Гошу я отправил в ресторан, предупредить, чтобы для нас придержали заказанный стол, а сам, дабы убить время, поднялся на второй этаж в казино. В казино сегодня ждали розыгрыша призов, и потому здесь царило оживление. Основную часть игроков составляла братва с их визгливыми подругами в вульгарных дешевых нарядах. Но были и бизнесмены с женами. Встречались и совсем подростки. С треском крутилась рулетка. Слышались возгласы крупье и брань проигравших. К иным столам вообще было не протолкнуться.
Казино, как и финансовые пирамиды, в России обречены на успех. Они растут в наших городах как грибы, и, наверное, скоро по их, количеству какой-нибудь отдельно взятый Уральск обгонит целый Лас-Вегас. Объяснение этому, как мне кажется, лежит в нашем характере. Мы не верим в успех упорной каждодневной работы, от которой, согласно русской поговорке, кони дохнут. Поэтому мы не любим строить долговременных планов. Мы вообще не любим строить. Ведь строить - означает думать о будущем. Для этого мы слишком нетерпеливы. Мы живем одной минутой и всегда ставим на удачу. Слепая вера в счастливый случай лишает нас жизненной стойкости. Она заменяет нам нравственные принципы, так же как наше суеверие заменяет нам религию.
2
Вдруг меня окликнули. Я обернулся. Передо мной, жизнерадостно сверкая стеклами золотых очков и раскинув руки для объятий, стоял Борис Васильевич Кравчук. Или попросту Боня, как его называли все.
- Дружище! - зарокотал он. - Сто лет тебя не видел! Пришел капусту засадить?
Боне уже перевалило за пятьдесят. Это был невысокий, полный мужчина, на редкость представительный, всегда гладко выбритый, в отличных костюмах, с галстуком, запонками и цветным платком в нагрудном кармане. Светлые волосы, все еще густые, он зачесывал назад и носил усы. Это придавало ему старомодно-респектабельный вид. День он обычно начинал рюмкой коньяку, а заканчивал чем придется. И с кем попало.
По роду своей деятельности Боня был профессиональным аферистом. Что, кстати, вовсе не означало, что он обманывал каждого встречного. Как и у всех аферистов, у него была своя этика. И подобно всем аферистам, он считал себя глубоко порядочным человеком.
Еще в советское время он успел за разные махинации пару раз побывать за решеткой, что никак не сказалось ни на его природном оптимизме, ни на профессиональных предпочтениях. Просто одни аферы сменились в его репертуаре другими, более соответствующими времени.
Боню знала вся область, и не только наша. Он водил дружбу и с большими столичными чиновниками, и с законными ворами, не брезгуя при этом ни мелкими коммерсантами, ни паршивыми уголовниками. Нарушая все мыслимые правила дорожного движения, он летал по уральским дорогам на шестисотом "Мерседесе", скорее всего, числившемся в угоне, зато с мигалками и сиреной. Даже Бонин водитель и охранник появлялись только в костюмах.
Он вечно терся в VIP-зале нашего аэропорта, кого-то встречал и провожал, обнимался, цеплялся к официанткам, мешая криминальный жаргон с канцеляризмами, сыпал анекдотами и тостами, сводил нужных людей и хлопотал по каким-то проектам. Порой, ко всеобщему, в том числе и Бониному удивлению, у него что-то срасталось, и на Боню сыпались комиссионные. За счет этого он и жил.
- Вот уж не думал, что ты играешь! - продолжал Боня. - Ты, кстати, один? А телки где?
- Один, - подтвердил я. - Что-то не сложилось у меня пока с телками.
- Стареешь! - фамильярно ткнул меня в бок Боня. - Кстати, заметно по тебе. Ревматизм еще не мучает? Надо открытку тебе прислать ко дню пожилого человека! А че, блин, хоть поздравлю. Валенки тебе подарю. На ночь надевать будешь, если уж девки тебя не греют. - Он захохотал. - Значит, с телками ты завязал. Пить-то хоть не бросил?
- Тоже бросил
- Ой, какой ты плохой! Тогда придется мне за обоих отдуваться! - Боня состроил удрученную мину. - Трудно мне, сиротинушке. Молодость проходит, а денег все нет! Пошли, пошли, - тащил он меня к бару. - Я уж тут, считай, два дня зависаю. Утром - на службу, вечером сюда. Да, видишь, к нам Юрка Косумов приехал. Из Генеральной прокуратуры. Он без казино жить не может. Знаешь, поди, его?
Конечно же, я не знал Юрку Косумова из Генеральной прокуратуры. И даже не представлял, откуда я мог бы его знать.
- Да брось! - корил меня Боня. - Ну, Юрок. Косумов. Считай, второй человек в Генеральной прокуратуре. Все вопросы там решает. Да вон он, вон! - Боня ткнул пальцем в сторону игравшего поодаль в покер стройного мужчины лет сорока с кавказскими чертами лица. Мне совершенно точно не доводилось его встречать.
- Он к нам тут из Москвы на пару дней прилетел. Вчера утром. Заводной, страх! Спасу нет. Только и знает, что игра да бабы. Да они, москвичи, все такие. Когда они работают - ума не приложу. Да в принципе, зачем им? Им бабки и так со всей страны везут. - Боня завистливо вздохнул и закончил: - Ночь еще мне с ним отмучиться. А завтра - в аэропорт и отсыпаться.
- Дай-ка нам, солнышко, коньячку, - обратился он к пухлой барменше с недовольным лицом. - Капель по пятьдесят. И лимончика.
- Еще что-нибудь надо? - осведомилась барменша.
- Ага! - кивнул Боня. - Номер телефона своего притарань, глядишь, пригодится. У меня завтра день свободный. Да шучу я, шучу! Вот уставилась, а! Сразу, что ль, влюбилась?
Барменша, фыркнув, отошла, всем своим видом выражая возмущение.
- Размечталась, плюшка толстая, - вслед ей бросил Боня, впрочем, несколько понизив голос. - Нужна ты мне!
Пухлая барменша принесла коньяк и, не глядя на нас, поставила на стойку. Боня сначала хлопнул свою рюмку за меня, а потом выпил мою "за себя".
- Ты неси еще! Неси, не стой, - бросил Боня барменше. - Видишь, я выпил, значит, новую ставь. Так вот и воспитываю народ с утра до вечера, - посетовал он. - Учу хорошим манерам.
Я понимающе кивнул.
- Мы сейчас серьезными делами занимаемся, - важно проговорил Боня, отирая усы и жуя лимон. - Реальным сектором экономики.
- Каким сектором? - недоверчиво переспросил я, гадая, где Боня мог выучить такие слова.
- Реальным, - небрежно пояснил Боня. - Заводы, там, покупаем, пароходы. Короче, фигню всякую. Производство развиваем. Кому-то надо этим заниматься. В стране-то хрен знает что делается! На нас одна надежда. Тебе, кстати, свинокомплекс не нужен? В Болотовке. А чего нет-то? Вам с Храповицким не все равно, куда бабки засаживать? А свиньи, между прочим, благородное дело. Хрюкают. Мясо там дают. Молоко. Тьфу, черт, заболтался! Молоко же коровы дают. Да я, слышь, на двух работах теперь вкалываю. Не высыпаюсь. В администрации президента числюсь. Да и еще и здесь, само собой.
- Какого президента? - спросил я, не поспевая за резвым ходом Бониной мысли.
- Здрассьте! - передразнил меня Боня. - Чай, у нас один президент. Борис Николаевич. И линия у нас одна. Генеральная. Реформы, там. Демократия.
Он порылся в карманах, достал нарядное удостоверение и протянул мне. Обложка была из дорогой кожи, с гербом. Внутри была цветная фотография Бони, с печатью администрации президента. Каллиграфическая надпись сообщала, что он является заместителем начальника какого-то отдела. Какого отдела, я не успел прочитать. Боня забрал удостоверение назад и сунул в карман.
- Поддельное? - понимающе спросил я.
- Ну, вот еще! - обиделся Боня. - Настоящее. Могу и тебе сделать по старой дружбе. Только нужно анкеты заполнять. И полгода ждать, пока место освободится. У нас там, в Кремле, близкие наши сидят. Все, что хочешь, делают. Только берут много. Тебе, кстати, именной пистолет не нужен? Наградной. За катьку зеленью оформят. Все официально.
Официальный наградной пистолет за сто тысяч долларов мне был не нужен, но я пообещал узнать у знакомых, не заинтересуется ли кто из них Бониным предложением.
- Можно еще и орден сделать, - оживился Боня. - Какой-нибудь путевый. Но труднее. И дороже будет.
- А здесь-то ты чем занимаешься? - спросил я, меняя тему.
- Как чем? Говорю тебе, экономику поднимаю! Вот сейчас еще вмажу и подниму! Ха-ха!
- С Косумовым?
- Ну и с Юрком тоже. Но в основном с шефом моим. С Владиком. Да ты его знаешь!
- Не знаю, - признался я.
- Ну, как это ты Владика не знаешь! - принялся стыдить меня Боня. - Его вся страна знает! Да знаешь ты его отлично! Он же в "Золотой ниве" главный. А я у них там вроде как по связям с общественностью. У нас офис тут. В другом крыле. Три этажа снимаем. Так, на минутку. Мы каждый день сюда, в кабак, ныряем после работы.
- Триста процентов годовых! - невольно улыбнулся я. - Серьезные вы ребята. Много народу облапошили?
- Даты что говоришь-то? - возмутился Боня. - Облапошиваем! Да и слов-то таких не слышал! Все бы так облапошивали! Крутимся как белки в колесе! Кто бы к нам деньги нес, если бы мы на бабки народ выставляли. Ты знаешь, какие люди у нас вклады держат! Считай, вся наша областная администрация. Из Екатеринбурга там, из Саратова. К нам вон из Москвы аж приезжают.
Юрок Косумов. Половина замов из Генеральной прокуратуры. Мы же автомобильный завод собрались покупать. В Нижнеуральске.
- Весь завод? - я невольно засмеялся. С таким же успехом Боня мог мне сообщить о своей готовности приобрести Канарские острова.
- Зря смеешься! - надулся Боня. - Мы же новую фишку придумали. Две машины по цене одной. Короче, платишь сегодня за одну тачку, а через восемь месяцев получаешь две.
- Быстро же они у вас размножаются, - насмешливо заметил я.
- Да это элементарно! - разгорячился Боня. - Мы же не сложа руки сидим. Через обладминистрацию забираем векселя завода с дисконтом. Потом уже на самом заводе суем нужным людям бабки. У нас там все схвачено. Нам еще дисконтируют. Да плюс ко всему они там почти что каждый месяц цены на тачки поднимают. Инфляция-то вон какая! Чума! Короче, мы в хорошем наваре остаемся. И даже очень. Вот мы и думаем: денег у нас полно. Значит, надо их в производство вкладывать! Тачки же все равно людям продаем. Так лучше уж тогда, чтобы свой завод был! А вон и Владик! Двигай сюда, бродяга! - закричал он и приветственно замахал поднятой рукой.
3
Через зал, глядя себе под ноги, подпрыгивающей неловкой походкой пробирался высокий сутулый парень в мешковатых джинсах и вытянутом джемпере. По виду он был совсем мальчишка, лет двадцати четырех, не больше. Огромный нос торчал на худом, узком лице, а черные курчавые волосы давно не знали расчески.
- Это и есть твой начальник? - поразился я.
- Чем тебе не нравится? - Боня несколько обиделся за своего шефа.
- Да он больше на студента похож, чем на владельца такой фирмы.
- Это он с виду такой ботаник. Лох лохом. Зато башка, знаешь, как у него варит! Ты поговори с ним, сразу поймешь.
Владик прошел бы мимо нас, не заметив, но Боня метнулся к нему и схватил за рукав.
- Ты куда пропал? - закричал он, подтаскивая Владика к бару. - Юрка про тебя уж два раза спрашивал! А девчонок куда дел?
Владик близоруко покосился в мою сторону и тут же отвел взгляд. Но я успел рассмотреть, что глаза у него были синие. Не голубые, а именно синие. Что было совсем неожиданно для его ярко выраженной еврейской внешности.
- Они, наверное, где-нибудь у автоматов играют, - сдержанно ответил Владик. - Я-то сам у рулетки был.
Голос у него был негромкий, застенчивый.
- Сколько оставил? - осведомился Боня с тем радостным предвкушением, с которым все русские люди спрашивают о проигрыше в казино.
- Да я сегодня не играл, - ответил Владик, пожимая плечами. - Я только наблюдал. Так, проверял кое-что.
- Что ж ты проверял? - удивился Боня. - Как крупье мухлюют? Да я тебе и так все расскажу. Даже показать могу.
- Да нет, - неохотно отозвался Владик. - Так. Теорию одну.
- Какую теорию? Как в казино нажиться, что ли?
- Ну, не только. - Владик вновь покосился в мою сторону и опять спрятал взгляд. Чувствовалось, что присутствие постороннего человека его смущает. - Моя теория гораздо шире. Многого касается. Людей, явлений. В общем, долго рассказывать, - он отмахнулся.
- Это ты благодаря своей теории в Москве "порше" выиграл? - не отставал Боня. И, повернувшись ко мне, прибавил с восхищенным недоумением: - Вот прет человеку! С ума сойти! Люди всю жизнь играют, и без толку. На долги работают. А этот первый раз пошел, и сразу "порше"!
- Во-первых, не "порше", а "мерседес", - поправил Владик, словно оправдываясь. - А во-вторых, там совсем другая история получилась. Я же не выиграл. А купил выигрыш.
- Как это купил? - поразился Боня. - В первый раз слышу, чтобы выигрыши продавали.
Я был уверен, что он уже не раз слышал эту историю. Но удивительная особенность людей вроде Бони заключается в том, что все, не относящееся к ним лично, они забывают легко и почти мгновенно. И если берутся пересказывать, то безбожно перевирая подробности.
- Да меня тогда Муха затащил в "Шангри-Ла", - начал Владик. - Он с тех пор как перебрался в Москву, вечно там ошивается. И у него накопилась куча билетов, которые выдаются игрокам, когда у них выпадают разные комбинации. А в "Шангри-Ла" в тот день был розыгрыш, причем юбилейный. То есть по этим билетам разыгрывалась чертова уйма призов. У меня-то вообще билетов не было. Я даже прошел туда по его карточке.
- Как же ты тогда выиграл?
- Да говорю тебе, я не выигрывал! - возразил Владик. - Этот "мерседес" был там главным призом. Он что-то под сотню стоил. Девяносто шесть тысяч, если быть совсем точным. И вот, когда все призы уже разыграли, он один остался. В барабане крутилось двадцать восемь билетов, как сейчас помню. Два из них были Мухины. Муха на этих розыгрышах еще никогда ничего не получал. Он мне сам жаловался. Даже не надеялся. А в тот день успел уже в пух проиграться. И вот он сидит за покерным столом, злой как черт. Денег больше нет, а отыграться ему до смерти охота. Я подхожу и говорю: "Возьми меня в половину за полторы тысячи долларов". Он посмотрел на меня как на сумасшедшего и говорит: "Давай! Только бабки сразу гони, пока не передумал!" Я быстренько ему отсчитал, и тут - раз! На его билет выпадает "мерседес"! Мухе чуть плохо не стало. Мы с ним в тот же день за этот "мерседес" деньгами взяли и пополам разделили.
- Везет же! - завистливо ахнул Боня. И злорадно прибавил, утешая себя: - Муха-то, наверное, локти потом кусал! Мог бы сам все огрести!
- Да, сильно расстроился, - подтвердил Владик. - Напился до полусмерти. Все ко мне драться лез. А чего злиться? - он наивно посмотрел на меня синими глазами. - Ведь неизвестно же, кому повезло: мне или ему?
- А ты-то, ты-то как угадал? - не отставал Боня. Было заметно, что вся эта история произвела на него глубокое впечатление.
- А я и не угадывал, - пояснил Владик застенчиво. - Я по своей теории действовал. Я еще студентом хотел рассчитать число удачи.
- Ну-ка, ну-ка! - заволновался Боня. - И какое же это число?
- Оно в каждом случае индивидуальное. Если говорить очень грубо, то везет, я имею в виду, по-настоящему везет, крупно, примерно в двух процентах из ста. Плюс-минус сотые процента. Чтобы сказать точнее, нужно вводить разные личные параметры. Но это я сначала так думал. А потом понял, что эта теория распространяется в целом на соотношение исключительного и ординарного. То есть сколько гениев рождается в каждую эпоху, сколько происходит катаклизмов. Спортивные рекорды, карликовые породы животных - все сюда входит. Как бы это попроще сказать...
- Да говори как есть! - торопил его Боня.
- Ну, например, знаешь, какая пропорция между выдающимися людьми и обычными? Или, скажем...
- Нужны мне эти люди! - нетерпеливо перебил Боня. - Ты мне расскажи, как ты капусту огреб!
- Так я тебе это и пытаюсь объяснить, - сбиваясь, зачастил Владик. - Если без подробностей, то картина получалась такая. Определяем условия задачи. Я был в этом казино впервые в жизни. Далее. Я сразу попал на юбилейный розыгрыш. Далее. Два Мухиных билета составляли от двадцати восьми находящихся в барабане семь целых четырнадцать сотых процента. Если произвести необходимые расчеты, в соответствии с моей таблицей, то выходило, что они включали две целых четырнадцать сотых, которые должны были принести победу. Заметь, мне, а не Мухе. Теперь введем другие параметры. - Он увлекся и говорил с воодушевлением. - Семь целых четырнадцать сотых процента применительно к цене "мерседеса" должны были стоить что-то около семи тысяч долларов. Чуть меньше. Я входил на пятьдесят процентов. То есть моя доля должна была стоить около трех тысяч четырехсот долларов. Я ее купил за полторы. Таким образом, с точки зрения рисков, затея представлялась выгодной. Получается, я был просто обязан рискнуть.
- Во гонит! - не выдержал Боня.
Он повернулся ко мне, ощущая себя обманутым и ища в моем лице союзника.
- Ты что-нибудь понимаешь в этой галиматье? Абракадабра, блин, какая-то! Тут и трезвому не разобраться.
Что до меня, то я пока отчетливо понимал одно: Боня вел себя с Владиком как-то слишком по-хозяйски. Совсем не так, как подчиненный с начальником. Разумеется, Боня был хамоват по своей природе. Но дистанцию он чувствовал тонко. Со мной, например, он не позволял себе такого тона, хотя от меня он никак не зависел. Тут было что-то не так. Вот и сейчас, вместо того чтобы поставить Боню на место, Владик смешался и покраснел.
В это время к нам быстрыми шагами подошел взвинченный Косумов. Его черные глаза мрачно горели. Ноздри крупного носа свирепо раздувались.
- Дура прыщавая! - сквозь зубы ругался он с гортанным, наждачным акцентом. - Три раза мне игру убивала! Сучка! Сдает, зараза, всякую дрянь! И еще смеется, тварь поганая!
Я догадался, что сегодня он не сорвал джек-пот и виновной в этом считал крупье.
- Чтобы с ней муж так жил, как она карты раздает! Проходивший мимо нас парень в толчее случайно задел его плечом, и Косумов грубо отпихнул его.
- Пошел вон! - крикнул он. Тот испуганно отшатнулся. - Разуй глаза, козел!
Внешне Косумов ничем не отличался от тех криминальных коммерсантов с Кавказа, которые в последние годы наводнили Москву. Во всяком случае, за прокурора я бы его не принял. Его резкое, красивое лицо было несвежим, как обычно бывает после длительного загула. Смоляные усы, спускавшиеся вдоль рта, придавали ему недоброе выражение. Темно-серый костюм был мятым, а черные туфли нечищеными, хотя и нарядными: с загнутыми вверх носами, да еще с золотыми пряжками. Сказывалась свойственная кавказцам страсть к броской обуви. В целом от него веяло чем-то агрессивным и злым.
- Брось, Юрок! Не переживай! - с опаской похлопал его по плечу Боня. - Сегодня проиграл, значит завтра наваримся. Не в могилу же эти деньги с собой тащить! Лучше выпей с ребятами. С Андреем вон познакомься.
Мне показалось, что Боня его побаивается. Косумов сверкнул на меня взглядом и без улыбки сунул мне жесткую ладонь.
- Убить эту биксу мало! - продолжал он. - Руки вырвать за такую раздачу.
- Много проиграл-то? - полюбопытствовал Боня.
- Все, что с собой было! - отрезал Косумов, шаря по карманам. - Даже на сигареты не осталось. Придется в отель заезжать. Сует мне, тварь, к стриту валета!