А Денис, как побитый щенок, тащится по улице. Майя смотрит из-за шторы. Он даже ледяную дорожку обошёл стороной, не разбежался, не прокатился. Ему не до того. Вот так, Денис. Не всегда ты главный победитель. Хотел покрасоваться перед своей Звездочётовой? Вот и покрасовался. А Майю не победил. Нет, не победил. И Петрушку из неё не сделал. Сам ты, Денис, оказался сегодня Петрушкой из кукольного театра. А Майя Башмакова - нет. Такой она человек - Босоножка-Туфелька.
Мама зовёт:
- Майя, иди, наконец, ужинать.
До чего же вкусная сегодня жареная картошка!
- Ох, хорошо! - Майка похрустывает квашеной капустой, - Я, мама, знаешь как проголодалась? Обед был вон когда! А ужин - вон когда!
Как много произошло сегодня с Майей между обедом и ужином. Ей даже кажется, что она повзрослела за эти часы. А что ж? Может быть, так и есть. Ведь иногда человек взрослеет не постепенно, а рывками. Возможно, в этот синий зимний вечер и был такой рывок?
- Знаешь, мама, почему я долго не шла? Мы играли в снежки.
Мама мечтательно улыбается:
- В снежки. В своё время я очень любила играть в снежки. Волшебное необъяснимое чувство - тебя лупят этими снежками, а тебе нисколько не больно, не обидно, а только весело. Чем больше в тебя кидают, тем тебе веселее. Правда, Майка?
- Конечно. Чего обижаться? Это игра. Правда, мама?
- Да, игра, конечно. - Мама вдруг спросила серьёзно: - Майка, кого это ты не боишься? Если не секрет.
- Некрасиво подслушивать, - быстро отвечает Майка.
- Подслушивать! Ты кричала на весь микрорайон. Ну? Кого же ты не боишься?
- Я-то? - Она опять, как на лестнице, вздёргивает подбородок. Лёгкие волосы взлетели и снова легли на лоб. - А никого! Ну совсем никого и ничего я не боюсь.
Мама продолжает смотреть на неё, глаза у мамы почему-то становятся грустными. А может, это кажется, что грустными.
- Пей чай, моя смелая прекрасная дочь.
Мама подвигает к Майке полную вазочку конфет. Но Майя отодвинула от себя конфеты.
- Не хочется. Я, мама, не очень люблю конфеты.
- Да? С каких это пор?
- С сегодняшнего дня, кажется.
Девочка-боксёр
Игорь Иванов сидит на дереве, довольно высоко над землёй, он ждёт Армена. Но Армен почему-то опаздывает. От нетерпения Игорь вертится, пересаживается поближе к стволу тополя, а потом опять отодвигается подальше. Сук, на котором он сидит, корявый, промёрзший насквозь, и сидеть на нём не так уж удобно. К тому же Армен долго не идёт, а Инга может появиться в любую минуту.
И тут, как назло, в конце улицы появилась Инга вместе с Ниной Грохотовой. Так и есть! Она уже здесь, а его всё ещё нет. Ну почему этот человек исчез тогда, когда он особенно нужен?
Игорь уже собрался слезть с дерева и бежать за Арменом. И тут Армен показался в другом конце улицы, он выскочил из школьных ворот и пустился прямо к старому тополю. Вот он машет варежкой, радуется, что Игорь уже там.
- Быстрее же! - кричит Игорь и опять подвигается, чтобы Армен мог сесть с ним рядом. - Скорее ты! Вон же она, Инга!
Услышав своё имя, собака вздрагивает, двигает кожей на спине, а короткие уши шевелятся. Инга - очень сильная, это сразу видно. У неё широкая грудь, кривые пружинистые лапы. Но главное, конечно, зубы - они торчат, как белые кинжалы, их всё время видно, потому что нижняя губа у собаки свирепо вывернута, слюни так и капают на снег.
- Дикий зверь! - орёт Игорь сверху в полном восторге. - Чудовище. Эй, эй, Инга!
Игорь и Армен договорились обо всём ещё вчера.
…Игорь шёл с продлёнки и увидел Эдуарда. Эдик во дворе чинил свой мотоцикл. Игорь, конечно, остановился и стал смотреть. Пожалел, что нет Армена - Армен ушёл сразу после продлёнки на музыку. Ну какая музыка, какая скрипка может сравниться с починкой мотоцикла? Так считал Игорь. Эдик чинил мотоцикл молча.
Эдику пятнадцать лет, он учится в ПТУ и со школьниками почти не разговаривает.
Было приятно смотреть, как он подкручивал гайки, смазывал что-то в моторе. Игорь стоял рядом, смотрел, смотрел. Ему хотелось показать, что он тоже кое-что понимает. Когда Эдик взял отвёртку, Игорь сказал, ни к кому не обращаясь:
- Отвёртка.
Потом Эдик взял гаечный ключ.
- Гаечный ключ, - произнёс Игорь, глядя вдаль.
Эдик продолжал работать молча.
Игорь Иванов давно знает Эдика, весь район знает этого Эдика. Когда он ездит на мотоцикле, то нарочно снимает глушитель, чтобы мотоцикл тарахтел громче. И он тарахтит так, что старушки на всех скамейках зажимают уши. Игорь и Армен никогда не зажимали уши - это был замечательный грохот. Мотоцикл и должен тарахтеть, это же мотоцикл, а не велосипед и не детская коляска.
- Разводной ключ, - сказал Игорь, глядя на облака.
Тут Эдик наконец поднял голову. Но глядел он вовсе не на Игоря, а в другую сторону.
- Вон идёт боксёр, - сказал Эдик с воодушевлением, - это самая сильная собака, я так считаю.
Игорь тоже посмотрел, там шла Нина Грохотова и вела на поводке потрясающую собаку. Собака была золотистого цвета с чёрной мордой. Игорь охнул от зависти. Нинка Грохотова, пижонка и тряпичница, - и вдруг такая собака! А ему так давно хочется завести собаку. Но мама сказала твёрдо: "Только собаки не хватает в этом доме". Ясно: собаки в их доме не будет, скорее всего, никогда.
И вот Нинка вышагивает самоуверенной походкой в своей дурацкой белой шубе, как заяц зимой, и ведёт такую роскошную собаку. С такой мощной грудью эта собака. У неё мощные лапы. Короткий обрубок вместо хвоста. Глаза налитые кровью у этой собаки. А самое потрясающее все-таки зубы. Нижняя челюсть у этой собаки отвисает, торчат длинные клыки - попробуй сунься к такой собаке!
Ни на кого не глядя, Нина Грохотова проходит мимо. Её, разумеется, не интересует мотоцикл. Она видит, как они обалдели от её собаки, но не останавливается, уводит свою собаку в подъезд.
Игорь только вздохнул. А Эдик вытер руки масляной чёрной тряпкой и сказал:
- Если такой собаке показать приплюснутый нос, она обязательно кинется. Больше всего на свете боксёры не любят, когда им намекают, что нос у них вот такой, - и Эдик прижал нос Игоря довольно крепко.
Игорь почему-то сразу поверил. И поэтому он сказал:
- Врёшь. Такая мощная зверюга - плевать ей на внешность.
- А ты проверь, - посоветовал Эдик и ушёл, уводя свой красный сверкающий мотоцикл.
Потом Эдик обернулся и добавил:
- А когда он вцепится, то не может разжать челюсти. Даже если захочет.
- Почему? - Игорь просто не мог отстать от Эдика.
- Защемляются они. Так устроен прикус, зубы за зубы цепляются. Вот так, - и сцепил свои перемазанные чёрные пальцы, - Понял? Стамеской приходится расцеплять. Или долотом.
Эдуард ушёл, а Игорь побежал к музыкальной школе.
Из открытых форточек доносились гаммы, жалобно пели скрипки. Игорь ходил мимо двери туда-сюда и ждал. Выходили маленькие дети с мамами или с бабушками. Один мальчик выволок огромный контрабас. Контрабас был больше мальчика, но он погрузил свою громадину на спину и пошёл потихоньку.
Наконец появился Армен со скрипкой. Он сразу увидел Игоря и обрадовался. Игорь рассказал ему про собаку. Неделю назад, может быть даже меньше, у Нинки Грохотовой не было никакой собаки. Теперь она разгуливает нагло с таким вот боксёром.
- Этого боксёра надо подразнить, - задумчиво сказал Армен.
Он был абсолютно прав, но Игорь ответил:
- Сожрёт.
- Влезем на дерево. Там растёт старый тополь, на него легко влезть.
Это было вчера.
И вот сегодня Инга рвётся с поводка, и Нина с трудом удерживает её. Ослепительные зубы Инги оскалены.
- Инга, к ноге, - говорит Нина, заметив Игоря на дереве. Ей хочется показать, как слушается собака. - Сидеть, Инга!
Нина выставила ногу в белом сапожке. Беленькая шуба, беленькая шапка - Нина кажется себе очень хорошенькой, похожей на Снегурочку. Но Игорь не видит Нининой красоты. Он не сводит глаз с собаки. Армен бежит к ним со всех ног, он почти рядом.
- Откуда у тебя, Нинка, собака? - спрашивает Игорь сверху.
Вопрос был задан таким тоном, что Нина должна была понять: она такой собаки недостойна. И Нина отлично поняла Игоря, но не согласилась с ним. Нина не такой человек, чтобы поддаваться, она ответила уверенно:
- Папа подарил. Это боксёр, она девочка.
Игорь захохотал так, что чуть не свалился с дерева.
- Эх ты, Грохотова - голова! Боксёр сроду не бывает девочкой! Это же боксёр!
Но Нина не сдаётся:
- У людей не бывает, а у собак бывает. - Подумала немного, потрепала Ингу по золотистой спине. - Сам ты, Иванов, голова.
Запыхавшийся Армен стоял рядом с деревом. Он уже обхватил тополь, занёс ногу, он пытался влезть наверх, к Игорю. Но почему-то соскользнула нога. Не очень легко лазить по деревьям, особенно зимой. Ствол скользкий, а на тебе тёплая куртка, толстые ботинки. Не уцепишься никак. Летом в лагере, когда ты босой или в тапках, забраться на дерево гораздо легче. Но сейчас не лето, а зима. И мороз хватает Ар-мена за пальцы. А собака Инга, девочка-боксёр, свирепо скребёт снег задними лапами, как будто хочет показать свою силу. И уже проскребла до самого асфальта. А Нинка, вместо того чтобы крепче держать поводок, изображает из себя Снегурочку.
Армен всё прыгает под деревом и никак не заберётся на него. Чтобы Нинка не вздумала смеяться, он говорит:
- Нормальные люди не берут в дом взрослых собак. Нечего тебе, Грохотова, хвалиться собакой, которую даже не ты вырастила и воспитала.
Игорь сверху поддерживает Армена:
- Выхваляется! А сама не растила, не воспитывала! Боксёр-девочка! Додумалась!
И тут Игорь совершает огромную ошибку. Он, не дождавшись, пока его друг Армен влезет к нему, показывает Инге приплюснутый нос. Изо всех сил он прижимает свой нос пальцем, задирает его вверх и скалит зубы.
И вот тут начинается самое ужасное.
Инга злобно рычит и начинает изо всех сил рваться с поводка.
- Ты соображаешь? - кричит Армен и прыгает возле тополя. Он небольшого роста, ему никак не ухватиться за сук.
Нина вопит:
- Инга! Инга! Инга! Сидеть!
Но собака не хочет сидеть. Её оскорбили, она рвётся в бой, эта огромная сильная собака, дикий зверь, чудовище с яркими белыми клыками.
Ингу раздражает теперь всё: прыгающий Армен, который долго суетится у неё перед глазами. Крики, визг Нины. И конечно, нос. Игорь от растерянности всё ещё показывает ей свой приплюснутый нос. Это, наверное, больше всего бесит боксёра-девочку.
Игорь, Игорь, как же ты мог не подумать о друге! Сам Игорь был в безопасности, он сидел высоко. Но Армен-то ещё не забрался сюда. Игорь поторопился.
- Держи крепче свою зверюгу! - кричит Игорь Нине Грохотовой.
- Попробуй удержи… - Голос у Нины жалобный, она упирается каблуками в землю, но могучая Инга тащит её за собой.
Игорь свешивается вниз, протягивает Армену руку.
- Цепляйся! Я тебя втащу! Ну! Хватайся скорее!
И тут собака всё-таки вырывает у Нины поводок, огромными прыжками несётся к старому тополю. Три прыжка - и она рядом! Но Игорю удалось наконец схватить руку Армена. Немного потянуть вверх, чуть-чуть. Раз! Катастрофа! Армен не летит вверх. Игорь летит вниз. Что теперь будет?
У Игоря не хватило сил втащить Армена, вверх тащить трудно. Зато вниз - легко. И Армен стянул Игоря с дерева, хотя вовсе не хотел этого.
Теперь они оба барахтаются в снегу. У самого лица Игорь видит клыки, длинные, острые. И глаза, налитые кровью, довольно страшные, красные глазки. Игорь зажмуривается - лучше ничего не видеть. Нинка ревёт в голос: "Мамочка! Мамочка!" Игорь не открывает глаз - теперь всё, теперь конец. Вспоминается ни к селу ни к городу, как уронил позавчера недоеденное мороженое - лучше бы съел. Если бы знал, что это последнее в его жизни мороженое. И ещё вспоминается, что собака-боксёр не может разжать своих зубов, даже если захочет. Их разжимают стамеской, так сказал Эдуард. А откуда у Нинки Грохотовой стамеска? Нет, никаких шансов на спасение не может быть.
Эх дураки мы, дурачки последние! Ну зачем дразнить Ингу? Сидели бы с Арменом рядышком сейчас на продлёнке. Учили бы стихотворение вместе со всеми. Чем плохо? Удрали сюда. А теперь? И что скажет мама?
Мысли обрывками проносятся в голове. Проходят доли секунды, а Игорю кажется - целую вечность он стоит на четвереньках, зажмурившись. Он слышит лязганье зубов и дикое рычание боксёра.
И вдруг раздаётся спокойный, уверенный голос:
- Пошла вон! Кому я сказал? Вон сейчас же!
Никогда не слышал Игорь такого внушительного, сильного голоса. Тем более - у Армена.
- Пошла вон!
Игорь приоткрывает глаза, сквозь ресницы он видит, что Армен, вытянувшись во весь свой небольшой рост, стоит лицом к Инге. Он смело смотрит в её свирепые глазки, без страха командует:
- Пошла вон! Распущенная, невоспитанная собака! Фу!
И топнул на неё ногой.
Происходит невероятное. Инга, боксёр, зверь, чудовище, поджимает обрубок хвоста, пятится от Армена. Она даже не лает. Она трусливо скулит. И прячется за спину своей хозяйки, которая размазывает перчатками слёзы по щекам. Нина быстро наступает на поводок, который всё это время волочился по снегу. И сразу переходит в наступление:
- Дураки ненормальные! Дразнить боксёра! Надо же догадаться!
- Трус твой боксёр, барахло собачье, - говорит Армен и садится на снег рядом с Игорем. - Правда, Игорь?
Игорь хочет ответить. Но от школы к ним бежит Мария Юрьевна, она просто летит на огромной скорости. И лицо у неё такое, что Игорь снова крепко зажмуривает глаза. И Армен - тоже.
Им не нужны хорошенькие
Самое лучшее время, когда уроки ещё не совсем сделаны, но осталось совсем немного. Вот сейчас Валя Шушунова подчеркнёт корни слов прямой чертой, приставки - волнистой чертой, окончания - двумя чертами. И всё. Это очень даже приятно - знать, что и как подчеркнуть. Вот слово "закат". "Кат" - корень. Сомневаешься? Проверь: однокоренные слова - "кататься", "прокат", "каталка". А когда корень нашла, приставка сама отыскалась: "за" - вот она, приставка, подчеркнула Валя её волнистой чёрточкой. Солнце закатывается, значит, за горизонт - закат. У бабушки в деревне Валя видела такие закаты, каких никто из продлёнки, наверное, не видел. Где они бывали-то, эти ребята? Ну, в лагере, ну, на даче. А Валя жила у бабушки в настоящей деревне Грачи. Приносила из дальнего бора по целой корзине маслят. Переплывала речку Тютюнку, один раз даже каталась на тракторе, её дед Илья Гаврилыч катал, он механизатор. Волнистая черта - это речка Тютюнка, бежит, струится, а куда, во что она впадает? Валя не знает. Но это не имеет для Вали большого значения - в какое море течёт Тютюнка. Потому что в жизни случились серьёзные перемены.
Недавно папу перевели из Свердловска в Москву, он стал работать в министерстве. И Валя с мамой переехали вслед за ним. А как же? Папа в Москве, а они - в Свердловске? Так семья не живёт, это понятно.
Когда Валя расставалась с подругой Эллой, плакала даже. Ну как она будет без Эллы? Элла, правда, не плакала, но ей тоже не хотелось, чтобы Валя Шушунова уезжала. Она так и сказала: "Жалко, что твоего папу перевели в Москву". Правда, потом Элла добавила: "Лучше бы моего перевели". Но потом немного подумала и ещё добавила: "Или - обоих, твоего и моего. Мой папа знаешь какой толковый", - "Мой тоже толковый", - ответила Валя.
Потом они немного погуляли по городу, попили из автомата газированной воды с лимонным сиропом, и на другой день Валя уехала, вернее, улетела в Москву.
Здесь она новенькая, ни с кем ещё не подружилась, и это очень грустно. Плохо, когда с тобой не дружат. Почему они не хотят с ней дружить? Вале многие нравятся - и Женя Соловьёва, и Майя, и Мальвина хорошая девочка. Особенно нравится Вале Катя Звездочётова. И Сима, её ближайшая подруга. Вот с ними бы подружиться. Но они её и близко к себе не подпускают. А почему? Вчера Люда Обручева сказала:
- Ты, Шушунова, напрасно стараешься. Звездочётовская компания тебя не примет.
- Я не стараюсь, - ответила Валя. - А почему не примет?
- Потому что ты хорошенькая. Они сами хорошенькие, им не нужны хорошенькие.
После школы Валя долго смотрелась в зеркало: правда, хорошенькая - головка круглая, лицо круглое, тоненькие брови разлетаются птичкой, как будто их нарисовал быстрый тёмный карандаш, хорошо очинённый. Валя посмотрела в свои круглые печальные глаза и села писать письмо в Свердловск Элле. "Дорогая Эллочка, здравствуй! Мне в Москве очень нравится. Мы ходили в зоопарк всей продлёнкой. Девочки всегда ждут меня, чтобы вместе идти домой. Мы ходим все на каток и в кино. Особенно я дружу с Катей Звездочётовой, она очень умная и вообще как королева в классе и на продлёнке. Она содержательная девочка. Мальчики здесь не дерутся, большинство отличники и очень вежливые. Дорогая Элла, приезжай на каникулы в Москву, пойдём с тобой на ёлку в Кремлёвский дворец, папа обещал достать билеты. А то меня одну не пустят. Твоя подруга Валя Шушунова".
Не всё в этом письме было правдой, но Вале так хочется, чтобы с ней дружили! Почему они не хотят? Она же не стала хуже за те два часа, которые летела в самолёте Свердловск - Москва. Она такая же. Но там, в родном Свердловске, её окружали подруги. Ещё там был один человек - Олег Кутузов, он называл себя потомком знаменитого полководца. Однажды Олег пригласил её в кино. Правда, вместе с Эллой. Ну и что же? Элла её лучшая подруга. Валя помнит, как они встретились около кинотеатра "Урал", Олег стоял около кассы и держал в руке три билета, он купил их сам, на свои деньги, как взрослый парень. Правда, через несколько дней, когда он рассердился на Валю, он сказал: "Отдавай десять копеек, ещё буду я за твой билет платить. Я тебе не кавалер какой-нибудь". И треснул ботинком по ноге. Но боль забылась, а приятное воспоминание осталось, как они втроём сидели в кино. Олег - с краю, рядом с ним - Элла, а рядом с Эллой - Валя. Элла сказала: "Я люблю сидеть посерединке, пустите меня сюда". И Валя не спорила - пожалуйста, сиди посерединке. Они смотрели тогда пять "Ералашей" подряд, это был детский сеанс. Хохотали без конца, особенно когда на экране появлялся толстый. Этот толстый очень смешной, потому что он никогда не смеётся и даже не улыбается. Настоящий комик, солидный, хмурый, хотя и дошкольник. А если бы он сам смеялся, не было бы так смешно.
Олег говорил, обращаясь к ним обеим:
- Смотрите, смотрите, сейчас он ка-ак разбежится! Как ему даст!
И тот разбежался и стукнул. Олег не в первый раз смотрел эти "Ералаши", он всё знал заранее и рассказывал. Вале это нравилось, а Элла говорила:
- Олег! Ну Олег! Не рассказывай! А то будет неинтересно!
- Молчу, молчу, - шептал он. А потом не выдержал и опять сказал: - Смотрите, ну смотрите же! Дядька упадёт! Потому что там скользко! А он не знает! Идёт себе! Ну, кино!
Олег заливался смехом, а Элла толкнула его и зашептала:
- Зачем я только пошла с тобой? Лучше бы мы вдвоём с Валей пошли, правда. Валя?
А Валя молчала. Она была рада, что пошла с Олегом, ей нравилось быть с ним в кино.