- Давай тогда срочно - приезжай. Оставь кого-нибудь на всякий случай и кати сюда…"
- Узнали, Владимир Александрович?
- Генерала-покойничка - да! - запись была качественная, и хорошо поставленный баритон бывшего начальника Главка идентифицировался без труда. - А вот второй…
- Это один из его людей, неважно.
- Это не я.
- Знаю.
- Николай Николаевич… То, что вы прослушивали телефон Круглякова, - факт его личной биографии. Я с покойником со времен "Крота" не общался.
- Владимир Александрович, голубчик… Эту кассету мы изъяли при обыске. На квартире у Степаненко, на той самой квартире, где вы с ним встречались…
Глядя на изменившееся лицо Виноградова, собеседник доброжелательно улыбнулся:
- Любопытно?
- Любопытно…
- Продолжать?
Капитан молча кивнул, переваривая услышанное.
- Не буду интриговать - все, в сущности, проще, чем кажется. Мы генерала "слушали" с конца лета. А Степаненко генерала - чуть больше недели.
- Каким образом?
- Технически? Элементарно. "Жучка" повесили прямо на линию, в парадной - раз в день, как правило по вечерам, его боец приходил, "снимал" микрокассету, ставил новую…
- И вы что - не вмешивались?
- А вы бы как поступили? До поры до времени…
- Пока стрельба не началась, да?
- Ну, кто же мог подумать… Бывает! - Сожаления в голосе "Николая Николаевича" особенно не слышалось. - Так вот… Кассета с записью этого разговора - последняя. Ночью ее Степаненко прослушал - а утром генерала "хлопнули". Никаких мыслей не возникает?
Виноградов пожал плечами:
- А я тут при чем? Их проблемы…
Молодой комитетчик досадливо крякнул, но под взглядом коллеги стушевался и начал нервно собирать со стола остатки чая.
- Эх, капитан… Ладно. Слушай меня внимательно. Мастер с Кругляковым работали вместе - до того момента, когда тот снаряд, который через Халкарию отправили, "накрылся"… Степаненко начал на генерала грешить, тот - на него… Генерал нашел родственников хетагуровских, натравил их сначала на Эдика, потом на Бакониса, потом - на тебя. Степаненко тоже не промах - в долгу не остался!
- Я удивляюсь, что он еще раньше…
- Раньше не мог. Раньше паритет был.
- Не понял.
- Па-ри-тет! У Круглякова - коды и полковник, бывший начальник авиабазы. У Степаненко - второй ядерный снаряд. Одно без другого не много стоит, но…
- Какой снаряд? Второй?
- Да, Владимир Александрович. Да, голубчик. А что вас так удивляет? Где один - там и два…
- Про второй я ничего не знал. Клянусь!
- Верю. Но теперь-то знаете?
- Допустим… - Виноградов сразу же насторожился. Приближалась кульминация.
"Николай Николаевич" отложил недокуренную сигарету…
Это было чертовски соблазнительно. Но вполне могло оказаться очередной ловушкой.
Виноградов в бессчетный раз завозился на нарах - даже свернувшись калачиком, никак не удавалось упрятать под куртку одновременно и голову, и ноги. Владимир Александрович подумал, что, когда разрешат передачи, надо будет попросить у жены старую, курсантскую еще, шинель - долгополую, тяжелого черного сукна… Где-то она, кажется, в кладовке?
Виноградов отчетливо представил себе простецкую физиономию и хорошо поставленный баритон "Николая Николаевича":
- Капитан! Что бы ты мне сейчас ни рассказал - я уже знаю. Такая, понимаешь, смешная ситуация… Двадцатый век - побеждает тот, кто контролирует средства коммуникации.
- Очень жаль… А так хотелось помочь… - Виноградов почти не придуривался: подследственный интересен, пока есть возможность торга.
- Да уж… Про телефон я уже говорил - давно слушали, с этой его пижонской "Дельтой" - с ней еще проще, на контроль радиопереговоров даже санкцию не требуют. "Зарядили" мы еще два адреса, в том числе и ту квартиру, где ты со своим другом Мастером встречался… Хочешь убедиться?
- Если не трудно. Было бы чертовски любопытно.
- Отнюдь… - Собеседник вынул откуда-то из-под стола тонкий, полупрозрачный листок, судя по перфорации - компьютерного происхождения. Не выпуская из рук, поднес к глазам Виноградова.
Поверхность бумаги была плотно забита бледными строчками печатного текста, Владимир Александрович успел разглядеть:
"С.: Начальник штаба у генерала Гадаева. Понял?
В.: Понял.
С.: Полетишь?
B.: Без гарантии. Из чистого любопытства.
C.: Расходы, транспорт, прикрытие - мои…"
- Впечатляет? - спросил "Николай Николаевич", отодвигаясь.
- Да-а… но ведь это же только последний разговор, до того, наверное, еще не… А предыдущие тоже можно посмотреть?
- Ну вы нахал! - вскинулся молодой. - Может, вам еще и список задействованной агентуры дать почитать? И план работы по делу?
Его старший коллега явно и не скрывая наслаждался ситуацией.
- Предыдущие… А что? Давайте! Как говорится, раз пошла такая пьянка…
На свет появился еще один похожий листок.
"В.: Что за штука?
С.: Контейнер такой… Типа бочки на двух полозьях. Метра два на полтора. По бокам - ручки, чтоб удобнее носить…"
- Удовлетворены?
- Да-а… - В животе у Виноградова заворочался противный холодный паук, тоскливая глухая тяжесть разлилась от затылка вниз по спине. - Оперативные записи…
- Легализуем, голубчик! И не сомневайтесь - понадобится, так легализуем. Обставим по всем правилам - любой прокурор сожрет! И не вякнет, время такое, а?
Свободного пространства для маневра больше не было - ни миллиметра. Каспаров в такой ситуации сдал бы партию…
- Вы готовы меня выслушать? - "Николай Николаевич" смотрел на капитана почти сочувствующе.
- Да.
- Тогда попробуем…
Виноградов мгновенно, как хороший боксер после нокдауна, собрался: по идее, беседа должна бы уже быть закончена - все, "крест на пузе", пишите прокурору. Но… Ребятам что-то надо, это неплохо, во всяком случае…
- Мастер в вас не ошибся, условия контракта выполнены блестяще.
- Спасибо.
- Это не комплимент. Это констатация факта. Открою маленький секрет - мы тоже искали те два снаряда, параллельно с прибалтами…
- Все-таки дружите?
- У них свои интересы, у нас - свои. Не в этом суть… Важно, что ты стартовал позже, а нашел первым.
- Повезло… Стечение обстоятельств.
- Ну, за те деньги, которые Мастер вам посулил… - самолюбиво вставил молодой. Было заметно - он относился к категории людей, которых мутит, когда при них кого-либо хвалят. Пусть даже делается это в оперативных целях.
- Завидуете? - грустно и укоризненно покачал головой Виноградов. - Зря…
Он скосил глаза на свои кроссовки с вынутыми шнурками.
- Было бы чему! - фыркнул молодой.
- Я могу продолжать? - поинтересовался "Николай Николаевич", по-отечески глядя на коллегу и Виноградова. Тон его не менялся: - Повезло… Что ж, везение - это тоже фактор, весьма значимый в оперативной работе. Разведчик без везения - пушечное мясо… шлак! Так вот. Вы свои обязательства перед Степаненко выполнили. Нет?
- Безусловно. Речь шла только об одной… штуке… - Владимир Александрович спохватился: - К протоколу это, разумеется, никакого отношения не имеет, так - игра ума!
- Разумеется… Я предлагаю вам другой контракт, не менее выгодный.
"Николай Николаевич" сделал эффектную паузу. Виноградов сделал внимательное лицо. Молодой чекист сделал вид, что его в кабинете нет.
- Исходная ситуация та же: все ищут похищенный ядерный снаряд. Назовем его "номер два". Ваша задача - чтоб наниматель нашел его раньше других. Наниматель на этот раз - наша "фирма". Все просто…
- Гонорар? Тут уже были какие-то намеки…
- О! Вы можете назвать мне что-нибудь дороже свободы?
- Хотелось бы конкретнее…
- Пожалуйста. История с Мастером в уголовное дело не попадет. Больше того - мы не станем приобщать к легализованным материалам вообще ничего из "прослушки"… Пусть твои милицейские соратники покувыркаются самостоятельно - из истории с чеками им ничего не вытянуть, это ясно, а остальное от тебя зависит: захочешь, дашь "расклад" по своим начальникам, захочешь - не дашь… Им на тебя "показать", как я понимаю, нечего, так что…
- Лучше, конечно, если ты нам сейчас что-нибудь "дашь" под протокол - про начальника Пароходства, про своего шефа из Морского отдела. Мы бы тогда сразу "регионалам" пасть заткнули и смогли уже сегодня добиться от них твоего освобождения под подписку - все-таки формально они задерживали…
Виноградов и "Николай Николаевич" одновременно посмотрели на ретивого чекиста как на больного. Помолчали. Вздохнули. Тот уже и сам понял, что сказал что-то не то, задвигал руками, переставляя на журнальном столике чайные принадлежности, рассыпал сахар.
- Сколько у меня есть времени, чтобы подумать?
- О-о! Это зависит только от тебя: хочешь - решай прямо сейчас, хочешь - ответишь года этак через три-четыре… Только вряд ли тогда это нас заинтересует.
Торопиться не надо, не надо спешить, осадил себя Виноградов. И верить ничему не надо… Слепому видно, что им нужно: после того как задержали Мастера и разворошили его команду, концы обрубились - никого нотою в окружение Степаненко не внедрить, а так глубоко и плотно, как капитан Виноградов, в этой "ядерной" истории никто не сидит…
- А если я не оправдаю? Ну - не оправдаю оказанного доверия?
- Надо постараться… Да и все равно - хуже-то не будет?
Владимир Александрович посмотрел на электронное табло в дальнем углу - если часы не врут, до истечения трех суток осталось не так уж много… Стоило рискнуть.
- Давайте вернемся к этому разговору завтра с утра? А?
Молодой отреагировал бурно. "Николай Николаевич", казалось, не удивился:
- Воля ваша… Но с течением времени условия будут меняться. Не в вашу, разумеется, пользу… Думайте! Захотите повидаться - меня найдут… - Он кивнул коллеге, чтоб вызвали сопровождающего.
Владимиру Александровичу было очень плохо - привыкший доверять своему ощущению времени, он прекрасно понимал, что с каждой минутой его шансы оказаться сегодня дома неуклонно стремятся к нулю. Задержанного или выпускают до истечения трех суток, или не выпускают вообще. Промежуточные варианты, в основном, относятся к области теории права… Закончился ужин - значит, сейчас не меньше восьми. Или начало девятого…
- Пошли… Вещи возьми, не оставляй тут ничего.
Виноградов шел по бесконечному коридору за усатым старшиной - не впереди него, а за! - и не позволял, запрещал себе поддаваться сладкой, заполняющей все существо, почти мучительной надежде. Если бы сейчас, именно в этот момент его попросили о чем-то - Владимир Александрович, наверное, натворил бы массу глупостей: дал какие угодно показания, подписал любую ахинею, разрыдался…
Обошлось… Входя в уже знакомый кабинет Тарасевича, капитан уже вполне владел собой.
- Проходите. Присаживайтесь.
Незнакомых не было. Курящий у окна Тарасевич, следователь прокуратуры - тот самый, покладистый… На одном из двух свободных стульев - Сашка Кошель, адвокат и веселый пьяница. Представитель защиты старался выглядеть невозмутимым.
За руку Виноградов поздоровался только с Кошелем.
- Начнем?
- Да, пожалуй…
Следователь прокуратуры обратился к Владимиру Александровичу:
- Вы подтверждаете показания, данные в качестве свидетеля до задержания сотрудниками милиции?
- Какие показания? - уточнил Виноградов.
- По поводу обмена чеков в Пароходстве… Вот протокол допроса, вот оперативник, который его писал…
- Подтверждаю.
Следователь придвинул к себе бланк и начал переписывать сначала установочные данные, а затем и сам текст протокола, составленного в первый вечер Тарасевичем. Он делал это молча, не задавая, к удивлению Виноградова и его адвоката, никаких уточняющих вопросов, только поинтересовался номером ордера на ведение дела Кошелем…
Процедура заняла минут десять, и вышедшее из-под пера следователя заняло едва ли больше стандартного листа.
- Прочитайте. Если все верно - напишите и поставьте подпись.
Внимательно, выискивая подвох, Владимир Александрович ощупал глазами протокол - строчку за строчкой.
- Все верно, - он передал его адвокату.
Кошель не менее тщательно прочитал процессуальный документ и вернул его подзащитному:
- Подписывай.
Выполнив необходимую формальность, Виноградов вернул протокол.
- Ознакомьтесь…
Следователь достал из папки два экземпляра типографского бланка, с заготовленным заранее машинописным текстом. Прежде чем передать его подозреваемому, проставил дату от руки.
"Следователь по особо важным… рассмотрев… установил… в действиях отсутствуют признаки… для задержания не имеется оснований…"
- Не прокомментируете? - вежливо поинтересовался Кошель.
- В каком смысле? A-а… Я, собственно, хотел сделать это еще два дня назад, как только получил от оперов материалы. Нужно было только формально допросить Владимира Александровича - и нет проблем… А он, понимаете, отказался без адвоката… Что же, гражданские права - дело святое!
- А потом?
- Потом? Потом выходные были - суббота, воскресенье… У вас есть основания для жалобы?
Кошель тихо скрипел зубами. Виноградов чувствовал себя сопливым пионером. Тарасевич улыбался…
Следователь обращался к защитнику:
- Видите ли, коллега, квалификация действий Владимира Александровича - вопрос весьма сложный и спорный…
Сыщики считают так, я - так, а мое начальство, может быть, совсем иначе… Милиционеры, конечно, несколько перестарались - можно было обойтись без крайних мер, но… Закон дает органам внутренних дел такие права. Можете, впрочем, написать в горпрокуратуру…
Виноградов стонал и плакал - про себя, разумеется, не выпуская позор наружу: гады, как классно обгребли! А он-то думал…
- Можем идти?
- Разумеется! О! Как раз ровно трое суток… - ответил за следователя Тарасевич, с радостным удивлением посмотрев на часы. - Надо же, как удачно.
- А вещи? Изъятые при обыске? Удостоверение? - От злости Виноградов почти пришел в себя. - Сюда меня на машине привезли…
- Тихо-тихо! Не нервничай, - придержал подзащитного за рукав Кошель и обратился к уже стоящему в дверях следователю: - Действительно… Как бы с документами решить вопрос, с вещами…
- Все вопросы - вот, к оперативнику. Он пропуск выпишет и вообще… Договоритесь, когда надо будет подъехать, если есть какие-то проблемы. Всего доброго! - Следователь эффектно покинул поле выигранного боя. - Слышь, не при адвокате… Ты думаешь - ты умный, да? Всех обставил - и отскочил? Не-ет… Это только начало! Мы тебя и без прокуратуры… - Тарасевич не угрожал. Он просто обрисовывал реальные перспективы дальнейшей милицейской судьбы Виноградова.
5
…и повинен есть, и суд себе ям и пию…
Молитва ко святому причастию
Утром Виноградова разбудил телефон.
Он привычно вынырнул из-под огромного теплого одеяла, свесил на пол босые ноги - и вдруг замер, не в силах сделать больше ни одного движения… Отголосок пережитого страха противно заныл в груди.
Телефон продолжал надрываться.
Владимир Александрович посмотрел на темный циферблат в углу: скоро двенадцать. Жена уже отвела детей. Может быть, она - с работы? Вряд ли…
Телефон замолк, и Виноградов внезапно понял, что это теперь всегда будет с ним - ощущение кого-то третьего "на проводе", боязнь неурочных визитов, жизнь без долгосрочных планов…
Началась новая серия звонков, и, пересилив себя, он снял трубку:
- Слушаю.
- Доброе утро. Извините. Эю Владимир Александрович?
Голос был незнакомый - пожилой, интеллигентный.
Не страшный.
- Да.
- Вас беспокоит… Моя фамилия Гессен, Анатолий Михайлович. Я адвокат господина Степаненко.
- Очень приятно! Только вы знаете - у меня телефон очень плохо работает… Помехи! Почти ничего не слышу…
- Я в курсе, Владимир Александрович! Поэтому и хотел спросить - не найдется ли лишних полчаса? Где угодно, когда угодно…
- Конечно, конечно! Господин Степаненко говорил о нас, - Виноградов импровизировал на ходу, страхуясь от любопытных ушей и заодно примериваясь к партнеру. - Это ведь вы интересовались книжкой Фрайберга по игло-рефлексотерапии?
- Да-да, совершенно верно! - моментально подыграл Гессен. - Я понимаю, что, может быть, несколько несвоевременно…
- Что ж поделаешь… Недоразумение - я надеюсь, что…
- Ради Бога! Ни слова об уголовном деле! Я, знаете, очень строг в вопросах адвокатской этики…
- Разумеется! Я вам дам книжку почитать, договоримся, когда вернете, - и все! У меня, знаете, своих проблем хватает.
- Прекрасно! Итак, где мы встретимся?
Анатолий Михайлович с сожалением заглянул в пустую рюмку и отставил ее:
- Хороший коньяк.
- Можно заказать еще.
- Нет, не стоит. Я за рулем…
Адвокат Гессен был худощавым и рослым, с некрасивым, но породистым лицом немецкого барона. Слегка грассирующая речь, хорошие манеры - он был вполне уместен в этом шикарном кафе в центре города. Виноградов выглядел заметно бледнее.
- Значит, по поводу Степаненко…
- Тут можете не беспокоиться. Завтра его выпустят.
- А оружие?
- Лично при нем не было ничего. А то, что нашли в машине, - ребята взяли на себя. Мастер, чистая душа, - ни сном ни духом.
- Насчет "прослушки"?
- Все не так просто… Вы закон об оперативно-розыскной деятельности читали? Читали… Вот если бы вы язык распустили, да мой клиент на себя наговорил, да еще бы кто-нибудь - тогда да, эти стенограммы - вещдоки убойной силы. А так - воздух, ерунда! Они чего-нибудь стоят, только если "обставлены" по всем правилам процессуального кодекса… А на это время нужно. А его у ваших бывших коллег нет!
- Почему - бывших?
- Ах, простите! - расхохотался Гессен. - Нет, серьезно… Они ведь хотели нахрапом, как и в случае с вами - авось что выйдет. У господина Степаненко прицепились якобы к оружию, у капитана Виноградова - к якобы хищениям валюты… И думали "раскрутить" под шумок.
- Когда я встречусь с Мастером?
- А нужно?
- Я думаю - да. Мои обязательства выполнены, хорошо бы получить кое-что…
- Собственно, финал истории с тем… изделием известен уже из газет.
- Ну, если вы в курсе нашей с Мастером договоренности…
- Только в общих чертах.
- Он должен мне не за результат. Он должен оплатить сам процесс.
Гессен пожал плечами:
- Сколько? Я уполномочен рассчитаться.
- Да то-то и оно… Если относительно первого, как вы выразились, изделия, все ясно, то вот что касается второго…
- Простите? - поползли вверх брови адвоката.
Один знакомый пилот рассказывал когда-то Виноградову, что в авиации есть такое понятие: "скорость принятия решения". Это когда надо решать - поднимать разогнавшийся самолет в воздух или оставить его на земле. Стремительное развитие событий вплотную подогнало в этот миг стрелку невидимого прибора к критической отметке. Надо было выбирать.
- А вы не в курсе?
- Я - ладно, а вот относительно вас…
- Послушайте!
Виноградов понял, что адвокат не на шутку встревожен.