* * *
В воскресенье утром мы со Степкой отправились в школу. Мне хоть не нужно было, но я пошел - все равно дома делать нечего. До нашей школы, если бегом по дороге, всего пять минут. Но Степка уговорил меня идти лесом к Мраморному озеру, потом повернуть к железной дороге, а потом уже - в школу. Он сказал, что на свежем воздухе у него лучше работает голова и он хочет все повторить вслух.
В лесу было много снега. Мы набрали полные валенки, пока выбрались на тропку.
Конечно, Степка повторять ничего не стал. Он шел впереди и все время старался незаметно тряхнуть ветку, чтобы меня обсыпало снегом. Потом стал петь песню, которую слышал по радио: "Кольцо души-девицы я в море уронил…"
Кроме этой строчки, он ничего не помнил, но ему очень нравились слова "души-девицы". Дойдя до этих слов, он всегда начинал смеяться. Я сказал ему, чтобы он хоть немного повторил. Но когда Степка поет про девицу, с ним разговаривать невозможно. Лишь один раз он остановился, задрал голову и сказал:
- Эх, атмосфера какая синяя!.. Почему, Мишка?
Вышли мы на Мраморное озеро. Там у лунки сидел человек с удочкой. К нам, на Карельский перешеек, каждое воскресенье приезжают из города, но мы никогда не видели, чтобы ловили на Мраморном. Там и летом нет ничего, кроме раков.
- Клюет? - спросил Степка.
Человек этот очень обрадовался, когда Степка его спросил. Наверное, ему надоело сидеть одному.
- Все утро клевало, - сказал он и похлопал по рюкзаку, - килограмма три поймал. Да все мелочь. А сейчас не клюет, как обрезало.
Нам было смешно. Мы-то знали, что в Мраморном нет ни рыбешки. Там вода гнилая. Но Степка тут же сказал, что в озере водятся зеркальные карпы.
- Нет, карпа я ни одного не поймал, - вздохнул человек, - все окуни.
Мы ушли, а он остался ловить зеркальных карпов. Мы ничего ему не сказали. Рыбаки, они все ненормальные, все равно он просидит до самого вечера. По крайней мере, хоть будет думать, что может поймать рыбину, и от этого ему станет веселее сидеть.
Только мы со Степкой вошли в лес, как услышали совсем рядом выстрел. Потом кто-то крикнул:
- Держи, держи! Уйдет!
- Чего они его, руками ловят, что ли? - сказал Степка. Он думал - заяц.
Вдруг справа от нас затрещали кусты и выбежал лось. Увидел нас и - в сторону. Мы сами испугались не меньше его. Глаза у него дикие! Видно, злой был или это от страху…
И тут наперерез лосю из кустов выскочили двое таких… Ну, вроде дачников - в бурках. И ругаются, как пьяные. Лось прыгнул через куст. Легко; легко прыгнул, - чуть ногами шевельнул. Мне даже показалось, что он на землю не опустится, а так и улетит.
Дачники в него сразу из двух ружей - баб-бах!
Лось упал на землю, присел на задние ноги. Потом повалился рогами в снег. А сам еще дышит, и у него под брюхом снег красный.
Дачники закричали:
- Сергей Сергеевич, идите сюда! Готов!
Видим, по кустам еще один ломится. Ветки раздвигает и тоже ругается. Вылез на поляну.
- Где он? А-а, вот он, голубок! Не стреляйте! Я сам добью.
Наставил ружье и выстрелил два раза прямо в упор. Лось голову запрокинул, дернулся и затих. Тогда этот, Сергей Сергеевич, скомандовал:
- Встаньте поближе, я вас увековечу.
Дачники подошли к лосю, поставили ему ноги на спину и ружья взяли наперевес, как часовые. А он достал из-за пазухи фотоаппарат и щелкает. Потом сказал:
- Теперь меня давайте.
Я стою, а мне лося жалко, ну прямо, как человека. У нас их много развелось, - к самым домам подходили. Мы со Степкой для них в магазине соль покупали, они соль любят.
Степка тянет за рукав: "Идем поближе, посмотрим" - а я не хочу идти, потому что боюсь на лося смотреть. Но Степка настоял. Мы подошли и говорим: "Здравствуйте!"
- Здравствуйте, если не шутите, - говорит Сергей Сергеевич, - Вам что нужно?
- Мы - посмотреть, - говорит Степка.
- Вы что, одни? Или еще с вами есть кто-нибудь?
- Одни. У вас "зауэр три кольца"?
- Нет, у меня "ижевка", - отвечает Сергей Сергеевич, а сам озирается и ногой притоптывает.
Я взглянул на лося и отвернулся, чтобы мне его еще больше жалко не стало. Глаза у него открытые, а в них все отражается: деревья, облака и даже я - только все очень маленькое.
- Ну и ладненько, - говорит Сергей Сергеевич, - поглядели, а теперь шагайте.
- Почему? - спрашивает Степка. - Вам лесу жалко?
- Тебе еще объяснять! Ну, шагай, не порть атмосферу!
Как он сказал про атмосферу, у Степки даже глаза стали круглые.
- А ваше какое дело!
- Брысь! - говорит Сергей Сергеевич, а сам все озирается.
Степка отошел немного и вдруг кричит:
- А разрешение у вас есть, чтобы лося убить?
Тут они все трое затоптались на месте, а один дачник говорит:
- Пойдемте, Сергей Сергеевич, ну его к черту…
А Степка орет:
- Покажи разрешение! Покажи, а то отца позову!
Сергей Сергеевич - к нему. Степка отпрыгнул в сторону и опять:
- Нет разрешения? Да? Па-а-па! Иди сюда-а-а!
Они как услышали про папу, - ружья под мышки и заторопились. Мы тогда совсем догадались, что никакого разрешения у них нет. Они просто браконьеры и жулики.
Степка подскочил ко мне и шепчет:
- Мишка, пойдем за ними!
- А что мы сделаем? Нам одним не справиться.
- Куда-нибудь они придут, не будут в лесу ночевать. Позовем людей и задержим. Они ведь жулики!
Дачники вышли на тропу. Идут и на нас оглядываются. Степка шагает сзади метров на пятьдесят и орет во всю глотку:
- "Самовольный отстрел лося карается принудительными работами сроком на один год или штрафом пятьсот рублей!"
У Степки отец - егерь. Дома у них висят плакаты с правилами охоты. Степка их наизусть выучил. Кончилось про охоту, он заорал про рыболовство:
- "Воспрещается ставить переметы более чем на пятьдесят крючков, а также…"
Я смотрю, дачники чуть не бегом побежали. Меня смех разбирает: такие здоровые, а от нас удирают. Но когда Степка стал орать про переметы, Сергей Сергеевич не выдержал. Повернул обратно и - за Степкой. Степка - назад, а я растерялся и стою. Он несется прямо на меня; лицо у него красное, и топает, как бык. Но, видно, ему очень хотелось самого Степку измолотить. Он мимо меня пробежал, будто и не заметил. Мне даже обидно стало. Я ему от обиды шепчу вслед: "Браконьер!" - но голос у меня тихий, мне и самому еле слышно.
А Степка пробежал немного по тропе и свернул в лес, прямо по снегу. Сергей Сергеевич - за ним, завяз по самый свой меховой полушубок. Стоят они друг против друга метрах в двадцати. Сергей Сергеевич ругается, а Степка орет:
- Па-а-па! Иди-и сюда-а-а!
Сергей Сергеевич шагнет вперед, Степка шагнет назад. Сергей Сергеевич - назад, Степка - вперед. Сергей Сергеевич плюнул и побежал обратно. А Степка - ему вслед, на весь лес:
- Браконьер чесоточный! Все равно не отстану! - и снова: - "Лица, виновные в нарушении вышеуказанных правил, привлекаются к уголовной ответственности…"
Степка совсем осмелел, прямо на пятки им наступает. А они табуном несутся, и от них - пар.
Скоро мы выбежали на какую-то совсем незнакомую дорогу.
- Сейчас мы их сцапаем, - говорит Степка. - Машина пойдет или еще кто…
Вдруг дачники свернули с дороги. Смотрим, на обочине стоит машина, синяя "Победа". Они в эту машину - плюх! машина - фырк! - и уехали. Мы даже номера не разглядели. Стоим посреди дороги.
- Зря ты их напугал, - говорю я Степке. - Не нужно было про уголовную ответственность… Нужно было сделать вид, будто мы отстали, а потом следить. Хоть бы номер записали!
- Я и не хотел их пугать. Это я от злости. Я же не знал, что они напугаются.
В этот момент над нашим ухом что-то как загудит. Обернулись. Видим - грузовик. Шофер из кабины высунулся и грозит кулаком.
- Не понимаете, что дорога скользкая? Из-за вас, из-за паразитов, только в тюрьму сядешь!
А я вижу, у Степки глаза забегали, забегали. Значит, придумал что-то.
- Товарищ водитель, мы не нарочно. Мы в больницу к брату идем. Подвезите нас, пожалуйста, до Приозерска.
- Какой еще брат?
- Мой, - отвечает Степка. - Ему живот резали.
Шофер помолчал и спросил:
- А сколько лет твоему брату?
- Пять.
- Дела-а, - удивился шофер, - такого малька режут. Ну, садитесь.
Сели мы в кабину. Проехали немного. Шофер спрашивает:
- А что доктора-то говорят? Живой будет?
- А он и не живой, - отвечает Степка.
- Хоронить, значит, едете?
- Нет… У меня брата и сроду не было.
Шофер как тормознет, аж машину занесло.
- Вылезайте, паршивцы!
- Товарищ водитель, - говорит Степка, - я же вам честно признался. Я и врать не хотел, только, если мы говорим правду, нам ни за что не верят. А если соврем, - верят. Нам обязательно нужно быстрей в милицию.
- К сестре? - спрашивает шофер.
- Нет! - говорит Степка. - Честное пионерское!.. - и рассказал про лося.
- А без вранья нельзя было? Сказал бы правду, я бы и так подвез.
- Да нет, - говорит Степка, - я уж знаю… Тут обязательно нужно, чтобы кто-нибудь заболел или умер. Иначе ни за что не подвезут.
Шофер засмеялся и тронул машину. И всю дорогу ему чего-то смешно было. Даже чуть на корову не наехал.
Подвез нас до самой милиции, вылез из машины и тоже пошел с нами. В милиции - дежурный. Лейтенант. Молодой такой, румяный. Степка ему все рассказал. И еще прибавил для убедительности, что они все с кинжалами. Я стою и завидую: я бы никогда про кинжалы не придумал. Но у лейтенанта и без кинжалов глаза разгорелись.
- Номер заметили?
- Нет, не заметили.
Лейтенант снова сел.
- Тюхи! Как же я их задержу!
И вдруг шофер говорит:
- Слушай, лейтенант, раз такое дело, - грузись в мою машину. Эти ворюги из города, не иначе. Мы их на шоссе догоним. На шестьдесят первом километре - пост ГАИ. Ты позвони, пусть задержат. Какого цвета машина?
- Синего, - говорит Степка.
Все так и вышло, как сказал шофер, ну прямо точно. Через час мы их догнали. Только видим, - не одна синяя "Победа" стоит, а целых четыре. Пассажиры повылезали, ругаются, руками размахивают. Один кричит, что он в театр опаздывает, другой на самолет торопится.
А один, в пыжиковой шапке, стучит кулаком по капоту и твердит:
- Да вы поймите! Она же не синяя! Не синяя! А ультрамариновая! Уль-тра-ма-ри-но-ва-я!
- Ну, дадут они тебе жару, лейтенант, - говорит шофер.
Лейтенант вылез из кабины. Они все - к нему.
- Это вы нас задержали?!
- Как на улице хулиганы, так их нет!
- Дайте вашу фамилию!
- Раз в неделю отдохнуть не дают!
А Степка бегает вокруг нашей "Победы" и орет:
- Вот эти, товарищ лейтенант! Идите сюда! Вот эти!
Такой шум стоит, будто бетономешалка работает.
Лейтенант то одного уговаривает, то другого, но они не слушают. Дядька в пыжиковой шапке тянет его за рукав к своей машине и все кричит, что она ультрамариновая. Я сижу в кабине, и вылезать чего-то не хочется. Ведь на самом деле не лейтенант все затеял, а мы.
Но тут был еще инспектор ГАИ, который их задержал. Спасибо, хоть он помог. Встал около лейтенанта и говорит:
- Товарищи, хватит кричать. Лейтенант исполняет свой долг, а вы портите ему нервы. Был приказ - задержать синюю "Победу"… А вы, граждане, простояли всего полчасика, но зато помогли задержать преступников. Теперь можете ехать; кроме этой машины… Спасибо, - снимает перчатку и протягивает руку. - И вам спасибо. И вам.
Они поворчали еще немного и уехали. Даже фамилию не записали. А тот, который на ультрамариновой, еще свой адрес оставил, как свидетель.
Инспектор говорит лейтенанту:
- Ну, вы, лейтенант, теперь сами разберетесь?
- Так точно, товарищ капитан.
- Счастливо. - Сел на свой мотоцикл и уехал.
Пока шум был, дачники сидели в своей "Победе". А когда лейтенант к ним подошел, вылезли. Стоят и злятся.
- Ваши документы!
- Прошу вас, - говорит Сергей Сергеевич.
Лейтенант проверил документы и мнет их в руках.
- Здесь речь шла о преступниках, - снова говорит Сергей Сергеевич. Вид у него злющий, прямо благородный. - Очевидно, это - мы?
Другие двое стоят молча, тоже изображают, будто сердятся.
- Предъявите разрешение на отстрел лося.
- Может быть, вы объясните, в чем дело? Какого лося? Вы что-нибудь понимаете, друзья? - Сергей Сергеевич оборачивается к своим.
А они стоят, как святые. Один из них говорит:
- Ничего не понимаю! Просто цирк какой-то…
- В лесу вами убит лось. Вот эти двое ребят указывают на вас.
- Эти двое хулиганов, - говорит Сергей Сергеевич и от своего благородства чуть не лопается. - Эти двое хулиганов могут выдумывать все, что им угодно. Но отвечать будете вы. Мы действительно были в лесу, но никакого лося не видели. И даже не истратили ни одного заряда. Я не обязан перед вами отчитываться, но все-таки покажу… Взгляните на стволы, - переламывает свою "ижевку", а стволы внутри - как зеркало. Значит, вычистили по дороге.
- Ты можешь показать это место? - спрашивает лейтенант Степку.
- С дороги я не найду. А вот пойдемте к нашему дому, потом - к Мраморному озеру, тогда сразу найду.
А они на Степку даже внимания не обращают.
- Вот видите, они сами путаются, - говорит Сергей Сергеевич. - Я даже допускаю, что где-то в лесу убит лось. Допустим, мы сделаем глупость и придем на это место. Что дальше? Вы спросите у лося, кто его убил?
- Да они же убили! - кричит Степка. - У него еще подлости хватает говорить!.. Мишка, скажи ему!
Я стою, и мне как-то неудобно. Я в жизни не видел, чтобы так врали. У лейтенанта вид тоже растерянный. Ведь и правда, даже если придем на то место, все равно не докажешь. Мы-то думали, что они сразу по-честному сознаются…
Шофер молчал, молчал и говорит:
- Я этим огольцам вот как верю! А ты - это Сергею Сергеевичу - просто жук навозный!
- Да это какой-то бандитизм! - возмутился Сергей Сергеевич. - Задержали… оскорбляют! Верните немедленно документы! А я этого так не оставлю, - я в "Правду" напишу!
- Жалуйся на меня своей бабушке, - говорит шофер. - Поехали, лейтенант, ничего ты им не докажешь.
Лейтенанту, вижу, никак не хочется документы возвращать. Повертел он их в руках, покраснел даже, но отдал.
А Степка стоит, чуть не плачет, и на шее у него жила надулась. Я думал, он сейчас станет бешеным и кинется на них. Но он бросился не на них, а к "Победе". Схватил с сиденья фотоаппарат и побежал по дороге. Сергей Сергеевич побледнел сразу и - за ним.
- Стой, негодяй!
Только не ему со Степкой гоняться. Пробежал метров сто и пошел шагом. А Степка мчит, как заведенный.
Лейтенант растерялся, глаза у него стали круглые, как у кошки. Говорит мне:
- Это что же такое? Вы и вправду хулиганы!
Сергей Сергеевич остановился, даже идти не может. Тогда и Степка остановился. Лейтенант кричит:
- Отдай сейчас же!
А Степка далеко - еле слышно:
- Не… не пойду… он мне морду набьет.
- Давай в машину! - говорит лейтенант шоферу. - Догоняй его!
Я еле-еле успел прыгнуть в машину. Проехали мы мимо Сергея Сергеевича, а Степка никуда не бежит. Повесил аппарат на сучок, вышел на обочину и стоит, ждет. Довольный такой.
- Стой! - кричит ему лейтенант.
- Я и стою, - говорит Степка, а у самого - рот до ушей.
Лейтенант спрыгнул, схватил Степку за руку и втолкнул в кабину.
- Я с тобой в Приозерске рассчитаюсь!
- Да, товарищ лейтенант… - начал было Степка.
- Молчи! Разговаривать с тобой не хочу.
- Да вы сначала послушайте…
- И слушать не хочу!
- Пожалуйста… - говорит Степка.
И мы уехали. А фотоаппарат остался висеть на сучке.
Приехали в Приозерск. Лейтенант написал шоферу какую-то бумажку. Шофер ушел. Нас лейтенант посадил за перегородку. Сам сидит, молчит. Уж тут даже и я не выдержал.
- Товарищ лейтенант, да честное слово!.. Хоть идемте в лес…
Лейтенант молчит, бритвой на столе чертит. Потом встал.
- Пойдемте.
Мы идем по улице и думаем: "Куда он нас ведет? В тюрьму, что ли?" А он идет впереди и не оборачивается. На улице уже темно, удрать можно, как дважды два. Но мы же не виноваты, чтобы нам удирать. Даже и не собираемся. Я Степке шепчу:
- Зачем фотоаппарат отдал? Там же они все засняты у лося…
Но Степка тоже молчит. Обиделся на лейтенанта.
Пришли мы в столовую. Лейтенант купил чаю и пончиков.
- Ешьте.
Мы хоть и обиделись, но стали есть, потому что были голодные. Лейтенант сидит, на скатерти узелки завязывает и сам не ест. Потом говорит:
- Слушайте, ребята, давайте по-честному… Убили лося или нет? Или вообще никакого лося не было?
Степка жует и молчит. Я говорю:
- Убили.
- Я вас отпущу, - продолжает лейтенант, - только скажите правду. Если они действительно убили, то жаловаться не будут и я еще это дело разберу. Можно следователя пригласить, экспертизу… Я номер "Победы" записал. А если ничего не было, то мне из-за вас влетит. Так хоть скажите, чтобы заранее знал.
Степка вынул изо рта недожеванный пончик и положил на тарелку.
- Вы с нами разговаривать не хотите, сами сказали.
- Хочу. Только не врите.
Но Степка не любит, чтобы все было просто. Говорит:
- Закройте глаза.
- Не дури.
- Ну, тогда отвернитесь.
Лейтенант вздохнул, но отвернулся. Степка вынул из кармана кассету от фотоаппарата и положил на стол.
- Пожалуйста.
- Это что еще?
- А то, - говорит Степка. - Пока он за мной по дороге бежал, я кассету вынул. Они, когда лося убили, стали сниматься. Теперь можно карточки отпечатать. Там все ихние морды с ружьями.
Лейтенант как вскочит со стула.
- А ты не засветил?
- Ну да еще… Что я, не знаю? Я смотал сначала. Хотите, можно хоть сейчас проявить? У меня тут фотограф знакомый.
- Ну, нет… - говорит лейтенант. - Хватит мне ваших знакомых! Я в лабораторию отдам. А сейчас идемте, домой провожу.
- А как насчет пленки? - спросил Степка. - Может, расписку дадите.
Лейтенант засмеялся.
- Будет тебе расписка. Из какой школы?
Степка сказал. Лейтенант нас немного проводил, остановил на дороге машину, и мы доехали почти до самого дома.
В понедельник Анна Наумовна вошла в класс - и сразу к Степке.
- Хокканен, ты почему не явился?
- Я шел… Только не дошел.
Ребята засмеялись, а Полянская покраснела. Наверное, она за воскресенье еще больше в Степку влюбилась.
- Что ты не дошел, мне известно. А вот почему не дошел, - объясни.
- Мы с Крыловым жуликов ловили.