Красный "фольксваген" припарковался прямо перед главным вокзалом. Жан Коломбар вышел из машины, еще раз огляделся и вошел в здание вокзала. Камеры хранения находились справа от входа, но Жан не торопился: возле камер какое-то семейство пыталось разместить свои рюкзаки на тележке. Только когда посторонние удалились, он неторопливо и почти небрежно подошел к ячейкам. Когда он достал цепочку из кармана и взял в руки ключ, то замешкался, но затем целеустремленно направился к ячейке под номером 18. Попытался вставить ключ в замок, однако ему это не удалось. Он пораженно уставился на ключ. Наконец он подошел к открытой ячейке и сравнил свой ключ с ключом оттуда.
- Merde! - вполголоса выругался он.
- Жан Коломбар, - произнес глухой голос у него за спиной. - Не двигаться, полиция! Вы арестованы!
Не успел Жан Коломбар обернуться, как его уже швырнули на пол. Кто-то сильный схватил его за руки и завел их за спину. Громкий крик присутствующих разнесся по большому залу. Затем на запястьях у него защелкнулись наручники, и тот же силач поднял его на ноги. Когда он обернулся, то увидел высокого крупного мужчину с фигурой борца. Рядом с ним стояли двое полицейских в форме и в бронежилетах, направив на него оружие.
- Я… я безоружен, - прохрипел Жан Коломбар. Рот у него неожиданно пересох, как колодец посреди пустыни.
- Полиция, - повторил здоровяк и сунул ему под нос полицейский значок. - Я арестовываю вас по подозрению во взятии заложников - ну, и что вы там еще натворили.
- Ладно, - ответил Жан. - Но вы взяли не того человека. Послушайте, в этом ящике находятся документы, которые я непременно должен передать. От этого зависят человеческие жизни. Кто-то взял в заложники моих друзей, и как раз в эти мгновения, пока вы меня здесь держите, на них направлен пистолет.
- У меня есть четкие указания, - возразил полицейский. - Вы задержаны. Мы отвезем вас в Мюнхен, и там вы сможете поговорить с руководителем операции.
- Если что-нибудь произойдет с моими друзьями, то ответственность за это будет лежать на вас. Отпустите меня, они могут следить за мной. Прошу вас, не ставьте на карту жизнь моих друзей.
- Обращайтесь к начальнику уголовной полиции Буковски, - ответил полицейский. - Но если мы и дальше станем спорить, то, возможно, будет уже поздно что-то делать.
- Могу я, по крайней мере, сделать один звонок?
Полицейский покачал головой.
- Уводите! - приказал он своим коллегам.
Жан Коломбар тяжело вздохнул и опустил плечи. Он понял, что проиграл.
Мюнхен, Амалиеншграссе, недалеко от Английского парка…
Двое полицейских из отряда специального назначения спустились на тросе с четвертого этажа и стали на подоконник. Снайпер засел в доме напротив. Он целился из винтовки в окно гостиной, но людей не видел. Очевидно, террорист старался не подходить к окну.
В тот самый момент, когда у дверей появилась группа, готовящаяся к штурму квартиры, Буковски получил сообщение о том, что Жана Коломбара задержали на вокзале Берхтесгадена и что сопротивления он не оказал.
- Этот человек говорил что-то о захвате заложников, - сообщил полицейский, который отвечал за арест Коломбара. - Очевидно, он должен передать документы, иначе заложники погибнут.
- Привезите задержанного в управление, остальное уже наша забота, - ответил Буковски.
- Мы готовы! - сообщил руководитель операции.
- Мы ни в коем случае не должны допустить, чтобы заложники пострадали, - напомнил Буковски.
- Мои люди знают об этом, они готовы ко всему.
- Хорошо, - ответил Буковски и сделал глубокий вдох. - Тогда начинайте!
- Начинаем через минуту! - рявкнул руководитель в рацию.
Одна за другой оперативные группы подтвердили свою готовность. Буковски опустился на скамейку и повернулся к Лизе.
- Как у тебя дела? - спросил он.
- Хорошо.
Антонио ди Сальво сидел на высоком табурете в углу комнаты и тоскливо смотрел на двух своих заложников которые, связанные, сидели напротив него. Он все время молчал. Наконец он задумчиво посмотрел на часы. Прошел один час и пятьдесят минут. Он задумался о том, как поступит, когда Жан объявится с документами. Одно было ясно: хоть Жан и пообещал, что оставит этих двоих в живых, но свидетелей надо убрать. Он уже все решил: сначала застрелит мужчину, а затем женщину, хотя это создание с большими испуганными глазами было чертовски хорошеньким и он с радостью развлекся бы с ней. Однако времени для этого не было. Как только они получат свитки, нужно немедленно уезжать из Германии. С той суммой, которую ему заплатят за заказ, он сможет довольно долго прожить в Бразилии. А женщин и там хватает.
Антонио испугался, когда в дверь внезапно позвонили. Он взял оружие наизготовку и встал.
- Ни звука! - прикрикнул он.
В дверь снова позвонили. Он огляделся и, прижимаясь к стене, подошел к окну. Осторожно выглянул наружу. Там все было спокойно. Входной двери ему видно не было.
Звонок прозвенел в третий раз. Его постепенно охватывало беспокойство. Он отошел от окна и пересек комнату.
- Сидите тихо, если хотите жить, - шепнул он пленникам.
Незваный гость еще внизу, у двери, или уже в доме? Может, Жан забыл запереть входную дверь? Этого еще не хватало. Он пробрался к двери квартиры. Оружие у него было по-прежнему наготове. Не помешает посмотреть в дверной глазок. Он еще раз коротко огляделся. Оба пленника неподвижно сидели на диване: он видел их спины.
Наконец он перестал вжиматься в стену рядом с дверью и нагнулся к глазку.
Полицейский, занимавшийся маленькой стетоскоп-камерой, поднял руку с вытянутым указательный пальцем. Когда тело террориста целиком появилось на мониторе, полицейский сжал руку в кулак. Это был знак пяти другим полицейским о том, что пора начинать штурм. Двое полицейских в защитных костюмах держали таран, в то время как третий приготовился выдернуть чеку из осветительной гранаты.
Внезапно кулак мужчины у монитора резко опустился. Оба полицейских с тараном качнули свое орудие, и оно с грохотом врезалось в полотно двери. Одновременно с этим разлетелись оконные стекла. Древесина хрустнула, и дверь выскочила из петель. Осветительная граната влетела в прихожую. Через две секунды она взорвалась, и яркая вспышка осветила помещение.
Когда Том услышал треск двери, он понял, что сейчас произойдет. Не растерявшись, он скатился с дивана и потащил за собой Яару.
С громким боевым криком террорист вскинул оружие. Вспышка ослепила его, но тем не менее он выстрелил в том направлении, где должна была находиться дверь.
Не успел он спустить курок еще раз, как грудь ему почти одновременно изрешетили три автоматные очереди. Гангстер выронил оружие. Его отбросило назад, и он врезался спиной в стену. Он попытался подняться снова, но тут же сполз на пол и затих.
Члены оперативной группы ворвались в квартиру, и только осмотрев все помещения и удостоверившись, что кроме двух связанных заложников в квартире никого больше нет, они позволили себе расслабиться.
- Не двигайтесь! - посоветовал один из полицейских в маске Тому и Яаре.
Том только кивнул. Колени у него дрожали, но он испытывал облегчение от того, что с ним и Яарой ничего не случилось.
- Все чисто! - крикнул наконец один из полицейских.
Тома и Яару подняли с пола и посадили на диван.
- Придите сначала в себя, - заботливо сказал полицейский.
- Спасибо, - ответил Том.
57
Мюнхен, управление уголовной полиции Баварии, отдел 63…
- Вы не все мне рассказали, - укоризненно заметил Буковски.
- А вы меня об этом и не просили, - возразил Том.
Буковски улыбнулся.
- Если бы я не приказал следить за вами, то вы уже, наверное, были бы мертвы. Иногда гораздо лучше говорить всю правду.
Том покачал головой.
- Иногда мир бывает не готов к правде.
Буковски держал в руке ключ, который криминалисты нашли в сарае под горой Вацманна. Он задумчиво рассматривал брелок с глазом Гора. К тому времени он уже выяснил, что ключ подходит к дому на Амалиенштрассе. Преступники, вероятно, уже довольно долго использовали эту квартиру как убежище. Очевидно, Том Штайн даже не догадывался о том, в какой опасности он находился.
- Что вы хотите этим сказать? - вмешалась Лиза. - Почему мир еще не готов к правде?
- Это просто игра слов, - уклончиво ответил Том.
Том и Яара сидели в кабинете Буковски. Яара была закутана в одеяло и обеими руками держала чашку горячего чая. Она все еще дрожала всем телом. Последние дни были слишком тяжелыми для нее. Она рассказала, как Жан взял ее с собой в Германию, как отыскал квартиру, в которой их уже ждал Антонио ди Сальво. Она доверчиво вошла в ловушку, которую подготовил Жан. Кто бы мог догадаться, что Жан ведет двойную игру!
- Уже установлено, - вставил реплику Буковски, - что Жан Коломбар - не тот, за которого себя выдает. Настоящий Жан лежит на кладбище на севере Парижа. Мы подозреваем, что он вовсе не добровольно прыгнул в Сену. Многое говорит о том, что его убили с целью внедрить в вашу группу человека из банды. В конце концов, уже задолго до этого было известно, что раскопки пройдут в долине Кидрона, а Хаим Рафуль будет осуществлять общее руководство. И вот, перед первой встречей команды археологов настоящий Жан исчезает в волнах реки, а вместо него появляется двойник, чтобы участвовать в работах.
- Откуда вы это знаете? - спросила Яара.
- У меня есть хорошие связи во французской полиции, - ответил Буковски.
- Вы говорите о банде, - уточнил Том. - Что вы имеете в виду?
- Коломбар, точнее Тьерри Гомон, как раз пытается немного облегчить свою участь, - объяснила Лиза. - Гомон заговорил, и говорит он о банде, которая интересуется древностями. Они узнали, что Рафуль ищет могилу тамплиера. Поэтому и были убиты священник, пономарь и монах монастыря Этталь. Он, естественно, утверждает, что не участвовал ни в каком из убийств.
- И что теперь будет с Жаном, то есть с Гомоном? - спросила Яара.
- Мы обвиняем его в пособничестве при совершении ряда убийств и взятии в заложники. Он сидит в соседнем кабинете и пытается торговаться с прокурором. Ему грозит пожизненное заключение. Это значит, что если он и выйдет из тюрьмы, то лишь в старости.
Том взял руку Яары и сжал ее.
- А что будет с нами?
Буковски пожал плечами.
- Сейчас мы снимем с вас показания, и вы оба можете идти.
- Вы хотите сказать, что мы свободны?
- Никто вас не арестовывал, госпожа Шоам.
Том провел рукой по волосам.
- Есть еще кое-что, - нерешительно сказал он. - Свитки, которые Юнгблют спрятал в камере хранения. Я так понимаю, они находятся здесь.
Буковски встал и подошел к окну.
- Я переслал их прокуратуре.
- Но вы ведь, надеюсь, герметично их упаковали?
- Они находились в защитной оболочке. Мы не вскрывали пакет.
- Похоже, мы действительно нашли свитки. Они за это время стали для нас чем-то вроде собственности.
Буковски поднял руки.
- Это решит прокуратура. Но уже есть один человек, который очень интересуется этими свитками. И судя по всему, он даже может доказать, что они принадлежат церкви.
Том улыбнулся.
- Отец Леонардо, - сказал он.
- Вы знаете его?
- Мы знаем его по Иерусалиму. После того как мы нашли свитки, на поле раскопок внезапно появился священник. И именно он был вместе с отцом Леонардо в аэропорту, когда мы садились на самолет. Кроме того, отец Леонардо был у меня в тюрьме.
Буковски недоверчиво посмотрел на Тома.
- Где он был?
- Когда я сидел в камере, он приходил ко мне поговорить.
- Это уж слишком: я же строго приказал, чтобы к вам никого не пускали.
Том пожал плечами.
Лиза откашлялась.
- Что, собственно, написано в этих свитках, почему все охотятся за ними?
Том посмотрел на Яару.
- Это дневник очевидца, который жил во времена Иисуса Христа.
- И что там написано? - повторила свой вопрос Лиза.
Том улыбнулся.
- Их еще предстоит перевести, - ответил он. - Но один только возраст делает их очень ценными.
Буковски сел верхом на стул.
- Ну и что бы вы сделали со свитками, если бы получили их?
- Их нужно предоставить в распоряжение науке, - четко ответил Том. - Их должны исследовать историки, после чего их передадут музею.
Буковски играл с сигаретой, вращая ее между пальцами.
- Впрочем, вероятно, есть еще кое-что, что могло бы заинтересовать вас и что я никак не могу логически увязать. Здание, в котором вас и вашу подругу держали под стражей, принадлежит некоему Пьеру Бенуа. Вы уже слышали это имя?
Том вопросительно посмотрел на Яару.
- Насколько мне известно - нет.
- Ну ладно, вероятно, это не так важно, может, ключи к дому лежали под ковриком. Кстати, Бенуа сдавал этот дом внаем церкви.
Том опустил глаза.
- Вы определенно правы, господин комиссар, - ответил он через некоторое время. - Это к делу совершенно не относится.
К югу от Версаля, Франция…
Шоссе между Туссу-ле-Нобль и Шатофор было заблокировано уже целый час. В месте, где шоссе делало резкий поворот налево, почти в ста метрах ниже по склону, на лугу, лежала маленькая красная "альфа". Не вписавшись в поворот, машина сначала врезалась в дерево, а затем покатилась по склону, где из-за высокой скорости несколько раз перевернулась, пока наконец не осталась лежать на стороне водителя.
Водитель не пристегнулся и потому во время столкновения с массивным буком вылетел из салона, и его обезображенное тело лежало возле склона. Мертвеца накрыли черным брезентом.
- Скорость была минимум сто пятьдесят, - заметил бородатый жандарм.
- А может, и того больше, - добавил его коллега.
- Следов торможения нет, как и признаков того, что в аварии участвовало еще одно транспортное средство. Он просто слетел с проезжей части.
- Что говорит врач?
- Совершенно очевидно, что потерпевший сломал себе затылок, - сообщил бородатый. - Видок у него тот еще. По-моему, у него вообще ни одной целой кости не осталось.
Его коллега кивнул и пошел к специальной машине, которая как раз подъехала.
- Отвезите его в морг, - сказал жандарм представителю похоронного бюро. - Мы вам позвоним.
- Уже известно, кто это? - спросил тот.
Жандарм наклонился к нему.
- Это кардинал. Очень важный церковник. Возможно, даже следующий Папа.
Мюнхен, управление уголовной полиции Баварии, отдел 63…
Том попросил Буковски разрешить ему еще раз поговорить с Жаном. Коллега Буковски была не в восторге от этой идеи, но Буковски решил, что это не может навредить проведению допроса. И потому он провел Тома в комнату для допроса, в которой сидел Тьерри Гомон, он же Жан Коломбар, и задумчиво смотрел в потолок.
- Привет, Жан, - или я должен называть тебя Тьерри? - поздоровался Том, тихо войдя в комнату за спиной Жана.
Жан повернул голову и ошарашенно посмотрел на Тома. Он не сводил глаз с Тома, пока тот не сел на стул напротив.
- Как у тебя дела? - мягко спросил Том.
Гомон на секунду закрыл глаза.
- Мне жаль, - прошептал он.
- Это мне тебя жаль, - возразил Том. - Весь твой мир состоит из лжи. Твоя дружба, твои обещания, даже роль, в которую ты влез, - все ложь и оплачено кровью.
- Зачем ты здесь? - спросил его Жан.
- Я хочу знать, закончилось ли все.
- Что ты имеешь в виду?
Том холодно улыбнулся.
- В безопасности ли мы с Яарой или появится еще кто-нибудь и попытается присвоить свитки?
Гомон пожал плечами.
- Можешь передать своим друзьям, что они попали туда, куда и должны были попасть. Этот отец Леонардо взял свитки себе, и они, конечно, теперь исчезнут, как исчезло все то, что никто не должен был узнать.
- Зачем ты мне это рассказываешь? - спросил Гомон.
Том покачал головой.
- Чтобы ты мог немного порадоваться, несмотря на то что оказался в беде.
Гомон закрыл лицо руками.
- Оставь меня, пожалуйста, я хочу, чтобы ты ушел.
Том встал и пошел к двери. Неожиданно он еще раз обернулся.
- У меня есть еще один вопрос, и я хочу, чтобы ты сказал мне правду. Ты знаешь, что за окном стоит человек, который слушает тебя и записывает каждое слово, которое мы произносим. Но я все равно хочу получить ответ. Ради всего, что мы прошли с тобой как с Жаном, с нашим партнером и товарищем по несчастью. Я спрашиваю тебя: позволил бы ты убить Яару и меня, если бы полиция вовремя не вмешалась?
Гомон опустил голову.
- Это дело было слишком важным. Человеческие жизни не играют никакой роли, если речь идет о таких важных вещах, - тихо ответил Гомон.
- Ты убил бы нас? - настойчиво повторил Том.
Гомон тяжело дышал. Можно было буквально почувствовать, что в нем все кипит. Наконец он так резко вскочил, что стул упал.
- Да! - громко крикнул он. - Да, черт возьми!
Дверь распахнулась, и в помещение ворвались двое полицейских в форме. Они схватили Гомона за руки и опять посадили его на вновь установленный стул.
Гомон осел. Слеза стекла по его щеке.
- Прости меня! - всхлипнул он. - Том, Яара, простите меня, мне жаль.
Том отвернулся от Гомона.
- Я не могу простить тебя, это не мое дело. Ты будешь просить прощения у своего Создателя, когда будешь стоять перед ним.
Мюнхен, управление уголовной полиции Баварии, отдел 63…
До конца рабочего дня оставалось немного. Буковски уже надел куртку.
- Мне отвезти тебя домой? - спросил он Лизу, которая выключала свой компьютер.
- Я приехала на велосипеде.
- Ты не считаешь, что это немного опасно? В твоем состоянии, я имею в виду.
Лиза задвинула клавиатуру в угол письменного стола и привела в порядок протокол допроса Тьерри Гомона.
- У меня все в порядке, - ответила она.
Внезапно у Буковски зазвонил телефон, заставив его скривиться, как от зубной боли.
- Не хочешь ли взять трубку?
- До конца рабочего дня осталось пять минут, - возразил он.
Но телефон не умолкал. Наконец Буковски снова сел за стол и снял трубку.
- Буковски, управление уголовной полиции Баварии, отдел шестьдесят три, - по всей форме представился он.
На линии был Максим Руан.
- Приветствую тебя, великий криминалист!
- Максим, - обрадованно воскликнул Буковски. - Очень рад слышать твой голос. Как дела во Франции? Я хотел позвонить тебе завтра, как только мы приведем здесь все в порядок. Дело сдвинулось с мертвой точки.
- Я уже слышал об этом, - сказал Руан. - Именно поэтому и звоню. У меня на столе лежит досье, которое кто-то передал нам. Понятия не имею, откуда оно взялось и кто его передал, но оно очень интересное. И касается вашего дела.
- Та-ак, - протянул Буковски. - Подожди-ка, я включу громкую связь, Лиза стоит рядом со мной.