Виктор тоже выглядел наряднее обычного: на нем был ярко-синий бархатный костюм от Версаче, в котором он никогда бы не рискнул появиться в компании своих партнеров. На работе он демонстрировал свою самостийность даже в одежде, носил потертые джинсы и темные свитера. Мало кто знал, что в его гардеробе было много дорогих и броских вещей, в том числе и от Версаче, любимой марки Храповицкого. Но надевал он их лишь в том случае, если точно знал, что встреча с Храповицким или Васей ему не грозит.
Пономарь залпом выпил рюмку, отдышался, закусил колбасой и в третий раз за последние полчаса спросил свой характерной невнятной скороговоркой:
- Может, все-таки посмотришь телок-то? Они у меня там внизу, в бассейне плещутся.
- Да успеем еще, - лениво отозвался Виктор. - Торопимся, что ли?
Он выпустил в потолок струю дыма и стряхнул пепел в массивную цветную пепельницу муранского стекла, которую держал у себя на животе. Пономарь, не любивший табака, помахал перед носом ладонью и состроил гримасу.
- А вдруг тебе не понравятся, - волновался Пономарь, отворачиваясь от дыма. - Я же на свой вкус выбирал. Пять штук взял на всякий случай. А знаешь, откуда? Из вашего модельного театра.
Он отрывисто хохотнул, запрокинув голову.
- Ты только смотри, Вовке не проболтайся, - спохватившись, попросил Пономарь. - А то он им запрещает на сторону нырять. Своей собственностью, что ли, считает? Они втихаря от него ко мне мотаются.
- Да мне-то какое дело! - фыркнул Виктор. - Я их все равно редко трахаю. Не мой размер. Девкам тоже охота пожить красиво. Молодые, глупые. Это Вова думает, что бабки только ему одному нужны. А остальные должны бесплатно жизни радоваться. А как еще симпатичным девчонкам зарабатывать, если не на спине? Разве что на четвереньках.
Пономарь громко засмеялся его шутке. Виктор снисходительно улыбнулся. Со стороны могло показаться, что именно Виктор, а вовсе не Пономарь, и является здесь хозяином.
Инициатором предстоящего объяснения был Виктор. Но, зная вспыльчивость Пономаря и понимая, что разговор может закончиться ссорой, он тянул. К тому же ему нравилось, что заносчивый Пономарь проявляет сейчас не свойственную ему суетливость. Это была запоздалая расплата.
Много лет назад, после института, Виктор начинал грузчиком в продовольственном магазине, где молодой Пономарь уже был директором. Тогда Виктору приходилось перед ним заискивать, чтобы тот перевел его в рубщики мяса - должность, сулившую по тем временам неслыханную прибыль. Пономарь покрикивал на него и помыкал им, что обоими принималось как должное. Потом они постепенно выровнялись и стали партнерами, но Пономарь, по давней привычке, еще долго сохранял нотки старшинства.
Зато когда Храповицкий предложил им аферу с приватизацией нефтяной компании, Пономарь испугался и денег не дал. А Виктор рискнул и вошел к Храповицкому в долю. И вот теперь все переменилось. Они играли в разных лигах. Виктор получал в десять раз больше Пономаря, а с учетом агрессивной политики холдинга намеревался в ближайшее время получать еще больше.
Пономарь, осознавший свою роковую ошибку, никак не мог смириться с тем, что его поезд ушел. Он бессознательно стремился доказать Виктору, что его, Пономаря, дела обстоят ничуть не хуже. Поэтому организацию вечеринок он всегда брал на себя. Платил за них тоже он. И при этом опасался, что Виктору что-то не понравится.
- Классная штука, - одобрительно заметил Виктор, разглядывая висевший на стене, поодаль от икон, большой портрет Пономаря, выполненный маслом. На портрете Пономарь был изображен в полный рост, в придворном костюме непонятной эпохи: с пышным кружевным воротником, в расшитом золотом камзоле, белых лосинах и ботфортах. У ног нарисованного Пономаря лежала борзая с умной длинной мордой. Особого сходства с живым Пономарем портрет не имел. Зато борзая была очень похожа на настоящую борзую.
- Вылитый ты, - продолжал хвалить Виктор. - Стильно получилось. Надо и мне такую повесить. Кто рисовал-то?
- А я нашему художнику заказывал, Аникину, - отозвался польщенный Пономарь. - Он, там, член союза художников. Все такое. По фотографиям рисует. Штуку отдал. Ну, и за раму отдельно. Старинная. С позолотой. Сейчас в Москве все нормальные люди такие портреты заказывают. Ну, чтоб, там, в одежде, как всякие бароны таскали. Или кто у них там в Испании? Графы, что ли? Он мне говорит: тебя в каком костюме - французском или испанском? Я говорю, давай в испанском. А то все во французском рвутся. Скучно.
Пономарь промолчал о том, что художник предлагал ему закрыть розовую лысину беретом. После долгих колебаний Пономарь решил оставить как есть. Без берега. Чтобы кто-то не подумал, что Пономарь себя стесняется.
Виктор убрал ноги со стола, поставил пепельницу на пол, выпрямился и сцепил пальцы на животе.
- Слушай, Сань... - начал он, становясь серьезным. Пономарь понял, что тот готовится к разговору, и поспешно перебил:
- Вы там с обыском-то уладили? - спросил он, словно не заметив перемены в Викторе. - Ну, я имею в виду, с генералом вопрос решили?
- Вова что-то предпринимает, - неохотно отозвался Виктор. - Бегает то к прокурору, то к губернатору. Жалуется.
- А чего жаловаться-то! - хмыкнул Пономарь. - Только хуже будет. Надо было дать генералу денег побольше и не жмотиться! Все эти наезды всегда из-за бабок. Да и сейчас, я думаю, не поздно.
Виктор и сам считал, что жаловаться в такой ситуации на правоохранительные органы глупо и бесполезно. Как и Пономарь, в отношениях с силовиками он полагался только на мирные переговоры, подкрепленные взятками.
- Я сейчас этим не занимаюсь, - пожал плечами Виктор. - Раньше, когда я с ментами улаживал вопросы, все было спокойно. Но Вове же все время нужно доказывать, кто в доме хозяин. Он и это одеяло на себя перетянул. Пусть теперь расхлебывает.
- Да, недооценил ты его тогда, - заметил Пономарь не без злорадства. - Надо было тебе, когда денег ему давал, взять себе пятьдесят один процент.
- Надо было! - откликнулся Виктор с сожалением. По его тону чувствовалось, что он не раз терзал себя подобными мыслями. - Только я думаю, он бы и не согласился.
- Еще как согласился бы! - хмыкнул Пономарь. - Ты забыл, каким он тогда был? На "шестерке" к нам приезжал. Или вообще на "газоне". Я уж и сам не помню. Мы-то уже на "мерседесах" рассекали. Часами в приемной дожидался.
- Да что ворошить! - поморщился Виктор. - Когда это было?!
И, не удержавшись, добавил с внезапным раздражением:
- Зато ты его теперь в приемной дожидаешься. Пономарь вспыхнул.
- Посмотрим, как дальше пойдет, - произнес он многозначительно. - Если полиция вас на полную катушку раскручивать будет, то все, глядишь, на прежние круги и вернется. У меня, между прочим, сын генерала работает. Лешка Лихачев. Видел его, наверное. Неплохой пацан. Правда, пустой, как бубен. Директор в моем торговом центре. Ну и в долишке у меня плавает по некоторым делам. Я его из-за отца держу. Он говорит, что папаша настроился идти до упора.
- Да плевать мне, что Лешка плетет! - отрезал Виктор. - Без него разберемся.
2
Он подался вперед и посмотрел на Пономаря в упор.
- Ты лучше мне скажи, что мы с "Золотой нивой" делать будем?
Вопрос прозвучал резко. "Золотая нива" и была причиной их разногласий.
- А что с ней делать? - сразу нахохлился Пономарь. - Там пока все нормально. Чего ты истерикуешь?
- Бабки надо оттуда забирать! - категорично возразил Виктор. - Причем срочно!
- Достал ты меня с этой "Нивой"! - вспылил Пономарь. - Я уже слушать про нее не могу! Каждый раз, как увидимся, одно и то же! Что ты загнался? Договорились же через год, значит надо подождать. Горит у тебя, что ли? Денег нет? У меня займи.
Последнее предложение содержало явную издевку и намек на жадность собеседника. В деньгах Виктор не нуждался. В отличие от Пономаря.
Виктор не поддался на провокацию.
- Я тебе в сотый раз долблю: мы сидим на бомбе! - гнул он свое. - Тебе нравится такая щекотка нервов? На здоровье! А мне это без надобности. С самого начала, как мы туда вложились, у меня душа не на месте! Владик этот - какой-то чокнутый. Носится со своими завиральными идеями. От них проку - ноль. А чем они на самом деле занимаются - кто их знает?! Да и шуму вокруг них стало больно много. Весь город только о них и долдонит. Если послушать да почитать, что газеты пишут, то получается, что они аж круче нас! Опасно. Плохой признак. Когда фирма начинает пену взбивать, значит скоро лопнет. Тысячу примеров могу тебе привести. Да ты их не хуже меня знаешь! Забыл, как мы банк обували? Рекламу давали. Щеки надували.
- Да нельзя сейчас забирать! - заартачился Пономарь. - Деньги же крутятся. В работе все. Мы и Владика подсадим, и фирму угробим.
- Да плевать мне на Владика! - возмутился Виктор. - Кто он такой, вообще, чтоб я о нем думал?
- Саш, можно, мы вино вниз возьмем? - раздался от двери веселый женский голос.
В гостиную вбежали две высокие девушки, с красивыми, оживленными лицами, завернутые в длинные махровые полотенца. Купальников на них не наблюдалось. Мокрые волосы были разбросаны по плечам.
- Пойдемте к нам! - наперебой закричали они. - А то что мы целый час одни плаваем. Сколько можно? Даже замерзли! Вам не стыдно?
- Не видите, мы разговариваем! - нетерпеливо оборвал их Пономарь. - Берите что хотите и идите! Не мешайте!
Одна из девушек подбежала к столу и взяла две бутылки и фужеры. Другая схватилась за тарелку с фруктами. Вдруг, взглянув на Виктора, она узнала его и остановилась в испуге.
- Ой, Виктор Эдуардович, это вы! - воскликнула она, едва не выронив из рук тарелку.
- А ты кого ждала? - усмехнулся Виктор.
- Саш, нас же выгонят! - с укором воскликнула девушка, обращаясь к Пономарю. - Ты же знаешь наши порядки...
- Да кто вас выгонит! - замахал на нее руками Пономарь. - Брысь отсюда!
- Я не выдам, - подал голос Виктор. - Если, конечно, вести себя хорошо будете.
Видя, что он настроен игриво, девушки успокоились.
- Ну, насчет этого можете не переживать! - кокетливо засмеялись они и с вином в руках удалились, виляя узкими бедрами.
Виктор проводил их долгим взглядом и вздохнул.
- Зато на морду симпатичные, - утешая сам себя, вслух заметил он. - Хотя я поварешек больше люблю.
- Одна головная боль от этого бассейна, - пожаловался Пономарь, радуясь смене темы. - Дураки мы были, когда эти бассейны у себя в подвалах строили. Если воду постоянно держать, дом мгновенно сыреет. Ковры даже на третьем этаже вспучиваются. Только и польза от него, что телки визжат от восторга.
- Да, - рассеянно согласился Виктор. - Не знали мы тогда, как это у них там, на Западе, делается.
Для Виктора проблемы с бассейном были неактуальны. Он уже успел построить новый дом, куда перебрался с Анжеликой. А тот, в котором он жил раньше, достался предыдущей жене, с которой Виктор не прерывал отношений. В новом доме Виктора бассейн находился в отдельном здании, вместе с баней. Пономарь же по-прежнему обитал в коттедже, возведенном по старинке лет шесть назад.
- Так вот я про эту "Ниву", - опять завелся Виктор. - Тут ведь, Саня, один закон. Кто первый встал, того и тапки. Мы туда по полтора миллиона вбухали. Так? Под твои гарантии. Ты лично меня убеждал. Владик головой нам клялся, что триста годовых сделает. Расписку писал. Помнишь?
- Ну, он пока и не отказывается от своих слов! - защищался Пономарь. - Чего метаться-то?
- Вот именно, что пока! - подхватил Виктор. - Больше полугода прошло. Если сейчас выдернуть, то с тем, что набежало, получится минимум по трешнику. За здорово живешь! Плохо, что ли!
- А если до февраля подождать, выйдет по четыре с половиной!
- Не дождемся! - убежденно возразил Виктор. - Вот что мы получим в феврале! - он сделал неприличный жест. - Чует мое сердце, все это со дня на день развалится. Или этот Владик смоется куда-нибудь со всеми бабками, или ему башку открутят. Сколько отморозков на его обещания повелись? Кидать-то их все равно придется рано или поздно. На всех бабок не напасешься. Ты сам тогда бубнил, что надо вовремя соскакивать! Нельзя ждать, Саня!
- Рано еще! - уперся Пономарь. - Момент не пришел! Если мы завтра оттуда шесть миллионов зараз выдернем, фирме каюк придет. В ту же минуту. А три с половиной месяца потерпеть - и по полторухе плюсом! Есть разница? Тогда уже и фирму и Владика мы в гробу видели!
- Надо выдергивать бабки! - твердил Виктор. - Поверь мне, Саня, чем раньше, тем лучше!
- Ты не горячись, - принялся уговаривать Пономарь. Он был сам готов вот-вот взорваться. - Я Владика почти шесть лет знаю. Серьезный мальчишка. У меня начинал. Регулярно мне все докладывает. Меня он никогда не обманет. Да ему и не позволит никто. Он знает, что с ним сделают, если до разборок дойдет. Я сегодня специально Боню позвал к твоему приезду. Сказал, что мы собираемся отдохнуть с девчонками. Давай его послушаем.
- Да разве от него правды добьешься!
- А нам и не нужно правды. Пусть все подряд несет. То, что нам нужно, мы услышим. А потом уж решать будем.
- Когда он должен приехать? - осведомился Виктор, злясь на отсрочку. - Я сегодня хочу этот вопрос закрыть.
- Сегодня и закроем, - подтвердил Пономарь. - Я ему точного времени не назначал. Сказал, что вечером. Да, наверное, скоро уже появится.
Он посмотрел на часы и перевел взгляд на Виктора. В его глазах вдруг мелькнула какое-то особенное выражение.
- А ну как Владик откажется отдавать проценты? - с нажимом спросил он. - Имеет право. Заявит, что мы договор раньше времени расторгаем. Думал об этом?
Глаза Виктора сузились.
- Так ведь жить-то ему еще не надоело, правильно? Учти, Сань, если что, я его лично грохну. Отвечаю.
3
Во дворе послышался звук подъезжающей машины, затем знакомый громкий жизнерадостный бас. Хлопнула дверь, и на пороге возник сияющий Боня. Был он, как всегда, опереточно импозантен, как всегда, навеселе, улыбался и задорно сверкал золотыми очками. В одной руке он сжимал бутылку коньяка, а другой обнимал за плечо невысокую хрупкую девчушку лет шестнадцати. Несмотря на бойкий макияж, вызывающе короткую юбку и черные колготки, девушка робела. На Боню она взирала с некоторым страхом, а увидев убранство гостиной и двух незнакомых мужчин, она и вовсе обмерла.
- Да пойдем-пойдем, котенок, - подталкивал ее Боня, посмеиваясь над ее замешательством. - Чего струсила? Здесь маленьких не едят. Их тут все любят.
Он подмигнул Виктору и Пономарю, давая оценить сказанную двусмысленность.
Не решаясь ступить на ковер, девушка остановилась и стала снимать сапоги.
- Вот умница, - погладил ее по голове Боня. - Только жевательную резинку к дивану не клей, ладно?
Он прошел в гостиную и пожал руки сначала Виктору, потом Пономарю.
- Заждались уже? - продолжал он. - Прошу пардона. Я бы раньше добрался, да с женщинами разве сладишь? Битый час собиралась. "Ой, я не успела накраситься! Ах, не то надела!" - Он шутливо погрозил кулаком своей спутнице.
- Да ты сам на сорок минут опоздал, - пискнула она.
- Не опоздал, а задержался, - поправил Боня. - У меня же дела. Это ты с утра до вечера телевизор смотришь, пока я экономикой занимаюсь. А вы-то что одни тут сидите? - обратился он к Пономарю и Виктору. - Сказали бы, я б ее подруг прихватил.
- Да наши там, внизу, развлекаются, - отозвался Пономарь.
- В бассейне, что ли? - оживился Боня, явно знакомый с расположением комнат в доме Пономаря. - Ой! Держите меня! Я к девчонкам побежал! Обожаю с женщинами голым купаться! Поднимает умственную активность. Ха-ха! Пойдешь со мной? - он потянул девушку в сторону лестницы. - А то ведь я другую себе найду. Я такой!
Та с сожалением посмотрела на накрытый стол и сглотнула. Виктор поймал ее взгляд.
- Да погоди ты, неуемный! - остановил он Боню. - Накорми хотя бы человека. Кто ж пристает натощак! Тебя как зовут, родная? Марина? Ну, садись, Марина. Давай выпьем за знакомство.
Девушка нерешительно проследовала к столу и расположилась на краешке стула, хлопая густо накрашенными ресницами. Боня не спеша опустился рядом, налил коньяку себе и вина ей и принялся накладывать закусок ей в тарелку.
- Ну, как у вас дела? - спросил Пономарь, придавая своему голосу равнодушие.
- Если бы у всех дела шли, как у нас, в стране давно коммунизм бы настал! - самодовольно отозвался Боня.
Виктор скептически фыркнул, как будто и не ожидал от него ничего другого. Пономарь помрачнел. Боня тут же это заметил.
Хотя Боня и изображал бурный восторг от встречи, ехал он сюда безо всякой охоты. И сейчас, валяя дурака, чувствовал себя неуютно.
Он понимал, что столь важные люди, к тому же главные клиенты его фирмы, просто так выпить коньяку и позабавиться с девушками его, Боню, не позовут. Поскольку и пить коньяк, и развлекаться они вполне могли и без него. Ускользнуть ему в бассейн они не дали. Это означало, что они настроены на серьезное выяснение. И ему, Боне, предстоит допрос с пристрастием. Скорее всего, они что-то пронюхали, и у них возникли сомнения в надежности предприятия. Может быть, они даже подумывали о том, чтобы забрать свои деньги. А вот этого допускать было никак нельзя. Как раз в этом и заключалась Бонина работа.
Боня машинально погладил под столом девушку по ноге. Она стрельнула глазами на Виктора и Пономаря, состроила укоризненную гримасу и одернула юбку.
- Да я чисто для вдохновенья, - успокоил ее Боня.
Боня был профессиональным аферистом, хотя и представлялся пустым болтуном. То есть болтуном он, конечно, был от природы, но эту свою особенность он намеренно подчеркивал и раздувал. Так легче было морочить головы окружающим.
На самом деле он был сметлив и довольно наблюдателен. О делах своей фирмы он знал гораздо больше, чем все полагали. Ему было известно такое, о чем не имел ни малейшего представления даже Владик, и уж тем более не догадывались эти двое. Но раскрывать им тайны Боня не собирался.
Целясь вилкой в копченую рыбу и делая вид, что выбирает кусок, Боня сосредоточенно оценивал ситуацию и обдумывал линию поведения. По глубокому Бониному убеждению, все люди делились на тех, кто "разводит", и на тех, кого "разводят". То есть на аферистов и лохов. Боня знал, как вести себя с лохами.
Лохи, разумеется, бывали разные. Чаше всего встречались "чмошники", от которых напрасно было ожидать навара и на которых не стоило терять время. Попадались "сладкие", которые легко "велись" на наживу и которых Боня убалтывал "с полупинка". Самой трудной категорией были дотошные лохи, подозрительные и нудные, желавшие знать все досконально. Чтобы их убедить, приходилось попотеть.
Эти двое были в целом "сладкими". Но дотошными. К ним требовался особый подход. Брать их на понт, хвастаясь всем подряд, было бесполезно. Они были очень богатыми людьми, то есть успели объегорить немало народу и, само собой, считали себя аферистами. За лоха здесь они держали Боню.
Переубеждать их в Бонины планы не входило. Напротив, он решил, подыгрывая им и "кося под валенка", глушануть их козырной картой. Своими московскими связями, перед которыми пасовали все провинциалы, включая самых крутых.
Боня опрокинул рюмку, передернулся, закусил и поскучнел лицом.
- Но есть проблемы, - неожиданно сообщил он. - Как же без них?
В глазах у Пономаря мелькнул испуг.