Но почему-то башню до потолка достроить никому никогда не удаётся. Дима нечаянно взглянул в окно, рука у него, дрогнула, башня плавно выгнулась в одну сторону, потом медленно качнулась в другую и с грохотом рухнула. Застучали, посыпались кубики, раскатились по всей комнате - под кресло, под стол, под тахту.
Но Дима больше не думал о башне. Потому что за окном, на дереве, совсем близко от себя, он увидел огромную серую ворону. Она сидела на толстой ветке, вертела чёрной головой и пристально смотрела на Диму круглым глазом. Она была совсем такой, как в сказке, - неприступной и сердитой. Она была недовольна чем-то. Может быть, мальчиком Димой, который стоял у окна? Почему она смотрит так зло? Зачем сидит здесь, у самого окна? Разве мало других мест? Разве нет других окон? Летела бы и смотрела в них. Или слетала бы к мусорным бакам, там всегда найдутся для неё яблочные огрызки, разные корки. Вороны даже селёдочные хвосты едят, Дима сам видел.
- Кыш, кыш! - кричит Дима очень смело. Стекло всё-таки двойное, чего бояться? - Улетай сейчас же!
Но она всё сидит, смотрит ехидно, огромная. И голову задумчиво набок склонила.
Дима взял и отошёл от окна. Совсем подальше. Пусть ворона думает, что он и внимания на неё не обращает. Пусть ворона сидит у себя на старом дереве, а Дима сидит у себя дома. И бабушка обязательно скоро придёт. А сейчас - чем бы заняться? Сейчас Дима будет рисовать. Рисовать гораздо интереснее, чем ворон рассматривать.
Дима достал из коробки цветные карандаши, раскрыл альбом. Чистая гладенькая страница - что хочешь, то и рисуй. Что бы такое захотеть? Хорошо бы всадника на коне, вот это была бы картинка! Но ни всадников, ни коней Дима рисовать не умеет. Ну и что ж? Можно нарисовать длинный корабль в синем море. Но корабль Дима тоже пока не умеет. Можно нарисовать птицу в синем небе, пусть это будет, например, павлин. Это не какая-то ворона с чёрной головой, а настоящий красавец павлин с зелёным переливчатым хвостом, а на хвосте голубые пятна. Но всё дело в том, что и павлина Дима рисовать пока ещё не умеет. Он обязательно научится, а теперь… Он рисует ровный кружочек, в кружочке две точечки, потом чёрточку и ещё одну чёрточку - поперёк. Что же получилось? Весёлое лукавое лицо, круглое и смешное. Здрасьте! Потом Дима нарисовал туловище - огуречик. Осталось только приделать ручки-ножки. Дима рисовал, а сам приговаривал, как полагается:
- Точка, точка, два крючочка, ручки, ножки, огуречик - вот и вышел человечек.
Человечек стоял на странице и улыбался Диме, Дима сразу повеселел. Взял синий карандаш, нарядил человечка в синие штаны. Взял красный карандаш, надел на человечка красную рубаху. На голове оранжевые волосы торчат. В руке жёлтый тугой лук, а в другой - зелёные острые стрелы. Красота. Сейчас человечек приложит лёгкую стрелу к тугому луку, натянет тетиву - и полетит стрела в самую дальнюю даль. Меткий стрелок, отважный рыжий человек. А рядом с метким стрелком Дима нарисовал дерево - листья ярко-зелёные и трава ярко-зелёная, а над травой летает оранжевая бабочка в синий горошек. Жёлтое солнце светит всеми своими лучами во все стороны, всем тепло. На картинке лето, Дима больше всего любит весну и лето. И ещё зиму, когда санки и горки. А осень - за что её любить? То ветер, то дождь, то холод, то кашель. И ещё - вон она сидит, серая, на чёрном дереве. Не улетает. Дима быстро взглянул на ворону и сразу отвернулся, но она успела заметить его взгляд и громко, очень отчётливо произнесла: "Крах!"
Ну и пускай говорит что хочет. Теперь уж бабушка вот-вот придёт.
Только очень уж тихо в квартире. Бабушка любит тишину, а Дима не очень любит. Ему больше нравится, когда бабушка ходит, звенит посудой или открывает кран в кухне, и вода льётся с весёлым шумом. Или бабушка включает пылесос, и он гудит, гудит, а Диме кажется, что это ракета собирается взлететь и умчаться в космос.
Нет, Дима совсем не ищет покоя и тишины, в тишине ему как-то скучновато. Конечно, он ничего не боится, смешно бояться. И окно закрыто, и форточка, и дверь крепко заперта.
- Я смелый и бесстрашный! Я очень храбрый парень! - Дима громко запел и затопал по комнате. - Я всех побеждаю и предупреждаю!
Это было похоже на храбрую отважную песню.
- Всех побеждаю и предупреждаю! Пиф-паф, ой-ой-ой!
Дальше никак не сочинялось, но Дима ещё некоторое время помаршировал по комнате.
В окно он больше не смотрел, а после его песни тишина в квартире стала ещё глубже. Ну что ж, можно включить радио. На самую полную громкость. Пойти в кухню и включить, это совсем просто. Заиграет музыка, полетят весёлые облака, покатятся звонкие стеклянные шарики. А может быть, как раз идёт детская передача? И там читают стихи или рассказывают сказки?
Дима побежал в кухню. Если влезть на табуретку коленями, до маленького коричневого ящика дотянуться нетрудно.
В кухне тихонько гудит холодильник, из-за окна слышен треск мотоцикла. Это, наверное, Вадим из голубого флигеля носится вокруг двора на своём новом красном мотоцикле. Вадим взрослый, он уже учится в ПТУ и называет себя студентом, Вадим очень нравится Диме, вот бы пришёл Вадим в гости прямо сейчас. Но студенты к дошкольникам не ходят… Мотоцикл затих: наверное, Вадим выехал со двора на улицу, он уже хорошо катается, его скоро в армию возьмут, он сам говорил.
Тихо в кухне, вещи на своих привычных местах, только без бабушки всё кажется каким-то большим. Стол, сахарница и белая плита. Дима протягивает руку к репродуктору, но не успевает дотронуться до него - сразу слетает с табуретки, несётся в комнату и крепко зажмуривает глаза. И мороз пробегает по Диминой спине. Потому что ни с того ни с сего в квартире раздаётся страшный злобный вой. Очень громкий, очень тягучий - совершенно волчий. Злой голодный голос тянет свою тоскливую песню. Ну как это перенести? Дима кидается к тахте и суёт голову под подушку. Только бы не слышать. Но всё равно слышно, как воет голодный волк. Прямо здесь, в квартире. Скорее всего, он прячется в ванной комнате или в кухне за плитой. А может, за холодильником. Дима лежит с подушкой на голове, но весь под подушку не влезешь, синие штанишки и ноги в тапочках торчат наружу. А тогда какой толк в том, что остальной Дима ёжится под подушкой? Страшно человеку, очень страшно.
А вой не прекращается ни на секунду: "У-у-у-у! Ы-ы-ы-ы!" Ну что делать? Как спасаться? Вспомнилась Красная Шапочка и её несчастная бабушка, которых волк проглотил целиком и даже не поперхнулся. Конечно, в конце концов охотники их спасли. Но откуда в городе, да ещё недалеко от центра, возьмутся охотники? Охотники-то по лесам ходят, а не по городам. Такие мысли приходили к Диме, хотя в тот момент было ему не до размышлений. Но так уж устроена голова - что бы ни происходило, она думает.
"Ы-ы-ы!" - раздавалось на всю квартиру. Наверное, и на других этажах был слышен этот жуткий вой. Там, наверху, как раз квартира Светы, но оттуда не придёт спасение - взрослые на работе, а Света в саду. Ну почему так долго не идёт бабушка! И тут Диме приходит в голову, что опасность угрожает не только ему. Бабушке тоже! А как же? Вот она, ничего не зная, приходит из булочной, а тут что? Голодный волк! У неё ни ружья, ничего, только сумка, с батоном. Чем она защитится? Надо что-то придумать! Надо защитить бабушку!
Да, но для этого надо вылезти из-под толстой подушки и пойти туда, где притаился голодный зверь. И Дима выбирается из-под подушки. Он хватает из ящика с игрушками своё ружьё. Вой несётся из кухни. Как войти туда? Самое трудное - решиться. И Дима заставил себя. На цыпочках он вышел в коридор, резким движением вскинул ружьё и направился прямо к двери на кухню, туда, где прятался нахальный страшный зверь. Если волк увидит ружьё, он сразу дрогнет. А вдруг не дрогнет?
Вой стал громче, наверное, волк разозлился. У Димы задрожали колени, но он не позволил себе убежать. Ведь он защищает не только себя, а ещё и безоружную бабушку, совсем беззащитную.
На самом деле, если говорить честно, Димина бабушка не такая уж беззащитная - она может прикрикнуть, она настойчивая, у неё твёрдый характер. Но ведь неизвестно, боится ли голодный волк, когда на него прикрикивают. Ружьё гораздо надёжнее.
Дима сунул ружьё в раскрытую дверь кухни. И - вот что значит смелость! - вой сразу прекратился. Оборвался в ту же секунду, внезапно.
- Ага! - крикнул Дима. - Испугался! Смотри у меня! Как бабахну - узнаешь! Только тронь! Я тебе не Красная Шапочка!
Дима кричит очень громко. Надо напугать волка, который хотя и молчит, но всё же он там, за плитой или за холодильником. Конечно, совсем не пустяк - мальчику четырёх лет остаться один на один со свирепым зверем. Но Дима не плачет, не дрожит, а ругает волка, который неизвестно как пролез в мирную квартиру, специально выбрал время, когда Дима остался один.
- Боишься? Боишься? - кричит Дима. - И правильно!
Тихо. Волк притаился. Но что он там делает? А вдруг готовится к нападению? А вдруг уже раскрыл свою огромную зубастую пасть? Вдруг сейчас прыгнет?
Ружьё дрогнуло в Диминых руках. Что теперь будет?
И в эту самую минуту раздаётся - нет, не рычание, не лязганье голодных зубов. Раздаётся позвякивание ключей, дверь раскрывается, входит бабушка. Она улыбается, она довольна.
- Вот я и пришла. Не скучал? А ты хорошо играешь, на лестнице слышно. Не боялся один?
Бабушка вытаскивает из сумки хлеб, сахар, вафли.
- Конечно, не боялся. А чего бояться, правда? И ты, бабушка, не бойся, у меня ружьё вот.
- Конечно, конечно. Я по пути ещё в контору зашла, вызвала слесаря. Пусть придёт, кран починит. А то очень уж он противно воет.
Дима замирает.
- Кран? Воет? Противно? Какой кран, бабушка?
Он уже начинает понимать, но ещё не до конца.
- Какой кран, бабушка?
- Вот этот, на кухне. Он в последние дни завывает, прямо как волк.
Дима опускает ружьё.
Как светло и хорошо в кухне. Как весело блестят бабушкины очки. Ну конечно, это кран - испортился и гудит. А вовсе не волк. Какой может быть волк? В квартире, в городе - и вдруг волк. Ерунда какая.
- Волки в городе не водятся, - объясняет Дима бабушке.
Она почему-то смеётся.
- Придёт мастер, сменит прокладку, вот и всё. Правда, Дима?
Хорошо, когда бабушка дома. Можно играть во что хочешь. А за окном покачивается тихонько ветка старого дерева, и никакой огромной вороны там нет. Да и кто она такая? Обычная серая птица с чёрной головой, с чёрным хвостом и круглыми зоркими глазами.
Твоей помощи прошу
Давно мама не рассказывала сказку, всё некогда и некогда. А Дима каждый день вспоминает мальчика, которого унёс злой ветер. Кто поможет ему? Кто спасёт?
И вот наконец у мамы свободный вечер. Они сидят рядышком, подобрав под себя ноги. Мама подложила под спину подушку, а Дима прислонился щекой к маминому боку.
- Летит мальчик, внизу чистое поле, а на самом краю поля - избушка. Кругом темно, а в избушке светится окно - кто-то там не спит, ждёт чего-то в эту тёмную ночь.
"Спасите! Помогите! - громко кричит мальчик. - Меня ветер тащит!"
И раскрывается в избушке дверь, на пороге появляется девушка с лампой в руке. Глаза синие, коса до пояса.
"Кто шумит, кто кричит, от кого в ушах звенит?" - спрашивает девушка.
"Здравствуйте, спасите меня, пожалуйста", - говорит мальчик.
А ветер хохочет, уносит мальчика дальше.
Красавица подняла голову, посветила своей лампой мальчику вслед и сказала громко, на всё чистое поле:
"Хочу помочь, да не могу. До тебя не добегу. Свет в окне не погашу, твоей помощи прошу!"
Вот такие загадочные слова сказала красавица. А ветер понёс мальчика дальше, за серые горы, за широкие воды. Домик со светлым окошком остался далеко. Только запомнились слова грустной девушки: "Хочу помочь, да не могу. До тебя не добегу. Свет в окне не погашу, твоей помощи прошу".
Мама нараспев произносит эти тревожные слова, а потом говорит:
- А теперь спать, спать.
- Ну, мама, ещё полчасика.
- Никаких полчасиков. Мальчики ночью должны спать в своих кроватях.
- А как же тот мальчик, мама? Он-то летает, а уже ночь. Ему тоже надо спать.
- Да, с тем мальчиком дело особенное. Мне его тоже очень жалко, надо же угодить в такую историю.
- Что же теперь с ним будет? Мама, ну скажи. Кто его спасёт, ну, мама!
- Кто спасёт? Может быть, голубая звезда? Или красавица? Или ещё кто-нибудь? Мы этого не узнаем, пока не кончится сказка. А теперь спи, я хочу посмотреть телевизор, сегодня балет. - Мама поправляет на Диме одеяло.
Хорошо спать у себя дома, и пусть там ветер и ночь, и всё, что угодно. Хорошо, когда мама поправляет на тебе одеяло и целует тебя в макушку.
Приходи ко мне на день рождения!
Света закричала во дворе:
- Дима! Выходи гулять! Я из садика пришла!
Дима к маме:
- Мама, слышишь? Света меня зовёт! Пошли гулять! Там Света! Ну, мама!
А мама готовит ужин, скоро папа придёт. Ну как объяснить маме, что надо всё бросить и идти с Димой гулять, потому что там, во дворе, Света. А Дима так давно её не видел, дня четыре, наверное. Она всё в саду и в саду, а он всё дома и дома.
- Дима! Дима! Выходи гулять!
Дима видит, как в синих сумерках белеет Светина шапка. И он тянет маму:
- Ну, мама, пойдём погуляем!
- Света зовёт? - Мама смотрит очень серьёзно. - Ну уж если Света, сама Света зовёт, тогда конечно.
Вот какая у Димы мама. Она выключила газ, она закутала кастрюли в тёплый платок, сунула под подушку и сказала: "Дойдёт в тепле". Она помогла Диме одеться, и вот они выходят во двор.
Во дворе прохладно, скоро стемнеет. Дима ни разу ещё не выходил гулять так поздно. Из синей темноты к нему вылетает Света.
- Ты будешь салкой! Догоняй меня! Что стоишь на одном месте?
И она мчится в синюю глубину двора, туда, где гаражи. Мелькает белая шапочка, часто-часто топочут Светины ноги, она смеётся. Какой весёлый сегодня вечер!
- Ну что? Поймал? Не поймал!
Дима бежит за ней, он бегает очень быстро - быстрее Павлика, быстрее Кати, иногда даже быстрее Антона. А вот Свету догнать Дима не может. Почти догнал, почти дотянулся рукой, сейчас осалит - но она ловко увернулась и помчалась в сторону, а он так и остался с протянутой рукой. И опять она хохочет и кричит издалека:
- Ну что? Поймал? Не поймал!
Ей весело, Свете почти всегда весело. И Диме всегда радостно, когда он с ней.
Опять она летит вперёд, он за ней. И вот совсем близко белая шапка. Сейчас, сейчас он осалит Свету. Ещё немного! Есть! Осалил! Наконец-то!
- Ага! Теперь ты салка! - кричит он в полном восторге.
- Надоело мне в салки, - сразу говорит Света, - давай лучше знаешь во что? Давай играть в магазин. Чур, я продавщица.
- А я кто? - Дима ни разу не играл в эту игру.
- Как - кто? Ты покупатель, не знаешь разве? Это твои деньги. - Света подбирает с земли какие-то листики, палочки. Как она только разглядела их, во дворе почти совсем темно. Правда, из окна первого этажа на скамейку падает свет, оранжевый и тёплый.
- Вот здесь, на этой лавочке, магазин. Понял?
- Понял.
Она раскладывает на скамейке камешки, достаёт из кармана пёстрые бумажки, приговаривает:
- Это лук, это сосиски, это конфетный отдел.
В желтоватом свете такими красивыми и аппетитными кажутся и сосиски, и конфеты, и даже лук.
- Покупай, что же ты стоишь?
- Я хочу конфетку, - не очень уверенно произносит Дима, - и сосиску тоже.
Света быстренько берёт щепку, фантик, листик, протягивает всё это Диме и громко кричит:
- Вас много, а я одна! Совсем на голову сели!
Дима ничего не понимает. Кого много? Он один покупатель, а Света одна продавщица, очень хороший получился магазин, чего же Света сердится и кричит? Чтобы она не ругалась, он протягивает ей назад щепку, листик, фантик. Тогда она перестаёт шуметь и говорит тихо:
- Ну кто же продавщице отдаёт обратно? В магазине, что ли, никогда не был? Купил и уходи, ну уходи же!
- Почему уходить? Я играть хочу, я уходить не хочу.
- Тогда играй, как положено. - Это она сказала Диме тихо, а потом опять закричала: - Что вам надо, не морочьте мне голову! Конфеты рубль двадцать девять! Сосиски сорок пять копеек! Всё! И не садитесь мне на шею!
Дима наконец понял. Света на него не сердится, просто это такая игра. Света ещё долго шумит, она и ругается весело, с удовольствием. А в стороне стоит Димина мама и почему-то тихо смеётся.
- Мама, ты что смеёшься? - спрашивает Дима.
- Тебе показалось, - отвечает мама сквозь смех и начинает рассматривать верхушку старого дерева, а что там можно увидеть в темноте, чёрное дерево и чёрная верхушка.
- Куда ты лезешь без очереди? - говорит Света-продавщица. - Разве не видишь, люди в очереди стоят.
- Мне конфет и пряников, - говорит Дима, и Света протягивает ему листья и щепочки.
В игру, как и в сказку, надо поверить, и тогда щепки станут яркими конфетами, листья - медовыми пряниками или мятными, кто какие больше любит. А потом эти же листики превратятся в деньги и зазвенят, как самые звонкие монетки.
- Магазин закрывается! Говорите быстрее, что вам нужно, покупайте!
- Пряников и конфет, - опять повторяет Дима. - И ещё изюму и вон ту щепочку.
- Щепочки в нашем магазине не продаются, разве вы не видите? Идите в щепочный магазин.
Света всегда знает, что надо говорить.
А вон папа идёт с работы.
- Папа идёт! - крикнул Дима и бросился навстречу. Папа положил на скамейку портфель, подкинул Диму вверх до самых звёзд. Так они поздоровались.
- А меня? А меня подбросить? - требует Света.
Папа подкидывает и её, Света радостно визжит, она довольна, и Дима доволен.
- Поздновато вы сегодня гуляете, - говорит папа.
- Да, так уж получилось, - отвечает мама. - Пора домой, слышишь, Дима?
- А мне до сколько хочешь разрешают, - хвалится Света. Но тут сердитый голос с седьмого этажа зовёт:
- Света! Домой сейчас же! Где ты ходишь?
- Подумаешь, - негромко отвечает Света. Окно наверху хлопает.
Они все вместе садятся в лифт и едут наверх.
Хорошо играть со Светой, хорошо бегать с ней, сидеть с ней, смеяться, играть в магазин, ехать в лифте. Со Светой всё хорошо. Дима хотел бы ехать так долго, но лифты ходят быстро.
- Приехали, - говорит папа.
И тут Света произносит:
- Дима, приходи завтра ко мне на день рождения. Я тебя приглашаю.
- Приходить? Завтра? На день рождения? К тебе?
Когда Дима волнуется, он всегда переспрашивает. Света смеётся.
- Сколько же тебе лет исполняется? - спрашивает мама.
- Пять, - отвечает Света, - я уже скоро в подготовительную группу перейду.
- Да, ты совсем взрослая, - говорит папа, - поздравляем тебя.
- Поздравлять надо завтра, - отвечает Света.
- Ну, разумеется, разумеется. - Папа смутился.
Света всегда знает все правила.
Они постояли немного на площадке шестого этажа, а потом Света убежала к себе на седьмой. Она бежит со ступеньки на ступеньку, оборачивается и кричит весело:
- Завтра у меня день рождения! А у тебя нет!
Она дразнит Диму, но ему почему-то не обидно.