* * *
Получила имэйл от Наташи. Она опять в Дубае: прилетала ненадолго за какими-то справками и снова туда. Поздравила нас с новосельем. Спрашивает, как планирую отмечать Новый год - с Максимом или без?
А я никак не планирую. За меня уже всё спланировали мама и Пётр Сергеевич. Он пригласил нас к себе в гости - отметить праздник в тёплом узком кругу. Хорошо ещё, не сказал в "семейном", а то бы я не выдержала и выдала ему всё, что о нём думаю.
А думаю я о Петре Сергеевиче вот что: он мерзкий, мерзкий, мерзкий! Весь - от носков и до лысины. И внутри, что главнее, он тоже мерзкий, а притворяется, что нет. Но я-то вижу! И как он свою драгоценную колбасу в наш холодильник совал подальше - за баночки, чтобы баба Глаша не свистнула. Это ещё там - на старой съёмной квартире. Или как волком зыркает на меня, когда мама не смотрит. Даже не волком, это для Петра Сергеевича слишком благородный эпитет (или метафора?), а какой-то муреной. Зыркнет - и опять в свою норку прячется, точнее, в сахарную улыбочку.
И главное, мама всего этого как будто не замечает. Обычно она всё замечает, но в последнее время её как подменили. Как другую маму мне подсунули - с нездешними мечтательными глазами. А я хочу прежнюю, пусть строгую, пускай орущую, но свою.
От одной мысли о Петре Сергеевиче у меня во рту становится кисло. Как будто я лимонов наелась - такая кислятина. И вообще, я не понимаю, как о таком, как Колбасник, можно мечтать? Он в понятие мечты никаким боком не вписывается. Папа - другое дело. По нему даже некоторые девчонки из нашего класса сохнут. Говорят: "Повезло твоей маме!" и вздыхают.
Повезло, как же! Теперь про Колбасника даже папа в курсе. Мама ему сама обмолвилась по телефону, когда они решали, кто пойдёт ко мне на новогодний утренник. Сказала, мол, что она не сможет, а Пётр Сергеевич вполне себе придёт. А могла бы и скромно промолчать. Папа меня потом спросил: "Кто этот Сергей Петрович?". Я и не поняла сначала, о ком речь. А потом пришлось рассказать, что ходит к нам один такой, коньяк приносит и цветы иногда. Папа сказал на это:
- Что ж, рад за твою маму, - а у самого вид какой-то не очень радостный.
Родители вообще у меня оба, как дети малые. Спрашивают друг про друга, но всё как-то украдкой, исподтишка.
Ой, Максим онлайн! Файнэли!
Я так рада, так рада, что сейчас взлечу!
* * *
- Девочки, что за бред! Нам нужен не утренник, а пати, вечеринка! Чтобы в саму новогоднюю ночь! Чтобы звёзды в небе, петарды и шампанское рекой! - кричит Дина, болтая ногами за барной стойкой.
Мы сидим в "Кофемании", в торговом центре напротив школы, заказали по диет-коле и десерту. Сегодня это не совсем "Кофемания", это наш штаб. Секретный, хотя официантки и посетители про это не в курсе. Мы - это Дина, Настя, Полина, Анна-Мария и я. Парней к себе в штаб мы не пустили.
- Правильно, Диночка, - поддакивает Настя. - Надо пати.
Она всё время ей поддакивает. Постоянно. Круглосуточно.
- Нам, между прочим, уже по тринадцать, а мы ещё в ночном клубе ни разу не были!
- Вы, может, и не были, а я была, - говорит Анна-Мария и щурится, как пантера на пальме. - Летом, с предками. В Сан-Тропе.
- С предками я сама миллион раз была, - отрезает Дина. - Нам нужна своя собственная вечеринка! Чтобы никаких взрослых, только если обслуга. А в клубешниках фейс-контроль, так что только дома.
- Обслуга потом родителям наябедничает, - говорит Полина.
- Точно, - Дина кусает губы, и на зубах у неё остаётся розовая помада. На стакане с диет-колой точно такая же. - Ну ничего, мы сами всё подготовим, а еду из ресторана закажем. Только у меня нельзя - у меня родители в этот раз дома справляют, мама делает стол. Куршавель их уже достал, говорят.
- У меня тоже нельзя - у меня бонна всю ночь в телевизор будет пялиться, - вздыхает Настя. - Даже не знаю, получится слинять или нет…
- Получится! Снотворного ей в шампусик подсыплешь, я у матери возьму, - говорит Дина. - Ань, Поль, а у вас что?
По скучным минам девчонок всё и так понятно.
- Всё с вами ясно, - скисает Дина. - Ну, у Валечки вообще теснота, как в братской могиле… - она тяжело задумывается.
Девчонки хихикают, а у меня втыкается в сердце иголка - тупым концом. Я вспоминаю наш домик в Фирсовке - маленькую коробку из-под печенья. Комната плавно перетекала в кухню, но тесно нам с мамой не было. Наоборот, мы с Жозефиной, нашим котом, в кухне кросс на скорость устраивали - вокруг печки. А в комнате у нас был зимний сад, мама там даже ананасы выращивала. Пыталась выращивать.
- Ну почему же теснота? - говорю я. - У нас в коттедже ремонт только что закончили, а пэрентсы в Дубай улетают на все праздники.
- Безбэ?! - вскакивает Дина и опрокидывает колу на скатерть.
- Безбэ!
Это почти что безбэ - правда, то есть. Полуправда такая. Папа улетает к Наташе, он даже звал меня с собой. Но мама, понятное дело, не разрешила. Тогда папа сказал, что я смогу пожить у него, если захочу: персонал он на праздники отпускает, а цветы поливать некому. Правда, он просил, чтобы я никого не водила, даже лучших друзей. Не потому, что жалко, а по какой-то другой причине. Он объяснил, но я не совсем поняла. Папа сказал:
- У твоих лучших друзей далеко не самые лучшие родители.
Я знаю, что иду против папы, против папиного доверия. Знаю, что просто напрашиваюсь на неприятности, типа, как те герои из ужастика: вон стоит заброшенный дом на холме, пойдёмте туда переночуем! Я всё это знаю и всё равно говорю:
- Так что можно у меня вечеринку устроить!
Говорю, а сама чувствую опять, что я - это не я. Что за меня говорит не тот, кто внутри, а моя оболочка. Моя новая оболочка со стрижкой и ухоженными ногтями.
- Ура! - вопит Дина и лезет ко мне с обниманиями. - Я тебя обожаю!
Девчонки ревниво наблюдают за этой сценой. Снова Динино внимание и расположение достались не кому-то из них, а этой новенькой. Они до сих пор меня так между собой зовут, хотя я уже почти что старенькая. Только не при Дине - при ней боятся.
- А мальчишек позовём? - спрашивает Настя.
- А то! - с воодушевлением кричит Дина. Она вся так и прыщет! - На фига нам такая пати - без парней? Надо составить список гостей: кого зовём, а кто в пролёте, как фанера над Парижем. Эй, кто-нибудь вытрет тут лужу или как? - кричит она на весь зал. - Ой, девочки, давайте пересядем уже!
Мы пересаживаемся к окошку. Дина достаёт из рюкзака айфон и открывает новую запись.
- Значит так: Тима, Женёк, Тоха, Чижевич, естественно, - куда без него?
- И Игоря из параллели, - вставляет Полина.
Дина морщится:
- Базиба, нинада.
- Диночка, плиз! Плиз, плиз, плиииз!
- Ну ладно… Может, Ванечку Строева позовём, из восьмого? Он такой няшка!
- Да он к нам не пойдёт, - отмахивается Анна-Мария.
- Я позову, пойдёт!
- А Максим? - спрашиваю я.
- Ну само собой, - Дина записывает: Максим. - Только вот он как раз может и не придти.
Я хочу спросить, почему она так решила, но Дина вдруг переходит на шёпот:
- Девочки, давайте договоримся сразу, чтобы про вечеринку никто не знал. Только проверенные люди, одни приглашённые, - а то мало ли, настучит кто-нибудь предкам… А так можно будет соврать, что после двенадцати мы всем классом Роби пойдём поздравлять, а?
- Точно! - подхватывают девочки.
- Приглашения разошлём в личку и на электронку продублируем. Ну, теперь давайте девчонок писать…
Глава 14
Валя онлайн
У нас с Максимом свидание. Настоящее - онлайн! Он вчера после художки меня пригласил в сквере. Хочет сказать что-то очень важное…
Времени ещё целый час, и я гуглю новогоднюю флеш-открытку. С Рокси из "Винкс" - хочу отправить Карине. Она мне так до сих пор и не ответила. Но, может, просто замотался человек - поздравить всё равно надо.
Сегодня у нас в школе был новогодний концерт. Все пришли с родителями, кроме меня. Папа уже в Дубае. Он очень хотел придти, но, правда, не смог. Срочные дела - пришлось вылетать на день раньше. А у мамы, конечно, в своей школе праздник, и ей надо быть как штык.
А я рада, что она не пришла. Я бы сквозь землю от стыда провалилась, если бы она явилась в этом своём буклированном костюме а-ля "стриженый баран" и с печёным лицом.
Вы бы видели мам из нашего класса! Даже не верится, что это всё мамы, а не старшие сёстры какие-нибудь! Может, они инопланетянки с вечно молодой и гладкой, как на фикусе, кожей? Особенно у Анны-Марии мама - страшная красавица, ведущая на местном телеканале. В бриллиантах, с улыбкой из ролика про зубную пасту - и всё фальшивое. И никаких морщин на ней нет.
Мама сказала, что вместо неё придёт Пётр Сергеевич. Убийственно! Кстати, знаете, какая у него фамилия? Коконов, я недавно узнала. Валентина Коконова… Тьфу-тьфу-тьфу!
Весь концерт я просидела как на иголках. На здоровенных таких иголках, которыми фокусники и всякие йоги прокалывают себе щёки и носы. Всё ждала, когда войдёт Пётр Сергеевич, войдёт и на весь зал завоняет, сами знаете чем. Он подсядет ко мне и выдаст какую-нибудь сладкую гадость, вроде:
- Привет, Валюшка-хрюшка!
А что, он и не такое выделывал. Чижевич услышит и сразу начнёт паясничать:
- Это твой парень, типа, да?
Но Коконов не пришёл. Сенкс Год! Тем более все уже в курсе, что мои предки укатили в Дубай.
Концерт был суперский. Участвовали все классы: рассказывали смешные стихи, "Комеди-клаб" показывали - всё по-английски. Старшие классы устроили конкурс красоты. Мы с девочками - Дина, Ангелина и я - спели песню из "Титаника". Ничего так получилось, хотя она сложная. А учителя, не русские, а носители языка, разучили и исполнили песню из репертуара Кобзона - почти без акцента. Здорово было, жаль, что папа не смог прийти.
И мама тоже, всё-таки…
Я стояла за кулисами и смотрела на них в щёлку - на этих чужих родителей. Взявшись за руки, они глядели на сцену счастливыми глазами, а их дети - все в одинаковой форме - улыбались и пели фальшивыми голосами гимн нашей школы. Что-то про мудрых сов и любовь к своей Родине. Я представила, как точно так же, взявшись за руки, сидят мои мама с папой. Мама красивая, похожая на Наташу, и папа в костюме. И смотрят они не на меня, как я там пою, а друг на друга. И я совсем не ревную, ну ни капельки! Даже наоборот.
Я не могу дождаться, когда же появится Максим.
Ой, вот он!
Максим: Привет! Чем занимаешься?
Валя: Привет, фильм на ютубе смотрю.
Не рассказывать же Максиму, что я жду его уже целый час и смотрю "Топ-моделей" по телевизору.
Максим: Интересный?
Валя: Угу, про обитателей саванны.
Максим: А мне дома обитателей хватает. У нас три собаки - отец завёл.
Валя: Супер! Ты раньше не говорил. А какая порода?
Максим: Мраморные доги, чемпионы. Мать с ними по всему миру на выставки мотается.
Я представляю маму Максима с тремя мраморными догами у ног. Она в длинном платье со шлейфом и тоже вся мраморная, как скульптура.
Валя: Отец завёл, а мать мотается. Лол.
Максим:))) Слушай, мне от Динки приглашение пришло(@_@) Это что, прикол?
Валя: Нет. Ты придёшь?
Большая и тёплая птица у меня в груди замирает.
Максим: К тебе - да.
YES!!! Yes! Yes! Yes!
Валя: (^_^) Буду тебя ждать с нетерпением.
"Буду тебя ждать с нетерпением - бред какой-то! Что я несу?!"
Мы ещё долго болтали с Максимом. Он рассказал, какие у него жутко строгие предки. Моя мама по сравнению с ними - новорождённый ягнёнок. Но Максим обязательно что-нибудь придумает и придёт. Потом он спросил, кто ещё будет, и я рассказала. А потом он вдруг взял и ни с того ни с сего написал: "Будешь со мной встречаться?"
И я ответила: "Да". Сухое короткое "да", как в каком-нибудь психологическом тесте из "Лизы". Хотя всё во мне просто бурлило и клокотало! А потом таяло. Но, кажется, Максим это понял - то, что я чувствую. Понял даже через экран, потому что после этого его как будто прорвало. Он написал про то, как я ему сразу понравилась ещё тогда, в самый первый день, но особенно, когда увидел меня в художке в футболке со Спанч Бобом (он запомнил, вот чёрт!) И про то, как он всё не решался об этом так прямо сказать - глаза в глаза. И, наверное, вообще бы не решился, поэтому очень обрадовался, когда я наконец появилась в Сети. И как забросил всех своих геймеров, включая Чижа, чтобы каждый вечер болтать со мной. А теперь, когда на носу каникулы, и вообще, раз будет эта вечеринка, он хочет, чтобы я официально стала его девушкой. Потому что примерно представляет, что там могут устроить Динка, Чиж и компания, и не хочет, чтобы меня кто-нибудь случайно обидел…
Я слушала его, вернее, читала то, что он пишет, и птица во мне расправляла свои сильные крылья. Максим - он такой… Совсем как папа - настоящий, честный, в нём есть спокойствие и достоинство. Наверное, таким и должен быть мужчина. Я не знала точно, каким, но чувствовала, Максим именно такой. Надёжный, он никогда не предаст.
В тот вечер, за день до Нового года, я поняла: птица, которая поселилась во мне с тех пор, как я узнала Максима, и была той самой птицей - Морской.
* * *
- Лиза, почему ты больше никогда не смеёшься?
- В моих костях скопилось слишком много грусти, - говорит бабушка. Она сидит на берегу и гладит какую-то бездомную псину. У псины под носом родинка, как у Мерилин Монро.
- В человеке полно чувств: грусть, любовь, ненависть, горечь, радость, страх, злость, желание, стыд, вина, сожаление… И ни одно из них он не в силах контролировать.
- А почему в сказках по-другому? Со всякими же сказочными героями не так?
Лиза улыбается одними глазами.
- Из меня бы получилась классная героиня. Просто в моей жизни было так мало удивительного… Вот если бы в ней были ведьмы, и драконы, и принцы, тогда - да. Тогда совсем другое дело… А так ведьмой приходится быть самой.
* * *
- Прикинь, все смогут! - кричит Дина в трубку. - Все, кому мы разослали приглашения - до единого! Хотя вру: Ксюха не придёт - у неё с пэрентсами не срослось, но это фигня! Главное, у нас будет целых восемь парней!
- Классно, - говорю я гробовым тоном.
Мама ещё не в курсе моих планов. Я дотянула до последнего. Просто я не знала, как начать разговор. Я трусила.
- С Максом говорила?
- Он вчера предложил встречаться…
- Ааааа! - Дина орёт так, что я чуть не глохну. - В "сп" позвал?!
- Нет, но это не важно.
- Не позвааал… - разочарованно тянет она. - Это плохо. А может, его проверить?
Что-то холодное вспархивает возле сердца. Касается и тает. Я даже не понимаю, что это. Какой-то трепет, похожий на сигнал тревоги. На предупреждение. Один болезненный спазм - и всё забывается.
- Не надо никого проверять. Давай мы сами разберёмся.
- Как хочешь. Слушай, я же всех на всякий пожарный обзвонила: короче, у родителей все отмазались, шампанское принесут - по бутылке с носа. Настька - ещё суши на всех. Хотя зачем эти суши - все же сытые придут, из-за стола!
- Ну да.
"Придут и встанут перед закрытыми дверьми".
- Главное - ракетницы найти! Чижевич, вроде, обещал, но что-то я уверенности в его голосе не почувствовала.
- А это не опасно? Может, без салюта обойдёмся?
- Ты что! В этом же самый кайф! Ладно, я Женьку напрягу, пусть на китайский рынок смотается. У тебя всё готово? Елку нарядила? Давай я к тебе приеду - вместе нарядим?
- У нас домработница ещё здесь, ко мне пока нельзя.
- Не наработалась ещё? Отправляй её давай! Везучка ты всё-таки, Валечка! Меня бы родители ни за что одну не оставили. А твои молодцы - доверяют… Ладно, я почапала - мне ещё подарки родокам упаковывать! Будем на связи! С наступающим тебя, Валечка! Гудбасики!
Я вешаю трубку. Из телевизора хихикает Максим Галкин, мама смеётся вместе с ним, готовит на кухне печёночный паштет. Хочет сразить своего Коконова - чтобы сразу наповал! Платье купила на два размера меньше - всё худеет. Постройнела, похорошела. Вот только ради кого, спрашивается?
- Мам, можно, я не пойду к Петру Сер… к дяде Пете?
Дядя Петя - это новый прикол Коконова. Это он заставил меня так себя называть. Кажется, мама не в восторге от этой идеи, но деликатничает.
- Никаких "не пойду"! - кричит она с кухни. - Нас там ждут!
"А мне плевать, что кто-то там ждёт! И вообще, это тебя там ждут, а не меня! Да этот Коконов, этот твой Колбасник, этот дядя Петя спит и видит, как я свалю в Англию, а он сюда, на всё готовенькое переедет! А меня, между прочим, ждут совсем в другом месте! Меня Максим ждёт!" - кричу я в голове, но мама меня, понятно, не слышит.
А слышит она вот что:
- Мам, ну пожалуйста! Я лучше дома посижу…
- Ты что, хочешь испортить нам праздник? - спрашивает мама. Она стоит на пороге руки в боки, и лицо у неё непоколебимое.
По этому непоколебимому лицу я понимаю, что всё пропало. Если вечеринка сорвётся, тогда… О том, что будет тогда, я предпочитаю не задумываться. Потому что, если вечеринки не будет, мне тоже лучше уже тогда не быть.
Совсем.
Потому что это будет конец всему, а это гораздо хуже какого-то конца света.
Меня вдруг начинает всю трясти, а руки становятся деревянными. Я пробую пошевелить пальцами, и у меня не получается.
- Что с тобой? - подозрительно спрашивает мама. - Ты почему такая бледная? Тебе плохо? - непоколебимость слетает с её лица, как осенний лист.
- Что-то знобит, - говорю я, и самое интересное, что это чистая правда. Я нисколечко не вру.
Мама тоже это понимает: она пятнадцать лет в школе, и липовыми простудами её не проведёшь.
- Ложись.
Она молча достаёт из секретера градусник и вставляет его мне под мышку. Пока я измеряю температуру, мама не сводит с меня глаз. А я молюсь. Молюсь Морской птице, хоть это и кощунство, наверное. Я прошу, нет, умоляю её, чтобы, когда мама посмотрит на градусник, на нём была высокая температура.
- Тридцать восемь и два, - говорит мама.
И я ликую! Ликую!!
- Странно, где это ты могла простыть?.. Ты в школе вчера что-нибудь ела?
- Бутерброд с икрой - на утреннике.
- Всё понятно. Тебя не тошнит?
- Тошнит, - говорю я, хотя меня не тошнит. Только познабливает.
Мама уходит на кухню, а я, чтобы хоть немного успокоиться, разглядываю клетки на покрывале. Чёрные и белые. Клетки как клетки, ничего особенного. Хочется, чтобы Лиза оказалась сейчас рядом - обняла меня и сказала, чтобы я ничего не боялась, что всё будет хорошо.
Мама приносит мне молоко с активированным углем. Затем она наблюдает, как я всё выпиваю до дна, накрывает меня пледом и берёт мобильник. Я думаю, что сейчас она будет звонить в "скорую". Но нет.
- Пётр Сергеевич? Здравствуйте!