Где-то впереди, в носовой части судна, пронзительно, на одной ноте кричала женщина. Металлическая ступень трапа в метре от виноградовского "убежища" была прошита пулей - круглое, с загнутыми внутрь равными краями отверстие сразу же бросилось в глаза Владимиру Александровичу. Потом он увидел мертвую женщину, опрокинувшуюся на свою кладь, сбитых в неподвижный комок детей, старика, молитвенно уткнувшего седую бороду в ладони.
Носатый сноровисто менял магазин.
- Вот пи-лять! - выдохнул он, справившись, и пристроился поудобнее. Вороной ствол поднялся навстречу возвращающемуся реву.
- Иды суда!
Но пятнистый "штурмовик" появился не там, где ожидали, - Виноградов увидел его справа по борту стремящимся наперерез теряющему ход катеру. По обе стороны пятнистого брюха внезапно колыхнулись одно за другим яркие облачка, из которых, опережая вертолет, в сторону цели потянулись косматые щупальца.
- Сразу два… - почему-то вслух удивился Владимир Александрович чужой расточительности: одного реактивного снаряда было бы вполне достаточно…
Взрывом его сначала сбило с ног, а затем вышвырнуло довольно далеко в сторону, туда, где почти не ощущался винтообразный ток воды, - воронка, образовавшаяся на месте катера, стремилась утянуть в пучину все и вся. Виноградов не потерял сознания, но прошло какое-то время, прежде чем он начал целостно воспринимать окружающее…
Следов недавнего триумфа боевой авиации почти не осталось. Волн уже не было, и сытое море снисходительно покачивало на своей поверхности остатки пиршества - с полдюжины полуживых человеческих существ, корзину, спасательные круги, по большей части пустые… Детали было разглядеть трудно - стемнело.
Вертолета-убийцы поблизости не было.
Это уже слишком, подумал Виноградов.
- Да не хочу я в госпиталь! Не надо мне! - Владимир Александрович безуспешно пытался освободиться от вцепившейся в его рукав женщины. Собственно, против самой врачихи он ничего не имел - загорелые стройные ноги, высокая грудь под белым халатиком, крахмальный колпачок…
- Но это же необходимо! Такой порядок! - Она была в отчаянии: все спасенные, семь взрослых и двое детей, погружены в "скорые", а этот… - Товарищи офицеры, объясните же ему!
- Ну не ломайся, Саныч! Ладно - видишь, женщина просит, - примирительно улыбнулся обоим румяный молодой "каплей", возникший у трапа с сине-белой повязкой дежурного по кораблю. Земляки, питерцы, они с Виноградовым сразу понравились друг другу и к концу недолгого знакомства были уже "на ты".
- Точно… А то - давайте я вместо вас! - очень серьезно и обстоятельно предложил тучный усатый мичман.
- Вот видите? Сдавайтесь лучше, - приободрившись, потянула за собой недавнего кандидата в утопленники медичка.
Вдоль подсвеченного мощными прожекторами ночного пирса в их сторону двигалась компактная группа штатских и сопровождающих моряков. Они были увешаны различной фототехникой, а упакованный в кожу бородач бережно прогибался под угловатой тушей "Бетакама" - профессиональной видеокамеры.
Пресса - это всегда некстати. А сейчас - особенно.
- Сдаюсь! Везите!
И Виноградов стремительно направился к ближайшему фургону "скорой помощи"…
- Спать хочешь?
- Да вроде… вроде нет, - с сомнением пожал плечами Владимир Александрович.
За окном уже светлело.
- Еще кофе?
- Нет, спасибо! С билетом - точно проблем не будет?
- Не волнуйся!
- Хорошо.
То, во что превратилась одежда, досыхало на балконе, а сам Виноградов сидел в халате на голое тело в ординаторской, коротая остаток ночи с местным "особистом". Все имущество - запаянное в полиэтилен, а потому не тронутое водой удостоверение капитана милиции и бумажник с мокрыми деньгами - лежало на столе.
Виноградов физически ощутил, как на затылок и плечи давит накопившаяся усталость. Калейдоскоп: барахтанье в соленой темнеющей на глазах воде, свинцовый борт российского "сторожевика", короткий путь на базу - со спиртом и пьяными слезами, грудастая медичка, обследование в госпитале…
- Ты сам иди поспи. - Владимиру Александровичу был симпатичен умный и дотошный капитан третьего ранга Олег Неводник. Он знал, что "особисту" предстоит с утра опрашивать спасенных, будоражить агентуру по ту сторону перевала, рапортовать устно и письменно…
- Да куда же… - отмахнулся Олег, складывая карту и убирая в портфель пачку фотоснимков различных моделей вертолетов. Туда же легла цветная таблица всевозможных эмблем и опознавательных знаков.
- Значит, тебя не упоминать?
- Если возможно.
- Опер оперу глаз не выклюет! - хохотнул офицер. За все время он ни разу не поинтересовался, каким ветром занесло на теплые моря милицейского сыщика из Северной Пальмиры, - будет нужно, сам расскажет. Чувствовалась старая школа. - Устроим.
Вообще в последние дни Виноградову на хороших людей везло.
Если не считать, конечно, того гада с вертолета.
- Олег!
- А?
- Так кто это все-таки был?
- Кто… Я думаю - вардинцы, у них семь таких машин сейчас.
- Откуда?
- "Приватизировали", когда гвардейский полк выводили… У халкарских сепаратистов тоже вот вроде две единицы появились, хотя вряд ли, одну на прошлой неделе гадаевцы сбили - но это неточно.
- А эти-то где взяли?
- Где… может - купили, может - украли… Еще вот есть данные: из Восточной Германии - к "соседям", а потом своим ходом - или лётом - через границу…
- Бордель.
- А кто спорит?
- Вы уж того… разберитесь, а?
- Разберемся. И накажем. - Неводник сказал это так, что Виноградов сразу же поверил. - Не так - так эдак, понял?
- Там на катере… Человек сто было. Женщины. Дети… - Владимир Александрович почувствовал, что скатывается в истерику.
Под окном затормозила вызванная "особистом" машина.
- Пора! В аэропорт провожать не буду, но…
- Спасибо, Олег!
- Сочтемся…
Через десять минут, придержав дверцу готового тронуться "уазика", Неводник негромко сказал:
- У них нет своих пилотов. Ни там, ни там. Это наши… бывшие наши. Наемники. Понял? Прощай! Их, когда ловят, не судят.
- Счастливой охоты, брат!
4
Управлению, например, для его правильного функционирования ни честность, ни доброта не нужны. Приятно, желательно, но отнюдь не обязательно. Как латынь. Как бицепсы для банщика. Как бицепсы для бухгалтера.
А. и Б. Стругацкие. "Улитка на склоне"
Виноградову, можно сказать, повезло, его взяли прямо дома. Хуже, если бы на улице или в приемной начальника "регионалки", куда Владимир Александрович был вызван к девяти тридцати следующего дня, хотя о вызове этом он узнал уже потом, после всего…
Казалось бы, какая разница - ан нет!
Арест на дому дает массу преимуществ - можно надеть на себя что попроще да потеплее, собрать с собой белья, кой-каких продуктов, газеты… И наоборот - оставить жене часы, ключи, другие мелочи, необходимые в обычной жизни и скрупулезно изымаемые там, куда тебя уводят. А если еще жена не истеричка и умница - считай, вытянул счастливый билет в этой безвыигрышной лотерее.
Есть, конечно, и свои минусы - домашние, как правило, без должного понимания реагируют на такую, например, необходимую государственную процедуру, как обыск, а если отец семейства к тому же считается опасным и на него надевают наручники… Огромные детские глаза и неестественные позы ближайших соседей, жмущихся на стульях в непривычной для них роли понятых, - из-за этого сам Виноградов в последние годы своей оперской карьеры перепоручал подобные следственные процедуры кому-нибудь помоложе да поретивее; ведь были же любители, даже энтузиасты этого дела!
Утром, впрочем, эти мысли Владимира Александровича не интересовали.
Приземлившись в Пулково, он только к обеду добрался до своей квартиры. Ношеный бушлат и грязные солдатские "гады", подаренные для тепла Виноградову гостеприимным Неводником, оказались как нельзя кстати - в городе было минус семь.
Дома никого не было - Анна ушла на работу, привычно пристроив девчонок соответственно в школу и садик. Не зная, когда ждать из командировки кормильца, на всякий случай оставила она в холодильнике обед - только разогревай и ешь! Чем Виноградов и не преминул воспользоваться, предварительно скинув с себя все в бак с грязным бельем и приняв душ… Он был женат почти тринадцать лет, Анна с лихвой хлебнула всех прелестей жизни с милицейским сыщиком - и уже давно не удивлялась неожиданным командировкам - в выходные, в отпуска…
Сытый и чистый, отключившийся вынутой телефонной розеткой от окружающего мира, Владимир Александрович, засыпая, думал о том, что жена, конечно, огорчится из-за пропавшего плаща и сумки, но когда он ей расскажет, что было… К тому же завтра нужно будет сходить к Степаненко, получить валюту… А дело он свое сделал… Дома хорошо…
Разбуженный в пятом часу будильником, Виноградов неспешно встал и протопал на кухню - поставить чаю. Надо было ехать в садик за младшей, но времени пока хватало.
По радио передавали новости, и Владимир Александрович слушал вполуха, одеваясь.
"…готовится к вылету на дрейфующую станцию "Северный полюс" очередная высокоширотная экспедиция…
…более тысячи сторонников национально-патриотических партий и движений в течение дня пикетировали…
…как заявил на состоявшемся вчера приеме в консульстве Финляндии вице-мэр города Щербаков…
…при проведении рейда на рынке города Пушкина сотрудниками ОМОН задержано восемнадцать человек, в том числе…
…по имеющимся у нас сведениям, это произошло в восемь часов утра, когда Кругляков, выйдя из парадной собственного дома, направлялся к ожидавшей его автомашине. Неизвестный произвел два выстрела из пистолета…"
Виноградов, кинувшись к радиоприемнику, увеличил громкость.
"…Напомним, что Виктор Кругляков до марта этого года являлся начальником городской милиции, а с лета возглавлял ряд коммерческих структур, связанных, в частности, с Морским пароходством.
И о погоде. Сегодня ожидается…"
…Остаток дня прошел для Владимира Александровича трудно: он был задумчив, невпопад отвечая на шумные вопросы детей, ужинал без аппетита, а потом, когда девчонки засобирались спать, тихо и основательно беседовал о чем-то с женой.
Сначала позвонили по телефону - трубку взяла дочь, и, пока она ходила за Владимиром Александровичем, на другом конце провода уже нажали на рычаг. Все по науке - убедились, что клиент на месте. А затем уже - и сами пришли…
Он открыл дверь сразу же, не потрудившись посмотреть в глазок.
- Виноградов? Владимир Александрович?
- Ты ж меня знаешь, брось! Проходите…
Из трех пришедших одного, старшего, капитан знал, хотя и не близко - он как-то приезжал от "организованной преступности" за информацией об СП, которое проходило и по разработке Виноградова. Второго тоже раньше видел - "комитетчик" из Пассажирского отдела. Третий, совсем молодой высокий парень, был явным новичком.
- Ну, ты понимаешь…
- Да ясно. Санкция есть?
- Конечно! - старший завозился с защепкой кожаной папки.
- Задержание? Обыск? - Виноградов удивился сам себе: говорил деловито, вежливо, будто не к нему - а он пришел проводить неприятные, но необходимые следственные действия.
- Полная программа! - улыбнувшись как коллеге и партнеру, вздохнул старший.
- Проходите! Только так… Понятые - соседи, никаких там внештатников, случайных прохожих…
- Годится. Хозяин - барин! - вставил "комитетчик".
…Обыск был недолгим и по сути формальным - все понимали, что профессионал-опер, к тому же еще заранее ожидавший такого развития событий, не станет держать в доме ни каких-либо компрометирующих документов, ни наркотиков, ни "левого" оружия… Изъяли: табельный "Макаров", охотничье ружье с разрешительными бумагами, валютную мелочь - долларов двести, - аккуратно подколотую к таможенным декларациям отца, жены и самого Виноградова. Владимир Александрович понимал - обыск носит характер скорее психологический, чем прагматический.
- Замечания есть? Заявления? - обратился к понятым молодой, которого посадили составлять протокол.
- Заявления… Есть! Очень хорошие ребята, честные, всегда помогают… - горячо начала соседка, повернувшись почему-то к "комитетчику".
- Да не об этом! - отмахнулся старший. - По самой процедуре!
Девчонки, слава Богу, уже спали. Виноградов оценил корректность коллег - в детской даже не рылись, вполне резонно полагая это бессмысленным и доверившись слову Владимира Александровича.
- С этим - все? - когда за понятыми закрылась дверь, поинтересовался он.
- Да. Собирайся, - кивнул старший. И, слегка помешкав, добавил: - Оденься потеплее, там холодно сейчас. И поесть чего-нибудь…
- Ключи? Часы?
- Оставь здесь - все равно изымут. Завязки вынь из куртки…
Пришлось расстаться и с крестиком на латунной цепочке - не положено!
- Прощайтесь!
Жена вела себя великолепно, и Виноградов, спускаясь по лестнице, подумал, что хоть в этом ему в жизни повезло.
- Так в связи с чем меня все-таки забирают? - поинтересовался капитан, когда машина вырулила из двора в сторону центра.
- Ты ж читал в постановлении.
- Ага! Там только номер уголовного дела и статья: соучастие в хищении, в особо крупных. А фабулы - нет.
- Заметил… - усмехнулся старший. - А что же сразу не "возбухнул"?
- Пока смысла нет, - Виноградов не стал говорить, что заметил и кое-что еще: в протокол не были внесены ни "чекист", ни старший, присутствовавшие при обыске и принимавшие в нем участие. Это тоже нарушение уголовного процессуального кодекса, причем грубое, - козырь для адвоката.
- Логично… Ты нам, сам понимаешь, не нужен. Дашь расклад на этих… - "комитетчик" ткнул пальцем куда-то вверх и чуть в сторону, - …и топай домой.
- Как лично тебя вывести из дела - наша забота. Поверь, возможности есть! Ты же сам сыщик, - перегнулся с переднего сиденья старший. - Куришь?
- Бросил.
- Правильно! - поддержал чекист. - Мне говорили - Виноградов профессионал, не дурак, с ним можно иметь дело…
- Привезли? - дежурный опер с пижонской бородкой на мгновение оторвался от телефона: - Посади его туда, в коридор. Кто с ним будет работать?
- Шеф сам хотел.
- Ладно… - он опять вернулся к прерванному разговору: - Да я и не знал, что она замужем за тем хмырем. Вижу - баба как баба, тем более пила…
Откинувшись на спинку старого дерматинового стула, Виноградов слушал бесконечную и пошлую трепотню бородатого. Несмотря на поздний час - было около двенадцати - жизнь в коридорах и кабинетах "регионалки" - Управления по борьбе с организованной преступностью - не замирала. То с деловым и сосредоточенным видом, то весело и шумно переговариваясь, сновали оперативники в шикарных, модных, но одинаковых, купленных, очевидно, на общей "выездной торговле" какого-нибудь обслуживающего магазина костюмах, - и от этой одинаковости они, костюмы, казались безвкусными и сиротскими. Двое спецназовцев в форме и бронежилетах провели кого-то основательно побитого, со скованньми наручниками запястьями. Процокала каблучками задастая секретарша.
Все проходящие, не видя, скользили по нему взглядом, безошибочно определяя здешний статус Виноградова. Пару раз мелькнули знакомые лица.
Вот в кабинет начальника пронесли изъятое только что на обыске у него дома, вот уже прошли, закончив рабочий день, сделавшие свое дело виноградовские "гости" - прошли мимо Владимира Александровича молча, только молодой не удержался и пожелал спокойной ночи.
Наконец тяжелая дубовая дверь руководящего кабинета раскрылась, и задержанного вежливо пригласили зайти.
- Добрый вечер, Владимир Александрович!
- Не сказал бы, товарищ полковник… Для кого как.
Виноградов знал нынешнего начальника Управления еще капитаном, старшим опером в группе по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Когда-то они невзлюбили друг друга, беспричинно, с первого взгляда. На решении служебных вопросов это, однако, не сказывалось. Кроме шефа в помещении находился еще один сотрудник - худощавый парень в очках, с лицом молодого преуспевающего брокера.
- Знакомьтесь: Тарасевич Сергей Иванович. Старший оперуполномоченный из группы по борьбе с коррупцией в правоохранительных органах. Очень талантливый квалифицированный сотрудник!
- Польщен, - слегка поклонился Виноградов. - Чем обязан?
- Неужели не знаешь? Не лукавь… Ребята говорят ты их ждал? И вроде как вел себя правильно?
- Серьезно?
- Куда уж серьезнее! Ладушки. Сейчас тебя Сергей допросит - в качестве свидетеля. По делу о хищениях в Пароходстве, об обмене чеков Внешторгбанка… Потом - в камеру. И - думай! Завтра поговорите еще.
- Круг вопросов? - Виноградов понимал, что та давняя история, из-за которой он вынужден был уйти из Морского отдела, много раз "обсосанная" прокуратурой и инспекцией по личному составу, послужила только формальным поводом для задержания. Так его, тактически грамотно, "подтягивали" к идущему сейчас делу о коррупции в Пароходстве. Как говорится, "фактура жидкая", но мало ли чего не наговоришь на себя - за трое-то суток в камере?
- Степаненко. Кругляков. Ваш, транспортный, генерал. Начальник Морского отдела милиции. Первые лица Пароходства, - деловито перечислил Тарасевич.
В это время зазвонил телефон.
- Слушаю?
Нажатая, очевидно, случайно кнопка динамика разнесла по кабинету басистый, довольно-таки невнятный, но показавшийся Виноградову безмерно родным голос Шуры Кошеля - старого друга и адвоката. Кошель, судя по всему, был здорово пьян.
- Я адвокат задержанного Виноградова Владимира Александровича. Он у вас?
Молодец Шура, подумал капитан. И жена молодец. Теперь поборемся…
Полковник отключил динамик, и сейчас можно было слышать только его.
- Нет… Разумеется… По закону - в течение суток… Нет. Никакого залога… В порядке статьи сто двадцать второй… Это ваше право… Да, завтра с утра. До свидания!
- Оперативно, - дождавшись, когда начальник положит трубку, констатировал Тарасевич.
- Четко! - согласился полковник. И к Виноградову:
- Поверишь - всегда уважал.
- Верю, - скромно кивнул Владимир Александрович. - Я рад, что вам понравилось.
Следуя за оперативником в бывшую внутреннюю тюрьму НКВД, где в наши дни разместился изолятор временного содержания, капитан то и дело спотыкался идти в обуви без шнурков было непривычно. Досмотр, дактилоскопия, вопросы, подписи… Знакомая долгие годы рутина. Очутившись наконец в камере, Виноградов рухнул на койку и почти сразу же уснул…
Тот сыщик, Сергей Тарасевич из "борьбы с коррупцией", был очень симпатичным. И парень из прокуратуры, его тезка, - он тоже был симпатичным и умным. Вообще в оперативно-следственной группе подобрались отличные профессионалы, четко и грамотно делающие свое дело… Но Виноградову от этого было не легче. Скорее - наоборот.
Противно лязгнуло, и Владимир Александрович подал в открывшуюся кормушку начисто вымытые миску и ложку: ужин кончился.
- Спасибо, - вежливо поблагодарил он.