Он опять завелся и хлопнул кулаком по барной стойке. На нас начинали оглядываться.
- Да ты выпей, выпей! - уговаривал Боня. - От всех болезней помогает.
Косумов тяжело вздохнул.
- Правда, что ли, выпить? - задумчиво проговорил он, растирая щеки с отросшей щетиной.
- Конечно, выпей, - поддержал Боня. - Что же ты, бедолага, вторые сутки трезвым маешься!
Это было неправдой. Косумов не выглядел трезвым. Он опрокинул рюмку и замотал головой.
- Брр! Пойдем отсюда! - решил он. - А то я сейчас со злости всю эту поганую лавку разнесу к чертям собачьим.
- Погоди минутку, - засуетился Боня. - Я только за девчонками сбегаю.
Оставив нас, он исчез и вернулся через некоторое время с двумя девушками. Я посмотрел на них или, точнее, на одну из них, и что-то ослепительно вспыхнуло передо мной. Я невольно вздрогнул и зажмурился.
4
Мне показалось, что ко мне идет Ирина. И сразу накрыла ломящая истома, как будто у меня начинался жар. Я не знаю, как возникло это невозможное наваждение. То ли нервы сыграли со мной злую шутку, то ли так на ее лицо упал свет, но целую секунду иллюзия была полной. Я почувствовал, что начинает кружиться голова.
Потом мираж стал рассеиваться. Теперь я видел, что общего с Ириной было не так уж много. У этой незнакомой мне девушки были блестящие светло-зеленые глаза, тоже слегка раскосые, но с какой-то шальной, мятежной поволокой, и яркий клубничный рот. Ирина не пользовалась такой помадой. Что-то еше незабытое, не отболевшее, так любимое мною, было в ее движениях, легкой фигуре и вздрагивающей походке. И такие же длинные русые волосы, разве что чуть темнее.
Я все еще неотрывно смотрел на нее, пока она приближалась. И она отвечала мне взглядом дразнящим и вызывающим. Кажется, я даже, забывшись, шагнул ей навстречу. Но тут из-за моей спины вынырнул Владик и обнял ее.
- Наигралась, моя крошечка? - засюсюкал он.
Она подставила ему щеку для поцелуя, не отводя от меня своих насмешливых, дерзких глаз. У нее был тонкий овал лица с упрямым подбородком, такие же, как у Ирины, хрупкие скулы и матовая кожа. Видя, как рука Владика привычно ложится на ее талию, я испытал неожиданный и острый укол ревности.
И, словно угадав, что со мной происходит, она слегка усмехнулась, изогнув клубничные губы.
- Знакомьтесь, - сказал Владик, поворачиваясь ко мне. - Это Диана.
Я настороженно отношусь к экзотическим именам, особенно женским. По-моему, они выдают повышенные амбиции родителей, которые те надеются осуществить в детях, передавая им с именем и свои претензии. Диана протянула узкую ладонь. Я назвался. Когда я пожимал ей руку, она на долю секунды задержала свои пальцы в моих. Возможно, мне лишь почудилось. Нет, это, конечно же, была не Ирина. Эта с первой же минуты начала со мной тайную женскую игру.
- А это Настя, - продолжал Владик.
Я посмотрел на вторую девушку, трогательную в своей неуклюжести. Она не была красавицей. Лет двадцати, а может быть, и меньше. С каштановыми волосами, кареглазая, большеротая, в детских неуместных веснушках, со смешным вздернутым носом и подвижным лицом, довольно пугливым.
Кстати, вряд ли Диана была намного старше. Их разделяли года два, от силы три. И десятилетия несхожего жизненного опыта. В Диане ощущалась уверенная женская сила. Настя была домашней девочкой, дичившейся на людях.
Они и одеты были совершенно по-разному. На Диане шелковая кремовая рубашка, расстегнутая довольно низко, так что виднелись тонкие ключицы и желобок груди, и узкая длинная юбка со смелым разрезом. Бледный шелк оттенял ее блестящие глаза и гладкую кожу. Настя была в свитере неопределенного цвета, совершенно ей не шедшем, и потертых джинсах.
Восхищенное внимание всех членов компании было, разумеется, приковано к Диане. И она принимала его как должное. Если бы у меня в отношении нее возникли намерения, пришлось бы встать в общую очередь. Хвост которой, вполне возможно, заканчивался не здесь. Не в этом казино.
- Перейдем в ресторан? - предложила Диана.
- Я, наверное, домой поеду, - робко отозвалась Настя.
Голос у нее был глуховатый, словно простуженный. Это было неожиданно для ее детской внешности, как плохая отметка в тетради отличницы.
- Да перестань, - снисходительно отмахнулась Диана. - Куда ты в такую рань? Представляете, она так и не решилась сыграть, - пожаловалась Диана всем нам. - Весь вечер простояла рядом со мной и только смотрела. Дурочка.
- Испугалась, да? - спросил Настю Косумов, окидывая ее мужским покровительственным взглядом.
- Да просто денег, наверное, не было, - развязно предположил Боня.
Настя залилась румянцем. Веснушки на ее лице проступили отчетливее.
- Да я же ничего в этом не понимаю, - принялась она оправдываться. - К тому же я просто хотела понять, почувствую азарт или нет. Я так много читала про все это. Ну, про казино, рулетку. А сама не была никогда.
- А что ты читала? - осведомился Косумов, готовый при случае посмеяться над ее пристрастием к чтению.
- Ну, разное, - неохотно протянула она. И посмотрела на Диану, словно ища ее одобрения. - Достоевского, там. Пушкина. Цвейга.
- Ну, ты даешь! - ахнул Боня. - И охота тебе на эту ерунду время терять.
- Устала с ней воевать! - безнадежно развела руками Диана. - Как будто на другой планете человек живет. Одна учеба на уме, да книжки эти. Зачем, спрашивается? Что общего это имеет с настоящей жизнью?
- А вы думаете, что настоящая жизнь здесь, в этом баре? - полюбопытствовал я.
Диана не ответила. Кажется, сочла ниже своего достоинства. Настя бросила на меня благодарный взгляд.
- Я поеду, - просительно повторила она. - Как вы думаете, я смогу здесь такси поймать?
- Какое такси! - возмутилась Диана. - Владик даст тебе машину. Посидим еще, а потом тебя отвезут домой. Не волнуйся.
- Я на такси доеду, - запротестовала Настя. - Зачем вы будете беспокоиться? Мне же недалеко. У меня домохозяйка строгая. Каждый вечер проверяет, во сколько я возвращаюсь.
- Так ты здесь на квартире живешь? - вмешался Косумов. - Зачем тогда вообще торопиться? Кто такая эта домохозяйка? Давай я ей позвоню - сразу заткнется!
- Не надо! Не надо! - испуганно замахала руками Настя. - Она меня вообще тогда выгонит!
- Что? - презрительно перепросил Косумов. - Кто выгонит? Это я ее выгоню. Сейчас в ресторан пойдем, - не терпящим возражения тоном продолжал он. - А потом в ночной клуб. Не все же тебе книжки читать! Надо и на живых людей посмотреть. Тебя что, живые люди меньше книжек волнуют, да?
Прозвучавшая в его голосе настойчивость, подчеркнутая усилившимся наждачным акцентом, признаюсь, меня удивила. Возможно, ее беспомощность бередила и волновала его. Что до меня, то, на мой испорченный вкус, она была слишком простовата. Здесь даже не нужно было стараться, все было понятно наперед. Кстати, давил он на нее напрасно. Такие книжные девочки больше отзываются на сдержанное, ненавязчивое внимание взрослых мужчин.
- Да ладно. Оставь ее, - неожиданно пришла на помощь Насте Диана. - Пусть уж едет, раз решила. А то весь вечер переживать будет. Расплачется еще. Тихони - они как раз самые упрямые.
И она, как старшая сестра, потрепала Настю по густым каштановым волосам.
- Мне к тому же курсовую заканчивать надо, - виновато прибавила Настя, принимая как должное упрек в упрямстве.
- Какую еще курсовую? - подал голос Боня. - Упала, что ли?
- Зачем самой? - недовольно поморщился Косумов. - Никто уже сто лет так не делает. Денег дадим твоим преподавателям, они все сами напишут.
Диана взглянула на него с любопытством.
- Юра, ты зря тратишь время, - насмешливо возразила она. - Она все равно с тобой на ночь не останется. Не тот случай.
Косумов вспыхнул. То, что Диана прочитала его мысли и сказала о них вслух, да еще при посторонних, его взбесило.
- Я не для того говорю! - повысил он голос. - А просто нельзя старшим отказывать! Из-за какой-то курсовой компанию ломать! Людям настроение портить!
- Может, она правда еще побудет немного? - пряча глаза, пробормотал Владик. Было заметно, что он, как и Боня, побаивается Косумова и не хочет с ним ссориться.
- Нет, я поеду, - твердила Настя. Она уже чуть не плакала.
- Девочка, послушай взрослых, - Косумов раздражался и говорил свысока. Так ему казалось убедительнее. - Что ты хочешь нам доказать, а? Где ты учишься? В университете, да? Ну, и кем ты будешь после своего университета? Сколько ты будешь денег получать?
- Я не знаю, - пролепетала Настя. - Немного, наверное.
- Сто долларов! - презрительно бросил Косумов. - Сто долларов ты будешь получать. И на задних лапках перед начальником прыгать. Ты об этом мечтаешь, да? Ты брось свои книжки, вокруг оглянись. На нас посмотри. Вот как люди живут! И ты так можешь! Это тебе не в конуре ошиваться! Ты понимаешь, глупый человек, от чего ты отказываешься? Владик, ну-ка дай мне две тысячи! Баксами. Быстро.
- Зачем? - поднял на него озабоченный взгляд Владик.
- Дай, не спрашивай!
Владик опасливо покосился на Косумова, вздохнул, поспешно полез в сумку и отсчитал деньги.
- Взаймы? - уточнил он.
- Потом разберемся! - буркнул Косумов, вырывая у него деньги.
- Вот! - он сунул в лицо Насте пачку денег. - Вот твоя зарплата за два года! Бери! Дарю! Не надо со мной на ночь! Просто так дарю! Как мужчина!
Настя испуганно отшатнулась.
- Бери! - наседал Косумов. - Ничего не надо! У меня и так все есть!
- Юра, остынь, - холодно вмешалась Диана. - Что ты привязался к девчонке?
- Она что о себе думает?! - кричал Косумов. Его уже несло. - Она столько в жизни не получит! Что ты строишь из себя? Бери! Не хочешь?! Тебе мужчина дарит!
Этот бессвязный азарт выглядел безобразно. Настя зажмурила глаза и отчаянно замотала головой.
- Тогда вот твои деньги! - выкрикнул Косумов и швырнул пачку прямо в зал. - Плевал я на них!
- Ты что делаешь? - взвизгнул Владик. - Ошалел совсем!
Купюры взметнулись вверх и разлетелись в стороны. Сидевшие в баре люди несколько мгновений недоуменно смотрели, как, кружась, падают банкноты. Потом, сорвавшись с места, бросились их подбирать. К ним, вмиг забыв об игре, присоединились и игроки из зала. Возникла толчея и давка. И бандиты, и коммерсанты ползали по полу, отпихивая друг друга.
- Не трогайте! - отчаянно кричал Владик, кидаясь в самый центр свалки и безуспешно пытаясь пробиться. - Это не ваши! Это мои!
Его никто не слушал. Каждый хватал сколько мог. Возле одного стола вспыхнула драка. Стоявшая на четвереньках девушка в черном платье вырывала деньги из рук другой. Та с визгом вцепилась ей в волосы. Парни старались их разнять. На помощь им неуклюже спешил охранник.
- Эх! - выдохнул Боня, хватаясь за лоб и качая головой. - Дурной ты, Юрок! Ох, и дурной!
Косумов торжествовал.
- Пусть ползают на карачках! Мрази! - воскликнул он и презрительно сплюнул.
- Глупо, - спокойно отозвалась Диана. - Они и за меньшее готовы ползать.
Она без особого интереса посмотрела в сторону возбужденной и разгоряченной толпы.
- Противно, - заметила она, отворачиваясь. Кажется, сцена произвела на нее совсем не то впечатление, какого ожидал Косумов. Он был раздосадован.
Деньги уже расхватали. Счастливцы, разойдясь по местам, отряхивались и считали добычу. Те, кому повезло меньше, следили за ними с нескрываемой завистью.
К нам вернулся раскрасневшийся Владик, сжимая в кулаке несколько купюр. В свалке его изрядно потрепали.
- Разве так можно? - накинулся он на Косумова. Его синие глаза горели негодованием. - Это же целых две тысячи долларов!
- Да перестань, - оборвала его Диана. - Ты из-за каждого рубля удавиться готов! Пусть каждый делает что хочет. Иначе и жить не стоит.
Я взглянул на Настю. Весь этот эпизод подействовал на нее убийственно. Она забилась в угол между стойкой и стеной и в ужасе смотрела на нас оттуда. Мне стало ее жалко.
- Пойдемте, - сказал я. - Я дам вам машину. Вас отвезут домой.
Косумов истолковал мое вмешательство по-своему.
- Не лезь! - скомандовал он, подступаясь ко мне. И чуть наклонившись, прошипел в ухо: - Это не твоя девушка!
В моем нынешнем состоянии лучше было меня не цеплять. Я был рад любому поводу.
- Не моя, - согласился я, подавляя раздражение. - И, похоже, еще не твоя. А если ты хочешь за ней ухаживать, то завтра с утра ты можешь приехать к ней с цветами. Как мужчина, - добавил я, передразнивая его акцент.
Я говорил негромко, чтобы не очень его обидеть. Но он все равно очень обиделся.
- Я тебе сказал, не лезь! - повторил он, брызгая слюной мне в лицо.
Это было неприятно. Я уважаю национальное достоинство кавказцев. Особенно при женщинах. И национальную гордость великороссов - при всех остальных. Даже если эта последняя существует лишь в моем воображении.
Поэтому левой рукой я легонько обхватил его, а правой двинул ему по печени. Он булькнул и нырнул вниз, ткнувшись носом в мое заботливо подставленное плечо. Со стороны, наверное, казалось, что мы дружески обнимаемся.
- Извини, дорогой, что приходится убеждать тебя таким образом, - зашептал я ему на ухо с тем же акцентом. - Но ты же не понимаешь по-другому, правда?
- Ты знаешь, сука, кто я? - прохрипел он, задыхаясь.
- Я знаю, сука, кто ты, - терпеливо ответил я все еще шепотом. - Это очень пригодится нам обоим, когда я вернусь и сломаю тебе челюсть. Нас обоих заберут в милицию. Надеюсь, ты не бросишь меня там одного?
И, аккуратно прислонив его обмякшее туловище к стойке, я взял Настю под руку и повел к выходу. Он что-то крикнул мне вслед. Наверное, опять грубил.
Спускаясь по лестнице, Настя попыталась мне улыбнуться, но получилось довольно вымученно.
- Что вы изучаете? - спросил я из любопытства.
- Романо-германскую филологию, - ответила она. Прозвучавшее в ее голосе скрытое тщеславие меня позабавило. - Английский и немецкий.
- Немецкий я еще понимаю, - кивнул я. - Красивый язык. Музыкальный. На нем Пушкин любил стихи сочинять. А английский-то вам зачем?
Она подумала.
- Инструкции читать, - сказала она наконец.
- Какие инструкции? - удивился я.
- Всякие, - ответила она неопределенно. - К кофеварке, например.
- А разве на русском лет инструкций к кофеварке?
- Не знаю, - она пожала плечами. - У меня и кофеварки-то нет.
После некоторого размышления я решил, что это шутка. Глаза, кстати, у нее были чудные. Большие и влажные. С каким-то оленьим взглядом. Должно быть, она часто плакала.
На улице она почувствовала себя в безопасности и вовсе осмелела. Даже закурила.
Было довольно прохладно, накрапывал дождь. Я наскоро объяснил одному из охранников, куда ее отвезти, и открыл ей дверь машины.
- Вам родители курить разрешают? - спросил я с напускной строгостью.
- Нет, - беспечно отозвалась она. - Но вы же не выдадите меня маме.
- Не выдам, - пообещал я. - Но вы все-таки странная.
- Ага, - согласилась она с готовностью. - Вы тоже. Ну, я поеду?
И, состроив гримасу, она села в машину.
5
Я не стал возвращаться в казино, а сразу прошел в ресторан. По сравнению с казино здесь было не так многолюдно, хотя и не менее шумно. Импозантный дуэт на сцене, состоявший из бородатого парня с наружностью викинга и хрупкой черноволосой девчушки, исполнял популярный зарубежный репертуар, где шлягеры на русско-английском перемежались со слащавыми турецкими мотивами. Пели они, кстати, совсем недурно, но если бы делали это тише, было бы еще лучше.
Рядом со сценой вразнобой танцевало с десяток жен-шин, уже порядком вспотевших. Их спутники тем временем, оставались за столами, полагая, что мужчинам участвовать в такой ерунде несолидно. Они выпивали, жевали и громко хохотали.
Вся Бонина команда, включая Диану, уже рассаживалась неподалеку от входа. Я кивнул им и следом за подскочившим метрдотелем двинулся в другой конец зала, откуда мне приветственно махала рукой Ольга, окруженная тремя своими подопечными. Лиц девушек я еще не успел разглядеть, но отметил, что сидели они степенно. Видимо, Ольга инструктировала их заранее, запрещая до моего прихода пить и пускаться в пляс, дабы не испортить впечатление. Мужчины по соседству с интересом смотрели на мою бригаду.
Неугомонный Боня схватил меня за полу пиджака.
- Дружище, ты куда? А мы как же? Садись к нам. Вот стул свободный.
Владик улыбнулся мне, а Косумов глянул волком, сердито засопел и ничего не сказал. Наверное, он все еще злился.
- Это вас там дамы ждут? - осведомилась Диана, бросая критический взгляд в сторону Ольгиной стайки.
- О, так ты с телками? - встрепенулся Боня. - Ну, хитер! Всех обманул. Втихаря от нас набрал, понял, девчонок. А мы, значит, лапу соси? Нет, брат, шалишь! Давай тогда объединяться! Что ж мы порознь напиваться будем? Так семью не создашь!
Я поманил Ольгу, и она подскочила, вихляя толстыми бедрами и сверкая живыми цыганскими глазами.
- Привет, Андрюшечка, - защебетала она, целуя меня. - Это твои друзья, да? Девчонок сюда привести?
Мы подозвали официантов и попросили сдвинуть столы. Девушки присоединились к нам и сели в рядок. Мне досталось место между Ольгой и Владиком. Диана сидела с другой стороны от него, так что я мог видеть только ее профиль.
- А вы приезжий, да? - спросила Ольга, оценивающе оглядывая Косумова. - Надолго к нам?
По ее кокетливому тону я догадался, что у нее автоматически сработал неистребимый проститутский инстинкт. Она искала запасной аэродром на случай, если привезенная ею клиентура мне не подойдет. Владик ею в расчет не принимался, он был не один. А в Боне она, вероятно, не чувствовала финансовой основательности.
- Приезжий, - высокомерно ответил Косумов. - Позавчера из Парижа вернулся.
Как все кавказцы, он, видимо, не выносил намеков на свое происхождение, считая их оскорбительными. Ему хотелось выглядеть европейцем. Впрочем, в России все этого хотят, включая прокуроров.
- А правда, что мы самые красивые во всем мире? Ну, я имею в виду, русские девушки, - тут же встряла одна из Ольгиных подопечных, бойкая крашеная блондинка. - У меня подруга встречалась с одним итальянцем. Он к ней сюда приезжал. Замуж звал. Он говорил, что в Париже все женщины страшные. И никогда не красятся. А итальянки вообще под мышками не бреют. И готовить не умеют. Поэтому иностранцы хотят жениться только на русских девушках. Правда, да?
Почувствовав себя в зоне женского интереса, Косумов сразу распрямился и принял тот небрежно-покровительственный тон, который был ему свойствен в общении с противоположным полом.
- Я на француженок вообще не смотрю, - важно проговорил он. - С ними скучно.
Про себя я предположил, что француженкам, в свою очередь, с ним тоже было не очень весело. Хотя бы потому, что вряд ли они умеют разговаривать по-русски, а он иных иностранных языков явно не знал.
- А мне еще рассказывали, - продолжала девушка, - что иностранки очень плохо одеваются. Юбок коротких не носят, каблуков...