- Она обожала цветы. Всегда с ними возилась. Я приезжал каждую неделю и помогал ей. Она могла сидеть часами и просто смотреть на них. Хотите взглянуть на цветы поближе? - Кинг хотел было отказаться, но Тони быстро добавил: - Понимаете, сегодня как раз тот день недели, когда я приезжал полоть сорняки. Конечно, мамы больше нет, но для нее это было очень важно.
Мишель, подтолкнув Кинга, понимающе улыбнулась:
- Я очень люблю сады.
- И я тоже, - поддержал ее Кинг без особого, впрочем, энтузиазма.
Пока Тони Болдуин выдергивал проросшие сорняки на одной из клумб, Мишель и Кинг обошли дворик, любуясь цветами.
- Тайный источник денег появился у Лоретты вскоре после убийства Риттера, - заметил Кинг.
- Да. Ты думаешь - шантаж?
Он кивнул.
- Хотя мне непонятно, как Лоретта могла кого-то шантажировать только потому, что увидела его в чулане.
- А этот кто-то мог спрятаться в нем по той же причине, что и она - от испуга?
- Должно быть что-то еще. Помнишь, когда мы осматривали чулан, я сказал, что Лоретта, наверное, забилась в проем у задней стены. А причина простая - она боялась, что сюда же может прийти прятаться человек с пистолетом… - Шон вдруг оборвал фразу и посмотрел на Мишель круглыми глазами.
- Что ты хочешь сказать? Что она действительно видела в чулане человека с пистолетом?
- А почему нет? Некто пытается спрятать в чулане пистолет непосредственно после убийства. Ведь оружие сразу привлечет внимание и автоматически сделает любого человека подозреваемым в участии в заговоре с целью убийства. Допустим, у кого-то есть при себе пистолет. Он боится выйти с ним из гостиницы, потому что его могут остановить и обыскать. Поэтому, когда началась паника, он бежит и прячет пистолет в чулане, не подозревая, что это видит Лоретта. Он засовывает пистолет в полотенца или еще какое-то белье и уходит. Лоретта выбирается из своего укрытия и находит оружие. Возможно, она сразу хотела отнести его в полицию, но потом передумала и занялась шантажом. Поскольку Лоретта работала в отеле, то могла вынести находку через какой-нибудь неохраняемый выход или перепрятать и забрать позже.
Мишель внимательно выслушала версию Кинга и какое-то время обдумывала ее.
- Что же получается, у Лоретты есть пистолет, и она видела человека, который его спрятал. Даже если она не знает, кто он такой, то может легко это выяснить. Лоретта анонимно связывается с ним - возможно, пересылает фотографию пистолета - и сообщает, где именно и что видела, и начинает вымогать деньги. Все стыкуется, Шон. Отличная версия!
- Вот поэтому убийца и разворошил весь ее дом. Он искал пистолет.
- Ты в самом деле думаешь, что Лоретта хранила его дома?
- Ты слышала, что сказал Тони - она не доверяла банкам. Лоретта, судя по всему, относилась к той категории людей, которые хранят свои ценности так, чтобы всегда были под рукой.
- Тогда возникает вопрос: где теперь пистолет? Не исключено, что убийце удалось его найти.
- Но не исключено, что не удалось.
Кинг машинально посмотрел на сад. Его взгляд остановился на кустах гортензий, высаженных в ряд. Шесть розовых кустов с голубым посередине.
- Красивые гортензии, - кивнул он на цветы, обращаясь к Тони.
Тот подошел, вытирая руки о тряпку.
- Да. Маме они нравились больше всего, даже больше роз.
- А она говорила - почему?
Тони был явно озадачен:
- Что почему?
- Почему ей гортензии нравились больше роз?
- Шон, неужели ты думаешь, что это важно? - вмешалась Мишель.
Тони потер подбородок:
- Вы напомнили мне… Она не раз говорила, будто этим гортензиям цены нет.
Кинг перевел взгляд на Мишель, потом долго смотрел на голубую гортензию:
- Конечно, это маловероятно, но чем черт не шутит! Тони, у вас есть лопата?
- Лопата? Зачем?
- Меня всегда очень интересовали розовые и голубые гортензии.
- Но в них нет ничего особенного. Некоторые люди считают, что это разные виды, но на самом деле это не так. Я хочу сказать, что вы можете их сделать голубыми или розовыми по своему выбору. Если повысить кислотность почвы, то розовые цветы превратятся в голубые, а если, наоборот, понизить, голубые станут розовыми. Есть специальный состав, чтобы повысить кислотность, называется, по-моему, сульфат алюминия. Или в землю можно закопать какие-нибудь железки - например консервные банки или ржавые гвозди. От этого розовый цвет тоже изменится на голубой.
- Я знаю, поэтому мне и нужна лопата.
Тони принес лопату из гаража, и Кинг начал копать вокруг голубого куста. Вскоре лопата наткнулась на что-то твердое, и Шон вытащил этот предмет из земли.
- А вот и источник кислотности почвы, - сказал он, держа в руках покрытый ржавчиной пистолет.
33
Оставив ошеломленного Тони в саду матери, Кинг и Мишель остановились у небольшого ресторанчика, чтобы наскоро перекусить.
- Должен официально выразить свое восхищение твоими детективными и садоводческими навыками.
- Нам повезло, что в состав стали входит железо, иначе мы никогда не нашли бы этот пистолет.
- Я все понимаю про пистолет и шантаж и почему убили Лоретту. Но я не понимаю, зачем надо было засовывать ей деньги в рот.
- Я как-то работал в объединенной с ФБР следственной группе в Лос-Анджелесе. Русские бандиты вымогали деньги у всех предпринимателей в одном из районов города и занимались финансовыми махинациями. У нас были свои информаторы, которым мы приплачивали: клин клином вышибают, так ведь? Так вот, наших информаторов нашли изрешеченными пулями, с кляпами во рту. Когда мы вытащили кляпы, то обнаружили: рот у каждого забит деньгами - может, даже теми самыми, что информаторы получили от нас. Смысл этой акции был ясен: если начнешь болтать, то умрешь, подавившись деньгами, полученными за предательство.
- Значит, купюры засунули Лоретте в рот именно за шантаж?
- Очень похоже на то.
- Подожди. Ее сын сказал, что деньги перестали поступать примерно год назад. Но если человек, которого шантажировала Лоретта, никуда не делся, почему же перестал платить? И почему она с этим смирилась? Я имею в виду, почему она тогда не обратилась в полицию?
- Ну, прошло уже семь лет или около того. Что Лоретта могла сказать полиции? Что у нее была амнезия, а потом память вернулась и она все вспомнила? Даже куда спрятала пистолет?
- Не исключено, что человек, которого Лоретта шантажировала, тоже это сообразил и потому перестал платить. Он решил, что оснований для шантажа больше нет.
- Так или иначе, но очень похоже на то, что этот человек совсем недавно выяснил, что шантажом занималась именно Лоретта, и тогда расправился с ней.
Мишель вдруг побледнела и схватила Кинга за руку:
- Во время нашего разговора Лоретта упомянула, что пряталась в чулане, но не говорила, что кого-то видела. Ты же не думаешь?..
Шон понял, что она имеет в виду:
- Да, вас могли подслушать. Но возможно, Лоретта позже рассказала об этом кому-то еще.
- Нет, ее убили почти сразу после нашей беседы. Но кроме нас, на крыльце никого не было. И все же кто-то наш разговор подслушал. Господи, неужели я стала причиной смерти Лоретты?
Кинг взял ее за руку:
- Послушай, мне очень жаль, что с Лореттой случилось то, что случилось. Но если она шантажировала человека, убившего ее, то сама виновата в происшедшем. Ей следовало обратиться в полицию много лет назад.
- Давай сейчас туда и обратимся.
- Конечно. Хотя серийный номер практически стерся, а сам пистолет в ужасном состоянии, экспертам из ФБР наверняка удастся из него что-нибудь вытянуть. В Шарлотсвилле есть отделение ФБР. Мы можем заехать туда по пути домой.
- А что сейчас?
- Если кто-то прятал пистолет в чулане "Фермаунта" в день убийства Клайда Риттера, то о чем это говорит?
- Что Арнольд Рамсей действовал не в одиночку?
- Вот именно! Вот поэтому мы поедем туда прямо сейчас.
- Куда - туда?
- В колледж Аттикус. Тот самый, где преподавал Арнольд Рамсей.
34
Элегантные, увитые плющом здания среди деревьев и чудесных мощенных камнем аллей небольшого колледжа Аттикус никак не походили на место, где взрастили политического убийцу.
- Я никогда не слышала об этом колледже до убийства Риттера, - заметила Мишель, медленно продвигавшаяся на "лендкрузере" по территории Аттикуса.
- Я понятия не имел, что он расположен так близко к Боулингтону. - Кинг взглянул на часы. - Мы добрались сюда за тридцать минут.
- А что Рамсей здесь преподавал?
- Политологию с упором на федеральное избирательное законодательство, хотя его личные пристрастия лежали в области радикальной политической теории.
Мишель взглянула на него с удивлением.
- После убийства Риттера, - пояснил Кинг, - я защитил диссертацию по Арнольду Рамсею. Лишив человека жизни, нужно хотя бы узнать его поближе.
- Ты говоришь как циник, Шон.
- Вовсе нет. Я просто хотел понять, как с виду почтенный и уважаемый профессор колледжа мог решиться поднять руку на кандидата в президенты, у которого и без того не было никаких шансов на победу, и заплатить за такой дикий поступок собственной жизнью.
- Мне кажется, что все это уже было тщательно проверено и перепроверено.
- Не так тщательно, как если бы речь шла о кандидате с реальными шансами на успех. Кроме того, все хотели как можно скорее забыть эту историю.
- И официальное расследование пришло к выводу, что Рамсей действовал в одиночку.
- Судя по тому, что нам удалось обнаружить, выводы были неверными. - Кинг посмотрел в окно. - Я, однако, сомневаюсь, что нам удастся здесь что-нибудь выяснить: прошло слишком много времени.
- Но раз мы уже находимся здесь, то должны этим воспользоваться. Вдруг нам удастся обнаружить нечто ускользнувшее от других. Как в случае с голубой гортензией.
- Но мы можем обнаружить и то, о чем лучше не знать вообще.
- А почему это должно нас смущать?
- Ты что же, всегда готова заплатить любую цену, чтобы узнать правду?
- А ты разве нет?
Кинг пожал плечами.
- Я адвокат, а не правдоискатель.
Их не раз переправляли от одного должностного лица к другому, пока они не очутились в кабинете Тристана Конта, худощавого мужчины среднего роста, лет пятидесяти. Очки с толстыми линзами и бледность кожи придавали ему вид типичного преподавателя. Он был другом и коллегой покойного Арнольда Рамсея.
Конт сидел за письменным столом, заваленным открытыми книгами и пачками распечаток, а возле ноутбука лежали старые блокноты и цветные карандаши. Полки вдоль стен кабинета провисали под тяжестью солидных фолиантов. Кинг с интересом разглядывал дипломы, развешанные в рамках по стенам.
- Вы не возражаете? - спросил Конт, доставая сигарету. - Личный профессорский кабинет - одно из немногих мест, где еще можно курить.
Шон и Мишель одновременно кивнули.
- Я весьма удивился, узнав, что вы интересуетесь Арнольдом и расспрашиваете о нем.
- Обычно мы созваниваемся и договариваемся о встрече, - начал Кинг.
- Но, оказавшись в ваших краях, мы решили воспользоваться предоставленной возможностью, - закончила Мишель.
- Извините, как, вы сказали, вас зовут?
- Я Мишель Стюарт, а это Том Бакстер.
Конт внимательно смотрел на Кинга:
- Прошу извинить еще раз, но ваше лицо мне кажется очень знакомым.
Шон улыбнулся:
- Я это часто слышу: у меня типичное лицо обычного американца.
- Удивительно, - заметила Мишель, - но я как раз хотела сказать, что где-то вас видела, доктор Конт, только не могу вспомнить где.
- Меня часто показывают по телевизору, особенно сейчас, когда приближаются выборы. Я не фанат публичности, но регулярные пятнадцать минут на экране телевизора все-таки тешат мое самолюбие. - Конт откашлялся и продолжил: - Насколько я понимаю, вы снимаете документальный фильм об Арнольде?
Мишель откинулась на спинку кресла и заговорила профессорским тоном:
- Не только о нем, но и об убийствах по политическим мотивам вообще, причем - под определенным углом. Существует гипотеза, согласно которой людей, выбирающих жертвой политиков, можно разделить на несколько групп. Например, психически неуравновешенных или имеющих личные причины ненавидеть своих жертв. Существуют и те, кто наносит удар в силу внутренних воззрений, или потому, что верит, будто совершает таким образом благое дело. Они даже могут считать, что убийство избранного на пост политика или кандидата является проявлением патриотизма.
- И вы хотите узнать мое мнение, к какой из этих категорий относится Арнольд?
- Как друг и коллега вы наверняка много об этом размышляли, - заметил Кинг.
Конт бросил на него внимательный взгляд сквозь клубы дыма:
- Что ж, не буду отрицать, что пытался понять причины, по которым Арнольд стал убийцей. Однако я бы не сказал, что личность можно поместить в какую-нибудь из обозначенных вами категорий.
- Возможно, если взглянуть на его прошлое или время, непосредственно предшествовавшее роковому выстрелу, мы сможем что-нибудь прояснить? - предположила Мишель.
Конт бросил взгляд на часы.
- Извините, - поспешила отреагировать Мишель. - У вас сейчас занятие?
- Нет, вообще-то я в творческом отпуске. Пытаюсь закончить книгу. Так что спрашивайте.
Она достала блокнот и ручку:
- Может, для начала вы расскажете немного о прошлом Рамсея?
Конт откинулся на спинку кресла и направил взгляд в потолок.
- Рамсей сделал хет-трик в университете Беркли: бакалавриат, магистратура, защита диссертации. И везде, кстати, был лучшим в классе. И еще каким-то образом находил время для акций протеста против войны во Вьетнаме, сжег свою повестку, участвовал в сидячих и лежачих забастовках, маршах в поддержку гражданских свобод, рисковал жизнью и все такое. Академические заслуги Рамсея были намного выше, чем у всех его коллег, и он быстро получил бессрочный контракт.
- Его любили студенты? - поинтересовался Кинг.
- В основной своей массе, думаю, да. Во всяком случае, гораздо больше, чем любят меня, - хмыкнул Конт. - Я во многом уступаю своему несчастному покойному коллеге.
- Полагаю, что его политические воззрения сильно отличались от тех, что исповедовал Риттер? - спросила Мишель.
- Само собой. Риттер был телевизионным проповедником, который обманом выманивал деньги у людей. Как мог такой человек претендовать на пост президента? Мне было стыдно за свою страну.
- Похоже, что взгляды Рамсея не были чужды и вам самому.
Конт закашлялся и попытался немного отыграть назад:
- Я, конечно, разделял мнение Арнольда о Клайде Риттере как кандидате в президенты. Однако я, безусловно, расхожусь с ним в том, как на это следует реагировать.
- Значит, Рамсей открыто говорил о своем отношении к Риттеру?
- Разумеется! - Конт загасил сигарету и тут же закурил новую. - Он расхаживал по моему кабинету и бил кулаком по ладони, возмущаясь обществом, которое позволяло людям, подобным Клайду Риттеру, заниматься политикой на национальном уровне.
- Но он должен был понимать, что у Риттера не имелось никаких шансов на победу.
- Дело было не в этом. Главное происходило за кулисами. Опросы общественного мнения показывали, что Риттер достиг той критической массы популярности, которая заставляла республиканцев и демократов сильно нервничать. Его рейтинг открывал ему доступ к федеральным избирательным средствам и позволял участвовать в национальных дебатах кандидатов. И что бы он собой ни представлял в моральном плане, оратором Риттер был от Бога. И не забывайте, что Риттеру удалось сплотить вокруг себя партийную коалицию, чьи кандидаты участвовали в выборах на разные посты во всех штатах. Это могло оставить не у дел многих кандидатов от ведущих партий.
- Каким образом? - поинтересовался Кинг.
- Во многих штатах его разгромная критика вносила раскол в ряды избирателей, традиционно поддерживавших ту или иную партию. В некоторых округах сторонники Риттера имели почти тридцатипроцентный электоральный рейтинг. С такой мощной поддержкой на политической арене…
- Ты можешь сам назначать себе цену? - подсказал Кинг.
Конт кивнул:
- И какую цену запросил бы Риттер, теперь остается только гадать. Но после смерти Риттера его сторонников уже ничто не объединяло. Основные политические партии могли только радоваться, что так легко отделались. И Арнольд имел основание считать: если сейчас не остановить Риттера, тот в конце концов обязательно разрушит все, на чем стояла Америка.
- А этого он допустить никак не мог, - заметил Кинг.
- Естественно, раз пошел на убийство, - сухо констатировал Конт.
- Он когда-нибудь говорил о своем намерении совершить нечто подобное?
- Нет, я так и сказал властям еще тогда, во время следствия. Он действительно выходил из себя, говоря о Риттере, но никогда не высказывал никаких угроз в его адрес. Я хочу сказать, что в этом-то и заключается свобода слова. Рамсей имел право на свое мнение.
- Он дружил здесь с другими преподавателями? - осведомилась Мишель.
- В общем-то нет. Здешние преподаватели его сторонились. Колледжи типа Аттикуса редко имеют в штате таких академических тяжеловесов.
- А у него были друзья вне колледжа? - спросил Шон.
- Насколько мне известно, нет.
- А среди студентов?
Конт пристально посмотрел на Кинга:
- Извините, но это больше похоже на изучение личности Арнольда, а не на документальный фильм об убийстве Клайда Риттера.
- Дело в том, - быстро вмешалась Мишель, - что трудно понять мотивы человека, решившегося на убийство, не зная его ближайшего окружения.
Конт немного помолчал, обдумывая эти слова, и наконец пожал плечами:
- Что ж, если Арнольд и пытался заручиться помощью какого-нибудь студента, то мне об этом ничего не известно.
- Он был в браке на момент своей смерти?
- Да, но со своей женой Региной они к тому времени уже разъехались. У них была общая дочь Кейт. - Он поднялся, подошел к полке, на которой было расставлено множество фотографий, и, выбрав одну, протянул Мишель. - Семья Рамсей. В лучшие времена.
Они вместе с Кингом стали внимательно разглядывать трех человек на фотографии.
- Регина Рамсей - очень красивая женщина, - заметила Мишель.
- Да, была.
- Была? - переспросил Кинг.
- Она умерла. Покончила с собой. Не так давно. На момент смерти Арнольда Регина жила в небольшом доме неподалеку.
- А права на опекунство Кейт у них были общие? - спросила Мишель.
- Да. После смерти Арнольда Регина, конечно, стала единственным опекуном.
- А почему их брак распался?
- Не знаю. Регина была очень красивой женщиной и в молодости потрясающе играла на сцене. В колледже она преподавала актерское мастерство. Ее артистическая карьера закончилась, когда она встретила Арнольда и влюбилась в него. Не сомневаюсь, что у нее было много поклонников и почитателей, но Регина страстно любила одного Арнольда. - Он помолчал и тихо добавил: - Я думал, что они были счастливы в браке. Но я ошибался.