- Знаешь что?! На твоем месте я бы лучше не совал сюда носа! - крикнул Гонза Вильгельму. - Или тебе хочется сообщить папочке, что ты тут видел?
- Замолчишь ты или нет?! - неожиданно крикнул обычно миролюбивый Петр Маковник. - Как ты смеешь?! Иди, Вило! Не обращай на него внимания.
Гонза надел ботинок и, не зашнуровав его, прихрамывая, побежал к Петру и Вильгельму.
- Это я-то должен помалкивать! - кричал он на ходу. - Я! Перед надутым немецким бюргером?
Милан остался на месте. Ему казалось, что ему не надо сдерживать Гонзу и защищать Вило. И не потому, что Вило был сильнее. Вот если бы те двое бросились на Гонзу, он бы знал, что делать. Хотя драться Милану хотелось, как никогда в жизни. И не потому, что кто-то немец. И не потому, что у кого-то отец был эсэсовец. Никто ведь не может выбирать родителей.
"Влепить бы кому-нибудь парочку горяченьких! Но в таком случае кто-то должен быть виновным. А не просто так - ради удовольствия!" - думал Милан.
Наконец-то Петр Маковник и Вило ушли. Гонза сел на землю и стал зашнуровывать ботинок. Он был чем-то очень смущен.
- Что с тобой? - спросил его Милан подойдя.
- Меня злит, что надо мной одержал верх Маковник! - пробормотал Гонза. - А я-то думал, что Петра ничего не интересует, кроме еды.
- Но ведь так оно и есть! Факт - остальное его не интересует! Да вот, может, еще Вило.
Гонза вздохнул.
- Эта наша болтовня о Вило и его отце… Все это было идиотство! - выпалил он.
И Гонза рассказал Милану, что отца Вило тоже мололи фашисты. Что Вило в то время было всего три месяца. Отец Вило работал на немецком заводе по производству снарядов, и эти снаряды он нарочно портил. Когда это раскрылось, его взяли гестаповцы. Мать Вило так и не узнала, где и как его казнили.
- Это Вило рассказал? - спросил подавленно Милан.
- Нет, Петр.
- А что говорил Вило?
- Ничего.
- Но все же как он вел себя?
- Я не заметил, чтобы он прыгал от радости.
- Может, он не понял, о чем шла речь, - успокоил Гонзу Милан.
- Все понял! И что Вило теперь о нас думает?
Гонза и Милан медленно тащились за остальными. Но как медленно они ни передвигались, все же в конце концов и они подошли к огромному дому, где должен был быть привал.
Из. окна дома им уже кричали ребята, приглашая на обед.
При входе в вестибюль Гонза и Милан долго чистили ботинки о коврик, потом они еще задержались около огромного сладко спавшего сенбернара и, наконец, все же вошли в столовую туристской базы.
14
Однажды после вечерней линейки "генерал", стоя на лестнице главного здания, задумчиво наблюдал за ребятами.
- Какое же сегодня число? - спросил он одного из вожатых.
"Генерал" уже знал: за несколько дней до отъезда ребята обычно начинают обмениваться подарками.
Катка Барошова уже носила светло-красный шелковый пионерский галстук, какие есть только у советских пионеров. А ее темно-красный галстук носил Геня Балыкин.
Уголь и карандаши Катка носила не в кармане, а в оранжевой кожаной сумочке, полученной в подарок от Келсин Мамиткановой. Келсин, в свою очередь, по вечерам зажигала чудесную "жабу".
Генчо Узунов уже имел неплохую коллекцию карманных фонариков. Когда он замечал, что кто-то хочет сделать ему подарок, он намекал: фонарик!
Саша причесывался красной гребенкой. Яшка теребил свою густую шевелюру зеленой. Такие гребенки имели только чехи. Желтую шапочку для купания Ивонна подарила Гене Балыкину. "Пригодится в поезде! Мы будем в ней носить кипяток!" - подумал Геня, принимая подарок. И взамен подарил Ивонне перочинный нож.
Жираф уже второй день ходил в вышитой тюбетейке. На худом Вило свободно висела полосатая майка Петра Маковника. Селим носил кеды Пепика на красной подошве. Селим подарил Пепику свое серое пальто. Пепик ходил в нем уже третий день и мучался: "А что, если Селим замерзнет по дороге в Африку? Правда, солнце греет ужасно! Но ведь неизвестно, погода может перемениться".
- Знаешь что, Селим, - сказал Пепик на четвертый день своему другу. - Оставь пальто себе, а мне дай что-нибудь другое. Ну, например, носовой платок.
Селим был немного обижен, что Пепику не понравился его подарок, но носовой платок отдал охотно.
- Такого носового платка у нас не купить никогда! - сказал Пепик, принимая подарок.
Селим блаженствовал.
Румяна Станева целый месяц ухаживала за маленькой черепашкой Шушу, укладывала ее в картонную коробку. Она привезла ее из Варны, чтобы и Шушу увидела международный пионерский лагерь. Однако нельзя сказать, чтобы черепашка проявляла особый интерес к "Зеленой долине". Приятельниц она себе здесь не нашла, и не будь Палочки, она бы просто-напросто погибла от скуки.
Всякий раз, как только Румяна замечала, что Шушу несколько дней подряд спит со скуки, она выносила ее к ручью. И к Шушу сразу же прибегала Палочка: этот зверек в панцире ужасно интересовал его.
Пес перевертывал Шушу лапой и выжидал, когда черепаха высунет голову, чтобы получше разглядеть ее.
Сначала Палочка был очень нетерпелив. Он ударял Шушу по твердой спине, дул ей под панцирь, но когда понял, что этим ничего не добьется, стал поступать по-другому. Он тихонько ложился невдалеке от черепахи и старался даже не дышать. Но, наверное, Шушу видела его даже через панцирь. Пока Палочка был поблизости, она так и не показалась. Но как только он повернулся, чтобы уйти, Шушу высунула голову и ноги и сделала несколько шажков. Палочка быстро повернулся, и ему удалось заглянуть в круглые темные глаза Шушу.
Как-то, когда Румяна была на занятиях музыкального кружка, Саша вынул Шушу из коробки, а Яшка взял горсть травы, на которой она сладко спала. Мальчики принесли Шушу в дом чехословацкой делегации. Яшка выстлал травой ботинок председателя совета Гонзы Мудрыха, а Саша осторожно положил в ботинок Шушу.
Напрасно Румяна искала повсюду Шушу. Она так ее и не нашла. Спать в ботинке Шушу не понравилось, она вылезла из него, начала бродить по комнате и облюбовала себе подушку Гонзы Мудрыха.
Гонза встретил ее по-царски. Он наловил для нее мух, настругал моркови и положил в большую, мягко выстланную травой коробку.
Когда Гонза узнал, что Румяна ищет черепаху, он был очень разочарован. Он надеялся, что она сама подослала ему черепашку в качестве подарка.
Пораздумав, Гонза решил черепаху Румяне не возвращать. Он слышал, что у Черного моря черепах сколько угодно. Румяна найдет себе другую. А за Шушу он будет хорошо ухаживать.
И Гонза решил что-нибудь подарить Румяне. Но вот что? Вещей, интересующих девчат, у него не было. Что же он может подарить Румяне? Гонза уже начал подумывать, не лучше ли ему вернуть Шушу, но тут ему удалось выпросить у одной пражанки блестящий металлический пояс.
Румяна покраснела от удовольствия, примерила пояс и вернула его Гонзе. - Не нравится? - спросил он озабоченно. - Он очень тебе идет.
- Очень красивый! Но… Нет! Нет! Нет! Я его взять не могу…
- Надеюсь, ты не думаешь, что он золотой? - спрятал Гонза руки за спину… - Это обыкновенное железо!..
И Румяна не выдержала. Блестящим обручем она опоясала голубую юбочку и закружилась в танце.
"Вот и о Шушу забыла!" - обрадовался Гонза и, счастливый, пошел за свежей травой для черепахи.
15
Милан хорошо знал, что у него все в наилучшем порядке, но все равно уже в третий раз выбегал из палатки и осматривал стрельбище.
Под длинной простыней были расположены три щита для стрелков; эти щиты Милан и должен был обслуживать. Посередине стрельбища он повесил главное украшение - большую картонную голову со страшной дырой вместо рта, в которую соревнующиеся должны были забрасывать мячи. В остальном голова была безобидной - на ней была надета красная шляпа, и она смешно таращила голубые глаза. На прилавке, как раз против головы, лежали три мячика. Один из них немного откатился. Милан вернул его на место, чтобы не смешать с другими тремя мячами, лежащими у пирамиды из жестяных банок, установленной в левом крыле стрельбища. На правом крыле висели три дощечки со стрелами, а перед дощечками стояли три ружья.
Милан подумал, не отправиться ли ему в гости к своей соседке - Зузке Шубовой, отвечающей за ловлю "рыб". Она разложила по земле деревянных рыб и теперь попробовала поймать какую-нибудь из них. Она дергала удочку, крючок летал из стороны в сторону, но зацепить им за колечко, которое было во рту у каждой рыбки, ей не удавалось.
Милан засмеялся, вернулся в палатку и начал подсчитывать медные жетоны, которые он будет вручать победителям. Кассы с медными жетонами стояли у всех щитов, подготовленных к соревнованию.
Да, соревнования будут не из легких!
Гонза, например, отвечал за велосипед. Соревнования велосипедистов должны были происходить на бетонной поверхности. И не как-нибудь, а только по кругу. На велосипеде нужно будет объехать хитроумно расставленные бутылки. Это очень нелегко.
Девчата в белых бумажных шапочках требовали, чтобы вожатый перенес соревнование на лесенке как можно дальше от "магазина". Девчата были "продавщицами" и должны были "продавать" конфеты и шоколад за медные жетоны победителям в соревнованиях.
- Нам обольют весь товар! - кричали они.
- Вот вам, пожалуйста! Еще ничего не началось, а у него уже возле ведра лужа.
И в конце концов Пепик Роучка - ответственный за "лесенку и воду" - перенес складную лесенку, ведро с водой и стакан, который соревнующиеся должны были переносить вверх и вниз по лесенке, к стрельбищу Милана.
- Там бы покоя не было, - сказал Пепик Милану. - Ведь это не пустяк - перелезть через такую высоту и не вылить ни капельки. Для этого необходимо сосредоточиться. Эй, Милан, дай мне выстрелить!
- Не могу. Уже идут, - сказал Милан. - Приходи после соревнований, постреляешь.
Первыми подошли к Милану стрелки болгарского отряда. Они смело взяли в руки винтовки, прицелились и выстрелили. О результатах говорить не стоит.
Второй раз стрелки целились осторожней. Но выстрелили и… снова мимо.
- Ты опирайся о барьер, - посоветовал Милан Атанасу. - У тебя не будет трястись рука. Да и винтовка так не отдаст в плечо.
Атанас послушал, выстрелил и попал-таки в мишень, а остальные ребята предпочитали стрелять, стоя в героической позе.
У Милана было полно работы. Он заряжал ружья, клещами вытягивал из мишеней стрелы с цветными хвостиками, подсчитывал выстрелы и выдавал победителям медные жетоны.
За его спиной снова и снова с грохотом падала пирамида из жестянок. Снова и снова Милан ставил ее, считал сбитые банки и выплачивал выигрыш.
"Голову" обслуживать не требовалось. В ее разинутую пасть попала пока только одна Гроздочка. Время от времени Милан посматривал, как идут остальные соревнования. Стрельба была хоть и главной дисциплиной, но не самой забавной.
Жираф, например, уже три раза облил водой стрельбище с "лесенки". Наверх он всходил без колебаний, но, когда переходил на другую сторону, каждый раз выливал воду на палатку Милана.
Велосипедисты кружились по бетонному "пятачку", сбивая бутылки, Гонза расставлял их так хитроумно, что не выдал еще ни одного жетона.
На велосипед сел Вило. Весь немецкий отряд болеет за него. Он их надежда. Вило обходит одну бутыль за другой, поднимает немного переднее колесо, бросает гибкое тело вперед, словно акробат, танцует на заднем колесе. Он благополучно миновал уже семь бутылок, но вот ему преградила путь маленькая бутылка из-под лимонада. И потому, что она была маленькой, Вильгельм замешкался, а потом высоко поднял переднее колесо и… обрушил его на лимонадное препятствие. Бутылочка разбилась вдребезги. Вило наехал на острый кусок стекла, шина сплющилась.
Болельщики, которые во что бы то ни стало хотели какой-нибудь сенсации, начали пищать:
- Ой! Испортил велосипед!..
Вило, ни слова не говоря, взял велосипед и понес его в парк. По пути он встретил Гонзу.
- Продолжай! - подал ему Гонза другой велосипед. - Это был только второй круг. У тебя в запасе еще один.
Гонза положил вышедший из строя велосипед на траву, убрал осколки стекла и снова расставил препятствия. Дорога для Вило была готова. Но какая! Бутыли окаймляли прямую дорогу.
- Я расставлял бутыли глупо. Соревнования, в которых никто не выиграет, - ничего не стоят. Это не спортивно! - объявил Гонза.
Вило выехал на дорогу, засмеялся и доехал до цели.
- Не глупи! - сказал он Гонзе, когда слез с велосипеда. - Это же променада! Айне променаде, а не дорога с препятствиями!
- Ну, хорошо, - обиделся Гонза и сообщил зрителям: - Не считается! Это была проверка велосипеда. - И он расставил бутыли так, чтобы их все же можно было обойти.
Вило вернулся на место старта, сел на велосипед и ловко проехал между бутылями. У цели его ожидал Гонза уже с металлическим жетоном.
- Поздравляю! - по-спортивному встретил он Вило и отдал ему жетон так торжественно, как будто это была олимпийская золотая медаль.
Вило был рад, что оправдал доверие своего отряда. Рад он был и тому, что Гонза был к нему доброжелателен.
- Починим? - кивнул Вило на покалеченный велосипед.
- Хорошо! - кивнул Гонза. - А сейчас пойдем в тир.
- Идем!
Милан весело насвистывал себе что-то под нос. Но как только увидел приближающегося к нему Вило, помрачнел. Он все еще не объяснился с Вило после того разговора у землянки. Это очень мешало Милану. Он даже, просыпаясь ночью, со стыдом вспоминал свою оскорбительную грубость по отношению к Вило. Было похоже на то, что Вило уйдет, а у Милана опять не хватит отваги поговорить с ним. И тут Гонза сказал, что после соревнований они втроем будут чинить прокол в шине.
Перед "головой" встала Мамитканова Келсин. Она размахнулась и бросила мячик. Милан ловко повернул "голову" так, что "рот" сожрал мячик. Хорошему результату больше всего удивлялась сама Келсин. Она прицелилась второй раз. Милан незаметно опять повернул "голову", и "рот" опять проглотил мячик, "удался" Келсин и третий выстрел.
Катка Барошова радостно аплодировала Келсин. Глаз, наблюдая за соревнующимися в тире, улыбался.
"Все-то он видит своими четырьмя глазами!" - подумал Милан, взглянув на вожатого.
Милан готов был ловить "головою" все мячи подряд, чтобы каждый соревнующийся заслужил жетон.
- О! Сердечно приветствую! - поклонился Милан на театральный манер, когда к ружьям подошел Геран с Ивонной и Бриттой. - К вашим услугам, дамы! - Он галантно подал Ивонне ружье. - Пожалуйста! Вот это - мушка, а это - курок. Достаточно положить правый указательный палец. Разрешите? Нажать им - и "бац"! Прямо в центр! И ты действуй так же, Бритта. Вот и тебе ружье, Геран, - и Милан, отвесив поклон, отошел в сторону.
Ивонна, Бритта и Геран выстрелили почти одновременно.
Милан посмотрел на мишень. У Бритты был самый хороший результат. Геран выстрелил со средним результатом. Мишень Ивонны осталась чистенькой.
- О, премного благодарен за то, что ты не продырявила мне палатку, - поклонился Милан Ивонне. - Но у тебя еще есть шанс! - и он снова роздал духовые ружья. - Пожалуйста!
- Послушай, прекрати этот цирк! - сказал Милану Глаз, когда тот отошел в сторону, уступая место стрелкам.
- А что я делаю? - спросил Милан невинно.
- Я говорю, прекрати! - но даже толстые стекла очков не скрыли смешинок в глазах вожатого.
- Не бойтесь, товарищ вожатый! - подмигнул Милан. - Ивонна думает, что я действительно ей кланяюсь. Уж такой она тип.
- Не болтай!
Стрелки выстрелили. Милан подскочил к мишеням.
- Поздравляю, Бритта! И ты, Геран, хорошо стрелял. Но Бритта лучше.
Ивонна тоже на этот раз стреляла успешнее. Ее стрела с голубым хвостом вонзилась в правом уголке дощечки, к которой была прибита мишень.
Милан клещами вытягивал стрелы из мишени, когда Ивонна стукнула о. барьер духовым ружьем.
- Я прошу поосторожней! - сказал ей Милан. - Вы испортите мне инвентарь!
Но Ивонна не слушала его и что-то говорила по-шведски Герану, зло посматривая на Бритту.
Геран предложил Ивонне свое ружье, но, видя, что она не успокаивается, попросил разрешения у Бритты и передал Ивонне ее ружье.
Ивонна здорово надоела Милану, но сегодня ему хотелось, чтобы всем было хорошо и весело, и он по-дружески сказал ей:
- Стреляй, Ивон! До сих пор везло Бритте, теперь повезет тебе. Ведь ты знаешь, что ни одно ружье само не стреляет. И пока ты не попала в меня - все хорошо.
Он раскинул руки, согнул колени и изобразил, как бы он упал, если бы Ивонна попала в него. Милан изобразил это так смешно, что зрители засмеялись.
Но Ивонна бросила Бритте под ноги ее ружье, повернулась и ушла.
Геран выругался по-шведски. Бритта расплакалась. Сначала она плакала тихонько, а потом громко и навзрыд. Ее увели девочки. Милану тоже захотелось расплакаться от жалости к Бритте. В другой раз он, наверное, обрадовался бы, что с первого же дня правильно раскусил Ивонну. Ему было обидно за Бритту, которая любила Ивонну по-настоящему, а та Бритту любила только тогда, когда ей это было выгодно. "Нет у девчонок чутья на настоящую дружбу!"
"Хотя, - вздохнул он, - и мы с Гонзой неправильно относились к Вило. Но мы знаем Вило месяц, а Бритта Ивонну всю жизнь! Как Бритте, должно быть, грустно! - мучился Милан. - Я знаю Вило только месяц, а каково мне было!" - думал Милан, продолжая обслуживать тир.
Последние два жетона он отдал Илонке Месарошовой, хотя и не совсем заслуженно. "Пусть радуется!" - успокаивал он себя.
Соревнования закончились. Участники соревнований отдали свои жетоны в общую кассу отрядов и теперь целыми отрядами осматривали товар в "магазине", выспрашивали "цены" и старались купить так, чтобы было побольше.
Ответственные по спортивным дисциплинам начали складывать свой инвентарь. Ребята посильнее помогали им переносить вещи в склад.
- Катка! - позвал Милан, проходя около девчат. - Подойди на минуточку!
А когда Катка подошла, Милан шепотом спросил:
- А где Бритта? Ты не видела ее?
Катка кивнула на "магазин". Милан оглянулся. Бритта уже не плакала.
- А Ивонна где?
- Вот этого не знаю! - пожала плечами Катка. - Надеюсь, ты не думаешь, что Бритта ходила к ней просить извинения?
- Не болтай! - Милан вскинул голову и отошел прочь. Он боялся, чтобы Катка не заметила, что он и вправду так думал. Девчата такой чудной народ!