Мир-Джавад пристально всмотрелся в Васо и убедился, что тот действительно ничего не знает, глаза аж загорелись от любопытства. И Мир-Джавад рассказал другу историю своего брака, своей ненависти и мести с такими подробностями, что Васо стонал и плакал от смеха, изредка вскрикивая сквозь слезы: "не может быть… клянусь отца… неужели смогли зашить"?..
Отсмеявшись, Васо с интересом посмотрел на Мир-Джавада и совершенно серьезно, без тени улыбки сказал:
- Сегодня наши интересы пересеклись, дорогой друг! Знай ты это, не привез бы такой знатный выкуп за свою жизнь. Раз привез, дари! Давай отберем уникальные вещи для моей очередной мачехи, отца надо уважить, люблю его, скажу тебе прямо, да, сегодня утром он спросил о тебе, все помнит… Ты уж не обессудь, но твой рассказ я полностью, со всеми подробностями повторю ему, такой защитник своей чести будет иметь успех у поборника нравственности, представляешь, он стоит за верность, правда, больше жен боится Великий, что ему рогов наставят…
Мир-Джавад побелел, слушая такие вольности по адресу вождя и учителя. Васо его успокоил:
- Не бойся, меня не прослушивают!..
Он ошибался, его тоже прослушивали. Начальник инквизиции страны Гимрия поручил только одному человеку, преданному и проверенному, следить за каждым шагом Васо, да что там за каждым шагом, за каждым словом, но весь полученный обильный материал прятал в сейфе, до лучших времен. Довольно поблескивая очками в тонкой золотой оправе, Гимрия копил это богатство, чтобы не дать Васо уговорить отца назначить его своим преемником. Этой чести Гимрия добивался для себя. Атабек ему тоже мешал, вот почему он был рад маленькому заговору Васо и с удовольствием негласно пытался ему помочь.
Васо закрыл чемоданчик:
- Давай есть, пить!
Аппетит у обоих был волчий, они и ели, как волки, жадно глотая огромные куски, никакие переживания и волнения на аппетит не распространялись… Ели долго, пили много. В перерыве между тостами Васо рассказывал похабные анекдоты, сколько ни пил, не хмелел…
Когда Мир-Джавад откинулся в изнеможении, на подушки, Васо подмигнул ему:
- На каких это мух ты все время охотишься?
- На двуногих! Не поверишь, такие нахальные попадаются.
- Хочешь, я покажу тебе настоящую охоту?
- Хочу! - с готовностью откликнулся Мир-Джавад.
Он решил полностью отдаться на волю Гаджу-сана, только учитель имел право помиловать своего ученика, поэтому во всем потворствовал и его сыну.
Васо позвонил по внутреннему телефону и вызвал машину… Когда два друга, шатаясь, но совсем немного, вышли из дворца эмира, их уже ждали две машины, одна - с охраной…
Машины медленно двинулись по центральной улице.
- Высматривай дичь! - засмеялся Васо. - Выбор здесь, в столице, богаче, чем в ваших аулах.
Мир-Джавад сразу понял, о какой дичи идет речь, и стал высматривать на улицах хорошеньких девушек. Но при вечернем свете было трудно что-нибудь разглядеть. Видно, Васо и сам понял, что трудно, хотя машины и ослепляли ярким светом фар прохожих. Мир-Джавад уже успел заметить, что женщины и девушки, если они не уродины, убегают сломя голову, едва увидев эти две машины.
- Видно, мальчик часто охотится! - подумал Мир-Джавад.
- Поезжай к школе, где мы потеряли тогда ту красотку! - приказал Васо шоферу.
- Какая школа? - удивился Мир-Джавад.
- Вечерняя, для ремесленников, - пояснил Васо. - Днем они работают, а вечером получают минимум образования.
Возле школы было пусто, очевидно, шли занятия. Васо положил руку на плечо шофера, и тот привычно выключил фары машины. Охрана последовала их примеру…
Васо посмотрел на часы:
- Скоро занятия кончатся…
Один из охранников вышел из машины и прошел в школу, старинный особняк, бывший дом сановника Ренка, превращенный в школу, стоял в небольшом тупике, вокруг возвышались дома современной чудовищной архитектуры, № единственный выход на улицу был теперь загорожен двумя машинами, практически перекрывавшими школу. Затемненные окна машин не давали возможности разглядеть кого-либо внутри. Было что-то мрачное в этих двух длинных силуэтах, черных и беспощадных, словно посланцы ада, притаившиеся в засаде, почти слившиеся с наступающей ночью…
Васо, очевидно, хорошо изучил расписание занятий во всех школах: через несколько минут в здании школы зазвонил колокольчик, возвещающий о конце занятий. И буквально через мгновение двери школы распахнулись, выпустив на волю самых нетерпеливых, ожидающих конца занятий с самой первой их минуты учеников. Юноши и девушки, смеясь и балагуря, выпархивали из школы, как из клетки птицы, но смех и гомон сразу же смолкал, как только они замечали стоящие машины, чья давящая чернота угнетала и так не гармонировала с весельем.
Васо равнодушно пропускал эти стайки, да и Мир-Джаваду, избалованному красотками Бабур-Гани, тоже никто из проходивших не приглянулся в тусклом свете редких фонарей. Но вот последняя самая многочисленная группа школьников вывалилась из дверей школы, и Васо весь напрягся, как хищник перед нападением. Увидев ту, кого он так нетерпеливо ждал, Васо крикнул:
- Пошли!
Шофер ослепил дальним светом фар группу ребят, охрана последовала его примеру и повторила маневр. Все вышли из машин. Когда ослепленные поначалу школьники заметили фигуры в длинных черных кожаных пальто, то бросились обратно в школу, но кто-то уже заботливо закрыл двери школы изнутри, и Мир-Джавад мог бы поклясться, что это сделал тот агент охраны, который вошел в здание школы незадолго до окончания уроков.
- Не двигаться! - приказал Васо оцепеневшим от страха подросткам.
Те сбились в кучу, завороженно глядя на черных удавов, подползающих все ближе и ближе… И не было кроликам пощады.
В этой группе было на кого посмотреть, кем полюбоваться. Васо первым делом указал на юную красавицу, которую, как понял Мир-Джавад, он когда-то упустил. Двое охранников схватили девушку за руки и, несмотря на ожесточенное сопротивление и крики о помощи, поволокли в машину Васо. Остальные тупо молчали, не делая даже попытки помочь той, кем буквально несколько минут назад восхищались, кого боготворили. Мир-Джавад в свою очередь указал на двух красивых скорее своей молодостью и юностью девчонок. Эти обреченно не сопротивлялись и молча, покорно шли к машинам. Еще четырех без всякого шума забрала в свою машину охрана. Фары погасли, и два черных чудовища медленно, словно насытившись до отвала, развернулись и не спеша покатили в свое логово, переваривать жертвы…
А оставшиеся ребята еще какое-то время стояли в жутком оцепенении, подобно скульптурной группе, затем, стряхнув с себя эту жуть, все бросились в полицию и, перебивая друг друга, стали рассказывать дежурному о столь наглом похищении. Один из ребят умудрился даже запомнить номер машины Васо и истерично кричал:
- Задержите их, они не могли далеко уйти, сообщите номер постам.
Дежурный полицейский, старый добрый служака, один из немногих из оставшихся в живых полицейских Ренка, из-за того, что в те черные времена спас жизнь нынешнему начальнику полиции, по-доброму посмотрел на ребят и сказал ласково, жалея:
- Идите домой, птенцы! Ваше счастье, что сегодня я дежурю… Завтра ваши девочки будут вновь с вами, если не в целости, то в сохранности… А будете шуметь: они не вернутся, а вы, будете много болтать, исчезнете на просторах родины чудесной. Идите с богом!..
И ребята, стыдясь смотреть друг на друга, тихо разбрелись по домам…
А Васо с добычей вернулся к себе, в свое крыло дворца эмира. Там уже по-новому были накрыты столы такой разнообразной снедью, что девчонки ахнули, но не все: пассия Васо даже не взглянула на еду, а на лице ее было написано такое отвращение, что всякий, кто увидел бы на таком прекрасном лице такую муку, сжалился бы над ней. Всякий, но не Васо, он-то не был "всяким"… Две девочки быстро освоились, как только убедились, что их привезли не в тюрьму, а на пирушку. Они бойко представились: "Свела", "Ила", - и стали пробовать, вернее, хватать все, что было на столе. Третья, их подруга, добыча Васо, с презрением смотрела на них. Свела заметила этот взгляд.
- А ты, Оя, чего кочевряжишься? Расплачиваться все равно придется. А как гласит древняя поговорка: "если насилие неизбежно, то надо получить от него максимум удовольствия"!
- Шлюхи! - выругалась неожиданно Оя.
- Если хочешь быть "жертвой", - будь ею! - невозмутимо отпарировала бойкая Свела. - А мы гульнем!.. Наливай, атаман!
Мир-Джавад налил ей полный бокал водки, и Свела выпила его так, как будто всю жизнь только этим и занималась, после чего стала жадно утолять голод, приговаривая:
- Мировой закусон!.. А то я быстро "скапустюсь"… И "вырублюсь"!
Ою Васо чуть ли не силой усадил за стол рядом с собой, налил ей бокал самого лучшего вина, какое только есть в мире и о котором она даже не слышала, однако Оя осталась совершенно безучастна к ухаживаниям Васо. А Васо, не замечая ее ледяного вида, все подкладывал и подкладывал ей в тарелку лакомые кусочки и деликатесы, о которых она также не подозревала и не слышала в своей жизни.
- Ешь, дорогая, пей, ты представить себе не можешь: какие драгоценности я тебе приготовил, вот этот… ювелир, - Васо засмеялся своей шутке, - утверждает, что они стоят миллионы, а у меня в кармане, клянусь отца, как говорит мой лучший друг, никогда не было и гроша…
- На что же вы все это купили? - недоверчиво спросила Ила, обводя глазами роскошный стол.
Ила, как только села за стол, стала трогательно ухаживать за Мир-Джавадом, она, кстати, сразу отказалась от предложенного ей бокала вина, тихо шепнув ему: "пить не буду, не заставляй, а то мать убьет"…
Васо хрипло рассмеялся этому наивному вопросу:
- Мне все дают, клянусь отца, все добровольно дают, как сегодня Оя мне подарит свою любовь…
- Не жди! - резко оборвала его Оя.
Васо опять рассмеялся и демонстративно выпил вино из бокала Ои.
- Придется пить и за тебя тоже, но я тебя так люблю, что вынесу и это двойное бремя…
Васо посмотрел на Мир-Джавада и на девочек.
- Мир! Тебе не кажется, что у нас есть что-то лишнее?
Мир-Джавад привык играть в подобные игры.
- Не у нас, а на нас!
- Ты ананаса хочешь? - дурачился Васо.
- А ню! - подыгрывал ему Мир-Джавад, включая пластинку с быстрой джазовой музыкой. - Раздеться хочу, вернуться к первобытному строю, общнуться с природой!
И Мир-Джавад стал разоблачаться, расстегивая рубашку. Свела мгновенно включилась в игру:
- Эх, гулять так гулять!
И так быстро разделась, что Мир-Джавад успел снять с себя только рубашку. А голая Свела, танцуя, хлопнула мимоходом по затылку Илу:
- Давай, подруга, работай, не мне же одной отдуваться.
Ила, покраснев, стала медленно, стыдясь, раздеваться, но все же умудрилась раздеться вместе с Мир-Джавадом, правда, тот все еще оставался в плавках.
- Ты что, джигит! - подковырнул Васо. - Тряпочку не снимаешь, боишься девочек напугать? Чем только: плюсом или минусом?
- А ты чего сам не раздеваешься, начальник? - съехидничал Мир-Джавад. - Не иначе, у тебя на заднице неприличная картинка выколота: голубки… целуются.
Свела пьяно захохотала и бросилась раздевать Васо, игриво прижимаясь к его лицу полной грудью, необычной для ее возраста.
- Нет, нет! Я не такая! - пьяно орал Васо, попутно машинально лапая Свелу. - Я паду только после Ои, джентльмен всегда и везде пропускает вперед даму первой…
Свела бросилась к Ое.
- Давайте поможем все вместе этой недотроге раздеться, а я завтра расскажу ее парню о всех прелестях, да со всеми подробностями…
Оя влепила Свеле такую пощечину, что та кубарем покатилась по ковру. Но эта вспышка отчаяния, словно отняла все силы у Ои, и, когда Мир-Джавад стал помогать Васо раздевать пленницу, она не шелохнулась. Сидела каменным изваянием, молча и отрешенно, без единой слезинки, без единого стона или крика, с застывшими глазами. Мир-Джавад удивился ее прекрасному телу…
Веселье продолжалось. Свела, будто и не получала затрещины, прыгала и бесновалась, время от времени хватая со стола лакомые кусочки и пробуя того или другого вина. А Ила кружила по комнате не в такт музыке, изредка глядя призывно на мужчин. Но Васо смотрел только на Ою, и каждый, кто в эту минуту взглянул бы на него, мог бы сказать: "какой хороший человек"! Так нежно и влюбленно смотрел на свою жертву Васо…
Затем, хлопнув себя по лбу, Васо выбежал из комнаты и через минуту вернулся, неся знаменитый чемоданчик с драгоценностями, с теми, конечно, что он оставил себе, долю своей мачехи Васо уже успел отправить с нарочным перед поездкой на "охоту". Но и его доля была великолепной. Свела с Илой завизжали от восхищения, бросились рассматривать драгоценности, с горящими от жадности глазами. Васо их отстранил довольно грубо и стал наряжать голое тело Ои, как дети наряжают елку под рождество или на Новый год где-нибудь в бедном доме, у них воображение превращает дешевую мишуру в сокровища пещеры Али-Бабы. А здесь Васо обращался с дорогостоящими безделушками, каких трудно было встретить в сокровищницах королей, как с игрушками. Он навесил на Ою два бриллиантовых колье и одно изумрудное, с десяток цепей, золотых и платиновых, с кулонами и без, на ее пальцы надел не менее сорока колец со всеми драгоценными камнями, которые обрабатывает человек, а так как уши Ои не были проколоты, то Васо все драгоценные серьги повесил, вернее, нацепил на водопад Оиных волос. Все сверкало, переливалось, но… не могло затмить Оиной красоты и всего лишь оттеняло ее, Свела завистливо вздохнула:
- Везет же некоторым!
Мир-Джавад обнял своих голеньких простушек, поймав выразительный взгляд Васо, и увел их в отведенную ему спальню, где с удивлением убедился, что они обе невинны, хотя в их девственность было трудно ему поверить, если судить по их поведению, после чего крепко заснул…
Через четыре часа он проснулся, будто его толкнули, с одной единственной мыслью: дело, ради которого он прилетел в столицу, еще не продвинулось ни на шаг вперед, а месть Атабека не будет медлить, уж это Мир-Джавад хорошо знал, сам был такой… Бесцеремонно растолкав своих случайных партнерш, он погнал их в ванную и одеваться. Правда Ила сделала попытку увлечь Мир-Джавада в постель, но у того неприятная мысль разбудила такие страхи, что молоденькие девчонки показались ему чуть ли не дешевками с панели. Шлепнув Илу по голому заду, он рявкнул:
- Государственные дела ждут!..
За завтраком они сидели втроем: ни Васо, ни Оя, ни драгоценности не появились. Мир-Джавад опять налил полный стакан водки Свеле, и та вылакала его с большим удовольствием, непринужденно и даже с некоторой грацией, а на еду набросилась с такой жадностью, словно неделю постилась, а то и голодала.
Мир-Джавад увидел на ковре у стула, за которым сидела Оя, кровавое пятно. Девчонки тоже обратили внимание на него.
- Нашу недотрогу наконец-то немножечко тронули, пустили и ей кровушки, так что мы теперь с ней сестры по крови, - злорадствовала Свела, на которую сразу же подействовала выпитая водка. - Слушай, атаман! У меня есть подружки не хуже этой сломанной ломаки. Могу познакомить. Под мужиком еще не побывали, гарантирую, да и где им бывать-то, все же живут сам-пять в одной клетушке, а в квартире еще человек сорок, - в уборную очередь - полдня простоять…
Она еще что-то говорила, но Мир-Джавад перестал слушать.
- Еще одна конкурентка Бабур-Гани, - усмехнулся он, - способная, стерва, контакт наладить не помешает, пригодится…
Ни Васо, ни Оя все еще не выходили к столу, и Мир-Джавад стал уже тревожиться, не столько за друга, сколько за свое существование, как вдруг услышал, что подъехала машина, и через пару минут вошел Васо, один, без Ои, но был веселым и довольным.
Мир-Джавад решил, что не мешало бы заняться и его делами, и бесцеремонно выпроводил девчонок, сунув каждой по сотенной и записав адрес Свелы, договорившись, что он выберет день, а она познакомит его со своими кадрами… Вернувшись в залу, Мир-Джавад застал Васо лежащим на ковре, прижавшись лицом к кровавому пятну.
- Ты что, спятил? - испугался Мир-Джавад.
- Влюбился! - Васо блаженно и мечтательно улыбнулся.
- Мало, что ли, у тебя было девственниц?.. Вставай с пола, простудишься… Куда ее дел? - поинтересовался Мир-Джавад.
- Домой отвез, куда еще! С матерью познакомился, учительница, представляешь? Оя - гордая девочка, не хотела брать драгоценности, ни за что не хотела…
- Ты бы Свеле предложил, эта бы не отказалась! - пошутил Мир-Джавад. - Девочка далеко пойдет, если не остановят.
- Я мать Ои уговорил…
- Взяла?
- На хранение только…
- Это как "на хранение"? Без права продажи, что ли?
- Пока Оя не одумается и не возьмет себе.
- Думаешь, она согласится?
- Уверен! Все они одинаковы…
Васо бодро встал с ковра, выпил бокал вина, который Ила оставила на столе нетронутым, и стал с аппетитом есть.
Мир-Джавад осторожно намекнул:
- Ты меня вроде не девочек воровать приглашал?
- Не "воровать", дорогой, воровство - это риск, а мне достается все без хлопот, отдают добровольно, ну, в некоторых случаях "добровольно-принудительно".
- Извини, неудачно выразился. У нас так женщин воруют: "добровольно-принудительно"… Ты мне сказал, что я тебе очень нужен… Горю от нетерпения!
- Здесь гореть не нужно, здесь нужна как раз трезвая, ясная голова. Холодная, но не замороженная, - пошутил Васо.
- Для вас сделаю сверх того, что в моих силах! - преданно произнес Мир-Джавад.
- Ты меня, как эмира, на "вы" уже называешь? - совершенно серьезно, изучающе глядя, спросил Васо.
- Великий Отец наш, и ты, его сын, для меня больше, чем все эмиры вместе взятые, - также серьезно ответил его друг.
- Я тебе единственному верю, как себе. - Васо вздохнул. - Ты слышал: вассал отца, Мирсен, своего сына назначил наследником…
- Но ты не согласился бы! - пошутил Мир-Джавад. - Тебе это на руку: если вассал может себе такое позволить, то господину - сам бог велел…
- Атабек! - с ненавистью выдохнул Васо.
- Что, Атабек? - с готовностью подхватил Мир-Джавад.
- Мешает, сука! А отец к нему прислушивается, пока! - подчеркнул последнее слово Васо. - Что это такое, тебе, надеюсь, не надо объяснять?.. Это значит, что он может уговорить отца отдать ему и тебя, и меня.
- Ну, Великий Гаджу-сан сына-то ему не отдаст! - пошутил Мир-Джавад, а у самого сердце заскрипело от страха. - "Ну, как действительно, - подумал он, - Атабек уговорит Гаджу-сана сделать ему маленький подарок…"
- Нам надо его сдать первыми! - вкрадчиво шепнул Васо.
- Как мы его сдадим?.. Сил не хватит. Сколько ни "клепали" на него, ничего не помогает, сам видишь, Гаджу-сан еще больше приблизил мерзавца к себе, - уныло затараторил Мир-Джавад.
- Говорю тебе, приблизил, чтобы глаз не спускать… Один бы раз, разочек ему споткнуться, хотя бы, так загремит, что костей не соберет, а я ему помогу, постараюсь подтолкнуть…
- Что, по-твоему, надо делать? - по-деловому поставил вопрос Мир-Джавад.
- Устрой у себя маленькое восстание или, на худой конец, бунт… И затопи его в крови. А остальное я беру на себя…
- Легко сказать: "устрой"!.. Наш народ боится сейчас собственной тени, кто будет бунтовать… - устало произнес Мир-Джавад.
- Неужели у тебя нет людей? Ведь можно и сымитировать…