тогда, когда всё будет на полном серьёзе. Тебя, Ирочка, это тоже касается. Лёша, ты вчера очень хорошо читал, но, как бы тебе это понятно объяснить… А ну-ка, вы, двое, уши заткнули!
Серёга с Иркой выполнили команду буквально - плотно зажали уши ладонями и сделали вид, что им ничегошеньки не слышно. Зоя Александровна погрозила им пальцем и повернулась к Лёшке:
- Лёша, а тебе как раз не надо всё так серьёзно воспринимать. А то у тебя сухарь какой-то старорежимный получается, а не современный школьник. Представь себе, что твой герой - это ты сам. Только пытаешься кого-то копировать. Ну, например, профессора знакомого. У тебя есть знакомый профессор? Когда дети взрослым подражают, это всегда немножко смешно смотрится. Если мы станем всю эту белиберду про пуговицы всерьёз играть, так у нас зрители перед экраном заснут, даже канал переключить не успеют. Понятно?
Лёшка кивнул. В целом ему было всё ясно, но он старательно пытался вспомнить какого-нибудь профессора, которому мог бы подражать. Но как назло, никто не припоминался: ни настоящий, ни киношный, ни книжный.
- А мы вот что с тобой сейчас сделаем! - сказала Зоя Александровна, не слишком, видимо, поверившая его кивкам, и пальцем показала в противоположный угол павильона. - Ты сходи вон туда. Там наша Клавдия. Попроси у неё очки себе. Давай иди выбирать очки, а я пока с ребятами поговорю.
Лёшка послушно зашагал в указанном направлении. В углу на фоне чёрной стены обнаружилась чёрная дверь. Он на секунду замялся, потом постучал и, услышав грубоватое "да заходите уже", вошёл. Посредине комнаты стояла, поставив ногу на стул, молодая, приятной внешности женщина и поправляла чулок. Появление Лёшки её ничуть не смутило.
- Чего надо? - сказала она низким, немного хриплым голосом, не прерывая своего занятия.
- Мне очки нужны, - откликнулся Лёшка и, подумав, добавил: - Зоя Александровна просила.
- Очки так очки, - сказала Клавдия, опустила ногу и, поправив короткую юбку, прошла к полкам в углу комнаты, по пути взяв дымящуюся в блюдце сигарету. - Иди сюда. На, примерь.
Лёшка послушно надел очки. Не очень современного вида, но зато с простыми, а не увеличивающими стёклами.
- Подойдут?
Лёшка понятия не имел, подойдут эти очки или нет - здесь даже зеркала не было посмотреться, - но на всякий случай кивнул.
- Тогда вали, не мешай работать, - сказала ему Клавдия и уселась на стул.
- Спасибо, - пробурчал Лёшка и отправился обратно. Очки он предпочёл нести в руках.
- Принёс? - спросила Зоя Александровна. - Надевай!
Лёшка послушно нацепил очки на нос. Выяснилось, что очки ему великоваты. Они сползали с носа, и их приходилось поправлять пальцем.
Серёга с Иркой посмотрели на него, затем друг на друга. Серёга вдруг закашлялся, а вредная Ирка зафыркала и даже присела, чтобы показать, насколько ей смешно.
- Так! И что мы такого смешного увидели? - потребовала с них ответа режиссёр.
- Зойсанна, а мы про Гарри Поттера передачу делать не будем? А то очень похоже!
- Ничего не похоже, Ира, - не согласилась Зоя Александровна. - Мальчик как мальчик. Никакой не Гарри Поттер. Ты, Лёша, на них внимания не обращай, мы ещё сами над ними посмеёмся. Сегодня будешь репетировать в очках, а потом мы их снимем. А то и впрямь похож получаешься. А вот жест, когда очки пальцем поправляешь, запомни. Его и без очков можно использовать, очень подходящий к случаю жест.
Пока Лёшка ходил за очками, в павильон успели принести диван и письменный стол. Зоя Александровна велела стол пока поставить в стороне, поруководила установкой дивана, заставила его несколько раз сместить вправо, потом попросила рабочих полчаса не мешать и обратилась к ребятам:
- Всё. Шуточки в сторону, начинаем репетицию. Лёша, за дверь. Ты там как будто в звонок позвонил, а Иришка тебя впустит. Заходишь сюда, вешаешь куртку на вешалку и кричишь Сергею, то есть Петрову… Он как будто в другой комнате. Ириша, ты по звонку входишь в кадр. В аппаратной готовы?
В аппаратной кто-то подошёл к окну в павильон и покивал.
- Тогда звоночек нам включите. По моей команде.
В окошке снова закивали.
- Все на местах? Звонок! Ира, пошла.
Лёшка замер за дверью в ожидании, когда её откроют и он тоже "войдёт в кадр". Но дверь не открывалась. За нею слышалась возня и ворчание.
- Зойсанна! - услышал он голос Ирки. - Она заперта! На ключ!
- Клавдия! - закричала Зоя Александровна. - Клавдия!
- Да бегу я, уже прибежала, - Клавдия и впрямь прибежала и вопросительно посмотрела на Зою Александровну.
- Клавдия, будь любезна, открой дверь.
Клавдия попыталась открыть дверь, но та не поддалась.
- Так она на замок закрыта! - сообщила она.
- Так я и прошу замок открыть, милочка.
- Так бы сразу и сказали. - Клавдия убежала в свою комнату и очень быстро вернулась с ключом. - Вот, пожалуйста.
- Ты её больше не запирай, - попросила Зоя Александровна.
- А если кто войдёт? - удивилась Клавдия. - Шучу, шучу. Больше закрывать не буду. Это монтажники попросили, а то она всё время открывалась и мешала.
- Ладно. Все по местам. Звоночек нам сыграйте.
Прозвучал повторно звук дверного звонка, Ирка открыла злополучную дверь, и Лёшка шагнул через порог - шагнул в кадр! Правда, пока ещё условный, потому что камеры не работали.
- Привет, - сказал он, как было положено по роли. - Брат дома?
- Может, и дома, если не ушёл, - ответила ему Ирка и удалилась якобы в свою комнату, а на самом деле просто вышла из кадра.
Лёшка, по идее, должен был снять куртку, повесить её на вешалку, а потом крикнуть:
- Петров, ты дома?
Но, если он не был уверен, что тот дома, чего ради ему раздеваться? Поэтому Лёшка, вопреки распоряжениям режиссёра, сначала прокричал текст и, когда Сергей отозвался: - Дома я, ты проходи, - стал раздеваться.
- Молодцы, - похвалила режиссёр, никак не выказав того, что заметила своеволие нового артиста. - Серёжа, встань в той стороне, а то, когда ты отсюда кричишь, Лёша невольно на тебя смотреть начинает. А так всё правильно. Ты, Лёша, ещё вслед Иришке посмотри, оцени её взглядом. Понятно, о чём я?
- Понятно. А какую ей оценку давать?
- Тройку с минусом, - вставил своё слово Серёга. Зоя Александровна рассмеялась, но на Лёшкин вопрос ответила серьёзно:
- А такую, какой она тебе, Лёшке Кузнецову, показалась. Ты ей в спину будешь смотреть, так что не стесняйся. Все всё запомнили? По местам и ещё раз. Звоночек!
- Привет. Брат дома? - сказал Лёшка, входя в кадр во второй раз.
- Может, и дома, если не ушёл, - ответила Ирка и, видимо не удержавшись, скорчила ему рожицу. Лёшка тут же повторил эту гримасу вслед уходящей Ирке.
- Вот! Закрепить! - обрадовалась Зоя Александровна. - Так и будем играть, она тебе рожицу, ты ей вслед - ответную. Ира, можешь даже каждый раз новые рожицы придумывать. А ты, Лёша, следи за ней, на меня и камеры не косись. Твоё дело с партнёром общаться. Ещё разок и переходим к следующей сцене.
Лёшкин вход они повторили раз пять или шесть, и каждый раз Зоя Александровна делала какие-то мелкие замечания - не так посмотрел, не туда шагнул, - и только после этого они стали репетировать дальше. Причём уложились минут в двадцать. Получилось, что вход репетировали почти час, а каждую последующую сцену - всего минут по десять. Хотя на самом деле эти сцены были значительно продолжительнее первой.
- Перерыв, - объявила режиссёр, когда они, по её словам, "скоренько репетнули" самую последнюю сцену. - Даю вам полчаса и милости прошу на тракт.
- Есть хочется, - сказал Серёга. - Мне здесь всё время есть хочется.
- Это у тебя нервы не в порядке, - глупо захихикала Ирка.
- Сама ты нервная! - Серёга покрутил пальцем у виска. - Пойдём лучше в буфет, а то не успеем за полчаса.
И они втроём отправились в кафе. Лёшка из боязни опоздать взял намного меньше, чем ему хотелось съесть, видимо, и у него на нервной почве аппетит разыгрался. Он первым расправился с обедом, поглазел по сторонам, но все столики вокруг в этот раз пустовали и смотреть было не на кого.
- Я вот что спросить хотел… - начал было он, но Ирка договорить ему не дала.
- Тракт - это та же репетиция, только с камерами.
- Спасибо, я про это тоже спросить хотел. Но ещё про Клавдию хотел узнать, кто она?
- Помреж, - сказал Серёга, но, так как рот у него был занят, жестом показал, что сначала дожуёт, а потом дорасскажет. Для Лёшки "помреж" прозвучало как "помрёшь". И это слово очень подходило к тем ощущениям, которые у него вызывало общение с Клавдией. Он совершенно не понимал, почему из всех школьных работников боится именно завучей, вот и Клавдия вызывала в нём необъяснимую боязнь. Пока он размышлял об этом, Серёга успел прожевать и продолжил: