"Ну вот, сейчас, - думал я. - Сейчас он расскажет им всю правду о Деллимаре. Ему представилась отличная возможность сделать это". Но он побледнел и стоял совершенно неподвижно. Лишь нервный тик подергивал уголок его рта.
- Я вот чего от вас добиваюсь, - продолжал Холланд. - Мы приближаемся к событиям ночи шестнадцатого марта. В ту ночь исчез мистер Деллимар. Упал за борт. Вы знали, что во время войны мистер Деллимар служил в военно-морском флоте?
Пэтч кивнул, и его губы произнесли слово "да".
- Он служил на корветах и фрегатах, преимущественно в Атлантике. Должно быть, он повидал немало штормов. - После многозначительной паузы Холланд добавил: - Какое впечатление он производил на вас в тот момент, когда вы входили в зону очень скверной погоды? Вел ли он себя, как обычно?
- Кажется, да, - очень тихо ответил Пэтч.
- Но вы не уверены?
- Я не очень хорошо его знал.
- Вы больше месяца находились с ним на одном судне. Пусть он большую часть времени проводил у себя в каюте. У вас не могло не сложиться определенное впечатление о его душевном состоянии. Вам он не казался обеспокоенным?
- Да, думаю, можно так сказать.
- Его тревожил бизнес или какие-то проблемы личного свойства?
- Я не знаю.
- Я не буду ходить вокруг да около, мистер Пэтч. Когда вы увидели, что он осматривает груз, как вы истолковали его поведение?
- Я не думал об этом.
К Пэтчу вернулся голос, и он снова начал отвечать на вопросы громко и отчетливо.
- Что вы ему сказали?
- Я сказал ему, чтобы он не совал свой нос в трюмы.
- Почему?
- Он не должен был там находиться. Забота о грузе не входила в его обязанности.
- Хорошо, я поставлю вопрос иначе. Вы могли бы сказать, что его присутствие там указывало на то, что он был испуган, или на то, что у него были расшатаны нервы? Во время войны в его корабль попала торпеда и он очень долго пробыл в воде, прежде чем его обнаружили и подобрали. Вам не показалось, что военные переживания оказывают на него определенное влияние?
- Нет, мне показалось… Я не знаю.
Немного поколебавшись, Холланд пожал плечами. В своем поиске истины он опирался на уже предоставленные свидетелями письменные показания. Но сейчас он изменил тактику и предоставил Пэтчу возможность просто рассказывать историю той ночи, когда заглушившую двигатели "Мэри Дир" носило по штормовым водам Бискайского залива. Он не перебивал его и не задавал вопросов, а просто слушал.
И Пэтч изложил эту историю блестяще. Он говорил короткими, но содержательными предложениями, а зал слушал его, затаив дыхание. Перед нашими глазами проплывал ржавый и истрепанный штормами корпус "Мэри Дир", и волны с оглушительным, похожим на пушечные выстрелы, грохотом разбивались о ее зарывающийся под воду нос. Я наблюдал за лицом Пэтча, а он говорил, как будто оставшись один на один с судьей. И вдруг меня охватило странное ощущение того, что он все время ходит кругами вокруг чего-то очень важного. Я поднял глаза на председателя, который сидел, слегка подавшись вперед и опираясь подбородком на ладонь правой руки. Но прочесть что-либо на этом замкнутом судейском лице с поджатыми губами и прищуренными глазами было невозможно.
Факты, которые излагал Пэтч, были достаточно недвусмысленными: барометр стремительно падал, волны становились все выше, ветер крепчал, судно качало. Горы воды то поднимали судно на пенящийся гребень, то роняли его в глубокие долины, образовавшиеся между волнами, фальшборт периодически уходил под воду. Он стоял на мостике с самого заката. Райс был с ним. Они были там вдвоем, не считая рулевого и вахтенного. Это произошло около двадцати двух тридцати. Раздался негромкий взрыв, судно задрожало. Это можно было бы принять за удар очередной волны, разбившейся о нос, если бы не полное отсутствие белой пены именно в этот момент. Да и корабль не качнуло, как обычно бывает при встрече с волной. Судно медленно поднималось из впадины наверх. Удар волны они ощутили позже, а вместе с ним и мгновенное замирание корабля. Одновременно раздался грохот рассыпающейся водной массы, а всю носовую часть судна заволокло белой пеной.
Несколько мгновений никто не произносил ни слова. А затем сквозь рев бури прорезался голос Райса, прокричавшего:
- Мы на что-то налетели, сэр?
И тогда он отправил Райса обследовать трюмы. Вскоре поступило сообщение - течь в обоих передних трюмах, особенно в трюме номер один. Пэтч тут же приказал запустить помпы в первом и втором трюмах. Стоя на мостике, он наблюдал за тем, как нос судна все тяжелеет, и вот уже зеленая вода заливает всю переднюю часть корабля. И тут на мостик явился Деллимар. Он был бледен и казался испуганным. С ним был Хиггинс. Они твердили, что надо спасаться. Похоже, они считали, что судно тонет. Тут вернулся Райс и доложил, что среди экипажа паника.
Тогда Пэтч оставил мостик на Хиггинса и вместе с Райсом поднялся на верхнюю палубу. Четыре человека в спасательных жилетах готовили к спуску на воду шлюпку номер три. Они были перепуганы, и ему пришлось ударить одного из них, прежде чем они оставили шлюпку в покое и вернулись к своим обязанностям. Ему удалось собрать около десятка человек, он поручил им под руководством третьего механика укрепить переборку между вторым трюмом и машинным отделением. Он следил за выполнением авральных работ, когда рулевой сообщил, что на мостике полно дыма.
Пэтч и около полудюжины матросов бросились на мостик, где застали только рулевого, сгибающегося пополам от кашля. По его лицу струились слезы, но он не выпускал из рук штурвал, держа курс, несмотря на то что рубка была заполнена едким дымом.
Пожар начался в радиорубке, расположенной чуть выше и позади мостика. Нет, он понятия не имеет, что привело к возгоранию. Радист убежал вниз за спасательным жилетом. Он задержался внизу, чтобы облегчиться и выпить кружку какао. Хиггинс ушел на корму, чтобы проверить рулевое управление, которое, по его мнению, ослабло. Нет, он не знает, где в это время находился Деллимар. Он сожалеет, что рулевого не оказалось среди тех, кто спасся.
Чтобы сбить огонь, они использовали пенные огнетушители. Но жар был таким сильным, что им не удалось войти в рубку. Что в конце концов положило конец пожару, так это частичное обрушение крыши рубки, в результате чего пламя залило морской водой.
Ветер тем временем усилился, шторм достиг двенадцати баллов. Пэтч положил корабль в дрейф, развернув его носом по ветру. Двигатели работали на самых малых оборотах, практически удерживая судно на месте. Он молился о том, чтобы волны, белыми каскадами громоздящиеся на носу, не смыли люк переднего трюма. Они провели в дрейфе четырнадцать часов. Каждую секунду их жизням угрожала опасность, помпы едва справлялись с поступающей в трюмы водой. Пэтч и Райс постоянно перемещались по судну, контролируя состояние переборки, которая протекала в нижней части, там, где из первого трюма на нее напирала водная масса. Особое внимание уделяли тому, чтобы экипаж не паниковал и чтобы все находились на своих местах и помогали судну бороться с бушующим морем.
Около шести утра, после двадцати двух часов, проведенных на ногах, без сна и отдыха, капитан Пэтч вошел к себе в каюту. К этому времени ветер начал стихать, а барометр понемногу подниматься. Он, не раздеваясь, упал на койку, а два часа спустя его разбудил Сэмюэл Кинг, стюард с Ямайки. Он-то и сообщил ему о том, что мистера Деллимара нигде не могут найти.
Они тут же обыскали весь корабль, но все тщетно. Судовладелец испарился.
- Мне оставалось лишь предположить, что его смыло за борт, - произнес Пэтч и замолчал, ожидая вопросов Холланда.
Холланд поинтересовался у него, было ли проведено на корабле хотя бы некое подобие расследования.
- Да, я заставил всех членов экипажа дать показания в присутствии меня, мистера Хиггинса и мистера Райса. Насколько нам удалось установить, последним, кто видел мистера Деллимара живым, был стюард. Он видел, как мистер Деллимар вышел из своей каюты и поднялся на верхнюю палубу, направляясь на корму. Это было около четырех тридцати.
- И после этого его уже никто не видел?
- Насколько нам удалось установить - нет, - немного помявшись, ответил Пэтч.
- Верхняя палуба - это палуба, где находятся шлюпки?
- Да.
- Было ли опасно подниматься на эту палубу?
- Я не знаю. Я был на мостике и тушил пожар.
- Да, но как вам кажется, было ли опасно ходить по верхней палубе?
- Нет, мне так не кажется. Трудно сказать наверняка. Некоторые волны прокатывались по всем палубам.
- Теперь они накатывали на корабль с кормы?
- Да.
- И мистер Деллимар шел на корму?
- Так сказал Кинг.
Холланд немного помолчал, прежде чем задать следующий вопрос.
- У вас есть какие-нибудь предположения насчет того, куда шел мистер Деллимар?
- Нет.
- В свете того, что вы нам уже сообщили, можно ли предположить, что он мог идти на корму с целью проверить, надежно ли задраены люки задних трюмов?
- Это вполне возможно. Но необходимости в этом не было. Я сам уже все проверил.
- Но если бы он все-таки решил проверить эти люки, ему пришлось бы спускаться на колодезную палубу?
- Он мог увидеть состояние этих люков с кормовой части верхней палубы.
- Но если бы он захотел спуститься, это было бы опасно?
- Да. Думаю, что да. Обе колодезные палубы захлестывали волны.
- Понятно. Так значит, после этого его уже никто не видел?
Все замерли. Старый пароход с наполненной водой носовой частью, бушующие волны и где-то среди них упавший за борт человек… В зале не было ни одного человека, не увидевшего это как будто воочию. Эта тайна, эта загадка очаровала всех без исключения. Позади меня кто-то тихо плакал.
Но нервный и подрагивающий голос Пэтча продолжал рассказывать эту историю, нагнетая ощущение трагедии, существовавшей теперь только в воображении собравшихся в этом зале людей, а не в суровой атмосфере соленого ветра и морских брызг.
Ветер улегся, а с ним успокоилось и море. В двенадцать сорок три, согласно записи в судовом журнале, Пэтч отдал команду "Средний вперед!" и "Мэри Дир" снова легла на прежний курс. Как только в этом появилась целесообразность, он приказал подключить к откачке воды и ручные помпы. Увидев, что нос начал медленно подниматься из воды, он приказал нескольким членам экипажа под командованием Райса устранить повреждения передних люков.
Он подумывал о том, чтобы зайти в Брест. Но погода наладилась, и помпы справлялись со своей задачей, и поэтому он решил продолжать плавание. Ранним утром восемнадцатого марта "Мэри Дир" обогнула остров Уэссан. К этому времени Пэтч приказал поднять обороты машин до крейсерской скорости. Волнение все еще оставалось довольно сильным, но ветра почти не было, и стоял почти мертвый штиль. Тем не менее он старался держаться поближе к французскому берегу, на случай внезапных изменений в состоянии передних трюмов. В тринадцать тридцать четыре прямо по курсу показался Иль-де-Бас, в шестнадцать двенадцать они прошли маяк Триагоз, а в семнадцать часов двадцать одну минуту миновали Сет-Иль. Он зачитал суду эти данные прямо из судового журнала. В девятнадцать сорок шесть в четырех румбах по правому борту сквозь легкую дымку стала видна группа скал, скрывающих за собой маяк Лезье. Пэтч изменил курс на тридцать три градуса, повернув судно на северо-восток, чтобы обогнуть скалы Барнуи и Рош-Дувр и оставить маяк на юго-западной оконечности Гернси в четырех милях по правому борту. Изменив курс, он поставил своих помощников в известность относительно того, что решил привести судно в Саутгемптон для осмотра и ремонта.
Он, как обычно, поужинал у себя в каюте. Приблизительно в двадцать один двадцать, когда стюард уже убирал со стола, он услышал крики. В каюту ворвался Райс, чтобы сообщить ему о том, что в кормовом трюме пожар, а экипаж в панике.
- Была ли какая-нибудь особенная причина для паники? - вставил свой вопрос Холланд.
- Думаю, они вообразили, что корабль проклят, - ответил Пэтч. - За предыдущие два дня я неоднократно слышал, как они произносят это слово.
- А что подумали вы? Вы тоже решили, что над кораблем нависло проклятие?
Пэтч в упор посмотрел на судью и консультантов.
- Нет, - произнес он. - Я подумал, что кто-то прилагает усилия к тому, чтобы потопить судно.
По залу пробежало оживление. Но Пэтч воздержался от прямых обвинений. Он всего лишь добавил:
- Слишком много совпадений - повреждения в трюмах, а затем пожар в радиорубке.
- Вы были убеждены, что кто-то что-то взорвал в первом трюме? - спросил Холланд.
- Да, - немного помявшись, ответил Пэтч. - Именно так я и думал.
- А что с радиорубкой?
- Если это действительно был взрыв, значит, необходимо было вывести из строя радиорубку. Это был мой единственный способ связи с внешним миром.
- Понятно. - Холланд помолчал, а затем произнес: - По сути, вы утверждаете, что на борту находился некто, кто пытался уничтожить корабль.
- Да.
- И когда вы услышали, что начался пожар в третьем трюме, вы сразу подумали, что это очередная попытка уничтожить судно?
- Да, это была первая мысль.
- Вы и сейчас продолжаете так считать?
Пэтч кивнул.
- Да.
- Вы осознаете, что это очень серьезное обвинение?
- Конечно осознаю.
Несколько мгновений Холланд держал зал в полной тишине. Затем он заговорил:
- На борту "Мэри Дир" находился тридцать один человек. Если имел место поджог, всем этим людям угрожала смертельная опасность. Это можно приравнять к убийству.
- Да.
- И вы продолжаете утверждать, что кто-то совершил поджог?
- Да.
Следующий вопрос был очевиден.
- Кого вы подозреваете в поджоге? - спросил Холланд.
Пэтч в нерешительности молчал. Рассказывать о предложении Деллимара не было смысла. Деллимар был мертв. Он не мог совершить поджог, и все, что оставалось сказать Пэтчу, так это то, что у него не было времени на раздумья и подозрения. Он был слишком занят спасением корабля.
- Но после того как вы спаслись, вы не могли об этом не задумываться.
- Да, я думал об этом. - Пэтч смотрел на судью и консультантов. - Но я убежден, что выдвигать обвинения - это задача суда.
Бауэн-Лодж согласно кивнул, и Холланд вернул Пэтча к событиям, последовавшим за обнаружением пожара. Они с Райсом организовали группу по тушению пожара. Нет, Хиггинс в нее не входил. Это было время его вахты. Но с ними был второй механик, а также радист. Они размотали брандспойты и через смотровые люки начали заливать пламя. А также сняли главный люк и часть люка с четвертого трюма, на тот случай, если им придется направить струи воды на переборку между трюмами. Затем через смотровой люк он спустился в четвертый трюм.
- Зачем вы это сделали?
- Я хотел проверить, насколько сильно раскалился металл переборки. Я не хотел, чтобы пожар перебросился на корму. Кроме того, поскольку четвертый трюм был только частично заполнен грузом, я рассчитывал по температуре, до которой раскалилась переборка, определить, насколько серьезен пожар - сильно ли он успел распространиться.
- И что вы выяснили?
- Я понял, что пожар начался совсем недавно. Переборка даже не успела нагреться. Но я узнал это несколько позже.
- Что вы хотите этим сказать?
Пэтч пояснил, что, когда он спустился вниз, его ударили, отчего он потерял сознание. Он рассказал это теми же словами, которые услышал и я, когда оказался на борту "Мэри Дир". Когда он закончил, Холланд уточнил:
- Вы уверены, что это не был несчастный случай? Возможно, вы оступились или поскользнулись?
- Абсолютно уверен, - отрезал Пэтч.
- Что, если на вас что-то упало? Например, оторвавшийся от чего-то кусок металла?
Но Пэтч показал на подбородок, на котором до сих пор виднелся шрам, и заявил, что случайно он там появиться просто не мог.
- Когда вы пришли в себя, не лежало ли рядом с вами какое-нибудь оружие, которое мог использовать нападавший?
- Нет, не думаю. Но наверняка я сказать не могу. Трюм был полон дыма, и, чтобы окончательно не задохнуться, мне было необходимо как можно скорее оттуда выбраться.
- Давайте предположим, что кто-то из экипажа… человек, который затаил на вас обиду… мог последовать за вами вниз… и ударить вас, ну, например, кулаком?
- Это мог быть только очень сильный человек, - ответил Пэтч, глядя на Хиггинса, и начал рассказывать о том, как, когда он очнулся, до него еще доносились крики людей, спускающих шлюпки на воду. Он взобрался по вертикальному трапу обратно к смотровому люку, но тот был плотно задраен. Спасло его то, что часть главного люка была сдвинута в сторону. После длительных усилий ему удалось сложить из тюков хлопка кучу достаточной высоты, чтобы добраться до этого отверстия и выползти на палубу. Он увидел, что только третья шлюпка свисает со шлюпбалок на талях, а остальные шлюпбалки пусты. Машина не была заглушена, помпы продолжали работать, подавая воду в третий трюм. Но весь экипаж до единого человека покинул борт судна.
Эта история была настолько невероятна, что в нее трудно было поверить. Он рассказал суду о том, как в одиночку, без всякой помощи потушил пожар. А утром он неожиданно обнаружил, что по пароходу бродит совершенно незнакомый человек.
- Вы говорите о мистере Сэндсе с яхты "Морская Ведьма"?
- Да.
- Вы можете объяснить, почему не приняли его предложение снять вас с судна?
- Я не видел оснований покидать корабль. Нос сильно осел, но опасность затопления ему не угрожала. Я подумал, что мистер Сэндс уведомит власти, а потом спасательному судну будет проще произвести буксировку, если я буду оставаться на борту.
Он рассказал суду о том, как мне не удалось перебраться на яхту и как он вытащил меня на палубу. Потом он подробно описал наши усилия по спасению парохода в условиях ужасающегося шторма. Все увлеченно слушали повествование о том, как мы, запустив машину и помпы, развернули корабль кормой к ветру. Но он ни словом не упомянул рифы Минкерс. По его версии, убедившись в том, что судно вот-вот затонет, мы в конце концов покинули его в надувной резиновой лодке, обнаруженной в каюте Деллимара. Нет, он не мог точно сказать, где это было, но, вероятнее всего, восточнее скал Рош-Дувр. Нет, мы не видели, как "Мэри Дир" затонула. Надувная лодка? Да, пожалуй, ее наличие можно было расценить как свидетельство повышенной тревожности Деллимара, того, что он не хотел полагаться на шлюпки или не верил в надежность его парохода.
- Два последних вопроса, - произнес Холланд. - И это очень важные вопросы, как для вас, так и для всех, кто так или иначе связан с этим судном. - Он помолчал и продолжал: - Если задуматься, в самом ли деле вы убеждены, что повреждения в первом трюме были произведены посредством взрыва? Мне кажется, что в тех условиях почти нельзя было исключить возможность того, что вы напоролись на какой-то подводный объект или сотрясение корпуса корабля было вызвано разбившейся о нос волной.
Пэтч колебался, обводя взглядом зал суда.