57
Том Молья подтвердил свое прибытие в шесть ровно, заверив Мэгги, что не опоздает, и нацарапал себе на ладони памятку насчет литра молока.
- Молоко, ладно...
- И батон хлеба.
- Батон хлеба,-повторил он и написал: "хлеб". - Есть. Ну, пока...
- И тебе, как обычно, может не хватить картошки.
- Помидоров.
- Картошки.
Он исправил "п" на "к".
- Картошки. Так...
- И еще сменить машину!
- Сменить...
- Привет, - сказала Мэгги, первой повесив трубку, как делала всегда, когда чувствовала, что это собирается сделать он.
Молья повесил трубку и тут же набрал номер Марти Бенто.
- Наконец-то просрался!
- Красиво выражаешься, Бенто. Ты и со своими детьми так разговариваешь?
- Чем ты занимаешься? Глядишь "Клан Сопрано" по телевизору, пока я тут полчаса твоего звонка дожидаюсь?
- Не надо лезть в бутылку, через две минуты тебя здесь не будет.
- Я не спешу.
Молья засмеялся.
- Прикинем. Мэтью ушел к приятелю, а Эмили с Джинни - за покупками.
- Черт подери! - Бенто подхватил игру. - Ты переговорил с Мэгги. Мэтью - у вас, а Джинни позвонила Мэгги и пригласила ее присоединиться к ним.
- Ты гений, Бенто. Я как раз собирался обсудить с тобой, почему Джинни не носит лифчика.
- Охотно обсудил бы. Но на этот раз речь идет о соответствующей покупке для Эмили.
- Эмили? Но она же еще ребенок.
- Ей тринадцать, Моль.
- Вот черт! Почему так летит время, Бенто?
- Вот уж не знаю, Моль. И времени размышлять над этим у меня нет. Слишком занят, подтирая твою задницу.
- Как там Франклин?
- Воскрешает мертвых. Вот Лазарь прошел сейчас мимо моего рабочего места.
- Как он выглядит?
- Лучше, чем ты будешь выглядеть, если не отзвонишь ему и не постараешься его утихомирить.
- Перебьется. В глубине души он меня любит.
- Ну хоть кто-то тебя любит.
- Мэгги готовит жаркое. Подскочи к ужину. Помнится, по телевизору сегодня бейсбол - играют балтиморские "Иволги". Можешь провести приятный вечер в кругу семьи.
Бенто засмеялся.
- Вот стервец!
- Ужин ровно в шесть. И не опаздывай. Ты же знаешь Мэгги. Никакая адская фурия ей в подметки не годится, если ей взбредет в голову, что жаркое пережарилось. Ну, так что ты выяснил для меня?
- В Военном архиве числится некто Джон Блер.
- Серьезно? Значит, не такой уж я гений.
- Только этот Джон Блер писался как положено, с одним "н", и погиб в Первую мировую.
- Должно быть, не тот, - сказал Молья.
- Если только Франклин не воскресил и его тоже, но я так не думаю.
- Больше ничего у тебя нет?
- А разве такое со мной бывает? В Адвокатской коллегии Массачусетса залицензирована фамилия "Блер", только это Эйлин Блер, супруга которой зовут Джоннатан, с двумя "н".
- Есть!
- Но он не адвокат и не практикует.
- Нет?
- Нет. Так что карточку его я выудил в Массчусетском управлении регистрации транспортных средств. Он похож, до ужаса похож на того парня, что сидел утром в вестибюле, насколько я смог разглядеть его за жирной тушей Плеши, но должен сказать, что это не он. Мы не "в подковки" с тобой играем, нет?
- Нет.
- Так что вот так, а договор об аренде в бардачке его машины, стоящей на парковке, свидетельствует, что машину взял Дэвид Слоун.
- Ты влез в его машину?
- Слушай, я спешу. Кроме того, машина взята напрокат. Какая неприятность может его постигнуть? Самое большее, лишится задатка. Судя по тому, что расплатился он наличными, я думаю, он может себе это позволить.
- Кто же платит наличными за аренду?
- Тот, кто не хочет пользоваться кредиткой. А дальше еще интереснее, Моль. У этого парня есть кольт-45 с запасом патронов - что тебе профессиональный взломщик, специализирующийся на ограблении банков. Я проверил. Оружия, зарегистрированного на Дэвида Слоуна, не существует.
- Так это же криминал?
- Не существует в округе Колумбия, как не существует и в Калифорнии. Проверка на федеральном уровне займет некоторое время, но мой дружок в ФБР пообещал, что...
- В Калифорнии? Почему ты ринулся искать его в Калифорнии?
- Потому что порыскал в документах Управления регистрации транспортных средств, и этот Слоун проживает в Пасифике. Это где-то на побережье возле Сан-Франциско. Словом, он из ваших калифорнийских непроходимых кретинов, Моль.
- Беру обратно все ругательства, которыми честил тебя, Бенто.
- Их и вполовину не так много, как тех, которыми честил тебя я.
- Ну, в шесть увидимся. И не забудь защелкнуть замочек на купленном лифчике. Найдутся парни такие же бойкие, какими были когда-то мы с тобой.
- Я спокоен. Мы с Эмили договорились - никаких свиданий до свадьбы.
58
Паркер Медсен шагнул в Овальный кабинет со сложенной газетой под мышкой.
- Господин президент, простите, что прерываю вас... - Хотя он обращался к Пику, взглядом он окинул Слоуна, и тот мгновенно почувствовал, что дело плохо.
- Я знаю, Паркер. Я иду.
- Сэр...
- Мы уже заканчиваем, Паркер. Джон, это Паркер Медсен, глава администрации Белого дома...
Слоун пожал руку Медсена, ощутив такую волну энергии, словно ткнул вилку в розетку. Ему захотелось отдернуть руку. Лампочка зажглась, и следом послышался громовой раскат. Слоун постарался удержаться и не скатиться в разверзшуюся перед ним темную пропасть, куда толкал его этот человек. Он старался не потупиться, глядя Медсену прямо в глаза - неподвижные кружки, без зрачков и радужной оболочки.
Пик распахнул дверь.
Слоун отдернул руку. Падение откладывалось.
Он ступил в холл, стараясь больше не глядеть на Медсена. Женщина терпеливо ждала.
- Шейла, проследите, пожалуйста, чтобы мистера Блера проводили к служебной машине и отвезли, куда ему требуется.
- Господин президент... - опять вклинился Медсен.
- Я уже иду, Паркер.
Пик сжал руку Слоуна.
- Остается только пожелать увидеться с вами при обстоятельствах более благоприятных, Джон.
- Ну, может быть, и представится случай. - У Слоуна слегка кружилась голова, его подташнивало. Побуждаемый какой-то невидимой силой, настоятельной потребностью, он опять взглянул на Медсена. И опять сверкнул свет, на этот раз осветивший одну лишь тьму. Слоун высвободился, криво улыбнулся и проследовал за женщиной, чувствуя себя так, будто пояс его обвила веревка и в любую минуту его могут потянуть назад. Он миновал зал Рузвельта, сейчас заполненный людьми, и вслед за женщиной вышел из здания. Они пересекли асфальтовую площадку, направляясь к Западным воротам. С каждым шагом веревка обхватывала его все туже, но он ухитрялся идти непринужденной походкой, поспевая за цокающими каблучками женщины. У ворот он поблагодарил ее. Уже пройдя через них, и никак не раньше, поглядел через плечо.
Никто не шел за ним.
Пик вернулся в кабинет и закрыл дверь. Небрежной походкой он подошел к стоявшему на столе подносу с сандвичами и взял себе один с салатом и цыпленком.
Медсен развернул газету и приблизился к нему.
- Господин президент.
Пик поднял руку, как бы отстраняясь от него, и, обойдя стол, направился к французскому окну, выходившему в Розовый сад. Стоя около окна, он ел сандвич, словно поглощенный созерцанием пейзажа. Проглотив очередной кусок, он заговорил:
- Вы, должно быть, желаете объяснить мне, - сказал он, - каким образом можно проникнуть через надежнейшую в мире охрану и попасть в Овальный кабинет президента США, не так ли? - Пик повернулся к Медсену. - Я знаю, что это был не Джон Блер, по крайней мере подозреваю. Он немного моложе, чем должен быть муж Эйлин, и вряд ли ему или Эйлин что-либо известно о Чарльзе Дженкинсе. Так что единственное, что меня интересует, генерал, - это узнать, кто он и как, черт подери, он сюда пролез.
- Я теряюсь в догадках, господин президент.
- Лучше вам прекратить теряться и выяснить все об этом человеке. Я желаю знать его фамилию, как он познакомился с Джо, какое отношение он имеет к этой истории и зачем ему понадобился Чарльз Дженкинс. Я желаю знать его местопребывание, с кем он успел пообщаться и как получилось, что он выдал себя за Джо Блера. Я желаю знать всю его подноготную, что он ест, сколько спит, в какое время привык мочиться, черт возьми.
Медсен кивнул.
- Я возьму это под контроль.
- Серьезно? Потому что я начинаю сомневаться в вашей способности брать что-либо под контроль. Вы обещали, что все дело будет спущено на тормозах и прикрыто. Это были ваши собственные слова, разве не так?
- Дело в наших руках и движется, господин президент. Расследование близится к завершению. Все сомнительное отсекается.
- Разрешите возразить вам, генерал: нечто весьма и весьма сомнительное только что вышло из моего кабинета. Позаботьтесь, чтоб отсекли и это тоже!
Пик перевел дух, бросил в мусорную урну недоеденный сандвич и распахнул дверь.
- И еще, Паркер...
Медсен тем временем двинулся к другой двери. Он остановился и повернул голову.
- Сэр?
- Этот человек заявил, что Джо недавно общался с Чарльзом Дженкинсом. Я только что заверил его, что Чарльз Дженкинс умер. Вы не собираетесь сделать из меня лжеца или выставить идиотом, не правда ли?
59
Слоун вылез из черного линкольна-лимузина и пошел по парковочной площадке к зданию Чарльзтаунского полицейского отделения. Послеполуденный африканский зной курился дымкой над асфальтом. Было так жарко, что легкие саднило от каждого вздоха. Куртку, в кармане которой лежал листок со списком телефонных номеров, он накинул на плечи. Мигрень еще не одолевала его, но чувствовал он себя как после приступа. Руки и ноги дрожали, его подташнивало. Встреча с Паркером Медсеном далась ему тяжело, как никакая другая. Правая рука до сих пор горела, и он не мог избавиться от воспоминания о неподвижных кружках глаз, уставившихся на него. От них веяло жутью и неизбывной злобой.
Слоуну предстояло войти в здание полиции, чтобы разыграть свою роль перед детективом Томом Мольей. Оба они выдавали себя не за тех, кем были на самом деле, но Слоун симпатизировал Тому Молье. Детективу было велено прикрыть дело и отойти в сторону, так почему бы не послушаться, черт возьми? Браника Том Молья знать не знал и все же, вопреки приказу начальства, продолжает расследование, которое, кроме неприятностей, возможно, ничего ему не сулит. Строго говоря, он целает вещь недозволенную, чем единственно и можно объяснить, что отрекомендовался он Риверсу Джонсу под вымышленной фамилией.
Ну, а если Слоун ошибается, то что грозит ему лично?
Роберт Пик либо солгал, либо действительно не знает, что Чарльз Дженкинс жив. Потому что злезть в кабинет доктора Бренды Найт и стащить там записи относительно Слоуна мог если не Дженкинс, то пришелец из потустороннего мира. Слоун понятия не имеет, на чьей стороне выступает Дженкинс. С тем же успехом он может быть убийцей Джо Браника, вознамерившимся сейчас убить Слоуна, хотя Слоун так и не думает. Ясно одно - выбора у Слоуна нет. Ему надо отыскать Дженкинса, не то сам Дженкинс его отыщет, а Слоун предпочел бы первое, особенно теперь, заручившись помощью полиции.
Он оглядел парковку, но ни малейших признаков зеленого "шевроле" не обнаружил. Он остановится в другом отеле и оттуда позвонит детективу. Подойдя к взятой напрокат машине, он отпер дверцу, открыл ее и наклонился внутрь, но тут же испуганно отпрянул, покачнулся и чуть не упал.
- Я же предупреждал вас, Джон. В это время суток машину надо сначала проветрить, не то задницу обжечь можно.
На месте рядом с водительским сидел Том Молья с кольтом-45 на коленях. По воротнику его рубашки и манжетам на закатанных выше локтя рукавах расползались серые пятна пота. Казалось, что он брошен в сауну прямо в одежде.
- Что это вы тут делаете, черт побери?
- Дожидаюсь беседы с вами, - невесело ответил Молья. - Сам придумал этот план, чтобы не дать вам уехать, не пообщавшись со мной за чашкой кофе. Подозреваю, что за последние двадцать минут я сбросил фунтов пять. Волосы на себе рву - надо же было соображать, что делаю. Вы всегда путешествуете с пистолетом и полным боевым комплектом, а, Джон? - Молья кинул на него взгляд, как бы говоривший: "Шутки в сторону". - Иметь и прятать у себя оружие без специального разрешения противозаконно, и не думаю, что вы собирались мне его предъявить. Как противозаконно заниматься и адвокатской практикой без лицензии, по крайней мере здесь, в Массачусетсе, хотя эту проблему мы можем и опустить, так как вы житель Калифорнии. - Он протянул ему водительское удостоверение Джона Блера с фотографией: - Неплохо! Чертовское сходство, но мы не в "подковки" играем, так что сходство вроде и ни к чему.
- Чего вы хотите?
- Хочу убраться к чертовой матери из этого пекла еще до звонка, вот чего я хочу! Я просто таю на солнце!
60
Ленхем, Мэриленд
Таксист сбросил его перед затейливой резной решеткой ворот. Вытащив из кармана записку, Чарльз Дженкинс набрал нужные цифры кода и услышал вой механизма и грохот одновременно раздвигающихся створок; он очутился за каменной оградой. Дженкинс пошел по подъездной аллее мимо поросшей густой зеленой травой лужайки и небольшого яблоневого сада, и путь этот показался ему длиннее, чем запомнилось. В траве валялись переспелые брэберны, а аллея вела к выстроенному в испанском средиземноморском стиле дому под рыжей шиферной крышей. Стены были овиты плетьми голубой и лиловой бугенвиллеи - ее тоже раньше не было. Ветви плакучей ивы развевались, как подхваченные ветром девичьи косы. Ветер все усиливался, и Дженкинс почувствовал приближение грозы, хотя грозы здесь и отличались от гроз на Камано, где небо затягивалось серой погребальной пеленой, а дождь сопровождался густым туманом. На восточном побережье грозы были иными - мощными и надвигались стремительно. На еще ясное небо с горизонта наползала тьма, разражалась гроза и тут же уходила.
В его кармане зазвонил сотовый.
- Где ты находишься? - спросил он.
- Все еще стою в пробке, - сказала Алекс. - Уже двадцать пять минут торчу здесь. Гроза придет - будет совсем невесело. А она уже приближается.
- Да, вижу.
- Ты в ворота легко прошел?
- С фасада, как мы и договорились. Все еще похоже на испанскую крепость, - сказал он, подходя по кирпичной дорожке к входной двери - неструганому куску дерева с медными кольцами и широкими квадратными засовами. Тут он набрал второй код. - Чересчур надежно забаррикадировано для университетского профессора.
- Ты же знал отца. Он был предусмотрителен и не считался с расходами.
- Ты собираешься здесь жить? - спросил он.
Вдали погромыхивал гром.
- На государственном-то жалованье? Я не смогла бы платить налогов.
- Рад слышать, что государство не изменилось в отношении оплаты труда своих служащих.
- А кроме того, дом для меня слишком велик. В нем и заблудиться можно.
- Так что же будет? Хочешь его продать?
- А ты бы купил?
Он открыл дверь и очутился в прихожей, сводчатый потолок которой перекрывали толстые деревянные балки; прихожая вела на лестничную площадку, на испанский манер выложенную кафелем; площадку и верхний этаж соединяла лестница; единственное, что изменилось, - это запах: теперь пахло затхлостью, а ему запомнился чудесный пряный аромат специй.
- Учитывая обстоятельства, я буду торговаться. Назови свою цену.
- Миллион долларов наличными.
- Миллион за такой дом - это дешево.
- В теперешнем его состоянии - не дешево. Должно быть, он в запустении. После папиной смерти я отключила все удобства. Сейчас там нет ни электричества, ни отопления.
- Я уже начинаю чувствовать себя как дома.
Спустившись на несколько ступенек, Дженкинс очутился в устланной ковром гостиной. Портфель с папкой он оставил возле лестницы. Всю северную стену от пола до потолка занимал вытесанный из скальной породы камин.
- О нашем друге есть известия?
- Нет, но насчет татуированного я узнала такое, отчего у тебя волосы на голове встанут дыбом.
Дженкинс услышал, как где-то по соседству залаяла собака, и от этого лая ему стало грустно.
- Покойник, которого детектив Гордон держит в холодильнике сан-францисского морга, зовется Эндрю Фик. В Военном архиве сохранилось свидетельство, что он был с позором изгнан из рядов диверсионно-разведывательной службы за то, что грабил убитых вьетконговцев, но в его официальном послужном списке это обстоятельство отсутствует.
Пройдя к раздвижным стеклянным дверям, Дженкинс отпер замок и вышел на огражденную железной решеткой веранду. Веранда была над обрывом, ведшим в поросшее кустарником ущелье.
Такие же веранды находились симметрично на верхнем и нижнем этажах.
- Дай-ка погадаю. В официальном послужном списке он значится обычным рядовым, киснувшим во вьетнамских джунглях.
- Угадал.
- Ну а чем он занимался на самом деле?
- Участвовал в секретных операциях, перебрасывался в Камбоджу и Лаос.
- В специальных подразделениях?
- Вряд ли.
- Не был с почетом демобилизован, - сказал Дженкинс.
- Наверняка не был, но точно сказать не могу. Дело его на этом обрывается. Я обратилась к одному своему приятелю из Пентагона, у которого имеется допуск самого высшего разряда. Он перезвонил мне из автомата, потребовал сказать, зачем я влезла в такое дерьмо и тащу туда и его.
- Звучит многообещающе. Так он что-нибудь узнал?
- Он говорил, что татуированный, судя по всему, входил в подразделение, известное во Вьетнаме как "Когти", хотя, как он меня уверил, никаких официальных бумаг, которые могли бы подтвердить существование таких подразделений и то, что он входил в одно из них, я не найду.
Дженкинсу и не надо было подтверждать существование таких отрядов. Он наблюдал их собственными глазами. Действовали они так тайно и скрытно, что у солдат не было ни документов, ни даже солдатских жетонов. На формах их не было ни имен, ни нашивок, ни знаков отличия, ни даже личного знака, даже бирок с обозначением производителя одежды и то не было. Им не давали ни сигарет, ни жевательной резинки, питаться они должны были только местными продуктами, и даже чужеземный запах не должен был их выдавать - узнать в них американских солдат было невозможно. Они воевали анонимно и так же анонимно умирали. Если они погибали за границей и товарищи не могли переправить тело, командование его не затребовало. Дженкинсу запомнилось утро, когда они вошли в сожженную дотла деревню. Все мужчины в ней были убиты выстрелами в голову, как при казни; некоторых же застрелили на бегу - они лежали в позе вспугнутого оленя. Тела расстрелянных валялись на разном расстоянии от деревни - явное доказательство, что убийцы, кто бы они ни были, забавлялись тем, что давали жертвам возможность уйти и только потом их приканчивали. В зарослях они находили тела изнасилованных женщин с перерезанным горлом. Даже собаки и свиньи подверглись экзекуции.