- Допустим, - говорит дедушка, - мадам Фейгельман согласится продать свой дом с флигелем за пятьсот рублей. Как раз сейчас хочет купить дом без флигеля мосье Фиш… Мы продаем Фишу дом, а на комиссионные забираем флигель и сдаем его семье Ровес. Это даст нам… - дедушка щурит правый глаз, - пятьдесят - шестьдесят рублей в год!
Но потом выясняется, что мадам Фейгельман не продает своего дома, а думает лишь его продать, когда ее сын Моська, которому сейчас год, достигнет совершеннолетия, а господин Фиш действительно хотел купить дом на те деньги, что он заработает при покупке партии леса у польского помещика, но так как помещик прогорел и лес не прибыл, то он, Фиш, пока дом не покупает. Так рушится вся дедушкина постройка! Два дня бабушка распекает его за флигель, а на третий дедушка придумывает остроумную операцию с бязью и подсчитывает, что это дело может дать.
Все дни старик что-то ищет, что-то прикидывает, берет на заметку… Отрывки разговоров, случайно услышанные слова, чьи-то намеки - все это мысленно склеивает он, как клочки разорванного письма, и составляет очередной план. Нужду свою дедушка старательно прячет. Заняв до четверга рубль, он расплачивается в четверг. Правда, он пошел на новый заем, но это никого не касается. Одним словом, дедушка крутится!
Днем, падев свои черные в белую полоску, тщательно выутюженные брюки, он выходит в город. Около аптеки он встречается с друзьями. Они говорят обо всем, кроме того, что их действительно интересует. Прислонившись к железным перилам, они толкуют о фальшивомонетчиках, о новом правительстве во Франции, о недавно назначенном губернаторе, даже о революции. Это больное место дедушки. Когда произносят слово "революция", дедушка вздрагивает, как будто называют его фамилию. Из-за этой революции его сын торчит где-то в глуши, и дай бог дожить до его возвращения.
Дедушка вздыхает и, постукивая палкой по деревянному тротуару, медленно идет домой. По дороге он заходит в обувной магазин Гозмана и уславливается, чтоб его имели в виду, если прибудет небольшая партия дамской обуви. У него есть покупатель - что-нибудь особенное! Прощаясь, он начинает думать, кто бы мог быть покупателем, если действительно обувь прибудет. Новая комбинация! Может быть, выгорит дело…
Чем ближе подходит дедушка к дому, тем хуже становится его настроение. Завтра опять нужно идти на базар. Боже мой! Базар пожирает все. При этой дороговизне только Ротшильду хорошо… Навстречу дедушке бежит Сема. Пальцы торчат из его больших, завязанных веревочкой ботинок… Дедушка гладит Сему по голове:
- Что это у тебя такие синяки под глазами, Сема? Ты ел что-нибудь?
Сема прижимается к дедушке, обнимает его:
- Ел, дедушка, много ел!
- Ну, вот и хорошо!
Дедушка лезет в карман, шарит рукой, но потом вспоминает, что денег нет, и вздыхает.
- Дедушка, а у нас гость!
- Какой гость?
- Я знаю? - пожимает плечами Сема, - Может быть, даже этот господин от папы. Бабушка спрашивала у него, как выглядит Яша.
- От папы?.. Что ж ты мне сразу не сказал, Старый Нос!
И, оставив Сему, дедушка бежит в дом.
"СЧАСТЛИВЫЙ" ЛАЗАРЬ
Есть в местечке большой, глубокий колодец. Каждый день уносят сотни ведер воды, а колодец все полон и полон. Хорошо Гершу: его товару нет конца. Само небо дарит заработок! И нашел же человек. Десять лет тому назад Герш продал все, что у него было, и купил - что бы вы думали? - обыкновенную бочку. Потом поехал на ярмарку и купил рыжего костлявого коняшку.
С тех пор Герш живет, как министр. Со своей бочкой приезжает он к колодцу, набирает и развозит по домам воду. Конечно, не каждый может себе позволить такую роскошь - покупать у Герша воду! Герш поставляет воду только самым богатым и почтенным людям: раввину, купцам Магазанику и Гозману…
Все было б хорошо, но у Герша есть конкурент, и этот конкурент не дает ему покоя. Старый черт отбивает у него кусок хлеба. Старого черта зовут Лазарь Солас. И, хотя Герш ругает его, он заслужил свой заработок. Он почетный человек. Он герой. Он георгиевский кавалер.
В 18… году молодой широкоплечий Лазарь был призван в действующую армию. Доктор пришел в восторг от его выправки. Чтоб у еврея была такая грудь! Ширина - косая сажень. Его зачислили в кавалерию - это была большая честь.
Через несколько лет в местечко пришел усталой походкой хмурый человек в солдатской форме с Георгиевским крестом на груди. Это был Лазарь Солас. Он с любопытством смотрел на прохожих, но его не узнавали. Дома он застал трех рыжих евреев, тощих и длинных.
- Евреи, что вы здесь делаете, хотел бы я знать? - улыбнувшись, спросил он и, бросив бескозырку, опустился на стул.
- Странный вопрос, господин солдат, - ответил младший, - мы сыновья Аврама Соласа.
- Ну, так я тоже сын Аврама Соласа. Я тоже у себя… А где мать?
Поднялся плач, сбежались любопытные соседи. Вернулся с крестом! Все-таки не даром послужил Лазарь. Теперь он почетный человек, шутка сказать - георгиевский кавалер! Одно жаль, что мать не дожила, - ах, как бы она радовалась! Хорошая была старуха. Но какое счастье будет его детям - это же бывает раз в сто лет!
Что значит георгиевский кавалер? Боже мой, это значит, что Лазарь Солас имеет право жительства во всей Российской империи. Хочет Лазарь - он берет чемодан, садится в поезд и приезжает в Москву. Хочет Лазарь - он берет чемодан и приезжает в Петербург. Рай! Хочет - что хочет. Может поехать в Область Войска Донского, в Ростов! Да! Приедет и скажет градоначальнику: "Я решил у вас пожить", - "А кто вы такой, позвольте узнать?" - скажет градоначальник. "Я - георгиевский кавалер" и градоначальник - под козырек: "Добро пожаловать, милости прошу".
Вот что значит Лазарь Солас!
А если захочет его сын выучиться, скажем, на доктора или даже на горного инженера - пожалуйста! Хоть на академика! Никакой процентной нормы!.. Конечно, какая-нибудь пуля могла попасть ему в печень или даже в сердце, но ничего - обошлось. И теперь большое счастье!
Так говорили евреи в синагоге, на базаре, в лавках и дома. Все говорили, кроме Лазаря Соласа и его братьев. Какие-то странные люди - они не радовались.
Лазарь Солас женился. Жена подарила ему одного за другим трех сыновей. Сыновья росли, как все дети бедняков: в пыли улиц, в духоте хедера, в тесноте мастерских. Геройство отца не дало им счастья. Были они такие же тощие, как братья отца, рыжие и тощие; только младший пошел в Лазаря - из подковы он мог сделать конторскую линейку. Ну так что?
Шли годы, пожелтел Георгиевский крест, поблекли глаза, выцвела старая боевая куртка солдата. Вечерами скучный сидел Лазарь Солас у ворот своего дома. И люди равнодушно проходили мимо него.
Право на жительство? Но зачем оно ему нужно в семьдесят пять лет? Верните ему молодость, и он отдаст все эти льготы. Дети могут учиться? А на какие деньги? На те, что он скопил в царской армии?
И вот георгиевский кавалер стал конкурентом Герша. Герш развозит воду - Лазарь разносит воду. У него нет клячи, нет бочки. У него только широкие, жилистые руки. Пять - десять клиентов - тридцать - сорок ведер в день. В пятницу вдобавок к деньгам для него пекут булочку, в субботу он отдыхает - дети слушают его рассказы, с завистью смотрят на крест и хотят в солдаты.
А сыновья? Старший работает на фабрике, средний переносил тяжести - надорвался и слег, младший давно ушел из местечка, где он - никто не знает. И ходит с ведрами по пыльной дороге старый солдат, георгиевский кавалер, разносит воду по домам, получает булочку в пятницу, - и никто уж ему не завидует.
Интересный человек - Лазарь. Как бы хотелось Семе его послушать! Как бы хотелось!..
И вдруг такое счастье: Сема заходит с дедушкой в дом и видит, что возле бабушки и человека в люстриновом пиджаке сидит он, Лазарь, георгиевский кавалер. Сема радостно потирает руки. Не будет же Лазарь сидеть молча в чужом доме. Что-нибудь Лазарь расскажет - послушаем! Но дедушка портит все дело. Он подлетает к гостю, хватает его за пуговицы:
- Послушай, это ты видел моего сына? Ты своими глазами видел?
Лазарь смеется:
- Это же мой сын, мосье Гольдин. Разве мой сын может соврать? Мое горе, что он видел вашего сына. Мое горе - и ваше счастье.
Дедушка садится и вытирает платком лоб:
- Ну, рассказывай все подробно. Ты поверишь, я не узнал тебя. Бороду отпустил… Сколько лет тебя не было?
- Много лет. Больше десяти.
- Гм! Подумайте - больше десяти!
Вдруг бабушка замечает Сему:
- Ты еще здесь?
Как будто от нее что-нибудь отвалится, если он послушает.
- Да, здесь.
- Иди спать сейчас же! Чтоб мальчик любил только крутиться среди взрослых! Все ему нужно!
Сема быстро забирается под одеяло. Он закрывает глаза и даже похрапывает, но он все слышит. Каждое слово!
ПРИВЕТ ОТ ПАПЫ
О Семином папе всегда говорили, что у него все не как у людей. Молодой человек, вместо того чтобы учиться солидному делу, пошел в сапожники. Во всем роду Гольдиных не было сапожников, так он решил быть первым, как будто его просили или перед ним кланялись. Зачем это, кому это нужно? Один бог знает. Разве он не мог пойти по мануфактурной части? Или - отчего нет? - выйти в раввины? С такой золотой головой все можно!
Семин папа никого не послушал и стал сапожником. Бабушка после долгого раздумья смирилась с этим. Конечно, было бы приятней, если б ее сын дошел до доктора, удачно женился, взял за женой хорошее приданое и купил себе свой собственный кабинет. Но что поделаешь! Дети не слушают старших. Сумасшедшее время наступило. И люди - не люди, а какие-то звери.
Вот хотя бы Фрейда, хозяйка бакалейной лавки. Бабушка у нее каждый день делает покупки: на полкопейки перцу, на копейку уксусу, на три копейки селедки, на полторы копейки керосину и за эти же деньги - еще немножко соды в придачу. И так - много лет. Кажется, люди уже должны знать, с кем они имеют дело. Но теперь сумасшедшее время. Эта Фрейда - гори она огнем! - отказала бабушке в кредите. Прямо взяла и отказала. Ужас! Бабушка целый день пролежала с головной болью.
Так вот, Семин папа стал сапожником. Ну что ж, ставь латки, ставь латки на латки, делай набойки, а если случится такой праздник - сшей новую пару. Все-таки, если говорить откровенно (бабушка начала утешать дедушку), сапожник - это даже лучше, чем посредник, чем сват, чем служка в синагоге. А что бы сделал дедушка, если б его сын вздумал стать тряпичником, или жестянщиком, или маляром? И ходил бы по дворам?
Так рассуждала бабушка. Привыкшая к тревогам, смятениям, несчастьям, она быстро сживается с новым горем и находит утешение в том, что в мире есть еще что-то более тяжелое, более страшное… Если Герш Литвак повесился, она вспоминает о том, что уехавший в Америку Шустер там, в Филадельфии, открыл в комнате газ и отравил не только себя, но и трех детей. Это же хуже? Если у Зоей Нехамкеса провалилась торговля, бабушка вспоминает о том, как прогорел колбасник Жохельман, и не только прогорел, но и сам заболел горячкой. Это же хуже? Лишь бы было здоровье! Живое горе - легкое горе.
Но у Яши все шиворот-навыворот, все не так, как у людей. Бабушка говорит - брито, Яша говорит - стрижено. Бабушка говорит - день, Яша - ночь. Бабушка говорит - да, Яша - нет. Он совсем не хочет находить утешение в том, что есть бедняк несчастнее его.
Совсем наоборот! Если Шустер и его дети погибли в Америке, так Яша вспоминает хозяина - Магазаника, который остался здесь в местечке и живет, как царь. Почему он имеет сейф в банке, а бежавший от него Шустер ничего не нашел? Почему нам плохо, а купцу Гозману хорошо? Почему исправник плюет на Лазаря с крестом и кланяется Гозману, хотя того зовут Мендель-Меер-Ицхок. Почему? И так на каждом шагу он ставил эти колючие "почему", где нужно и где не нужно. И что же? Его отправили "на поправку" в Туруханский край, без него там минин не состоится - как раз не хватало одного еврея к молитве.
Ах, эта милая бабушки! Утром она надевает свой рыжий парик, ходит с палочкой по комнате и ворчит без умолку. Хотелось бы видеть живого человека, который ее переговорит! Не дай бог попасть ей на язык!
* * *
Что же это? Сема приоткрывает левый глаз. Что же это все время они говорили: Яша такой сякой, а сейчас расспрашивают про каждую мелочь? А дедушка каждый раз вскакивает, хватает гостя за пуговицы, смотрит ему в глаза, как будто в них что-нибудь написано.
- Значит, вы говорите, он через год может вернуться? - недоверчиво спрашивает дедушка.
- Я думаю, да. Но вообще трудно гадать.
- Почему? - тревожится бабушка. - Что значит - трудно гадать?
- Ему могут предложить поехать в другое место.
- Хорошо, - говорит дедушка. - А скажите, если не секрет, как вы попали к Якову?
Гость смеется:
- Я же сын георгиевского кавалера. Я имею кругом право жительства. Когда хочу, я меняю климат!
- Нет, серьезно?
- Серьезно - я попал туда по этапу, а уехал один.
Дедушка выходит на цыпочках в коридор, плотно закрывает двери и, вернувшись в комнату, тихо спрашивает:
- Значит, вы бежали?
- С моим характером трудно сидеть на одном месте.
Какая красота! Сема не может улежать в постели. Ведь это же самый настоящий живой арестант, беглый, с каторги. Какая красота!.. Так вот какой младший сын у Лазаря! Бабушка берет его за руку и отводит в сторону. Что это за секреты? И вечно бабушка что-нибудь придумает. Иди догадывайся, о чем они говорят. Зовут дедушку… Сема напрягает слух: "Надо купить паспорт… Чужая фамилия… Один месяц…"
Потом бабушка подходит к Лазарю и, положив руку на его плечо, важно заявляет:
- Ну, мы решили: пусть этот месяц он пробудет у нас.
Урра! Сема подбрасывает одеяло. Урра! Каторжник будет жить у нас, у нас, у нас! Ведь это радость…
Бабушка склоняется над внуком и проводит рукой по его лбу:
- Вспотел. Бедный мальчик! Ничего хорошего не видит.
Странный человек эта бабушка, честное слово! Ее трудно понять. "Ничего хорошего"! А живой арестант?.. Смешная женщина! И это у нее называется "ничего"… Сема зарывается головой под подушку. Все известно - теперь можно спать.
ВКУС СОЛИ И ПЕРЦА
Соседи с любопытством наблюдают за домом Гольдиных. Что-то там происходит - в этом они уверены. Как видно, старик схватил где-то хороший куш. Но где, на чем? Может быть, он устроил хорошую комбинацию с партией хрома? Людям счастье, людям везет. Вот так всегда бывает: тихий, тихий, а умеет вовремя сливки снять. Но где?
Соседи теряются в догадках. Но что бы там ни было, в доме завелись деньги - это слепому видно. Спрашивается, с чего бы это Семка вдруг перестал таскать воду из колодца, - ведь руки у него, слава богу, работают. Но он воду не носит. Каждое утро к ним является Лазарь с ведрами. За спасибо же это не делается?
Может быть, их новый квартирант хорошо платит? Он ведь у них снимает комнату со столом. Тоже интересно знать, чем занимается этот приличный молодой человек. Говорят, он племянник казенного раввина из местечка Лобны и приехал сюда выбирать невесту. На всякий случай к нему уже заходили вчера три свата - он отказался: хитрит, наверно, уже сторговался с четвертым… Такой симпатичный молодой человек… Ходят, правда, еще слухи, что этот квартирант вложил состояние в бриллианты, но прогорел и остался, что называется, без копейки. Так чего же он явился сюда, этот прощелыга? Но разве можно залезть в чужую душу? Завтра окажется, что он вовсе выжидает, пока упадут цены на сахар, и вывезет отсюда вагон или два… Тогда у Семкиного деда будет вполне приличный заработок…
Они уже искали знакомства с молодым человеком, думали - нельзя ли переманить к себе на квартиру такого выгодного жильца. Им казалось, что этот приезжий - не приезжий, а просто мешок с золотом. Им казалось, что даже стоять рядом с приезжим - прибыльное дело.
Если б кто-нибудь сказал, что дедушкин гость - беглый каторжник или арестант, преступник, - ему бы рассмеялись в глаза.
Никто не догадывался, что старый Лазарь носит воду для того, чтобы незаметно перекинуться парой слов со своим сыном, никто не догадывался, что в доме Гольдиных было по-прежнему уныло, голодно и тихо.