- Я все еще нахожу ваш рассказ невероятным. Что же в исповеди Бакстера могло быть настолько важным, чтобы Тайнэн стал прибегать к подобным методам?
- Не знаю, - пожал плечами священник. - Думаю, что вы скорее в этом разберетесь, чем я, поэтому вам и позвонил.
- Но откуда же мне знать, что сказал вам Бакстер?..
- От меня. Я расскажу вам.
Коллинз даже дыхание затаил от волнения.
- Весь сегодняшний день я провел в размышлениях, - медленно продолжал священник. - Я не намерен сотрудничать с мистером Эдкоком и директором Тайнэном. Но я начал видеть в ином свете просьбу, с которой обратились ко мне той ночью в госпитале вы. Очевидно, что полковник Бакстер доверял вам. Умирая, он послал именно за вами. Следовательно, он хотел сообщить вам кое-что из того, что сказал мне. Тогда я решил, что должен выполнить не только духовный, но и светский долг и что я просто обязан передать вам последние слова полковника Бакстера.
- Я глубоко вам признателен, патер.
- Умирая, полковник Бакстер примирился с богом. Причастившись и закончив свою исповедь, он сделал последнее усилие вернуться к мучившей его проблеме земного бытия. - Священник порылся в складках сутаны. - Я записал по памяти последние слова умирающего после того, как меня посетил мистер Эдкок, чтобы ничего не напутать. - Патер развернул смятую бумажку. - Последними словами полковника Бакстера, которые, по моему твердому убеждению, предназначались вам, были: "Самый страшный мой грех… Я участвовал… Они не властны надо мной… Я свободен, мне нечего больше бояться… Тридцать пятая поправка…"
- Тридцать пятая поправка, - пробормотал Коллинз.
Искоса посмотрев на него, патер Дубинский продолжал читать.
- "Документ "Р"… Опасность должна быть остановлена немедленно, любой ценой. Документ "Р" - это…" Здесь Бакстер потерял сознание, потом очнулся снова и продолжал говорить. Разобрать его слова было очень трудно, но я почти уверен, что он сказал: "Разоблачить - я видел проделку - найдите…" Через минуту Бакстер скончался.
Коллинза обдало холодом. Обеспокоенный и растерянный, он ска-, зал:
- Документ "Р"? Он сказал документ "Р"?
- Дважды. Совершенно очевидно, что он хотел что-то рассказать об этом. Но не успел.
- И больше ничего?
- То, что я прочел, были последние слова полковника, которые мне удалось разобрать. Он пытался говорить еще, но понять уже нельзя было ничего.
- У вас есть хоть малейшее представление о том, что такое документ "Р"?
- Я надеялся узнать об этом от вас.
- Никогда раньше о нем не слышал, - сказал Коллинз, размышляя вслух. - Бакстер сказал, что считает самым страшным грехом участие в… непонятно в чем. И что его вынудили принять участие. Это все имеет отношение к тридцать пятой поправке и к какому-то документу "Р". Какая-то проделка, требующая немедленного разоблачения. Чтобы сказать все это, он и послал за мной?
- Оставил живым в завещание исправить содеянное им зло.
- Это завещание мне, его преемнику, - сказал Коллинз, продолжая размышлять. - Но почему не президенту? Почему не Тайнэну? Почему даже не своей жене?
- Вероятно, потому, что доверял вам больше, чем президенту или Тайнэну и потому, что считал вас способным понять больше, чем жена.
- Не понимаю, - вымолвил Коллинз в отчаянии, - что это за документ "Р"?
- Вероятно, вам следует выяснить это, и чем быстрее, тем лучше, - сказал священник, поднимаясь и протягивая Коллинзу бумажку с записями. - Теперь вы знаете все, что знаю я.
На следующее утро Коллинз вышел из дома, так ничего и не сказав жене о своем вчерашнем посещении церкви святой Троицы - инстинктивное желание оберегать любимую заставило его воздержаться от рассказа. Поэтому он ограничился тем, что сообщил жене о поручении президента отправиться в Калифорнию для выступления на съезде юристов и для участия в телевизионной дискуссии, а также для проведения посильной агитации среди местных законодателей в пользу 35-й поправки. Ехать с ним Карен отказалась, сославшись на беременность. Коллинз и не настаивал - понимал, что, помимо встречи с сыном Джошем, дел у него окажется очень много - ведь еще надо повидаться и с тем человеком, о котором говорил Хилльярд, - членом ассамблеи штата Калифорния Олином Кифом, обвиняющим ФБР в фальсификации данных о преступности в его штате. А после вчерашней беседы с патером Дубинским у Коллинза начали впервые зарождаться сомнения о роли ФБР.
По дороге в министерство он продолжал размышлять о завещании Бакстера. Что же должен он выяснить, что именно найти и разоблачить? С чего начать?
Прежде всего, конечно, следует заняться архивом полковника. Коллинз знал, что Бакстер хранил его отдельно от служебных досье, которые по сей день находились в сейфах министерства юстиции. Хотя служебные архивы тоже нужно просмотреть.
Легко сказать - просмотреть архивы. Но как? Что, собственно говоря, искать? И по какой системе? Проверить рубрику "Р" в надежде найти документ "Р"? Или рубрику "Т", где документы по 35-й? А может, посмотреть рубрику "П" - поправку? Но ведь то, что он ищет, может оказаться и в рубрике "С" - "секретные документы", или даже в рубрике "О" - от слова "опасность". Нет, на архивы надежды мало. Из того, что успел сказать Бакстер, ясно только одно, что ключ к тайне так просто не найти.
Теперь подумаем о людях, близко знавших полковника: членах семьи, сослуживцах, друзьях, всех, при ком он мог хоть раз упомянуть о документе "Р". С кого начать? Самой естественной кандидатурой казался директор Тайнэн.
Коллинз тщательно, со всех сторон обдумал, стоит ли ему начинать с директора ФБР. Очевидны два важных момента, призывающих к осторожности. Первое: почему Бакстер послал не за Тайнэном, а за ним? Потбму что не надеялся на Тайнэна? Но прямых к тому доказательств нет. И тем не менее Коллинз все меньше и меньше испытывал желание начать свой поиск с директора ФБР, потому что второй довод в пользу недоверия к Тайнэну маячил перед его глазами красным сигналом опасности: Тайнэн послал своего эмиссара Эдкока к патеру Дубинскому, чтобы не мытьем, так катаньем, а если необходимо, те и прямым шантажом выкачать все, что тот мог узнать. Искал ли Тайнэн сведений, ему еще неизвестных? Или хотел выяснить, не проболтался ли Бакстер о каких-то тайнах? Однако существует возможность, что Тайнэн осведомлен о документе "Р". И должен был бы дать разъяснения по этому вопросу своему коллеге и руководителю ведомства, к которому принадлежало его Бюро.
Да, встретиться с Тайнэном необходимо. Но красный сигнал опасности по-прежнему мерцал перед глазами Коллинза: "Продвигаться осторожно!" И сейчас же он вспомнил о человек куда более надежном и, вполне вероятно, хорошо информированном о делах полковника Бакстера, - о его вдове Ханне Бакстер. Ханна, всегда относившаяся к Коллинзу по-матерински, воспримет его расспросы с пониманием. Но что даст разговор с ней? Она прожила с Бакстером почти сорок лет. Вряд ли у полковника могли быть от нее серьезные секреты.
С другой стороны, почему же в таком случае умирающий полковник послал за ним, а не за ней, чтобы предупредить об опасности? Хотя это можно объяснить, например, тем, что полковник принадлежал к людям, считающим ненужным впутывать женщин в мужские дела, особенно в дела бывшего министра юстиции и его преемника.
Поднявшись в свой кабинет, Крис, Коллинз так и не решил еще, с чего начать.
Усевшись в кресло, он продолжал думать, не обращая внимания на скопившиеся на столе бумаги. И только появление Марион с чашкой горячего чая заставило его решиться.
- Скажите, Марион, где хранятся архивы Бакстера?
- Основной архив, служебный, остался у меня. А личный хранился в несгораемом шкафу в приемной, но примерно месяц спустя после того, как Бакстера забрали в госпиталь, этот шкаф отвезли к нему домой в Джорджтаун. Если вам надо что-нибудь найти, я могу съездить.
- Нет, спасибо. Я съезжу сам.
- Позвонить миссис Бакстер?
- Да, пожалуйста, позвоните ей и спросите, не сможет ли она уделить мне несколько минут сегодня во второй половине дня. Кстати, Марион, я здесь искал меморандум, озаглавленный "Документ "Р". Вы такого не припомните?
- Боюсь, что нет. Документа с таким названием мне подшивать не доводилось.
- Он связан с разработкой тридцать пятой поправки. Не проверите ли вы по досье?
- Сейчас же посмотрю.
К полудню секретарша передала ему два важных сообщения. Первое: она проверила весь архив и никакого документа "Р" не нашла. Коллинз и не удивился. Второе: миссис Бакстер будет рада видеть его в два часа.
Ровно без пяти два машина остановилась на тенистой улице у хорошо знакомого Коллинзу трехэтажного белого каменного особняка начала XIX века. Ослепительно улыбающаяся служанка-негритянка открыла Коллинзу дверь.
- Сейчас позову миссис Бакстер, - сказала она. - Не хотите ли подождать в патио? День сегодня чудесный.
Коллинз прошел во внутренний дворик. Посмотрев на свое отражение в воде бассейна, он уселся в кресло и закурил.
- Привет, мистер Коллинз, - раздался мальчишеский голос.
Обернувшись, он увидел Рика Бакстера, внука Ханны. Рик стоял на коленях на каменных плитах дворика и возился с кассетным магнитофоном.
- Привет, Рик. Что у тебя там случилось с машинкой? Не тянет?
- Никак не включается, - пожаловался Рик. - А мне надо обязательно починить ее к вечеру, чтобы записать телепередачу "История комиксов в Америке". Но ничего не получается.
- Дай-ка мне взглянуть, Рик. Я хоть и не мастер, но все-таки попробую…
Коллинз внимательно проверил, в правильном ли положении находятся клавиши, потом вскрыл магнитофон и сразу же заметил неполадку. Магнитофон заработал.
- Вот спасибо! - воскликнул Рик. - Теперь можно будет записать вечером телик. Я записываю самые интересные передачи и интервью по радио и телевидению. У меня лучшая фонотека в школе!
- Когда-нибудь пригодится, - сказал в ответ Коллинз и подумал: "Кассетный век. Интересно, умеют ли эти ребята грамотно писать, даже такие толковые, как Рик".
- Привет, ба, - услышал он голос Рика и поспешно встал, чтобы поздороваться с Ханной. Когда она подошла ближе, он обнял ее и поцеловал в щеку.
- Мне очень жаль, - сказал Коллинз. - Очень, очень жаль.
- Спасибо, Кристофер. Признаться, я рада, что все уже позади. Не могла смотреть, как он мучился. Сказать не могу, как мне не хватает Ноя. Но такова жизнь. Все там будем. - Она обернулась к внуку. - Оставь нас, Рик, иди в дом. Садись за учебники, и чтобы до вечера никакого телевизора.
Мальчик ушел, и Ханна Бакстер еще долго вспоминала о Бакстере, о прожитых вместе хороших годах, но потом вздохнула и сказала:
- Опять я все о нас да о нас. Расскажите лучше, как вам работается.
- Нелегко, - ответил Коллинз.
- Ной говорил, что его работа подобна стройке на зыбучих песках. Что бы ты ни предпринимал, все проваливается глубже и глубже. Но все же если кто и может сейчас справиться, то только вы, Кристофер. Я знаю, как глубоко верил в вас Ной.
- Поэтому он и послал за мной, Ханна?
- Разумеется.
- Что он сказал вам?
- Я была подле него, когда он очнулся. Он очень ослаб и говорил невнятно. Узнав меня, прошептал что-то ласковое, затем попросил: "Позови Криса Коллинза. Должен его видеть. Срочно". Говорил он, конечно, не так членораздельно, но смысл был такой. Поэтому я послала за вами. Жаль, что вы не успели.
- Но почему он не сказал вам то, что хотел передать мне?
- Он никогда не говорил мне о своих служебных делах. Был сдержан. Обсуждал вопросы только с теми, кого они касались. В данном случае он хотел что-то сказать вам. Жаль, очень жаль, что не успели.
- Да, очень жаль, что мне не удалось поговорить с Ноем. Многое стало бы понятнее. Я, например, никак не могу найти в его архиве некоторые дела. Секретарша сказала, что один из сейфов во время его болезни отправили сюда.
- Верно.
- Ханна, можно я загляну в него?
- Но здесь его больше нет. На следующий день после смерти Ноя мне позвонил Вернон Тайнэн и попросил разрешения забрать его на месяц-другой. Он сказал, что должен проверить, нет ли там секретных документов. Я с удовольствием отдала ему сейф и даже почувствовала облегчение - я всю жизнь нервничала из-за этих секретных документов, с которыми имел дело Ной. Так что позвоните Тайнэну. Вам ведь он не откажет.
"Странно, - подумал Коллинз. - Зачем Вернону Тайнэну понадобились личные бумаги полковника Бакстера?"
- Говоря конкретно, я ищу документ министерства юстиции, связанный с тридцать пятой поправкой. Он называется "Документ "Р". Вам он в сейфе не попадался?
- Я вообще ни разу не заглядывала в сейф. Зачем мне это?
- А Ной при вас никогда об этом документе не говорил?
- Что-то не припомню, - покачала головой Ханна Бакстер.
- Как вы думаете, мог он говорить об этом с кем-нибудь из друзей? - продолжал расспрос раздосадованный Коллинз.
- У Ноя было мало друзей, - ответила Хавна. - Он ведь был человеком довольно замкнутым. По работе он чаще всего общался с Тайнэном и Эдкоком, а вот из личных друзей… - Она задумалась. - Да, пожалуй, только один приходит на ум - Дональд. Дональд Раденбау. Он был ближайшим другом Ноя, пока не случилась эта история.
В первый момент это имя ничего не сказало Коллинзу, но он тут же вспомнил громкие газетные заголовки двухгодичной давности.
- После суда Дональда поместили в федеральную тюрьму в Льюисберге, - продолжала Ханна. - И, разумеется, Ной не мог с ним больше видеться, в его положении это было просто неудобно. Ной попал в такую же ситуацию, как в свое время Роберт Кеннеди, когда был министром юстиции и его друг Джеймс Лэндис оказался виновным в неуплате налогов. Кеннеди выступил с самоотводом, поскольку не мог вмешиваться в его дело. Вот и Ной не мог вмешиваться в дело Дональда Раденбау. Но он всегда верил в его невиновность и считал, что совершена юридическая несправедливость. Дональд был его ближайшим другом.
- Да, теперь вспоминаю, - ответил Коллинз. - Дело Раденбау было достаточно громким. Речь, кажется, шла о финансовых махинациях?
- Там запутанная история. Подробностей я не помню. Дональд имел адвокатскую практику здесь, в Вашингтоне, и стал советником прежнего президента. Его обвинили в попытке вымогательства денег или в получении их жульническим путем, точно не помню, у крупных корпораций, имеющих правительственные контракты. Речь шла о миллионе долларов, полученном незаконным путем якобы на проведение избирательной кампании. Во время следствия ФБР вышло на некоего Хайлэнда, и тот согласился выступить свидетелем, чтобы добиться смягчения приговора себе, и свалил всю вину на Дональда Раденбау. Он заявил, что Дональд находится на пути в Майами, чтобы передать деньги третьему участнику аферы. ФБР арестовало Дональда прямо в Майами, но денег при нем не нашли. Он отрицал, что вообще их видел. Тем не менее на ооновании одних лишь показаний Хайлэнда его судили и признали виновным.
- Да, да, - сказал Коллинз, - теперь совсем хорошо вспомнил. Приговор, по-моему, был очень суров?
- Пятнадцать лет, - ответила Ханна. - Ной тогда ужасно расстроился. Он всегда говорил, что советники предыдущего президента сделали из Дональда козла отпущения, чтобы спасти репутацию правительства. Вмешаться в процесс Ной никак не мог. Он принимал меры, чтобы смягчить приговор, но безуспешно. Я знаю, он надеялся, что Дональда выпустят на поруки, когда тот отсидит пять лет. Однако Ноя больше нет, и помочь Дональду теперь некому. Как бы там ни было, Дональд Раденбау - единственный человек, к которому вам стоит обратиться, помимо Вернона Тайнэна.
- Вы полагаете, Раденбау может что-то знать о документе "Р"?
- Трудно сказать, Кристофер, но Ной с ним часто советовался по затруднительным вопросам. - Ханна затушила сигарету. - Вы ведь можете посетить его в тюрьме и сказать, что хотите ему помочь, как помог бы Ной. Может, он и скажет то, что вам нужно. Я могу написать ему, чтобы он доверился вам - другу и протеже покойного Ноя.
- Напишите, пожалуйста, - поспешно попросил Коллинз. - И, разумеется, я постараюсь всячески ему помочь.
- Я так и так собиралась сообщить ему о случившемся. С ним. ведь никто, кроме его дочери, не переписывается. У него очень милая дочь, Сюзи. Сейчас живет в Филадельфии. Я напишу, что вы собираетесь его навестить. Когда вы сможете к нему поехать?
Коллинз мысленно пролистал свой календарь.
- В конце недели я должен быть в Калифорнии. Та-ак. Сообщите, пожалуйста, Раденбау, что я буду у него не позднее середины следующей недели, Большое спасибо, Ханна, это хорошая нить. - Встав, он подошел к ней и поцеловал ее в щеку. - Спасибо еще раз. Будьте здоровы. И, пожалуйста, звоните, если мы с Карен можем чем-нибудь быть полезны.
К машине он возвращался в гораздо лучшем расположении духа, но вскоре его хорошее настроение угасло. Раденбау-то Раденбау, но прежде всего придется выведывать тайну документа "Р" у директора ФБР. Как сделать это, Коллинз еще не представлял, но ясно видел, что рано или поздно это сделать придется. "Лучше раньше, чем позже", - решил он, садясь в машину.
Коллинз встретился с Верноном Т. Тайнэном в половине одиннадцатого следующим утром в конференц-зале, примыкающем к кабинету директора ФБР на седьмом этаже здания имени Гувера.
Коллинз надеялся, что встреча произойдет в кабинете Тайнэна, рассчитывая подсмотреть, там ли находится сейф Бакстера. Но Тайнэн, лично встретивший его у лифта на седьмом этаже, провел министра прямо в конференц-зал, где усадил во главе стола, пристроившись рядом на стуле.
Доставая из портфеля сводки по росту преступности в Калифорнии, Коллинз прислушивался к тому, как Тайнэн шутит со своей секретаршей, подающей чай и кофе. Со времени позавчерашней встречи с патером Дубинским Коллинз все больше и больше подозревал директора ФБР в каких-то еще непонятных, но явно темных махинациях, однако сейчас непринужденное поведение Тайнэна рассеивало эти мысли. Драчливое выражение лица Тайнэна сменилось радушием, весь он был сама прямота и обезоруживающая открытость. Ну как можно подозревать главного стража порядка страны? Должно быть, священник либо преувеличил, либо вообще превратно истолковал слова его эмиссара.
- И не забудьте, Бет, - сказал Тайнэн стоящей у двери секретарше. - Нас не тревожить.
Дверь закрылась, и Тайнэн всецело переключился на гостя.
- Чем могу служить, Крис?
- Я всего на минутку, - ответил, разбирая бумаги, Коллинз. - Готовясь выступать в Лос-Анджелесе, я включил в речь последние данные ФБР по преступности в Калифорнии, полученные вчера от вас…
- Да, они произведут надлежащее впечатление, - кивнул Тайнэн. - Цифры убедительные. Они заставят Калифорнию понять, что поправка к конституции нужна их штату куда больше, чем другим.
Коллинз изучающе рассматривал лист бумаги, который держал в руке.
- Должен отметить, что данные по Калифорнии превышают данные по другим крупным штатам. - Он поднял бумагу. - Они абсолютно достоверны?
- В той степени, в которой можно доверять сообщениям местных полицейских властей, - ответил Тайнэн. - Вы процитируете им их же данные.
- Просто хочу увериться, что у меня под ногами твердая почва.