- Хорошо. Буду откровенен. На данном этапе политической борьбы на Украине столкнулись две равные силы. Кто из них победит, тот и будет диктовать условия. Я и мои друзья не хотели бы оказаться в стане проигравших. Как, думаю, и вы. Предложение у меня следующее. Вы, в меру своих возможностей саботируете действия своего руководства. Ведёте себя, скажем, малокомпетентно. Взамен, мы вам предоставляем некоторую информацию о наших действиях и, естественно, милость победителя.
- Предложение довольно любопытное.
- Вы ничего не теряете.
- Кроме своего авторитета политолога.
- На начальном этапе событий. В дальнейшем я вам гарантирую успех политической карьеры.
- Вы ничего не можете гарантировать, молодой человек. Вы ещё не в том статусе. Гарантии мне может предоставить только ваше руководство. Когда я смогу с ним встретиться?
Первый заместитель руководителя СБУ усмехнулся:
- А вы твёрдый орешек. Я передам вашу просьбу.
- Вы меня не поняли. - Луговой отрицательно покачал головой. - Лично я ничего не прошу. Вы вышли на меня с некоторыми предложениями. Я согласен с вами их обсудить. Естественно, при закрытых дверях. Так что, в данной встрече больше заинтересованы вы, а не я. Так и передайте своему начальству.
- Рад, что наша встреча не дала отрицательного результата. - мужчина спрятал сигареты. - И ещё одна просьба: Лев Николаевич, вы бы не могли покинуть Украину в ближайшее время? Ваше присутствие в стране, перед таким большим событием, действительно многих волнует.
Луговой допил чай, поморщился:
- Наверняка, из дешёвой упаковки с оптового рынка. Жульё! А из страны, молодой человек, я уеду только тогда, когда посчитаю необходимым. У меня есть обязательства перед некоторыми людьми, которые я просто обязан выполнить. Так что, вам придётся меня потерпеть. Ну, а по поводу вашего предложения… Завтра вечером жду вас, и вашего шефа в своём номере. Приходите, всё обсудим более детально. Поговорим, так сказать, открыто. И без записывающих устройств: одно из моих условий. А то в вашей стране слишком увлекаются подобными игрушками. Кстати, вы обещали рассчитаться.
* * *
- Мы ведём репортаж с митинга кандидата в президенты Украины от партии коммунистов Егора Кузьмичёва. Он является одним из двадцати восьми претендентов на пост главы государства. В прошлых выборах Егор Фёдорович набрал семь процентов голосов от общего количества, заняв четвёртое место. Как последние выборы обернутся для кандидата от КПУ трудно предположить, а потому, предоставим слово самому кандидату…
Егор Фёдорович, активно размахивая руками, пытался втолковать немногочисленной толпе свои идеи:
- …Козаченко критикует власть. Он присвоил себе статус оппозиционера. Но разве он оппозиционер, если девять лет Андрей Николаевич находился у государственной кормушки? Вспомните, кто был Головой национального банка Украины, когда вас ограбили введением гривни? Кто сидел в кресле премьер-министра, когда цена на бензин подскочила на сто процентов, и без всякого объяснения для народа? Он, получавший награды из рук президента - диктатора, и целуя его в щёчку, теперь заявляет, будто находится в оппозиции к власти. Да пан Козаченко даже понятия не имеет, что такое настоящая оппозиция. Наша, коммунистическая партия всегда находилась в оппозиции. И даже тогда, когда у власти находился первый президент - номенклатурщик от КПСС, который продал с потрохами и партию, и весь народ Украины. И когда в президентском кресле вольготно устроился Даниил Леонидович…
- Вы бы вышли замуж за радикала? - пробормотал себе под нос Самойлов. - Ради кала? Вы что, смеётесь?
- Миш. - оператор привлёк внимание Михаила. - Посмотри, "часовщики" приехали.
Журналист повернулся всем телом в указанную сторону:
- Да, похоже, дело пахнет керосином, как говаривал мой дед. Володя, Кузьмичёва давай пока на второй план, и срочно займись этими ребятками.
Камера медленно обвела объективом толпу. Кузьмичёв много народа, в отличии от Козаченко, никогда не собирал. Но несколько сотен человек на митингах в его поддержку присутствовали постоянно.
"Часовщиками" Володя прозвал студентов из недавно образовавшейся организации "Час", о которой Самойлов тоже собирался сделать материал. Появились они в марте. Неожиданно. В одночасье. Со своими офисами в Киеве, личной типографией, атрибутикой. На чьи деньги существуют - молчали, но официально заявляли о своей непричастности к какому-либо политическому течению. Мягко говоря, "мутка".
- Мы были против, - продолжал выкрикивать Кузьмичёв в микрофон. - когда Козаченко, будучи премьер-министром, подписывал меморандум с Международным валютным фондом, чем поставил нас, фактически, на колени перед Западом. И пусть он покается за то, сколько беды принёс для страны за время своего правления, в качестве премьер-министра. Он, как цирковой артист, жонглирует цифрами, а за ними забывает, как его правительство постановлением за номером 14 сократило помощь многодетным семьям. Что стало настоящим геноцидом против нашего народа.
Володя сделал "картинку" крупнее.
- Миш, они приближаются.
- Вижу. Всех снял?
- Да.
- Отлично. Теперь снова переведи камеру на Кузьмичёва.
- А вы послушайте, - голос Егора Фёдоровича пытался проникнуть в сердца присутствующих, - как Козаченко говорит. "Моя нация. Мой народ". И, при этом, забывая, как, будучи премьер-министром Украины, реабилитировал ОУН-УПА, профашистскую организацию, которую поддерживал Гитлер. Такой себе народный новый национальный фюрер. Только при гитлеризме всё было окрашено в коричневый цвет, а теперь в ядовито - лимоновый. Но вы увидите, как желтизна быстро потемнеет. Потому, как сгниёт! И наша задача: не допустить…
Что не допустить, Самойлов не расслышал. "Часовщики", пробравшиеся прямо к трибуне, дружно зааплодировали, засвистели, принялись выкрикивать: "Ганьба!". Двое молодых людей быстро достали из курток "ревелки", приспособления, для выражения чувств футбольных фанатов. Митинг в одночасье превратился в какофонию звуков.
Володю толкнули в спину, извинились, но, при этом, видеокамера, от удара по ней рукой одного из молодых людей, случайно выпала из рук. Подбежавший юноша хотел, было, помочь оператору, но снова неудачно, в результате чего оптика раскололась.
- Ты чего, мужик, это же больших денег стоит. - Володя вырвал сломанную камеру из рук неудачного спасателя, осмотрел её и выматерился. - Всё, отснялись.
- Поехали. - Михаил направился к машине. Володя обогнал его, открыл дверцу, но когда Самойлов приготовился сесть, чья-то рука придержала его за локоть:
- Приношу извинения за поведение моих друзей. - незнакомый молодой человек смотрел в его глаза довольно искренне, - Если не возражаете, мы вам вернём деньгами. Или заменим аналогичной аппаратурой. Согласны?
- А куда нам деваться с подводной лодки? - угрюмо проворчал из чрева машины голос оператора.
Молодой человек протянул визитку:
- Здесь телефон и адрес. Послезавтра, на два часа вас устроит?
- Вполне.
- Можете приезжать вдвоём.
- Как же, - проворчал Володя, - Доверю я ему такое дело. Барахло всучите, а мне работать.
Когда отъехали, Михаил оглянулся, минуты две последил за затухающим митингом, потом спросил у Володи:
- Ну, что скажешь?
- Видали и получше.
- Я тебя не о том спрашиваю.
- Не дурак, понял сразу. Ребята работали непрофессионально, видно в первый раз такую процедуру проводили. Потому, кассету вынуть и не смогли. А ты говорил, на фига нам камера с самоблокировкой. Одного понять не могу: на кой хрен им отснятый материал нужен? На Кузьмичёва ещё раз посмотреть?
- Знаешь что, гони домой. По-моему я знаю ответ.
* * *
"Грач для Алисы.
В молодёжной среде (организация "Час") замечена повышенная активность со стороны гражданина Сербии Михая Павелича. Напоминаю: Павелич работал в Тбилиси во время "цветочных" событий. Возможен прямой контакт.
Грач"
* * *
Густава Велера проводили на второй этаж, в личный кабинет одного из инициаторов проводимой компании, Г.Ф. Крампа. Помимо руководителя отдела, Густава ожидали ещё двое мужчин, одного из которых, советника американского посольства США по культурным вопросам Роджера Сингера, тот знал лично.
Второго представил сам Крамп:
- Тарасюк Степан Григорьевич. Представитель той части украинской интеллигенции, которая активно борется за демократию в Украине.
Понятно, - подумал Велер, - вот проявился "их" человек в команде Козаченко. - Велер тут же припомнил несколько дней назад прочитанные данные на нового гостя. - Родился и вырос в США. В семье эмигрантов. Закончил Калифорнийский юридический колледж. Получил степень магистра. Работал на Госдепартамент с 1987 года. В 1994 переехал на постоянное место жительства в Киев. С 200.. года депутат парламента. Скорее всего, именно он стал, в своё время, связующим звеном между нынешним кандидатом от оппозиции и его будущей супругой. Полных данных нет. Хотя, вполне возможно, что всё произошло наоборот, и это она познакомила Козаченко с Тарасюком.
- Роджера, я думаю, вам представлять смысла нет. - Крамп похлопал по плечу советника американского посольства и предложил всем сесть вокруг овального стола. - Итак, господа, начнём с того, что вначале заслушаем вас, господин Тарасюк.
Степан Григорьевич поправил узел галстука, искоса посмотрел на Велера, и начал доклад:
- Ситуация в Украине, в целом, на нашей стороне. Области западной части страны полностью нас поддерживают. На данный момент мы работаем с центром Украины. Особенно с Киевом и областью. На последних митингах оппозицией, в данном регионе, было собрано более двух миллионов человек. Андрей Николаевич…
- Простите, что перебиваю, - Роджер Сингер достал трубку, принялся набивать её табаком, чем сильно стал напоминать Хемингуэя, с фотографии, стоявшей на столе в его кабинете. - Нам известно, как вы проводите предвыборную агитацию. Нас интересует ваш главный конкурент. И вы постарайтесь больше внимания уделить именно ему. Насколько точна информация, что он противозаконно не уходит в отпуск во время предвыборной компании?
- Сто процентов.
- И вас данный факт не смущает?
Тарасюк всплеснул маленькими, холёными ручками:
- Если бы подобное происходило в Соединённых Штатах Америки, или в какой-либо другой цивилизованной державе, то, естественно, подобное поведение вызвало бы отрицательную реакцию во всех кругах общества. Но мы находимся совсем в иной стране, в которой нарушение закона есть не беззаконие, а правило жизни. Варварство ещё не изжило себя в Украине.
- Исходя из ваших слов, у оппонента господина Козаченко во время предвыборной компании сохраняется в руках вся полнота власти? - вставил реплику Велер.
- Вынужден признать, да.
- А утверждали, будто ситуация целиком на вашей стороне. - Сингер взял мундштук трубки в рот, и табачный дым лёгким ароматом поплыл по воздуху. - Второй момент: вы встречались с президентом Кучеруком? Оговаривали с ним степень его поддержки, как мы вам советовали?
- К сожалению, пока нет. - Тарасюк приготовился к худшему. Как человек, выросший в условиях, где зелёная купюра решала всё, он прекрасно понимал, теперь от его ответов зависит: выиграют они выборы, или нет. Точнее, дадут им на выборы деньги, или предложат искать новых спонсоров. Действительно, две недели назад, представители госдепартамента порекомендовали предложить лидеру оппозиции встретиться с Даниилом Леонидовичем. Предложение было согласовано и с европейскими бизнесменами. Однако, Андрей Николаевич до сих пор никакой инициативы не проявил. Если данный факт станет точкой преткновения, то можно на всём ходе дальнейшей беседы поставить большой, жирный крест.
- Вот и замечательно, что не успели. - у Степана Григорьевича камень с души упал. Он даже не заметил, как Сингер тут же переключился на Велера:
- Мы подумали над тем, что вы нам сообщили. Ваше предложение имеет смысл. Действительно, можно, и даже нужно, от играть партию таким образом, как вы нам подсказали. Мессия, попавший под дамоклов меч государства. Позиция!
- Простите, я, кажется, что-то пропустил. - Тарасюк посмотрел на Крампа.
- Нет, Степан Григорьевич. На сей раз вы ничего не пропустили. Даже наоборот. - Сингер похлопал Тарасюка по руке. - Вам предстоит стать своеобразным подталкивающим фактором. Я бы даже сказал, подстёгивающим фактором. Скажите, насколько хорошо себя чувствует господин Козаченко?
Тарасюк недоумённо посмотрел на собеседников.
- Как говорят на Украине, слава Богу.
- Замечательно. Просто замечательно. Вот потому, Степан Григорьевич, он, то есть Андрей Николаевич, и должен неожиданно заболеть.
- Как заболеть? - не понял Тарасюк. - Чем?
- Наша забота, от чего испытает недуг кандидат от оппозиции. - вмешался Крамп. - Ваша задача заключаться будет в том, чтобы он не только заболел, но и обвинил в своём недомогании ныне действующую власть.
- То есть, вы хотите, чтобы я его… - дошло, наконец, до сознания народного депутата Украины сделанное предложение, и дыхание от подобной мысли перехватило.
- Отравил. Вы ведь это хотели сказать?
Тарасюк кивнул в ответ.
- Вы правильно подумали. Мы именно это вам и предлагаем.
Степан Григорьевич вскочил с места:
- Ну, нет. Такого я никогда не сделаю. Да вы что? Это же уголовное преступление! Вы хоть подумали, чем всё может обернуться?
- Естественно. - Велер даже не смотрел на Тарасюка. Бросал фразы в стену, разглядывая картину незнакомого ему художника. - Закончиться всё должно вашей победой. И никак иначе. И не суетитесь, Тарас Григорьевич. На вас подозрение не падёт. По крайней мере, мы всё для того сделаем. Но если ваш человек хочет получить гарантированную победу на выборах, делайте то, что прикажут.
Тарасюк упал в кресло и уставился в пол: будь оно всё проклято. Глаза Степана Григорьевича нервно забегали: Крамп ухмыляется, Сингер, сволочь, рассматривает ногти, а Велер… Кто привёл этого Велера?
- Что будет, если я откажусь?
Сингер поднял цепкий взгляд на украинского гостя:
- Простите, что вы сказали?
Тарасюк опустил глаза:
- Если я откажусь?
- Причины?
- Это… преступление. Я не могу на такое пойти.
Сингер усмехнулся:
- В политике подобные действия называют "тактикой".
- А в криминальном кодексе преступлением.
В комнате установилась тишина. Присутствующие, кроме представителя украинского бомонда, явно не рассчитывали на подобную реакцию со стороны Степана Григорьевича. Представитель американского посольства повернулся в сторону Крампа:
- Кажется, мы допустили ошибку. Господину Тарасюку надоело находиться в большой политике. Я позабочусь о его дальнейшей судьбе. - американец повернулся к народному депутату. - Можете быть свободны. Вас проводят.
- Но я не сказал "нет". - Тарасюк понял, что с ним не шутят. И никто не собирается угрожать. Перед ним находились деловые, расчётливые люди. Те, кто ни перед чем не остановится, ради достижения своей цели. Моментально пролетели в голове виртуальные картинки того, что произойдёт в ближайшее время. В Штатах, в одной из газет опубликуют беседу с одним из высокопоставленных чинов госдепартамента, в которой тот, якобы случайно, вскользь, сообщит, что некто Тарасюк Т. Г. довольно долгое время является сотрудником Центрального разведывательного управления. Затем последует журналистское расследование, опубликование документов о его связях с учреждением в Ленгли, перепечатка публикаций в Украине…. О дальнейшем даже думать не хотелось.
Крамп сделал паузу, давая возможность Тарасюку осознать реальность.
- Вы не сказали "да". Что для нас главнее.
Тарас Григорьевич проглотил неожиданно набежавшую слюну. У него всегда так было: от страха во рту скапливалась слюна.
- Меня могут поймать.
- А вы никогда не боялись, что вас могут поймать на том, что передаёте информацию нашим спецслужбам? Или в вашей стране подобное преступлением не считается? А может, вы рассчитываете на то, что вас признают персоной "нон грата" и вышлют из страны? Не забывайте, с некоторых пор вы не гражданин США, а стало быть, подчиняетесь законам своей новой родины. Итак?
Чёртова слюна… Господи, как страшно. Нет, страшно - это не то слово. Господи, за что?
- А если он умрёт?
- Не волнуйтесь. Повторяю, вам нечего бояться. С господином Козаченко ничего особенного не произойдёт. Лёгкое недомогание, не более. Мы сами заинтересованы в том, чтобы ваш лидер выиграл. Во время забега, как вам известно, ставки на лошадей не меняют. Главное: пробить информационную блокаду. Везде: в печати, на телевидении, на радио должны звучать только две фамилии. Козаченко и Яценко. Остальных нет. Их просто не существует. На мой взгляд, задача вполне выполнимая. Господин Велер?
Густав прокашлялся. Простуда его не мучила, но необходим был переход к собственному монологу, после столь оригинального пролога. Теперь всё стало на свои места: вот тот человек, который выполнит его проект. Точнее, их проект. План входит в реализацию.