- Ну конечно, не знаю, - проговорила Поллианна. Она всё ещё видела костыли, стоящие рядом с ним, и горло её всё ещё было сдавлено.
- Я подумал о маленькой девочке в парке с мешочком орехов для сэра Ланселота и леди Джиневеры. Ты просто принимаешь нас вместо них, потому что у тебя есть мешочек орехов, и ты не будешь счастлива, пока не поделишься с нами.
- Мешочек с орехами! - засмеялась Поллианна.
- Да, да, только сейчас твой мешочек - проветренные деревенским воздухом комнаты, и парное молоко, и яйца прямо из курятника, - развивал свою мысль Джеми. - Но это почти одно и то же. Лучше предупредить тебя сразу. Помнишь, какой жадный был сэр Ланселот? - и он многозначительно замолчал.
- Ничего, я рискну, - улыбнулась Поллианна, радуясь тому, что тётя Полли не присутствует, чтобы услышать, как её самые худшие предсказания исполняются почти с первых же минут. - Бедный сэр Ланселот! Интересно, кормит его кто-нибудь сейчас, да и вообще, там ли он?
- Если он ещё там, то он сыт, - весело прервала их миссис Кэрью. - Этот необыкновенный мальчик наведывается туда, по крайней мере, раз в неделю, с карманами, полными орехов. Его можно выследить по дорожке зёрен. Бывает, я заказываю кашу на завтра, а кухарка мне докладывает: "Мистер Джеми скормил крупу голубям".
- Позвольте мне! - оживлённо вставил Джеми, и Поллианна уже слушала вместе с остальными старую очаровательную историю о двух белочках, живших в солнечном саду. Позже она поняла, что имела в виду Делла Уэзербай - когда они подъехали к дому, как при вспышке молнии, она увидела, что Джеми подхватил свои костыли и вылез из коляски. На эти короткие десять минут он заставил её забыть о своём недостатке.
Поллианна с облегчением расслабилась, познакомив тётю Полли с гостями; всё прошло намного лучше, чем она ожидала. Новоприбывшие откровенно радовались старинному дому, и хозяйке просто невозможно было сохранить свою чопорность. Кроме того, не прошло и часа с тех пор, как они приехали, а обаяние Джеми проникло даже через эту непроницаемую броню. Поллианна отметила, что самая большая опасность миновала, и тётя Полли, сама того не подозревая, заняла положение гостеприимной хозяйки.
Однако Поллианна отлично понимала, что не весь груз снят с её плеч. Перед нею была уйма работы. Бетти, сестрёнка Нэнси, изо всех сил старалась помочь, но это всё же не Нэнси. Её приходилось учить, а ученье всегда занимает много времени. Беспокоило и то, что не всё удавалось сделать так, как нужно. Пыль на стульях была для неё драмой, осевший торт - трагедией. Постепенно, после настоятельных уговоров миссис Кэрью и Джеми, она стала реагировать на это легче. Она поняла, что настоящей бедой для её друзей были не пыльные стулья и не осевший торт, а тревога и усталость на её собственном лице.
- Ты думаешь, нам недостаточно того, что ты позволила нам приехать? - говорил Джеми. - Решила замучить себя работой, чтобы нас покормить.
- Да мы и не сможем столько съесть, - засмеялась миссис Кэрью, - а то у нас будет "заворот", как выражается одна из моих девушек, когда что-нибудь не идёт ей на пользу.
Через некоторое время стало совсем хорошо, новые члены семьи легко влились в повседневную жизнь. Не прошло и суток, как миссис Кэрью вынудила миссис Чилтон задавать ей довольно интересные вопросы о новом Доме для рабочих девушек, а Сэди и Джеми спорили, предлагая почистить горошек или нарезать цветов.
Уже почти неделю пробыли Кэрью в поместье, когда как-то вечером нанесли визит Джон Пендлтон и Джимми. Поллианна хотела, чтобы они пришли поскорей, и теперь с гордостью представляла гостей друг другу.
- Вы мои самые близкие друзья, и я хочу познакомить вас, чтобы мы могли дружить все вместе, - объяснила она.
Джимми и мистер Пендлтон были просто потрясены обаянием и красотой миссис Кэрью, и это Поллианну не удивило, но её поразило выражение лица миссис Кэрью, когда она увидела Джимми.
- Мистер Пендлтон, - воскликнула она, - мы не встречались с вами раньше?
Честные, открытые глаза Джимми смотрели на неё с восхищением.
- Кажется, нет, - улыбнулся он. - Я уверен, что никогда вас не встречал. Уж я бы это запомнил! - и он слегка поклонился.
Все дружно рассмеялись, а Джон Пендлтон добавил:
- Прекрасно, сын, прекрасно для твоих лет.
Миссис Кэрью слегка покраснела и присоединилась к общему смеху.
- Нет, в самом деле, - настаивала она, - кроме шуток, в вашем лице есть что-то очень знакомое. Я думаю, что я где-то вас встречала.
- Вполне возможно, - воскликнула Поллианна, - Джимми учится в Бостоне, в Техническом колледже, он будет строить мосты и плотины, - закончила она, бросив весёлый взгляд в сторону молодого человека, всё ещё стоящего перед миссис Кэрью.
Все опять дружно рассмеялись, но и Сэди заметила, что Джеми не засмеялся, а судорожно закрыл глаза, словно от боли. Только Сэди знала, почему разговор так резко изменился, и перевела его - о книгах, цветах, зверях и птицах, которых Джеми знал и понимал, все говорили с таким же оживлением, как и о мостах и плотинах, которые он никогда не сможет строить. Никто ничего не заметил, даже Джеми, которого это касалось больше всех.
Когда визит кончился, миссис Кэрью опять подумала, что где-то раньше встречала молодого Пендлтона.
- Встречала, я точно знаю, только где? - размышляла она. - Конечно, это могло быть и в Бостоне, но… - она не закончила фразы и, помолчав, добавила, - во всяком случае, он очень приятный молодой человек. Мне он понравился.
- Я так рада! Мне он тоже нравится, - согласно кивнула Поллианна. - Он мне всегда нравился.
- Ты его давно знаешь? - задумчиво спросил Джеми.
- О да, я знаю его много лет, с тех пор, когда я была маленькой девочкой. Тогда он был Джимми Бин.
- Джимми Бин? Разве он не сын мистера Пендлтона? - удивлённо спросила миссис Кэрью.
- Нет, он усыновлён.
- Усыновлён? - как эхо, повторил Джеми. - Тогда он ему такой же сын, как я? - и в голосе его прозвучала почти радостная нотка.
- Нет, у мистера Пендлтона нет своих детей. Он никогда не был женат. Он… он хотел однажды, но не женился, - Поллианна вдруг покраснела, и голос её изменился. Она не могла забыть, что её мать, очень давно, сказала "нет" этому самому Джону Пендлтону, и из-за неё он был обречён на долгие годы одиночества.
Однако миссис Кэрью и Джеми, не подозревая истинной причины, а только увидев, как вспыхнули щёки Поллианны и как она смутилась, сделали одинаковое заключение. "Неужели, - задали они себе один и тот же вопрос, - этот Джон Пендлтон был влюблён в Поллианну? Она же дитя по сравнению с ним". Вслух они, конечно, этого не сказали, поэтому ответа не получили. Но так случилось, что мысли, хотя и не высказанные, остались не забыты, а аккуратно спрятались в закутке ума, чтобы развиться, если представится случай.
ЛЕТНИЕ ДНИ
Ещё до приезда гостей Поллианна говорила Джимми, что она надеется на его помощь, когда придётся их развлекать. Тогда он не выказал особого желания помочь ей, но не прошло и четырёх дней с тех пор, как они приехали, просто жаждал исполнить эту роль, судя по частоте и продолжительности его посещений. Он щедро предлагал в их распоряжение лошадей и автомобиль.
Между ним и миссис Кэрью с первого взгляда возникла самая сердечная дружба, основанная, по-видимому, на сильной взаимной симпатии. Они гуляли, разговаривали, даже составляли планы для Дома, которые можно осуществить зимой, когда Джимми будет в Бостоне. Джеми тоже уделяли внимание, не забыта была и Сэди. Миссис Кэрью относилась к ней, как к члену семьи, и внимательно следила за тем, чтобы она была участницей всех бесед и увеселений.
Не только Джимми устраивал развлечения. Вместе с ним всё чаще и чаще появлялся Джон Пендлтон. Они гуляли, устраивали пикники, катались на лошадях и в автомобиле, а длинные чудесные вечера проводили на харрингтонской веранде.
Поллианна была в восторге. Платные гости не только хорошо отдыхали - они подружились с Пендлтонами. Словно клуша над цыплятами, она кружилась по веранде, изо всех сил стараясь сделать так, чтобы друзья её подольше оставались вместе и были счастливы.
Однако ни Пендлтонов, ни Кэрью не удовлетворяло то, что Поллианна оставалась просто зрителем их развлечений, и они настойчиво приглашали её присоединиться к ним, не признавая никаких возражений.
- Как будто мы позволим тебе заниматься этим тортом с глазурью! - набросился на неё однажды Джеми, - ты только посмотри, какое утро! Мы пойдём в ущелье и обед возьмём с собой. И ты идёшь с нами.
- Джеми, я не могу… правда, не могу! - протестовала Поллианна.
- Почему? Обед здесь нам не нужен, мы не придём обедать.
- Ну а… а с собой?
- Мы всё возьмём. Нет, ну скажи, что тебе мешает пойти с нами?
- Джеми, я… я не могу! Нужно покрыть торт глазурью.
- Зачем нам глазурь?
- И вытереть пыль…
- Нам пыль не мешает.
- И заказать провизию на завтра.
- Дай нам сухарей и молока. Мы предпочитаем тебя и сухари, чем шикарный обед без тебя.
- Я не могу перечислить всего, что нужно сегодня сделать!
- А я и слушать не буду, - весело отпарировал Джеми. - Перестань искать отговорки. Иди, бери свою шляпку. Я видел на кухне Бетти и сказал ей, чтобы она собрала нам еды. Ну, беги.
- Джеми, какой ты чудак, - рассмеялась Поллианна, пятясь назад, так как он потянул её за рукав. - Не могу я идти с вами!
Но она пошла, и не один раз. Настаивал не только Джеми, но и Джимми, и мистер Пендлтон, не говоря уж о миссис Кэрью и Сэди и самой тёти Полли.
- Ну конечно, я рада пойти! - радостно вздыхала она. - Но никогда в жизни не было таких квартирантов, которые предпочитали бы молоко с сухарями. И, конечно, никогда не было такой хозяйки, которая бы развлекалась на пикниках.
Кульминационный момент настал, когда однажды Джон Пендлтон предложил, чтобы они отправились на две недели в горы, за сорок миль от города, к маленькому озеру.
Согласились все, кроме тёти Полли. Оставшись с Поллианной наедине, она сказала ей, что, конечно, хорошо, чтобы Джон Пендлтон вышел из угрюмого отшельничества, в котором пребывал так много лет, но нет никакой необходимости стараться снова стать двадцатилетним; он же, по её мнению, этим и занимается. Другим она холодно заявила, что не собирается спать на сырой земле и есть всяких жуков и пауков. Кроме того, на её взгляд, это неразумно для тех, кому уже за сорок.
Если Джон Пендлтон и почувствовал укол, то не показал виду. Интерес его и энтузиазм нисколько не уменьшился, и скоро план предстоящей экспедиции был готов. Решили было единогласно, что если тётя Полли не хочет идти, для остальных это не указ.
- Миссис Кэрью согласна, это главное! - легкомысленно заметил Джимми.
Целую неделю говорили о палатках, провизии, снаряжении, фотоаппаратах, удочках и не делали ничего, что не касалось приготовлений к путешествию.
- Давайте всё сделаем по-настоящему! - задорно предложил Джимми. - Да, миссис Чилтон, включая жуков и пауков, - добавил он с весёлой улыбкой, глядя прямо в её сердитые глаза. - Никаких игрушечных хижин! У нас будет настоящий лесной костёр с печёной картошкой, а мы будем сидеть вокруг него, рассказывать всякие истории и жарить кукурузу на длинных палочках.
- Ещё мы хотим плавать, кататься на лодке и ловить рыбу, - звонко сказала Поллианна, увидела лицо Джеми, поперхнулась и добавила: - Ну конечно, не всё время. Мы сможем и спокойно посидеть, поговорить, даже почитать!
Глаза у Джеми потемнели, а лицо побледнело. Он раскрыл рот, но не успел произнести и слова, как в разговор вступила Сэди Дин.
- Ох, да нас ожидает масса неожиданностей, - возбуждённо заговорила она, - я уверена, что-нибудь произойдёт. Например, прошлым летом, в Мэне, миссис Кэрью поймала таку-ую рыбу! Это было… расскажи им, - повернулась она к Джеми.
Джеми рассмеялся и тряхнул головой.
- Они ни за что не поверят, - возразил он.
- Ну, давай, - поддержала подругу Поллианна.
Джеми всё ещё мотал головой, но лицо его приобрело нормальный оттенок, в глазах уже не было боли. Поллианна удивлённо посмотрела на Сэди, которая, вдруг расслабившись, с явным облегчением откинулась на спинку качалки.
Наконец настал назначенный день, все уселись в большой автомобиль Джона Пендлтона. Вёл его Джимми. Машина заворчала, стуча и громыхая, тихонько тронулась, послышался шумный, весёлый хор прощальных слов и долгий гудок сигнала под уверенной рукой шофера.
Поллианна часто вспоминала первую ночь в горах. Ощущения были очень новые и просто замечательные.
К четырём часам сорокамильное путешествие подходило к концу. Правда, последние полчаса машина прыгала по кочкам и выбоинам старой просёлочной дороги, не очень удобной для шестицилиндрового автомобиля. Для шофёра эта часть пути стала просто кошмаром; у остальных же пассажиров, которых не беспокоили незаметные выбоины и зигзаги, самый вид зелёных арок, под которыми приходилось пригибаться, вызывал новые взрывы смеха.
Показалось место, на котором Джон Пендлтон собирался разбить лагерь, и он облегчённо вздохнул, вспоминая, как был тут много лет назад.
- Ой, какая красота! - почти хором вторили остальные.
- Рад, что вам понравилось. Я думаю, это подходящее место, - кивнул Джон Пендлтон. - Я немного волновался, ведь всё меняется, иногда - до неузнаваемости. Конечно, и здесь кое-что заросло бурьяном, но это мы можем легко привести в порядок.
Все дружно принялись за работу. Одни расчищали место, другие ставили палатки, разгружали автомобиль, раскладывали костёр, устраивали кухню и кладовую.
Во всей этой суматохе Поллианна обратила внимание на Джеми, и сердце её сжалось от страха. Она неожиданно поняла, что гамаки, пеньки, кучки сосновой хвои не очень удобны для костылей, и заметила, что Джеми это тоже понял. Несмотря на свою немощь, он старался принять участие в работе, и вид его очень её беспокоил. Дважды она бросалась к нему и подхватывала коробки, которые он пытался нести.
- Давай я помогу тебе, - предложила она. - Ты уже достаточно поработал.
А во второй раз она добавила:
- Пожалуйста, пойди сядь где-нибудь, отдохни! У тебя вид очень усталый.
Если б она внимательнее посмотрела на него, то заметила бы, как пробежала тень по его лицу. Но она не смотрела и этого не увидела. Зато, к своему удивлению, она увидела, как Сэди стала ронять коробки и закричала:
- Ой, мистер Кэрью! Помогите мне, пожалуйста! Джеми быстро направился к палатке, стараясь удержать в руках связку коробок и пару костылей.
Поллианна повернулась к Сэди, но не успела произнести и слова, как та поднесла палец к губам и торопливо пошла ей навстречу.
- Я знаю, что ты подумала, - тихо сказала она, когда подошла поближе. - Разве ты не видишь? Ему обидно, когда думают, что он не может сделать того, что делают другие. Посмотри, какой он теперь счастливый.
Поллианна оглянулась и увидела… Она увидела, как Джеми со всей осторожностью, стараясь удержаться на одном костыле, опустил свою ношу на землю. Она увидела счастливый лучик на его лице и услышала, как он небрежным тоном произнёс:
- Вот и ещё одно сокровище от мисс Дин.
- Ох, ну конечно, я вижу! - выдохнула Поллианна, поворачиваясь к Сэди, но той уже не было.
После этого Поллианна часто наблюдала за Джеми, хотя и старалась, чтобы ни он, ни кто другой этого не заметил. И чем больше она наблюдала, тем больше сжималось её сердце.
Дважды она видела, как он старается сделать то, что ему непосильно. Сначала это была коробка, которую он не мог поднять, второй раз - складной стол, слишком громоздкий, чтобы нести его с костылями. Каждый раз она видела тревожный взгляд - не заметил ли кто? Он быстро уставал и на лице, вместо обычной весёлой улыбки, была и гримаса боли.
- Я должна была подумать, - упрекала себя Поллианна, чувствуя, как глаза её застилают слёзы. - Я должна была понять, что нельзя ему ехать в такое место. Лагерь, как бы не так! Да ещё и с костылями! Ну почему я не подумала прежде, чем мы выехали?
Но спустя час, когда все уселись вокруг костра, она получила ответ на свой вопрос. Перед мерцающим огнём, в душистой темноте, они опять унеслись в сказочное царство, как по волшебству выстроенное Джеми, и Поллианна забыла о его костылях.
ТОВАРИЩИ
Компания состояла из шести человек, которые очень подходили друг другу. Казалось, что новым открытиям не будет предела. С каждым днём путешественники всё больше сближались, чему способствовала их новая жизнь.
Однажды, когда они сидели вокруг костра, Джеми сказал:
- Мне кажется, мы здесь за неделю узнали друг друга лучше, чем за год в городе.
- Интересно, почему? - тихонько прошептала миссис Кэрью, мечтательно следя глазами за поднимающимися искрами.
- Я думаю, что-то есть в воздухе, - счастливо вздохнула Поллианна. - Что-то связанное с небом, лесом, озером и… всем этим…
- Ты хочешь сказать, что мы удалились от мира! - воскликнула Сэди с лёгкой дрожью в голосе; она не стала смеяться вместе со всеми над Поллианниным определением. - Здесь всё такое натуральное, естественное, что мы тоже можем быть просто собой. Не так, как в повседневной жизни - богатыми или бедными, важными или униженными, а такими, какие мы есть.
- Хо! - усмехнулся Джимми. - Звучит неплохо, а на самом деле причина в том, что здесь нет всяких людишек, которые сидят на своих верандах и обсуждают каждое наше движение, куда мы идём, почему и на сколько времени.
- Ну, Джимми! Как ты можешь так упрощать поэзию? - ласково пожурила его Поллианна.
- Такова моя должность, - покраснел Джимми. - Ты думаешь, я смогу строить плотины и мосты, если не увижу в водопаде ещё кое-что, кроме поэзии?
- Нет, Джим, ты не прав. Мосты… - произнёс Джеми, и в голосе его было что-то такое, что все разом притихли. Но длилось это всего несколько секунд, потому что Сэди радостно нарушила тишину:
- Я предпочитаю водопады без единого моста, чтобы не портил вид!
Все дружно рассмеялись, и напряжение исчезло. Миссис Кэрью первая поднялась на ноги.
- Дети, дети! Строгая компаньонка объявляет отбой! - и они разошлись, пожелав друг другу спокойной ночи.
Проходили дни, для Поллианны - замечательные, и лучше всего в них была очаровательная дружба. Конечно, дружила она со всеми по-разному, но искренне и крепко.
С Сэди она разговаривала о новом Доме и о той необыкновенной работе, которую выполняет миссис Кэрью. Вспоминали они и первые дни знакомства, когда Сэди продавала бантики. Поллианна услышала и о её отце с матерью там, дома, и об их радости, что Сэди получила новую должность.
- И всё из-за тебя. Ты начала всё это, понимаешь? - однажды сказала она Поллианне.
Поллианна только покачала головой.
- Что ты! Это всё Господь совершает через миссис Кэрью.
С миссис Кэрью Поллианна тоже обсуждала Дом и планы для девушек. Однажды, гуляя под звёздным небом, та рассказала, как изменились её взгляды на жизнь. А потом, вслед за Сэди, робко произнесла:
- Если разобраться, начала-то всё ты!