- Может быть, я тоже хочу, чтобы она была принцессой на "Беркуте" и смотрела вдаль? - стал петушиться Азамат.
- Я тебе подарил аквариум?
- Ну, подарил.
- Так уж полагается: око за око. Я тебе аквариум, а ты мне… потому что мы теперь - закадычные.
Ну и сморозил!
- Я же не могу уступить Земфиру тебе просто так. Потому что она не аквариум, - сердито заявил Азамат и сделал шаг назад, словно собираясь отколоться от честной компании.
Остальную часть дороги они проделали молча.
- Что случилось? - невинным голосом спросил Синяк, как только приблизился к лодочникам. Он теперь немного задавался, потому что всем своим видом показывал, какие они сверхсердечные друзья с Азаматом и Саматом.
- Хотели завтра на Дему махнуть, да вот кто-то пробил дырку, - проговорил Борис-Кипарис. - Случайно ты, Синяк, не видел, кто это сделал?
- Ты ведь вечно шатаешься тут, на берегу, - поддержала его Тамара. - Может, видал?
- Я чего, швейцар, что ли, вам? - надулся Синяк и заодно сильно толкнул Бориса-Кипариса. - Чего под ногами болтаешься?
Синяк, однако, не выдержал взгляда Земфиры, которая глядела на него во все глаза. Мальчишка с шумом глотнул слюну. Воцарилось неловкое молчание.
- Подумаешь, какое дело! - сказал Синяк, деланно улыбаясь. - Цела была бы моя лодка. Всех приглашаю на "Коршун".
- На нем поплывешь ты один, - сказала Земфира.
- А почему один? - кокетливо спросила Тамара. Она ведь всегда противоречит подружке. - Я, например, согласна и на "Коршун".
- Разве я тебя одну приглашал? - огрызнулся Синяк, ничуть не заботясь о том, обижает человека или нет.
Та от возмущения всплеснула руками.
- Ты решил, что я это всерьез? Я только пошутила. Вот так вот…
Синяк, по всему, никудышный дипломат.
- Моя лодка завороженная, что ли? - глухо спросил он, обращаясь главным образом к Земфире.
Девчонка промолчала. Чего-чего, но отворачиваться она умела.
- Значит, не хочешь плыть на моей лодке, а хочешь сесть на лодку Азамата? - дрогнувшим голосом повторил свой вопрос Синяк.
- Почему бы и нет? - задорно вскинула голову Земфира. Чего-чего, а задираться она тоже могла.
- Я как-то слышал, что твой дедушка тебя привязывает веревочкой к столу, чтобы ты готовила уроки, - хрипло засмеялся Синяк.
"Вот уж липа! - вздохнул Азамат. - Обалдеть можно после этого. Ну, надо же такое придумать!"
Другой бы подскочил на месте или закатил оплеуху, но Земфира лишь обворожительно улыбнулась. Даже не сказала ему: иди знаешь куда!..
- Та веревочка символическая! - пояснила она, улыбаясь лишь углами губ. - Понимаешь, символическая!
Азамат не знал, что за слово "символическая", но отчетливо понял: парень дал промах.
А тот и сам, очевидно, решил, что его дело не выгорело.
Но Синяк и не собирался отступать. Он лишь ломал голову над тем, как лучше задеть ее за живое. "Черта лысого, - вдруг решил он. - Я вам еще такое скажу…"
- С женихом решила прокатиться?
"Гад ты эдакий! - вспыхнул Азамат. - А еще минуту назад говорил: закадычные! Дескать, неразлучные. И я по глупости решил, что мы, мол, и в самом деле закадычные".
Опять засосало под ложечкой, как и в тот раз, когда они сцепились из-за афиши. Подумал: без драки не обойтись.
Однако между ними встала Земфира, как-то побледневшая и посерьезневшая.
- Повтори еще раз то, что сказал!
- Про то, что жених и невеста? - нагло ухмыльнулся Синяк.
Он мог вымотать душу у кого угодно. "Покончить с этим пора!" - подумал Азамат, сжав кулаки и сделав шаг в сторону неразлучного друга.
- У тебя хватит духу повторить это на всю улицу? - храбро спросила Земфира. - Не сдрейфишь?
- В трусах не числюсь, - оскалился Синяк. - Все знают! Любой подтвердит. Скажите, ребята, разве я когда-либо отступал?
Девчонка, быстро обернувшись к Азамату, схватила его за руку:
- Вот так, Азамат, мы на виду всей улицы пройдем с тобой из конца в конец, - горячо проговорила она. - Мимо твоего дома и моего. Мимо всех домов. А Синяк пойдет за нами. Ребята будут следовать как свидетели. А он все время будет кричать, что мы жених и невеста… На всю улицу!
Синяк все еще продолжал нахально улыбаться:
- Я всегда, пожалуйста!
После этих слов отступать уже было никак нельзя. Ведь приходит вот такое время, когда общественное мнение улицы предопределяет все твои поступки: сробеешь - до конца жизни прослывешь трусом. "Попался!" - вздохнул Азамат.
- Пошли! - скомандовала тем временем Земфира. Азамат машинально пошел рядом с ней, играя в новую игру. Сзади плелся Синяк, а на некотором расстоянии чинно вышагивали ребята.
- Ты только не робей! - вдруг тихо-тихо прошептала девчонка, обращаясь к мальчишке, но так, чтобы никто этого не заметил. - И голову, пожалуйста, не вешай! И все время улыбайся, хоть через силу!
Так прошли они один квартал, ожидая, что вот-вот из-за их спины Синяк начнет выкрикивать оскорбительные слова. А он почему-то и не думал начинать.
Азамат шел рядом с ней, улыбался и голову держал высоко, как договорились. На втором квартале его нервы не выдержали: оглянулся и видит - ни Синяка, ни ребят! Наверное, "закадычный друг" пустился наутек, а те просто отстали.
Увидев, что никого нет, Земфира вдруг расплакалась навзрыд:
- Ты чего плетешься, точно привязанный? - накинулась она на Азамата.
- Сама же наказала! - ответил он, немножечко растерянный.
- А ты и обрадовался? - взвилась она. - Неужели не понимаешь, что видеть тебя не хочу?
Азамат растерялся. Земфира между тем все сыпала и сыпала обидными словами. Даже руки зачесались у Азамата - до того обидела. То руку подавала, требовала, чтобы он улыбался и голову держал высоко, то вот ругается. Кто только поймет этих девчонок?
Заборы мои, заборики…
"Есть один олух в Китае, я прав или нет, Тая?"
"Я придумал пословицу: куда приходит Синяк, оттуда уходит ум".
"Учебник по химии стоит 43 копейки!"
"Долгота дня 13 часов 51 минута".
"Кого бранят сто человек, тот стоит ста человек".
Тамара бреша или не бреша?
Вот уж битый час за Азаматом незаметно подглядывал Камал. Подглядывал и дивился. Его друг-приятель то приседал, то вертелся, а то, запрокинув голову, начинал смотреть на крутые склоны, повисшие над Последней улицей.
Чего, интересно, он увидел на склоне, на котором в большом беспорядке были разбросаны деревянные дома? Ну, хибарки как хибарки! Ну, вгрызались в известковую толщу и стоят на искусственных террасах. И лишь на самой вершине, на птичьей высоте, торчит белокупольная обсерватория. Та самая, с которой можно следить за всеми спутниками, которые пролетают над Уфой.
Может, именно она интересует Азамата?
Однако мальчишку, который стоял с запрокинутой головой, беспокоило совсем другое. "Просто не знаешь, как дописать это дурацкое сочинение, - говорил он сам себе. - Сколько ни гляди на Последнюю улицу, все равно ничего такого особенного в ней нет. Вот бы знать, о чем писать! Другие могут, а я не умею присочинять… А Тагир бы, например, за это время целую книгу написал", - думал Азамат с завистью. Это он, между прочим, пытался сочинить песню про Последнюю улицу, да пока написал лишь начало:
Берег известковый, а у крутояра,
Где облако тугое, родился я…
Задумавшийся Азамат не сразу сообразил, что возле него уже давным-давно торчит Камал.
- Чего тебе? - спросил Азамат не особенно приветливо.
- Все крутишь и крутишь головой…
- А тебе-то какое дело? - нахмурился Азамат.
- Сначала я подумал, что ты орла увидел или коршуна.
Азамат не стал с ним объясняться. Потому что ему пришлось бы рассказать и о том, почему не справился с сочинением.
- Думаешь, меня не было на заборе, когда ты колошматил Синяка? - вкрадчиво произнес Камал, желая расположить к себе друга-приятеля.
- А я, между прочим, в ту минуту что-то тебя не приметил.
- До меня ли было!
Азамат все еще продолжал хмуриться. Камал счел за благо переменить разговор.
- Дай честное слово, что не заедешь по морде, если сию минуту я тебе кое-что скажу…
- Ну?
- Вон твоя Земфира в школу пошла.
К его полному удивлению, Азамат не полез "в бутылку", как это он делал обычно, более того, даже не взглянул в ее сторону.
- Вот и Тамара! - совсем осмелел Камал. - За ней, за той топает.
В другое время Азамат в два счета нагнал бы девчат. Но после того, что случилось накануне, он чувствовал себя дурак дураком. "В общем-то наплевать…" - говорил он себе, стараясь забыть, как Земфира ни за что ни про что прогнала его прочь. Сама же втравила в историю и сама же залепила оплеуху… Моральную, конечно. Точнее, сим-во-ли-чес-кую. А это еще хуже. Потому Азамат думал не столько о встрече, сколько о том, чтобы как-нибудь с ними, с девчонками, разминуться.
Сегодня Самат не пошел в школу, сказал, что болит голова. Он остался дома вместе с фронтовым другом отца.
- Спелись! - проворчал Азамат, чувствуя себя в эту минуту лишним в родном доме.
Внезапно Тамара обернулась и что-то сказала подружке, показывая на него, Азамата. Та, гордая, даже не оглянулась, продолжала идти как ни в чем не бывало.
Тамара остановилась, поджидая мальчишку. "Вот опять будет молоть языком, - недовольно подумал Азамат. - Пожалуй, вспомнит вчерашний день и вообразит невесть что".
- Я предлагала Земфире дождаться тебя, но она и думать не думает. Я уговаривала мириться, но она ни за что не хочет, - затараторила она, как только поравнялась с мальчишкой.
Азамат шел себе, опустив голову, точно все это его никак не касалось.
А что другое ему оставалось делать? Ну что?
- Сегодня, вот увидишь, часто-часто будут встречаться машины с красным крестом, - зачастила Тамара. - И знаешь почему? - тут она сбавила шаг и стала шептать, точно сообщая большую тайну: - Всему городу будут делать прививки от разной чумы и холеры.
- Да иди ты!
На Последней улице никто не принимает всерьез то, что болтает Тамара. А Азамат-то жил на Последней улице, а не где-нибудь.
- Честное пионерское, - проговорила она, почти задыхаясь. - Позапрошлой ночью какие-то люди унесли из лаборатории аквариумы, а в них, как сказала мама, находились зараженные всякими бактериями подопытные зверьки.
Мальчишка почувствовал, как у него подогнулись коленки. Если бы не гордость, которой он обладал в избытке, и не страх выдать себя, то, пожалуй, он тут же разревелся бы во весь голос. А голос у него был ой-ой-ой!
К счастью, девчонка ничего не заметила.
Его, выходит, одарили ворованным аквариумом! Да еще заразным к тому ж! Все в нем запротестовало от горькой обиды. В такое мгновение толком не знаешь еще, как себя вести.
На каждом углу он со страхом думал: вот-вот выскочит машина с красным крестом! Но, к счастью, ни одна машина "Скорой помощи" не попалась ему на глаза, пока он дошел до школы.
Тамара, смешливый чертик, что-то продолжала говорить, а он молчал в замешательстве. Как теперь быть? Как поступить?
В школе только и было разговоров что об аквариумах. Сосед по парте по секрету сообщил, что после третьего урока, где будут разбирать сочинения, приказано собрать их на линейку. Азамат будто получил хороший подзатыльник.
В этой обстановке он принял самое отчаянное решение. "Такое устрою, что всем шайтанам тошно станет!" - сказал он сам себе. И стал лихорадочно дописывать сочинение, чтобы поспеть до начала урока. Азамат писал о том, как он всю жизнь мечтал об аквариуме, о том, как в субботу брат притащил подарок от Синяка, и о том, что аквариум-то оказался ворованным, к тому же заразным.
С тремя ошибками - "отлично"
Во время перемены внезапно распространился слух, будто бы по неизвестным причинам отменяется школьная линейка, объявленная во всеуслышание. Однако никто толком не мог объяснить, почему отменяется. "Наверное, - говорили меж собой, - директор заболел. Или вожатая…"
Азамат помалкивал, хотя и догадывался, почему линейки не будет. Учительница, решил он, сразу, пожалуй, успела просмотреть его сочинение, а их, домашних работ, было всего пять. Не такая уж мощная нагрузка для нее!
В другое время он был бы крайне польщен тем, что стал героем, что из-за него отменили линейку, но сейчас не знал, куда себя девать.
Не долго думая, Азамат забился в угол возле вешалки, куда обычно никто не заглядывает. Вот тут-то и разыскала его вездесущая Тамара.
- Чего тебе? - огрызнулся мальчишка, сделав злые-презлые глаза.
- Дурак, - проговорила она. - Я пришла сказать, что тебя вызывают в кабинет директора. Тебя ищут по всей школе и никак найти не могут. Хотели уж за тобой послать домой.
Азамат нехотя поднимался на второй этаж. "Еще не раз пожалеешь, что выдал брата, - укорял он себя. - Как будто никто не тянул меня за язык. Ведь не тянул! По своей глупости выболтал! Чего бы проще вечером незаметно отнести аквариумы туда, откуда взяли. И дело с концом! Сроду бы никто знать не знал, кто украл и кто вернул".
Возле открытой двери мальчишка остановился. В кабинете разговаривали незнакомые люди, и он долго не мог решиться войти туда.
Азамат заглянул в дверь и спросил:
- Кто-нибудь меня искал?
- Заходи, Азамат, - поднялась навстречу классный руководитель.
В кабинете директора была учительница и еще какой-то человек: не то мужчина, не то женщина. Одет как мужчина, а голос бабий. Писклявый, короче говоря.
- Молодец, - проговорила учительница, обращаясь к Азамату. - Я поставила тебе "отлично", хотя и обнаружила в твоем сочинении три ошибки. Так сказать, за честность. И за отвагу. Не каждый бы на твоем месте осмелился на подобный шаг. Иногда бывает очень трудно рассказывать правду. Я очень понимаю тебя. И я рада за тебя.
Он ничего не ответил. Несмотря на пятерку, чувствовал себя хуже некуда. Зачем только она расточает похвалы?
- С тобой с глазу на глаз хочет поговорить товарищ из детской комнаты, - проговорила учительница.
После того как за ней захлопнулась дверь, тетя, похожая на мужчину, вся расплылась в улыбке.
- Мы в милиции время от времени получаем подметные письма, - проговорила она, не сводя с него глаз. - То совсем другое дело. Анонимки пишут трусливые люди. Те, кому хочется сказать правду, но при этом незаметно. Анонимщикам, как говорится, и хочется и колется. А такое сочинение, как твое, способен написать лишь очень мужественный человек. Если ты не возражаешь, я заберу его в детскую комнату. Пусть на него взглянут самые знаменитые сыщики! Им тоже будет интересно прочитать подобное сочинение.
- Берите, - вздохнул Азамат. - Потеря невелика.
- Так и сделаем. А теперь приступим к делу. Из твоего сочинения я поняла, что один аквариум стоит в твоем доме?
- Да, на кухне.
- А второй не знаешь где?
- Почему же не знаю! Второй у Синяка в сарае, на бочке, где у них соленая капуста.
- Синяк - его кличка?
- Да, прозвище.
- Теперь, если не возражаешь, я запишу твой адрес и адрес Синяка.
Чего уж возражать! После всего того, что случилось, отступать, пожалуй, некуда. Хотя тетя по-прежнему улыбалась, в душу мальчика вкралось сомнение: как бы они, чего доброго, не забрали Самата и Синяка?
- Брату моему и его приятелю ничего не будет? - спросил он, насупившись и не скрывая глубокой тревоги.
У него гулко-гулко стучало сердце.
"Выудила, что нужно, а теперь молчит", - сердито подумал он.
- Я спрашиваю, моему брату и Синяку ничего не будет? - переспросил Азамат.
- Мы попытаемся их простить, - проговорила женщина, подумав.
Азамат чуть не прыгал от радости. Но тут же радость сменилась глубокой тревогой.
- Вы не обманете?
- Милиции не положено лгать, - пояснила она. Азамат знал, что чепуху городит, но все же сказал:
- Поклянитесь!
- В таких случаях у нас как-то не принято давать клятву.
Азамат хотел подсказать, как принято у них: "Провалиться мне сквозь шарик прямо в Америку!" - но решил, что она может поднять его на смех.
- Адрес вам известен, в любое время можете прислать машину с красным крестом. - Азамат поднялся, считая, что разговор закончен.
- Зачем тебе машина?
- Пусть приезжают за аквариумами и забирают их поскорее. Кому же охота зачумиться или захолериться?
- Машины не будет. Как унесли, так и принесете. Если боитесь заразиться, то наденьте перчатки.
Домой Азамат несся как очумелый. Распахнул дверь, прямо с порога завопил:
- Забирайте обратно свой подарок! Наплевать я хотел на ворованную посудину!
У Самата и Синяка чуть глаза не полезли на лоб. Они как услышали про посудину, так застыли с разинутыми ртами. В этой обстановке лишь дядя Капитан сумел сохранить хладнокровие.
- Повтори-ка, что сказал! - потребовал он, грозно наседая на, Азамата. - Ну?
Мальчик, конечно, повторил. Слово в слово.
- Откуда взял, что аквариумы ворованные? - спросил фронтовой друг, прищурив глаза.
- Весь город об этом говорит.
- Говоришь, весь город?
Азамат ничего не утаил: рассказал про линейку, про тетю из милиции и даже о своем сочинении.
Чем больше он рассказывал, тем больше мрачнел дядя Капитан. Его волнение выдавали руки - спичка никак не зажигалась, несмотря на все его старания.
- Никогда не знаешь, чего еще можно ожидать от тебя, пацан, - криво усмехнулся дядя Капитан.
"Почему так трусит наш фронтовой друг? - озадаченно подумал Азамат. - Чего он заметался?"
Волнение Капитана передалось другим. Внезапно Синяк бросился к окну, словно опасаясь, что во двор вкатила уже милицейская машина. Самат на всякий случай открыл шифоньер, точно желая туда спрятаться.
Вдруг Азамату сделалось очень весело. Чуть не залился хохотом.
- Никто сюда не явится, - успокоил он всех. - Я договорился, что сами отнесем аквариумы. Не вызывал я сюда милицию.
- Как бы ты ни выкручивался, однако после этого на тебя ни в коем случае нельзя полагаться.
- Как нельзя полагаться? Я не лгал. Разве нельзя говорить правду?
Азамат почувствовал себя так же плохо, как в кабинете директора школы. Желая как-то выпутаться из дурацкого положения, он говорил и говорил:
- Знаете, почему я написал сочинение?
- Ну?
- Те белые мыши, которые находились в аквариумах, были заражены чумой, холерой, черной оспой и желтой лихорадкой, об этом мне по секрету рассказала Тамара. А ее мать - доктор.
Тут все с опаской взглянули на аквариум и отошли от него подальше. Синяк от страха выпучил глаза, а Самат стал так разглядывать свои руки, точно хотел их совсем оторвать и выбросить.
- Как же мы понесем их, если в них уйма бактерий? - хрипло спросил Синяк, мелко-мелко дрожа.
- Та самая тетя, с которой я говорил, посоветовала надеть перчатки.
- Шерстяные варежки можно?
- Черт его знает. Про варежки я не догадался спросить.