- А кто сказал? - задал опять вопрос Скелет. Это немаловажно, кто сказал, а в таких делах, которыми он теперь занимался - едва ли не решающий вопрос. Что это за дело и что имелось в виду, когда было сказано, что Скелет справится лучше других?
- Кто вам меня рекомендовал? - хотел выяснить Скелет. Но на сей раз его настойчивость не была вознаграждена. Доктор оказался довольно твердым человеком.
- Какая разница? - ответил он. - Дело хорошее, и мы с вами все равно лично знакомы. Так зачем вам знать, кто рекомендовал? Я и сам бы мог к вам обратиться. Разве не так?
- Хорошо, - сдался Скелет. - Вы мне однажды помогли, и я ваш должник. Где мы встретимся?
Был уже вечер, и он не хотел выходить из дома. Не потому что боялся, а просто устал за день. Он в этот день с самого утра работал - обеспечивал безопасность переговоров двух каких-то финансовых тузов, которые решили встретиться и поговорить в Петербурге.
Пока тузы сидели в прохладном офисе с кондиционерами и решали судьбу этой несчастной страны, Скелет вместе с еще одним человеком стоял недалеко, в душном и жарком коридоре.
Тузы беседовали неторопливо, попивали напитки со льдом и, вероятно, думали, какую цену назначить за доллар на ближайших торгах биржи и как бы еще покруче ограбить своих соотечественников. Скелет же их добросовестно охранял. Это входило в его представления о рыцарском кодексе чести. В конце концов они заплатили за охрану, и теперь его долг - охранять их все оплаченное ими время. Когда время закончится, Скелет попрощается и уйдет. И если после этого кто-то захочет всадить по пуле в их наглые толстые рожи, Скелет не будет возражать. Время закончилось, его служба истекла и пусть мордастые сами беспокоятся о себе…
Но заплачено было за целый день, так что Скелет сильно устал торчать на жаре и присматриваться к окружающим. Теперь он уже полтора часа сидел в ванной и "отмокал" - отходил после тяжелого дня.
- Вы могли бы приехать ко мне, - сказал он Феликсу. - Вы ведь на машине?
- Я не один, - ответил тот. - Было бы здорово, если бы вы приехали ко мне домой. Вы же у меня бывали.
Они препирались несколько секунд, после чего Скелет нетерпеливо сказал:
- Хорошо. Я сейчас приеду, если у вас такое срочное дело.
Он не любил спорить по пустякам. Если этому доктору так уж хочется, чтобы он приехал - пусть. Он приедет. Вряд ли это специально подстроенная ловушка. У Скелета были враги, как и у всех, и они могли сделать ему ловушку и заманить его, но Скелет не думал, что доктор Феликс может быть к этому причастен. Криминальные доктора не занимаются такими делами - это слишком опасно. У них другой бизнес.
Криминальный доктор живет до тех пор, пока молчит и ни во что не встревает. Лечит и все. Лечит всех и ничего ни про кого не знает. Ни в чем не участвует. В противном случае жить ему останется не больше нескольких дней.
Так что это не ловушка. А если так - то отчего бы не сделать приятное доктору?
Скелет не собирался болеть сифилисом или чем-то в этом роде, но с кем не бывает… Пусть уж лучше доктор будет доволен.
Машину Скелет имел самую обыкновенную - пятерку "Жигули". Пусть всякие молокососы разъезжают в "мерседесах". Да еще всякие богачи, которые не боятся "засветиться". Но только не он. Зачем ему привлекать к себе лишнее внимание?
Теперь каждый гаишник только и делает, что высматривает в потоке машин на улице иномарку, чтобы остановить ее и, придравшись к чему-нибудь, оштрафовать владельца. Они, похоже, просто с этого живут. Такое создается впечатление.
Скелет этого не хотел. К его старенькой машинке никто не привязывался, на него вообще никто не обращал внимания. Это было как раз то, что нужно.
Скелет всегда держал машину под рукой, рядом с домом. Это было необходимо, ведь что-то срочное могло случиться каждую минуту и тогда следует действовать быстро.
Адрес Феликса он помнил отлично - у него вообще была феноменальная память на имена и адреса. Держал в голове даже то, что, казалось, никогда не должно было пригодиться.
В дороге Скелет, автоматически ведя машину по улицам, прикидывал, чем мог быть вызван такой звонок Феликса. Что ему может быть нужно? Прикрытие от какой-нибудь заезжей банды?
Свои его бы никогда не тронули. Теоретически могут "наехать" какие-нибудь залетные "беспредельщики" и не поглядеть на то, что он доктор. Но на этот случай Феликс легко мог найти защиту и без Скелета. Его бы выручил любой постоянный клиент-пациент. Наверняка есть такие, которые цепляют какую-нибудь гадость каждую неделю. Они охотно защитят Феликса от приезжих бандитов.
Доктор был дома не один. Кроме него был еще невысокий плотненький человечек с острыми злыми глазами - чрезвычайно неприятный тип. Скелет даже удивился, что такой приятный человек, как доктор, дружит с такой явной мразью. А что мразь - это было сразу видно.
Феликс усадил Скелета на диван и предложил ему выпить. У них со вторым человеком уже были в руках бокалы из толстого стекла, в которых плескалась какая-то темная жидкость.
- А что у вас есть? - спросил Скелет.
- А что вы предпочитаете? - отозвался Феликс радушно. - Есть водка, коньяк, ликер. Все, что пожелаете.
Он указал на бар, стоявший в углу комнаты.
Состояние у обоих пригласивших Скелета было какое-то взвинченное.
- Я пока пить не буду, - осторожно сказал Скелет. - Давайте сначала поговорим. Что у вас случилось?
Мужчины переглянулись, как бы решая, кто будет говорить. Потом мразь пожала плечами, и Феликс начал.
- Мне начать с самого дела, или с того, чего мы хотим от вас? - спросил он. Скелет задумался. Ему, лично, кое-что не понравилось здесь. Кто этот незнакомый мужчина? Зачем он тут? А самое главное - чего от него хотят? К чему все эти разговоры о водке и коньяке? Коньяк он и на свои выпьет, и не для этого же его позвали сейчас…
- Давайте с дела, - ответил он сухо. Потом мотнул головой в сторону незнакомой мрази и сказал неприязненно:
- А это кто такой? Я не люблю с незнакомыми…
- Меня зовут Геннадий Андреевич, - вставил незнакомец, кашлянув нерешительно.
- Мне это ничего не говорит, - ответил Скелет и вопросительно взглянул на доктора.
Он пока что не понимал, что связывает этих двух людей между собой. Человек, назвавшийся Геннадием, был гораздо старше Феликса. Ему на вид было здорово за пятьдесят - невысокий, крепкий, с брюшком. Много седых волос. Вид вполне благообразный. Этакий чиновник средней руки из мэрии… Что он тут делает и почему вообще сидит тут?
- Можете называть меня Гена, - добавил незнакомец, видимо решив, что это необходимо для оживления обстановки.
- Это необязательно, - коротко бросил Скелет. Его было не купить на эти вещи. Гена, Вася, Паша… Какая разница?
- Вы сами сейчас все поймете, - сказал торопливо Феликс и отпил жидкость из своего стакана. - Вы действительно не хотите коньяку?
- Нет, не хочу пока, - ответил Скелет и поторопил хозяина: - Давайте ближе к делу.
Тот встрепенулся и сказал быстро:
- Мы хотим, чтобы вы нашли некоего человека. Или неких людей, если говорить точнее.
- Каких людей? - хмуро поинтересовался Скелет.
- Мы не знаем, каких, - ответил Феликс. - Просто произошло ужасное несчастье, и мы хотим найти виновников. Вот Геннадий Андреевич хочет. - Он мотнул головой в сторону тихо сидевшего с краю незнакомца.
Наступила недолгая пауза. Скелет больше не считал нужным задавать дополнительные вопросы и торопить развитие событий. Пусть теперь сами все рассказывают.
- У меня есть невеста, - начал вновь Феликс, явно делая над собой усилие и заставляя себя выдавливать слова. Они ему давались нелегко, Скелет это почувствовал.
- Моя невеста Юля шла по улице поздно вечером. На нее напали и похитили.
- Так нужно ее найти? - спросил Скелет, все еще ничего не понимая.
- Нет, она нашлась, - ответил Феликс и отпил еще один большой глоток. - Ее похитили, посадили в машину и завязали глаза. Потом куда-то отвезли. И там ее ослепили. - Феликс сказал это, и стакан в его руке задрожал, а голос как будто сорвался.
"Бедняга, волнуется", - подумал Скелет с сочувствием.
- Что значит - ослепили? - спросил он осторожно: - Зачем ослепили? За что?
- Ни за что, - ответил Феликс и потом упавшим голосом еле слышно добавил: - У нее вырезали глаза.
Как будто что-то пронеслось в воздухе, как будто что-то упало и разбилось рядом.
- Вырезали глаза? - переспросил пораженный Скелет. Он всякое видел и слышал на своем веку, а за последние годы - в особенности. Но чтобы такое…
Феликс кивнул и опустил голову. Он подтвердил свои слова, но избегал повторять их.
Скелет молчал. Он должен был собраться с мыслями. Слишком необычную вещь он только что услышал.
- Они выдвигали какие-то требования? - наконец спросил он. - Вообще, зачем они это сделали?
- Об этом потом, - вдруг сказал сидевший молча прежде Геннадий Андреевич. - Сначала скажите, вы могли бы их найти? Мне нужно их непременно найти. Я хорошо заплачу, если вы найдете…
- А зачем вам это надо? - спросил Скелет и тут же прикусил язык. Внезапно он понял, кто этот мерзкий тип и что он делает тут сейчас в доме у Феликса.
- Вы ее отец, да? - спросил он сразу же. Мужчина кивнул и лицо его покрылось красными пятнами.
- Я хорошо заплачу, - повторил он, как будто старался убедить в чем-то Скелета, или как будто тот уже как-то выразил свое отношение.
- Постойте, - ответил Скелет, лихорадочно пытаясь вобрать в себя сказанное и осмыслить то, что ему поведали.
- За что это с ней сделали? Вероятно, это вас хотели за что-то наказать? Или от вас чего-то хотят? Хотя я никогда не слышал о таком способе наказания или шантажа…
Скелет говорил чистую правду. Такого он никогда не слышал. Могут избить, убить самого человека, если он что-то должен или не отдает. Или в наказание за что-то. Могут даже сделать то же самое с его родственниками. Но чтобы такое зверство…
- Вы что-нибудь должны? - спрашивал он у Геннадия. - Или вы кого-то предали? Заложили? Что вообще может быть от вас нужно?
Потому что даже если кто-то захотел сделать такое наказание, то наверняка не остался анонимным и каким-то образом дал понять потерпевшей стороне, и что ее настигла такая кара… В противном случае это никакая не месть. Ведь вся сладость мести как раз и заключается в том, чтобы жертва понимала, за что с ней это сделали…
- Я никому ничего не должен, - медленно и раздельно ответил Геннадий Андреевич. - А если кому-то и должен, то это обычные рабочие вопросы, и они решаются в рабочем порядке… Мои кредиторы совершенно не склонны к таким вещам. Да у них и оснований нет. Даже если я задолжал, я отдам с процентами, как положено. Нет, это не то.
- А если это просто месть? Кому-то вы наступили на любимую мозоль? - допытывался Скелет.
- Мы уже думали об этом, - сказал мужчина, нервно поеживаясь под красивым серым пиджаком в искорку.
- Ну и что? Вы вспомнили, кто мог бы вам отомстить таким образом?
Опять наступила пауза, в течение которой Геннадий беспомощно развел короткими руками и сказал:
- Нет. Никто не мог. Если бы я знал, кто это может быть, я не стал бы к вам обращаться. Но я ничего не могу придумать. Я обеспеченный человек, член правления нескольких акционерных обществ, и конечно же, у меня есть недоброжелатели. Есть и враги. Но совсем не такие, и не на том уровне, чтобы сделать такое…
Он был растерян, и Скелет почувствовал это. Он перевел взгляд на Феликса и пожал плечами.
- Знаете, - сказал он сдержанно, - если говорить по науке, то прежде всего должен быть мотив. В основе любого действия лежит мотив…
Скелет выучил это за годы службы в милиции. Именно с мотива и начинается раскрытие любого преступления. Кому это было выгодно? Ведь не искать же преступника среди всех пяти миллионов жителей Петербурга.
В основе любого раскрытия преступления лежит то, что ищут среди тех, кому это было выгодно. Таким образом, круг подозреваемых сразу же очень сужается.
Если такое сделали с невестой доктора и дочерью этого Геннадия, то нужно подумать, кому и зачем это было нужно. Не шантаж… Хорошо, не шантаж. Потому что в случае шантажа, преступники похитили бы девушку и, не трогая ее, предъявили бы свои требования.
Но они этого не сделали.
Месть? Это вероятнее всего. Но и в этом случае должны быть ниточки. Чья месть? Кто-то угрожал раньше? Нет. Кто-то позвонил потом и взял на себя ответственность? Нет. Кто-то торжествующе хохотал в телефонную трубку, прямо в ухо рыдающим родителям? Нет, не было и этого.
- Нет мотива, - сказал Скелет. - Где искать? Среди кого?
- На самом деле у меня есть кое-какое предположение, - сказал Феликс, откидываясь на спинку кресла и вытянув вперед ноги в пестрых полосатых носках.
Он помолчал, и в наступившей тишине произнес:
- Я тут навел справки… Дело в том, что прошло уже три дня с того утра, когда все это случилось…
- Мы все это время места себе не находим, - всхлипнул вдруг Геннадий из своего угла: - Жена все глаза выплакала…
- Я вас прекрасно понимаю, - вежливо сказал Скелет и подумал, что на этот раз он говорит действительно чистую правду. Как бы не был ему неприятен этот тип, он все же может его понять. Когда с твоей дочерью-невестой делают такое, можно переживать…
- Кстати, - вдруг произнес Скелет. - Вы не могли бы рассказать мне все подробно? Потому что я все еще почти ничего не понял.
- А вы найдете их? - поднял голову Геннадий Андреевич. Теперь глаза его горели огнем ненависти. Они были красные и воспаленные и в них светилось нечто, заставляющее содрогаться.
"Вот до чего можно довести обычного хапугу бизнесмена, - подумал Скелет, но тут же аккуратно поправился: - Не бизнесмена, а отца. Отца своей дочери". Это было совсем другое дело, и Скелету стало стыдно перед собой за свое неприязненное отношение к этому человеку. Просто он ничего не мог поначалу с собой поделать. Уж больно мерзкая рожа…
- Откуда я знаю, найду или нет, - ответил он спокойно. - Но уж во всяком случае подробности мне нужно узнать, прежде чем говорить вам о своем согласии.
- Ну хорошо, - сдался Геннадий. Ему было неприятно говорить об этом, и Скелет ему сочувствовал, но ничего не поделаешь.
- Три дня назад Юля пошла вечером к подруге, - начал Геннадий. - И после этого она не вернулась домой. А утром ее нашли на улице. Просто двое шоферов с поливалочной машины… Они увидели ее, и она попросила их довезти ее до дома.
- Сколько ей лет? - спросил Скелет.
- Кому? - не понял его Геннадий.
- Ну не поливалочной же машине, - досадливо сказал тот. - Вашей дочери, конечно. Юле.
- Девятнадцать, - ответил отец и содрогнулся всем телом. По нему прошла как бы судорога.
- Она может говорить? - задал следующий вопрос Скелет. Было уже понятно, что оба мужчины не способны к связному рассказу и нуждаются в наводящих вопросах.
- Может, - кивнул Геннадий, и продолжил:
- Она шла по улице Восстания, недалеко от Московского вокзала. Было около двенадцати часов. И подъехала машина. Ее посадили в эту машину насильно. Она ничего не могла сделать, народу вокруг никого не было…
- Марка машины? - быстро спросил Скелет, но отец безнадежно покачал головой:
- Она ничего не запомнила. Да и не разбирается она в марках машин… Ее посадили туда и завязали глаза. Потом заставили пригнуться и куда-то отвезли.
- Стоп, - вмешался Феликс, который все это время сидел молча в кресле, как будто находясь в прострации: - Стоп. Вы упустили одну важную деталь… Ее спросили сразу же, хорошее ли у нее зрение.
- Да, совершенно верно, - ответил Геннадий, морщась.
- Это очень важно, - повторил Феликс, принимая свою прежнюю позу отстраненности: - Потом я вам объясню.
- Они привезли ее куда-то, она не знает, куда, и после этого сделали укол.
- Какой укол? - спросил Скелет, уточняя, хотя уже в целом представлял себе картину преступления. Вот только мотив оставался совершенно неясен.
- Укол, вероятно, снотворный, - ответил Феликс. - Во всяком случае, когда Юля очнулась после наркоза, она уже была слепая.
- А после этого ее вывели из дома, где все происходило, посадили в машину, отвезли и оставили на тротуаре, - закончил Геннадий Андреевич, и его голос вновь задрожал: - Оставили ее на улице слепую. С вырезанными глазами…
- Да ладно вам, слезами горю не поможешь, - сказал Скелет, пытаясь успокоить этого человека. Все-таки горе у него…
- Оставили нам Юлю с вырезанными глазами, - повторил Геннадий и закрыл лицо руками.
- Знаете что, - сказал Скелет, обращаясь к Феликсу. - Теперь, наверное, самое время и мне выпить… Что вы там предлагали?
Доктор встал со своего кресла и налил гостю почти полный стакан водки. Скелет отказался от коньяка. Водка подходила к данному случаю как нельзя лучше.
Скелет отхлебнул водку, которая, к счастью, оказалась холодной, и подумал о том, что это - гиблое дело. Дело, которое не раскрыть. И никого он не найдет.
- Вы обратились в милицию? - спросил он на всякий случай.
- Конечно, - ответил Феликс. - Что же вы думаете? Конечно, сделали заявление. Оперуполномоченный приходил, бумаги писал.
- Ну и что милиция говорит? - поинтересовался Скелет равнодушно. Поинтересовался просто так, на всякий случай. Он лучше всех присутствовавших знал, что милиция может сказать в таких случаях…
- Милиция? - переспросил Феликс, доливая себе коньяку в опустевший стакан. - Милиция ведет следствие… Они возбудили уголовное дело и ведут следствие.
- Понятно, - вздохнул Скелет. - Вы не обижайтесь на глупый вопрос. Я просто так - на всякий случай.
- Ничего, пустяки, - ответил Феликс.
- Вот я и попросил найти вас, - сказал, вступая вновь в разговор Геннадий Андреевич: - Чтобы вы их нашли.
Водка приятным теплом растекалась по телу Скелета. Он ощущал, как расслабляется его организм. Он не слишком любил пить, и собирался вообще сегодня отказаться от выпивки, но история, которую он услышал, была уж слишком… Слишком тяжела и удручающа.
И смотреть на лица двух мужчин, рассказывающих ее, было тяжело. Отец и жених…
"Ничего себе, - подумал Скелет, - положеньице, в которое они попали. Мне - постороннему человеку, и то страшно слушать про такое. А каково им, могу себе представить. Да еще и рассказывать об этом… Только не смогу я им помочь. Где их искать?"
Он так и сказал вслух.
- Это какие-то маньяки, - произнес он слово, которое давно уже крутилось у него на языке. - Если все так, как вы говорите, и это действительно не месть и не вымогательство, то тогда это не может быть никто иной, кроме маньяков. Методом исключения, - добавил он для весомости своего утверждения.
Когда Феликс лез в бар за бутылкой водки для него, Скелет успел заметить, что там уже стоят две пустые бутылки из-под коньяка. Наверное, это доктор один выпил за прошедшие с того дни.
Интересно, сколько бы выпил сам Скелет, если бы с его невестой случилось такое?
- Дело в том, что я догадался, кто это такие, - произнес Феликс и замолчал. Он испытующе посмотрел на Скелета и продолжил: - Вы понимаете, что все эти три дня я только и делал, что думал о том, что произошло.