Но если бы вдруг Азамат вернулся и спросил: "Так отчего же не написали новый плакат на моем заборе, чтобы предупредить о появлении" фронтового друга, - то пришлось бы ему ответить: "Вот ведь досада, болел я. В моем возрасте недуг посещает чаще, чем это полагается, во всяком случае, чаще, чем того хочется. И еще бы я сказал честно: "Взрослые тоже не могут все предугадать!"
Есть такая девчонка
Ему сейчас даже случайная собака друг, куда там, даже воробей, порхающий во дворе, приятель. В последнее время Азамат ловил себя на том, что сам с собою разговаривает.
Никто из людей, кроме Земфиры, быть может, не понимает, как тяжело быть одиноким.
- Сбежим от Тамары? - шепчет она ему в перемену.
- Угу…
Они возвращаются из школы кружным путем, по незнакомым улицам. Большую часть дороги мальчишка молчит. Земфира, наоборот, хохочет, как только вспомнит день, проведенный в классе: немало смешного насмотришься за пять уроков и четыре перемены.
- Помнишь, как Тамара на доске написала вместо "циновка" - "сыновка"?
Не сговариваясь, остановились у обрыва, откуда видна вся Последняя улица. По-прежнему коричневое море лежало, разлившись до самого горизонта, затопив противоположный берег. А люди копошились на крышах домов, спасая свое имущество.
- В такое время человек человеку всегда друг, - проговорила Земфира, сделавшись очень серьезной.
Мальчишка так и не понял, о ком она это сказала: о людях, что мытарствуют во время разлива, или о нем, об Азамате?
Он упорно размышлял над тем, как быть с девчонками, которые сами напрашиваются на дружбу. А что ответить, не знал. Ему, однако, вспомнилось, как однажды на эту тему трепался Синяк: "С девчонками полагается вести себя важно, почти что гордо. Одним словом, в их игры ни за что не вступать! В свою очередь, в мальчишечьи команды их не брать".
Возле ворот, где обычно полагается расходиться с девчонкой, произошла заминка. Земфира не пошла к себе домой, как делала обыкновенно, а преспокойно потопала вслед за Азаматом к крыльцу.
Мальчишка изумился, но сделал вид, что ничего особенного не случилось.
Лишь переступив порог, Земфира вдруг смутилась. Застыла возле косяка, словно мрамор. Мальчишке показалось, что она судорожно глотнула воздух. Или это только почудилось?
- Чего остановилась? Проходи.
Она, решительно швырнув школьную сумку в угол, неожиданно проговорила:
- Я останусь в твоем доме, пока не приедет бабушка.
- Чего же ты будешь делать у меня дома?
- Варить картошку.
Она, наверное, сказала то, что сразу пришло в голову. Что-то шевельнулось в сердце Азамата. А что затрепетало, он и сам не может понять.
- Ну, а после того, как сваришь картошку?
- Само собой разумеется, кушать.
- Понятно.
- А там, глядишь, время настанет и посуду мыть.
- Не вечно же посуду мыть, - нерешительно проговорил он. - Ну, а потом?
- Потом, потом… Я и сама еще не знаю, чем займусь. Азамат тоже не знал: может, решил он, вместе уроки будем готовить?
Покушали, конечно, на славу! Пусть на столе не было масла, даже растительного, пусть нет свежего лука, он очень уж хорош с печеным картофелем, но зато они дружно одолели котелок. Притом им было здорово весело.
Однако в это самое время, когда они сидели с полными ртами, неожиданно явились мама и дедушка Земфиры. Они совсем не удивились, что застали девчонку у Азамата.
- Решила, доченька, помочь Азамату? - осведомился дедушка, как только за руку поздоровался с Азаматом.
Она солидно подтвердила, начиная собирать со стола.
Другой человек, например, наплел бы с три короба, а Земфира и не подумала. Она сказала, что собирается тут оставаться.
- Пока чистила картошку, небось сошло десять потов? - спросил старый речной волк.
- Откуда ты это взял?
- Ты, очевидно, решила, что дом без женщин сирота? - продолжал дедушка гнуть свое.
- Да, конечно. Ты же сам так частенько говоришь.
- Как долго ты тут намерена оставаться?
- До приезда бабушки.
В такой обстановке, будь ты семи пядей во лбу, все равно не знаешь, как себя вести. По существу, разговор велся помимо Азамата. Его ни о чем не расспрашивали, его мыслями как будто не интересовались. Он был нуль без палочки.
- Раз приняла решение, значит так тому и быть, - рассудил дедушка, многозначительно взглянув на маму Земфиры. - Ну что же, счастливо оставаться.
- Я так и знала, так и знала, что вы меня поймете, - обрадовалась девчонка.
Дедушка с мамой тут же повернули обратно, а Земфира с Азаматом остались вдвоем. Уроки сделали как полагается. Еще раз картошку сварили. Земфира заикнулась было, что в их доме к обеду всегда бывает два блюда: первое и второе, всегда с мясом, но прикусила губу. Откуда у Азамата деньги? А за чужой счет не всегда удается покупать мясо. Это яснее ясного.
К вечеру девчонка заскучала. Просто так, без всяких причин. То она выходила на крыльцо, то надолго задерживалась возле окна. Азамат еще подумал, как бы ее не увидел Камал.
Этого больше всего опасался Азамат.
Когда девчонка грустит, ничем уж не поможешь. Азамат отлично понимал, что слова здесь ни к чему, это как пить дать.
После захода солнца она заметалась пуще прежнего. Еще, как назло, тревожно загудели суда, боясь столкнуться во время тумана. Да и звезды вели себя не как обычно, мгновенно гасли, не успев зажечься.
- Слушай, Азамат, - внезапно сказала девчонка, остановившись перед ним. - Можно мне пока вернуться домой? Не насовсем, конечно. Как только сама начну зарабатывать деньги, так опять вернусь. Ладно? Ты на меня не будешь сердиться? Ладно? Ведь не станешь дуться? Ладно?
Она зачастила, а сама бочком-бочком двинулась к двери, словно опасаясь, что ее в последний миг насильно удержат. По крыльцу сбегала, точно ее преследовали.
Берегись!
"Слушай и запомни, Азамат! К тебе могут прийти всякие типы, будто бы от меня. Запросто! Да ты в таком случае не зевай. Гони в шею! И закрывай дверь перед самым носом такого персонажа. Никого я не стану посылать к тебе. До конца моей жизни.
Синяк точит на тебя зуб. Капитан - тоже. Больше всего опасайся "фронтового друга". Или его дружков. Он так и сказал мне на прощанье: "Азамат за все поплатится!" Он не может простить, что ты тогда ушел не спросившись. Берегись, одним словом.
Он с виду только такой симпатяга. А так в нем сидит дьявол. Может, даже зеленый…
И все они, уголовники, дьяволы. В каждом из них сорок пудов грязи, бахвальства, лени, хитрости, и жестокости, конечно, и коварства, этого более всего.
"Воровская жизнь, - бывало говорил мне Капитан, - самая красивая жизнь". Одним словом, будто он сам счастливчик и другие тоже. Теперь я немножечко нагляделся на эту красоту. Все это швыряние чужих, не заработанных денег, добытых любым способом. Ты сам посуди, разве это счастье?
"Воры, - бывало, говорил Капитан, - как братья, в беде друг друга не оставляют". Одни слова… Я тебе скажу, что если они и "братья", то самые подлые. Прежде всего топят самого слабого. С этого все и начинается. Такой тип, как Капитан, может утопить целую тысячу, лишь бы самому удержаться на поверхности. А может, и миллион.
"Воры, - бывало, говорил Капитан, - отважные…" Куда там! Они же, если как следует пошевелить мозгами, самые трусливые типы. Как только наскочат на сильного, без оглядки дают тягу, услышав за собою погоню, тут же пускают в штаны. Опасаются любого шороха, любого собачьего лая… Да, напасть исподтишка - их ремесло, пойти вчетвером на одного - их прием. Тут они смелые.
Я был дурак дураком, когда поверил Капитану. И когда мы попались, я сразу подумал, что конченый человек.
Сейчас над нашей колонией сеется дождь. На душе такая тоска, что и объяснить нельзя. Шлепаю себя ладонью по башке и спрашиваю: "Зачем сам себя сунул в эту дыру?"
Первые дни всегда трудные. Особенно тут, в колонии. В любую минуту можно нарваться на кулак. Хороший подзатыльник ждет тебя, если сам себя не можешь защитить. Я стараюсь молчать в тряпочку.
Сейчас, в данное время, жив и здоров. Нам, конечно, выдали все казенное. Обновка! Кормят даже получше, чем у нас было дома, но не так чтоб уж особенно. Но самое противное - подстригли всех под первый номер. Теперь все мы похожи на дыни.
Мальчишки попадаются разные. Есть и такие башковитые, с кем можно дружить. Встречается мура, не забывающая кривую дорожку. Они до сих пор мечтают, как достать деньги и как прокутить. Всем им надо бы вправить мозги.
Ты, Азамат, не думай, что у меня повторится старая ошибка. С меня достаточно и того, что со мной приключилось.
Я не скажу тебе, что уже пообвыкся. Почем я знаю… Мне тут помогают стать на правильную дорожку и прямо смотреть на жизнь. Я постараюсь оставить свои дурные мысли и привычки. Когда вернусь, я стану жить по распорядку дня, как и тут.
Прости, что оставил тебя одного. Готов об стенку биться головой, как только об этом думаю.
Жива ли та самая соседская калитка, которую два раза подряд крошил наш батя? Знаешь что, по этой калитке страшно скучаю. Еще по тебе. И по тому, как мама баловала нас блинами.
Залатали ли лодку Земфиры? Не дерет ли тебя за уши Борис-Кипарис? А в случае чего предупреди его от моего имени.
Физик, конечно, важная персона, потому что будет ученым. Он нам не чета. Как вырастет, небось забудет, что рос на Последней улице. Кто его знает, может, со временем и не будет нашей улицы.
Бабушка, наверное, уже приехала. Вошла ли вода в берега или нет? У нас тут деревья распускаются, а как у вас там?
Так что пиши.
Твой брат Самат".
Посвящение в сыщики
Своим письмом Самат окончательно пронял Азамата. Ничем нельзя было измерить его злобу на Капитана и на всех воров заодно. Лучше бы уж в такое время не попадались ему всякие уголовники.
К исходу третьего дня, а за это время немало ему пришлось поворочать мозгами, он хлопнул себя по лбу: "Почему бы мне не стать сыщиком? Я бы тогда показал всем уфимским ворам, почем фунт лиха!"
Такая мысль пришла в тот самый день, когда закончился учебный год.
Для начала он купил себе черные очки. Ради этого пришлось экономить на еде. Пришлось бутылку молока растягивать на два дня. Но чего только не сделаешь ради заветной мечты! Конечно, детских защитных очков не оказалось, взял взрослые.
И вот однажды через черные очки он стал разглядывать всех мало-мальски подозрительных людей или просто незнакомых: не запустит ли руку в чужой карман? Не захочет ли влезть в окно? Целую неделю бродил вдоль берега. Случалось, что в иные годы кое-кто уводил лодку. А тут никто не хотел красть лодку.
С первого же шага неудача постигла юного сыщика. Не попадались на своей улице воры, хоть плачь!
Оставалась еще одна надежда - лавка, в которой Азамат покупал хлеб и молоко. Дотемна он караулил маленький магазинчик. Но на хлебный ларек тоже никто не позарился.
Вот ведь досада! Когда хочешь сцапать вора, тот, в свою очередь, никак не хочет быть сцапанным.
К исходу недели понял - одному не управиться. Стал думать, кого бы посвятить в тайну.
Неплохо бы привлечь кого-нибудь похитрее. Естественно, сразу подумал о Борисе-Кипарисе, обладателе кривого носа. Но тот, как только почуял, куда гнет Азамат, отступился.
- Меня тут не было, - сказал он свое обычное. - Я ничего не слышал. Я пошел.
После его отказа остался один-единственный человек во всем городе, кому можно довериться. Это Земфира. Она как только узнала, в чем дело, так немедленно примкнула к Азамату.
- Чур, я тоже!
- Но ты не думай, что сразу станешь уфимским сыщиком, - предупредил Азамат. - Сыщик - это я. Ты пока походишь в помощниках.
- Я не согласна.
Девчонка упрямая, поэтому ничего другого не оставалось делать, как пойти на компромисс. Здесь же, возле забора, Азамат объявил приказ об ее назначении сыщиком, но при этом не забыл и себя: тем же приказом он выдвигался в главные. Как известно, своя рука - владыка!
Однако к назначенному сроку, когда они должны были встретиться, чтобы пойти на поиски вора в центр города, неожиданно явилась Тамара.
- Ты откуда разнюхала? - поразился главный сыщик.
Та не стала вдаваться в подробности. Кто ее знает, может, сама подслушала разговор Азамата с Земфирой или просто выведала тайну у подружки. Девчонки проговариваются запросто! Одним словом, дело закончилось тем, что еще одного человека пришлось посвятить в сыщики.
Так они втроем попали в центр города, где, по предположению главного сыщика, должно быть больше воров.
Первый день не дал успеха. Второй день также прошел впустую. Третий день был копией первых двух. Бывают же такие неудачи.
Первой сдалась Тамара.
- С меня хватит, - сказала она, слагая свои обязанности. - Неинтересно играть в сыщики после того, как в Уфе не осталось ни одного вора.
Азамат почувствовал, что Земфира тоже засомневалась. Только из-за принципа она еще держалась, а так не наблюдалось у нее никакого глубокого убеждения. По всему видно было, что так.
После долгих уговоров и переговоров юные деятели уголовного розыска еще раз решили попытать счастья. Они направились в магазин, где случаются очереди и, по их предположению, должно быть больше всего карманников.
В угловом "Гастрономе", что возле трамвайного кольца, им здорово повезло. Сутулого парнишку в очках первой приметила Тамара.
- Чего-то он очень ерзает? - прошептала она в ухо главному сыщику. - И как-то подозрительно зыркает глазами.
- Хорошо одет и такой симпатичный, - по привычке возразила Земфира. - Откуда ты взяла, что он карманник? Неужели вот такой может обчищать чужие карманы?
- Тс… - прошипел Азамат. - Маскируется! Установили контроль, как полагается в таких случаях. И в самом деле, очкарик оказался как раз тем человеком, кого они до сих пор безуспешно искали, - форменный карманник! Ловко отпирал чужие сумки, незаметно заглядывал в содержимое ридикюлей. А в карманы лазил, как в свои.
- С чего начнем? - испуганно спросила сыщик Земфира. - Может, ты, Азамат, сразу пойдешь и схватишь его за руку?
- Я против, - сказала сыщик Тамара. Однако не объяснила, почему против.
- Надо обмозговать, - решил главный сыщик. - Пусть еще полазает для верности.
Ведь сначала не знаешь, как хватать воров, опыт приходит потом.
- Ты остерегайся все-таки, - предупредила сыщик Земфира. - Кто его знает, может, у него нож?
У Тамары мурашки побежали по спине. Ничего не скажешь, настал самый ответственный момент.
- Зачем ему нож? - все-таки возразила Тамара. Ей-ей, не может она не сказать что-либо против своей подружки.
Пока одна говорила "надо", а другая "нет", вор, пользуясь несогласованностью действий уфимских сыщиков, стал пробираться к выходу. Ничего другого не оставалось делать, как его преследовать.
- Вот всегда с вами так, - возмутился Азамат, бросаясь вслед за карманником. Девчонки, конечно, за ним. Очкастый отправился "на работу" в "Детский мир". Там тоже случаются порядочные очереди. Сутулый парнишка наверняка хорошо был осведомлен об этом.
У входа в магазин главный сыщик сказал:
- Его отсюда никак нельзя упускать. Я знаю, где тут недалеко стоит милиционер. Я живо за ним сбегаю.
Девчонки не стали возражать. Милиционер нужен был как воздух. На нижнем этаже, где бойко торговали обувью, очкарик снова принялся за свое.
Уфимские сыщики, естественно, взяли его под контроль. Однако Азамат будто в воду канул. Земфира одним глазом глянула на вора вторым - на дверь. Нетерпение росло - не случилось ли чего с Азаматом?
- Мне, пожалуй, надо сходить за Азаматом, - предложила Земфира. - Чего-го он не появляется?
- Ты оставайся в магазине, я сама живо отыщу его, - заявила Тамара.
- Нет, я!
- Сказано, я!
Волей-неволей им пришлось бросить жребий. Таким путем они договаривались чаще всего. Тамаре выпало караулить вора. Может быть, в этом заключалась самая большая ошибка, которую допустили юные сыщики… Но расскажем обо всем по порядку.
Как Тамара поймала вора
В людном магазине Тамара почувствовала себя одинокой. Ведь никому не скажешь, что она несет очень ответственное дежурство. Однако, увидев, что карманник стал озираться, думая, наверное, куда бы податься, Тамара подошла совсем близко к нему. Упаси боже, если улизнет!
Сутулый парень, точно почувствовав угрозу, глянул на нее. Чтобы предупредить всякие случайности, Тамара решила первой заговорить с ним. Для начала она поманила его к себе. В середине зала не так толпился народ.
- Поди сюда! - сказала она по возможности более загадочно.
- Чего тебе? - не особенно приветливо буркнул тот, но все же подошел к Тамаре.
Она, дотронувшись пальцем до своих губ, предупредила: не шуми, дескать, невыгодно тебе скандалить со мною. Тот сделал еще один шаг ей навстречу.
- Ну, чего тебе?
- Сними-ка очки, - приказала она по возможности построже.
- Зачем тебе мои очки?
- Ты же близорукий! Ведь точно?
- Ну, допустим, что близорукий.
- Без очков ты никуда не сбежишь. Я это сразу сообразила.
- С чего ты взяла, что я собираюсь куда-то удирать?
- Давай, - сказала она, - для начала познакомимся: я, например, уфимский сыщик. А ты, например, вор? Ведь так? Сознайся.
От удивления очкарик насмешливо присвистнул:
- Если бы сама не созналась, я б ни за что не угадал, что имею дело с сыщиком. Но ты, девчонка, ошиблась. Никакой я не вор.
- Дудки! - рассердилась Тамара. А когда она выходила из себя, то брови изгибались у нее дугой. - Это же точно! Мы за тобой следим давным-давно. Еще с углового "Гастронома".
- Вон как! - проговорил вор не особенно весело и стал озираться, думая, наверное, куда бы податься.
Это не прошло незамеченным.
- Ты не думай, что я такая шляпа, - проговорила Тамара. - Я тут не одна.
Он зыркнул глазами туда и сюда.
- Где же остальные?
- Они побежали за милиционером, - охотно пояснила девчонка.
- Чего же ты от меня хочешь?
- Чтоб ты не сбежал, ладно? - проговорила она, желая скрыть замешательство. - Иначе мне от Азамата во как попадет!
- Вижу, жуть до чего страшен твой Азамат, - усмехнулся очкастый.
Словно спеша загладить оплошность, девчонка еще раз вежливо напомнила: - Сними, пожалуйста, очки!
- С тобой, конечно, интересно беседовать, но я от такого разговора шалею, - произнес вор, подавляя зевок. - А в общем вышла неразбериха.
- На то и мы, чтобы разобраться, - Тамара пыталась схитрить, желая во что бы то ни стало задержать очкастого.
- Хвалю, - сказал парнишка, приятно улыбнувшись. - Хвалю за старание. Но я, однако, потопал!
- Куда? - испуганно сказала она. - Я сейчас начну кричать!
Угроза возымела действие.
- С тобой и пошутить нельзя, - он скосил глаза к выходу. Расстояние до него все-таки было немалое. - Чего тут торчим? Твоего Азамата мы можем дождаться и на улице.
- Ты не удерешь?
- Что ты! Вижу, что такую, как ты, голыми руками не возьмешь.
Тамаре нравилось, что ее хвалят. Парень вопреки ожиданиям оказался покладистым.
- Ну что ж, улица так улица!