- Где же кассир?
- Сейчас будет.
Толстый продавец медленно двинулся вдоль прилавка и с трудом протискался в будочку, где стояла касса. Он поставил на чек печать и опять отдал его папе. Потом вернулся назад, взял у папы чек и выдал нам кастрюлю.
- Спасибо, - сказал папа.
Продавец лениво кивнул головой, проводил нас до дверей и закрыл их за нами.
- Почему он такой важный? - спросила я у папы.
- Наверное, он занят, а мы его отрываем по пустякам с разными покупками.
- Теперь всё в порядке, - радовался дома папа, укладывая гуся в кастрюлю. - И маме будет небольшой подарок.
Но папа ошибался. Было еще не всё в порядке. Мы поставили кастрюлю с гусем на керогаз, и вода вскоре закипела. Потом сперва сварилась, а потом и разварилась картошка и обмякли огурцы, а гусь оставался каменным. Правда, это было даже хорошо, потому что папа только тут вспомнил, что мы забыли посолить рассольник, хотя папа еще с утра повесил над столом бумажку:
Не забудь о соли!
Мы бросили побольше соли в кастрюлю, добавили воды и стали опять ждать.
- Конечно, дома на газе всё было бы значительно быстрее, - задумчиво сказал папа. - Там есть духовка. Это удивительно, Шурик, как человек быстро привыкает к цивилизации и даже не замечает окружающих его удобств. А ну, представь себе, что зимой тебе, прежде чем уйти в школу, нужно было бы разжечь керосиновую лампу, потом сходить за водой, затем растопить дровами плиту, а уж только тогда позавтракать… Ты вот, наверное, и не думала о том, что Пушкин читал и писал при свечах, а Лермонтов на Кавказ ехал целый месяц.
Мы еще о многом поговорили с папой, а гусь всё не хотел свариться. Тут прибежал где-то пропадавший с утра Валёнка. Он явился с черными по локоть руками и перепачканным лицом. Его белая майка была крест-накрест разрисована какими-то рыжими полосами.
- Что это, на кого ты похож?! - удивился папа. Валёнка был так доволен, что можно было подумать, будто ему удалось покататься на паровозе.
- Мы заканчиваем новую конструкцию, - заявил он.
- Какую еще конструкцию?
- "ВН-11".
- Что это за "ВН-11"?
- "В" и "Н" обозначают имена конструкторов: - Валёна - я, а "Н" - Нолька. 11 - значит одиннадцатая модель.
- А почему одиннадцатая?
- Было десять вариантов. Строим одиннадцатый, самый совершенный.
- Что же это, вертолет?
- Нет, но не хуже. Завтра будет испытание, тогда узнаете. - И вдруг Валёнка говорит: - Папа, я хочу есть. Скоро будем обедать?
Вот так новость! Раньше Валёнку обедать и дозваться домой было невозможно.
- Иди-ка мойся, - строго сказал папа. - Ты с утра сбежал, а мы с Шуриком целый день на тебя работаем. Приведи себя в порядок. Сейчас всё, будет готово.
Но папа опять ошибся. Валёнка вымылся, как не мылся никогда в жизни. Даже уши и шею вымыл. Вытащил из чемодана и надел чистую рубашку, а потом уселся на веранде с книгой и стал ждать обеда. Но время шло, а наш упрямый гусь, сколько мы его ни кололи вилкой, ни за что не хотел становиться мягким.
- Вероятно, это был гусь с большим жизненным опытом, - пошутил папа и опять подлил в кастрюлю воды.
- Может быть, он был уже дедушка, - сказал Валёнка.
- Возможно… впрочем… - папа задумался. - Учитывая средний гусиный возраст, нынешним гусятам он мог бы быть даже прапрадедушкой.
Но как ни шутил папа, а от шуток сытым не станешь. У меня текли слюнки от запаха, который шел из кастрюли, а живот начинало подтягивать. Папа, конечно, держался, но я видела, что ему тоже очень хочется есть. От нетерпения Валёнка сам вызвался сходить за хлебом и по пути съел половину батона.
На соседней даче уже начали зазывать ужинать Люсика, а гусь всё не сдавался. И тут на нашей половине появилась баба Ника.
- Что же это, или еще не обедали? - удивилась она.
- Гусь, понимаете, попался упрямый, - будто стесняясь, стал объяснять папа. - Как это называется, еще не смягчился.
Баба Ника молча подошла к керогазу, подняла крышку кастрюли и посмотрела на барахтающегося с поднятыми вверх лапками гуся в густом, жирном супе.
- Разделать его надо, - сказала она. - Так и до утра не упреет.
Папа молчал. Ему больше ничего не оставалось делать, как слушаться бабы Ники. Тогда она сходила к себе и вернулась с какими-то огромными не то ножницами, не то щипцами.
- Положи, Шурочка, доску! - скомандовала баба Ника.
Ловко воткнув вилку в бок гусиной туши, баба Ника вытащила гуся из супа и подержала над кастрюлей, пока из него не вытекли остатки супа. Потом уложила тушу на доску и взяла свои щипцы. Раздался хруст, и гусь, будто арбуз, развалился на две половинки. Мы все трое, ни слова не говоря, с восхищением наблюдали за бабой Никой. Прежде, когда то же делала мама, никто не задумывался, как это у нее всё выходит, а теперь действиям бабы Ники мы удивлялись не меньше, чем чудесам фокусника Кио, которого зимой видели в цирке на утреннике. Не прошло, наверное, и десяти минут, и наш гусь, разрезанный на аккуратные куски, был опять положен в суп. Несколько кусков баба Ника положила на сковороду.
- На завтра, - пояснила она. - Разогреете, он и дойдет. - Баба Ника вытерла свои великанские ножницы и так же молча, как и пришла, удалилась.
Кончили обедать мы, когда уже стало темнеть. У нас разгорелся такой аппетит, что мы втроем сразу уничтожили половину гуся. Вечером девочки приходили звать играть, но я никуда не пошла. У меня так болели ноги, будто я ходила пешком в Ленинград, а рот до того сильно зевал, что звенело и болело в ушах. Папа, наверное, тоже очень устал. Он отыскал какую-то газету и хотел почитать, но, усевшись в шезлонг, сразу же выронил ее и задремал. Потом он очнулся и спросил:
- Чай пить будем?
Но мы от чая отказались. (Только подумать о том, что его бы тоже пришлось ждать!) Папа очень обрадовался.
- Правильно, - сказал он. - Что в чае толку - вода.
Посуду мы решили мыть завтра. Вскоре все улеглись спать. Валёнка почему-то имел очень усталый вид и вечером еле волочил ноги. Он даже не стал читать новую книгу "Операция "Скорпион", которую успел где-то раздобыть.
Уже потушив свет, папа сказал:
- Мы славно с тобой сегодня поработали, Шурик, и имеем право на отдых. День, в общем, по-моему, прошел нормально. Спокойной ночи.
Папа уже, кажется, спал, Валёнка свистел носом, а я думала о том, почему папу не удивило, что весь день у нас с ним ушел на варку рассольника с гусем. Как же успевают мамы, которые работают, накормить всю семью? Да еще прибрать в доме, да выгладить дочкам к утру фартучки и форму, да еще… Но и я тоже уснула.
Валёнкины печали
Валёнка у нас изобретатель и техник. Ничего на свете он так не любит, как смотреть на всякие машины. Стоит на улице какой-нибудь мотороллер или мотоциклет, - Валёнку никакими силами от него не оторвешь. А если вдруг случится, что сломается автомобиль и шофёр станет чинить, Валёнка так прямо и норовит в мотор головой залезть.
Дома Валёнка всё время что-нибудь изобретает. Он не только обо всех нас, но и о Буме побеспокоился. Валёнка изобрел для него собачью автопоилку. Захочется Бумке пить - он подойдет к миске, нажмет на нее носом, а канатик, надетый на колесики, потянет кран, он откроется и вода по резиновому шлангу польется прямо Бумке в миску. Беда была только в том, что Бум, хотя и очень умный пес и умеет ходить на задних лапах и лаем считать до трех, а никак, сколько Валёнка ни бился, не может научиться нажимать носом на миску. Да и научился бы, так всё равно толку мало, потому что открывать-то еще может быть, а закрывать кран ему никак не научиться. И пришлось бы Валёнке за ним постоянно смотреть и самому воду закрывать. Но тогда Валёнка подумал, подумал и приспособил к поилке колокольчик. Раздастся звонок на кухне - значит, Бум пить захотел и носом в миску тычется. Тут мы и бежим приводить автопоилку в действие.
Но один раз, когда никого не было дома, Бум захотел пить и так хорошо ткнулся мордой в миску, что кран открылся и полилась вода. Бумка напился и спокойненько ушел спать на мою кровать, - он очень любит там спать, когда ему никто не мешает. Мама вернулась домой и видит вода уже всю кухню залила и ручейками в коридор ползет. Валёнкину систему в тот же день ликвидировали, но он не особенно горевал, а тут же стал конструировать что-то новое. В другой раз Валёнка придумал самоочиститель ног от снега и грязи. На вид эта машина была похожа на точила, какие носят с собой на плечах точильщики. Только вместо круглых камней Валёнка приспособил на колесах какие-то старые щетки и метелки, которые сохранились у нас еще с тех пор, когда мы ходили в детский сад.
Свою машину Валёнка назвал "самоочиститель чудо-молния" и по пять раз в день крутил его ногами, но испытать изобретение ему так и не удалось, потому что в ту зиму и снегу-то не было, а грязи на нашей Петроградской стороне и вообще не найдешь. Зато в "чудо-молнию" защемило хвост Курнавы, и она целый день жалобно мяукала. Но это было еще не всё. Однажды к папе пришел толстый редактор из издательства. Он не заметил в темноте Валёнкиной конструкции и растянулся на полу в передней. Толстый редактор сказал, что он не ушибся, а Валёнкина "чудо-молния" развалилась на части, и папа велел ее выбросить на помойку.
Валёнка обиделся на папу и два дня с ним не разговаривал, но папа, кажется, этого не заметил. Тогда Валёнка сказал мне, что пока будет заниматься изобретениями в голове, а строить станет, когда накопит достаточно денег на материалы. У него уже лежало три рубля в баночке из-под леденцов.
У Валёнки было много всяких выдумок, но одна из них главнее всех. Валёнка придумывал конструкцию, которая называлась "конвейер-агрегат для вставания, одевания и отправления в школу". Весь этот конвейер был у Валёнки нарисован на двух страницах прошлогодней тетради по рисованию и загибался на третью. Валёнка долго держал свое изобретение в тайне, но потом не выдержал и показал мне, что это будет за конвейер. А было нарисовано там вот что: сперва - школьник спит. Потом в половине восьмого звонит будильник. К нему присоединена какая-то машина, которая поднимает вверх одеяло и простыню. В это время кровать на колесах подъезжает к ванне и встает на дыбы. Школьник съезжает в воду, а механические губки и мочалки начинают его мыть. Потом вода из ванной вытекает, мыло смывается механическим душем, и на чистого мальчишку падает полотенце. Валёнка мне всё это объяснил и спросил, нравится ли мне его выдумка. Я сказала, что конструкция очень хорошая, только не знаю, какое приспособление будет за него делать уроки. Валёнка отобрал у меня тетрадь и сказал, что я ничего не понимаю в технике, что скоро всё будут делать за людей автоматы и что есть такая электронная машина" которая считает и пишет не хуже нашей учительницы Надежды Степановны и еще переводит с немецкого и играет в шахматы. Потом он показал мне язык и заявил, что с девчонками о машинах вообще нечего говорить. Но я-то знаю, что Валёнка изобретает всё для того, чтобы поменьше делать самому. Он, например, любит вырезывать и клеить всякие штуки и постоянно сорит на пол. Тогда, чтобы не наклоняться собирать бумажки, он приспособил палку с гвоздем на конце, а мама потом долго не могла понять, почему у нас весь пол в какой-то оспе. Но когда поняла, выкинула Валёнкину палку, а Валёнку заставила натирать пол, и он весь вечер пыхтел со щеткой без всяких приспособлений.
На даче нас изводили комары и мухи. Особенно невозможно было есть, читать и засыпать. Только увидит муха, что ты притих, сейчас же начнет бегать по носу и ногам. Прогонишь ее - она сделает круг над головой и опять приземлится на лоб. Комары - те еще хуже. Они кусачие и летают в темноте. Самого не видно, а только слышно где-то надоедливое "п-и-и-и, п-и-и-и"… И ни липкая бумага, ничего от этих противных комаров и мух не спасает. А Валёнка очень хитрый. Он придумал мухогонялку "Смерть паразитам". Можно было сидеть и читать, а правой рукой крутить ручку мухогонялки или правой рукой есть, а левой крутить. Сделана мухогонялка была из бывшего зонтика, к голым спицам которого Валёнка привязал хвостики из мочалки. Когда зонтик крутился, мочалки поднимали ветер и шипели, и мухи в ужасе улетали. Валёнка сказал, что лучше бы, конечно, иметь электрический привод, но в крайнем случае можно обойтись и так.
- Валёнка, - говорю я, - а как же ее крутить во сне?
- Крути, пока не уснешь, и всё! - отвечает он.
- Как же тогда уснуть?
- Как, как!.. Привыкай. Или пусть кто-нибудь другой крутит.
Баба Ника тоже всегда воевала с мухами. Она завешивала окна одеялами, открывала двери и брала в руки два полотенца. Полотенцами баба Ника махала, как птица крыльями, и шипела на мух: "Пошли, пошли… к-ш-ш, гадкие!.. К-ш-ш-ш-ш…" - до тех пор, пока все мухи не вылетали в двери.
Валёнка взял свою мухогонялку и пошел к бабе Нике. Она в это время варила кашу маленькой Маргаритке, а та держалась за ее юбку.
- Баба Ника, хотите я вам всех мух прогоню? - сказал Валёнка. - Никогда возвращаться не рискнут.
- Как же это ты их прогонишь?
- А вот так. Есть тут мухи? Смотрите.
Он установил "Смерть паразитам" на плиту. В дверях замер Нолька, с которым на даче Валёнка всё конструировал вместе.
- Отойди! - скомандовал Валёнка. - Не мешай им вылетать.
Он принялся быстро крутить ручки своей машины. Мочалки поплыли в воздухе и зашипели. Мухи заметались, не зная, куда им деваться. Баба Ника внимательно, как профессор, наблюдала за работой Валёнки сквозь очки. Валёнка сиял от гордости. Но тут вдруг его конструкция покосилась, Валёнка не успел удержать ее, и вместо мух с полки с грохотом полетели кружки за ними пустая банка, а вдогонку ей закувыркалась коробка с надписью "Кофе Мокко". Кофе стал на лету сыпаться из коробки, и когда она шлепнулась, на полу был уже коричневый островок. Валёнка хотел выровнять свою мухогонялку, но она неожиданно накренилась в другую сторону и повалилась, чуть не ударив по голове маленькую Маргаритку, которая очень испугалась и громко заплакала. Нолька сразу же исчез. Валёнка побледнел и не знал, что ему делать, а потом бросил свою машину и, спасаясь, побежал вон с бабы Никиной половины. Баба Ника успокоила Маргаритку, собрала остатки сломавшейся мухогонялки и выбросила "Смерть паразитам" вслед за ее изобретателем.
С тех пор Валёнка бросил строить машины для домашнего хозяйства, и они с Нолькой принялись конструировать какой-то плот-самоход. Но вот однажды Валёнка еще утром прибежал домой и сказал, что "ВН-11" прошла испытание и теперь стоит у нашего входа.
Папа не меньше моего заинтересовался новым Валёнкиным изобретением, бросил вытирать посуду, и мы пошли за Валёнкой.
Керосиновоз "ВН-11"
- Поглядите-ка, ценная штука! - радовался Валёнка.
Возле крыльца красовалось удивительное сооружение из большой мятой жестяной банки, двух ржавых колес от детского велосипеда и спинки старой выброшенной кровати. Вся конструкция была похожа не то на детскую коляску, не то на тележку, с которыми дворники в городе убирают мусор. "ВН-11" гордо поддерживал очень довольный Нолька.
- Что это за антилопа-гну? - с удивлением спросил папа, поправив очки и внимательно разглядывая сложную конструкцию.
- Это никакая не антилопа-гну, а керосиновоз - машина для доставки керосина, - объяснил Валёнка. - Емкость бака - до пятнадцати литров. Закрывается герметическим способов. - Валёнка постучал кулаком по пустой банке. - Скорость не ограничена. Зависит от того, кто ее будет везти.
- Интересно, - произнес папа и обошел кругом машину для доставки керосина. Вся она была опутана и перепутана проволокой.
- Это для прочности, - объяснял Нолька. - По-инженерному называется - для жесткости.
- Г-мм, очень интересно, - повторил папа. Валёнка весь сиял.
- Дай нам денег. Мы привезем керосину, а то у нас уже кончается, - попросил он.
- Хорошо, - согласился папа. - Только не берите много. Мне кажется, пятнадцать литров - это у вас емкость теоретическая.
- Не беспокойся - испытано, - важно заявил Валёнка и забрал у папы деньги.
Изобретатель вместе со своим изобретением уже было собрался покинуть нашу территорию, но тут Нольку позвали домой. Оказалось, ему нужно было ехать в город к зубному врачу. Нолька печально вздохнул, передал машину и ушел, а я стала проситься у Валёнки, чтобы он взял меня с собой. Мне тоже хотелось посмотреть, как будет действовать "ВН-11".
- Ладно, - кивнул Валёнка. - Только будешь идти рядом. Вести машину я тебе доверить не могу.
Мы выехали за ворота. Валёнка с таким серьезным лицом катил перед собой тележку, что можно было подумать - он сидит за рулем "Волги". Керосиновоз дребезжал и скрипел, подпрыгивая на ухабах.
- Это потому, что пустой бак, - объяснил мне Валёнка.
Выбрались на шоссе, и машина покатилась по гладкой мягкой пыльной обочине. Встречные с удивлением поглядывали на Валёккино сооружение на колесах. Из-за забора пионерлагеря на нас смотрели пионеры.
Скоро мы опять свернули с шоссе и, наконец, подъехали к месту, где стоял керосинщик со своими бочками. Впереди не было. Валёнка проехал немного дальше, а потом стал пятиться к бочке, как это делали шофёры на машинах у нас на Петроградской, когда подъезжали к магазинам с товаром.
- Пятнадцать литров, - сказал Валёнка керосинщику и отдал деньги.
Я дернула Валёнку за рукав:
- Зачем так много?!
- Вовсе не много. Нечего зря машину гонять, - ответил он мне, не поворачивая головы.
- Да нам же не нужно столько.
- Пусть. На дольше хватит. - Валёнка слегка оттолкнул меня локтем. - Не мешайся не в свое дело.
Керосинщик с удивлением посмотрел на Валёнкину конструкцию. Покачал головой и стал наливать керосин.
Синий водопадик из мерки литр за литром опрокидывался в воронку, наполняя бак. "ВН-11" немного осел и вправду сделался будто устойчивее. Валёнка получил сдачу, отдал ее мне и стал закрывать отверстие банки.
Мы двинулись в обратный путь. Валёнке было, наверное, не очень-то легко катить свою конструкцию, наполненную керосином, но он не показывал вида. Выехали на шоссе, и "ВН-11" опять пошел гладко. Колеса конструкции тонко повизгивали, будто пели какую-то свою песенку. Валёнка радовался:
- Видала?! Это тебе не на себе банку тащить.
Мне тоже очень хотелось покатить машину для доставки керосина, но Валёнка даже не смотрел в мою сторону. Однако, проехав еще немного, керосиновоз стал как-то странно крениться, а бак начал съезжать в сторону. Может, это получилось потому, что колеса у "ВН-11" были разные, два больших, а два других куда меньше. Одинаковых Валёнка и Нолька найти не могли. Теперь во время хода большие колеса крутились спокойно и медленно, а маленькие очень торопились, чтобы поспеть за ними.
Заметив неладное, Валёнка остановился, велел мне подержать машину, а сам стал подтягивать проволоки.
Потом поехали дальше. Хотя "ВН-11" так больше уже и не выправлялся, а двигался, скособочившись в сторону, но в общем всё было благополучно до тех пор, пока мы не свернули на дорогу, которая вела к нашим домикам-кубикам. Тут-то и началось!
Сперва сорвалось и побежало в канаву маленькое колесо.
- Лови скорей! - крикнул мне Валёнка, едва удерживая керосиновоз, чтобы тот не опрокинулся.