- Всё равно молодчина! - обнимая за плечи Фархеева и Ващенку, произнёс Иванов. - С такими мужиками, как вы, и летать, и выпить приятно!
- Нет, компот я Фархееву не отдам. Он нас чуть не сбил, - рассудил Ващенка.
- "Чуть" - не считается, - парировал Вадим. - Компот мой. Я переживал.
- Все переживали. А я больше всех, потому что у меня твои ракеты возле уха просвистели! - не уступал Ващенка. - Я вначале решил, что это по нам стреляют.
- Да, денёк сегодня "удался", - покачал головой Иванов. - В наш вертолёт над селом три пули вошло. Хорошо, что из "Калашникова", а не из крупнокалиберного. И десантников всего пять человек в кабине находилось. Никого не задело.
- Да, если бы в нас попали, то уложили бы кого-то. У меня вертолёт был набит молодыми солдатами, - вздохнул Фархеев. - Устроили мы им сегодня показательную экскурсию в район боевых действий!
- Ладно, мужики, - Иванов распахнул двери столовой, - после обеда все итоги подбить, документацию оформить. Не откладывайте в долгий ящик. А мне ещё отчёт о выполнении задания писать.
В этот же день Иванова вызвали на доклад к командиру полка. Кроме самого командира, в его кабинете находились два заместителя, начальник штаба и замполит. За краем стола, ближе всех к Иванову, в пол-оборота сидел командир эскадрильи. Иванов вошел в кабинет и сразу же ощутил какое-то напряжение. "Неужели доложили о Мельничуке?" - мелькнула мысль. После подробного доклада Иванова, в котором он старался не упустить ничего, кроме истории с Мельничуком, и который закончил ходатайством о поощрении участвующих экипажей, командир полка внимательно посмотрел ему в глаза:
- Из доклада Ягудина мы поняли, что при заходе на ферму ты мог уйти от пулемёта, а ты, как бык на красную тряпку, попёр прямо к чёрту на рога и потащил за собой Фархеева!
Иванов молча выдержал его взгляд. С лейтенантской поры он усвоил одно святое правило: с начальством спорить нельзя. Нужно только приводить факты и аргументы.
- Я расцениваю это как мальчишество! - продолжал командир. - У вас обоих на борту находились люди! А для огневого боя вам и придавалась пара Ягудина. То, что ты стреляешь неплохо и "накрыл" пулемётчика раньше, чем он смог тебя и Фархеева "завалить", - твоё счастье и удача! А если бы не повезло? Сколько сейчас цинковых гробов нам пришлось бы отправлять на Родину? Ты об этом подумал? Запомни, Александр, "Ми-8" - это не танк, а здесь не Москва сорок первого, чтобы ходить в лобовую на пулемёты!
- Ты и в воздухе ищешь одни неприятности! - вставил замполит.
- С какого удаления произвёл первый залп? - спросил внимательно смотревший на Иванова начальник штаба.
- Метров с восьмисот. И первый, и сразу же второй. - Иванов решил, что пора приводить аргументы. - Ушёл бы я от пулемёта или нет, - это ещё вопрос. Слишком близко он нас подпустил. Когда пулемёт заработал по "двадцатьчетвёркам", от меня до фермы оставалось около километра. Фархеев шёл в километре позади, даже ближе, так как скорость я уже почти загасил. Пулемётчик, видимо, рассчитывал расстрелять нас по очереди: сначала "двадцатьчетвёрки" - в хвост, потом, когда я приземлюсь или подставлю бок, - "восьмёрки". Кто бы ожидал, что заходящая на посадку "восьмёрка" пойдёт в атаку? Мы ведь представляли неплохую мишень для ДШК. Поэтому опытный пулемётчик, стреляя по "двадцатьчетвёркам", не спешил с переносом огня на мой вертолёт. Решение атаковать пришло само, другого выхода я не видел. И потом, я исполнял ваше приказание.
- Какое? - не понял командир полка.
- "Не подставлять задницу!", товарищ полковник.
Усмехнулся командир, заулыбались и присутствующие. Обстановка разрядилась.
- Разрешите? - обратился к командиру начальник штаба. Командир ответил кивком головы.
- Победителей на Руси, как известно, не судят, - начал со своего места подполковник Гриневский. - А группа Иванова задание, замечу - непростое задание, выполнила. Вернулись без потерь. Три пробоины получил вертолёт ведущего. И никто не гарантирует, что на ферме не могло оказаться переносных зенитных комплексов. А кто-нибудь может сказать, что Иванов - лётчик не опытный? - Гриневский сделал паузу, оглядывая присутствующих. - Да, своенравный, где-то излишне инициативный, но смелый и опытный. В данной ситуации только он мог видеть и оценивать обстановку. И принимать решение. А на войне без риска не бывает. Я и сам не знаю, как бы поступил в подобной ситуации. И прошу не забывать, товарищи офицеры, что подчинённые майора Иванова, оказавшись в нелёгком положении, не струсили, а действовали грамотно, умело и решительно! Здесь вижу не последнюю роль командира звена. Подчинённые верят своему командиру, идут за ним в огонь! Что ещё нужно, чтобы охарактеризовать командира? Кстати, разговаривал со спецназовцами, они хвалят наших ребят. Поэтому считаю опасения некоторых товарищей офицеров, - Гриневский выразительно посмотрел на Косачаного, - излишне поспешными.
Возражать Гриневскому не стал даже замполит.
- Вопросы есть? - подытожил командир полка.
- Рапорт с ходатайством о поощрении отдашь в строевую часть, - обратился он к Иванову. - Если у тебя вопросов нет, можешь идти.
- У меня есть просьба, товарищ подполковник. Разрешите?
- Говори.
- Прошу отпустить меня и моего правого лётчика до утра в город.
- Опять по бабам, - проворчал Косачаный. - Если не он к ним, так они к нему прямо в расположение придут. Я вам уже докладывал, командир.
Иванову очень хотелось резко ответить замполиту. Но сейчас терять контроль над собой было никак нельзя.
- Да хоть бы и так, - рассудительно согласился командир полка. - Дело молодое! Будем завидовать, товарищи офицеры!
По кабинету прошёл лёгкий смешок.
Глядя на Косачаного, Иванов произнёс, чётко выговаривая слова:
- Моя, как вы выразились, товарищ подполковник, "баба" погибла с экипажем майора Крапивина. И вы об этом знаете. А сегодня я хочу пойти к её товарищам и помянуть погибших.
Все посмотрели на замполита, но Косачаный сделал вид, что рассматривает какую-то бумажку на столе. Неловкое молчание нарушил командир полка:
- Ну всё, Александр, иди. Только водки много не пей.
Иванов вышел из кабинета с огромным желанием набить Косачаному морду. У двери он столкнулся с дежурившим в ожидании Ващенкой.
- Ну что, командир, зачем вызывали?
- Чтобы лишний раз показать, какая Косачаный свинья и сволочь!
- Что? - не понял Ващенка.
- О сегодняшнем полёте расспрашивали, - ответил Иванов, успокаиваясь. - Радуйся, нас командир полка до утра отпустил!
- Это хорошая новость! - улыбаясь, воскликнул "правак".
В город они вышли по "гражданке".
- В госпиталь? - поинтересовался Ващенка.
- Да. Но через магазин. - Хорошее настроение постепенно возвращалось к Иванову, слабость, вызванная нервным напряжением, почти прошла.
С полным продуктовым пакетом они появились на проходной госпиталя. После гибели Наташи Иванова узнавали многие служащие госпиталя, поэтому сегодня их пропустили беспрепятственно. Они вошли через застеклённый главный вход в здание и направились по знакомому маршруту. Вскоре у себя за спиной они услышали знакомый голос:
- Мальчики, вы к нам?
На лестнице между этажами их догнала Марина.
- Если вы нас ждёте, - замурлыкал Ващенка, отдавая Иванову пакет, и высвобождая руки для другого.
- Только вас и ждём, - засмеялась Марина.
- Как это понимать? - Ващенка пытался ухватить Марину за талию.
- Без рук! - предупредила она, выскальзывая из цепких объятий Андрея.
Ващенка как арестант, покорно сложив руки за спиной, проследовал в отделение позади Марины. За ними, улыбаясь, шёл Иванов. С тех пор, как два года назад он познакомился со своим "праваком", Иванов и не представлял для себя лучшего друга и помощника, умеющего и развеселить, и поддержать в трудную минуту.
На месте дежурной сестры сидела Ирина и переписывала что-то из кучи отдельных бумажек в журнал. Увидев Ващенку и Иванова, она обрадовалась. Но, узнав, что Александр и Андрей сегодня свободны до утра, сразу сникла:
- А я в ночь дежурю.
- Не последний раз, - успокоил её Ващенка. - Ещё, даст Бог, Иринушка, погуляем.
- Давайте, хоть, чаем вас напою. Заходите в комнату. - Она побежала ставить чайник. Марина тоже куда-то отлучилась. Лётчики прошли в комнату медперсонала.
- Наверное, мы не вовремя, - Иванов с порога оглядывал знакомое помещение. И тут он увидел то, что заставило его застыть на месте. На стене, над кроватью висела фотография Наташи. Видимо, снимок был сделан недавно во дворе госпиталя, и фотографию потом увеличили. Улыбающаяся Наташа стояла в камуфляже, какая она была при жизни. Как она была похожа на ту Наташу, что в первый раз встретилась Иванову на аэродроме в Грозном!
- Не могу привыкнуть, Саня, - прочитал его мысли Ващенка, - совсем недавно мы тут с Наташкой пили чай, разговаривали. Вот, жизнь! Как это всё так устроено? Не могу привыкнуть, что её нет.
Иванов молчал.
- Что стоим? - спросила очень скоро появившаяся в дверях Иринка. - Присаживайтесь. Чай готов.
Потом, взглянув на Иванова, она перевела взгляд на фотографию и пояснила:
- Внизу стояла. Прямо при входе. А мы вчера забрали. Ленточку чёрную сняли.
Это было сказано так обыденно просто, что Иванов подумал: "Пообвыклись девчонки со смертью".
К чаю прилагались сухари. Колбасу решили не доставать. Иванов сел так, чтобы всё время видеть фотографию Наташи.
- Мишка ещё не вернулся? - поинтересовался Иванов у Ирины, сидящей с кружкой за столом напротив.
- А мне какое дело до него! - дёрнула носиком девушка в белом халате. Потом добавила:
- Может, завтра вернётся.
- Мириться будешь?
- Ага. Пусть ищет себе другую дуру!
- Не разбрасывайся мужиками! - Иванов сделал паузу, отхлёбывая чай. - Потом не соберёшь.
- Да, нужны вы!
Иванов решил сменить тему разговора:
- Марина где?
- За Тамарой пошла, - ответила Ирина. - У Тамары сегодня выдался тяжёлый день. Одна операция длилась почти шесть часов. А Тамара ассистировала.
- У нашей Тамары нервы, как железные канаты. Выдюжит, - пошутил Ващенка.
- Брось ты, - возразила Ирина, - нормальная она девчонка и хорошая. Просто всё в себе держит. Я бы так не смогла. Я стресс сразу снимаю.
- Вот это правильно, - подтвердил Ващенка. - Наш человек!
- Да, стресс надо снимать, - поддержал Иванов, вспомнив утренний вылет. - А то никакие нервы не выдержат.
- Ага. Или природой, или водкой, или девочками, - мудро вставил, разгрызая сухарь, Ващенка. - А лучше и тем и другим сразу. И чтоб всю ночь!
- А ты не выдохнешься? - этот вопрос задала появившаяся в дверях Марина. Следом за ней вошла Тамара. Она была в белом халате и выглядела уставшей.
- Здравствуйте, - первой поздоровалась Тамара.
- Привет, - Иванов взглянул на Тамару.
- Здравствуй, кудрявая! - расцвёл в улыбке Ващенка, хотя Тамара носила ровную причёску.
- А ты всё на свою любимую тему распространяешься? - полуутвердительно усмехнулась, посмотрев на Ващенку, Марина.
- А я что? - удивился Андрей. - Я как все. Мы тут о стрессе говорили, и как его снять. Я просто дал рецепт.
- Знаю я все твои рецепты, - отмахнулась Марина. - Они у тебя в штанах.
- Девчата, присаживайтесь, - засуетилась, вскакивая со своего места Иринка. - Чаю попейте с нашими гостями. А у меня там писанины много. И начальник отделения тут ходит.
Когда Ирина выскочила из комнаты, на её место села Марина. Тамаре Иванов поставил стул возле себя и налил в стакан кипятка. Он ждал, что разговор начнёт она. Но Тамара, молча, пила чай, разглядывая одну точку на столе. А Ващенка находился в ударе: дав подробную справку о полезных свойствах натурального чая, он снова плавно перешёл на тему стресса и методах борьбы с ним. Говорить Андрей умел красиво. Иванов уже не в первый раз обратил внимание, как внимательно слушает его "правака" Марина. Казалось, что она заглядывает Ващенке в рот. По всему видно, что он ей нравится. "А что, такая может и усмирить моего разгульного товарища", - подумал Иванов.
- Так вот, доказано, что стресс лучше всего снимают алкоголь и секс! - подвёл итог своим рассуждениям Ващенка.
Тамара сидела в одной позе и, казалось, забыла о существовании Иванова.
- Тома, - позвал он тихо.
- Что? - она подняла на него усталый взгляд и, не мигая, посмотрела ему в глаза.
- У тебя был тяжёлый день? - спросил он.
- Непростой, - ответила она, опуская глаза.
- А у нас-то что было сегодня! - теперь Ващенка стал красочно расписывать, какие приключения выпали на долю их экипажа. Когда он дошёл до того места повествования, где вертолёт почти уже без скорости выходил в лобовую атаку на пулемёт, Иванов почувствовал, как пальцы Тамары под столом нашли его руку и крепко сжали. И она уже не отпускала эту руку до конца рассказа. Когда Ващенка закончил, почти ничего не приврав и лишь опустив фрагмент о Мельничуке, Марина восхищённо произнесла:
- Ребята, вам должны дать по ордену!
- Ага, дадут, если догонят, - резюмировал Андрей свой рассказ. - Вы лучше помогите нам скорее стресс снять.
- Стресс мы обязательно сегодня снимем, - заверила Марина. - Меньше чем через час мы с Тамарой освобождаемся.
Потом она посмотрела на Иванова и добавила:
- Жаль, что Иринка сегодня дежурит.
Иванов промолчал. В отличие от Ващенки, в его планы не входила ночь с женщиной. А вот за Андрея он был рад. Рассказ взволновал Марину, значит, она переживает, волнуется за Андрюшку. И, наверное, любит. А может, рано ещё говорить о любви. Но Андрей тоже тянется к Марине.
- А у нас уже всё с собой, - сообщил, показывая на пакет с продуктами, Ващенка.
- Какие вы молодцы! - похвалила Марина.
- Ребята, я уже освободилась, - усталым голосом произнесла Тамара. - Наверное, поеду домой. И подожду вас там.
- Конечно, - поддержала её Марина. - Поезжай, отдохни немного. А мы потом подъедем. Только ничего не готовь, - мы всё сами.
Тамара, взглянув на Иванова, поднялась из-за стола.
- Я тебя провожу, - он поднялся вслед за Тамарой.
- Как хочешь, - равнодушно бросила девушка.
Иванова покоробил её тон. И всё-таки он вышел вслед за девушкой, с порога ещё раз оглянувшись на фотографию улыбающейся Наташи.
Сомнения мучили Иванова, пока они с Тамарой не вышли за проходную.
- Можно я возьму тебя под руку? - тихо спросила она, когда они уже достаточно отошли от госпиталя.
- Конечно.
Иванов не знал, с чего начать разговор. Они, не спеша, шли по тротуару, давно оставив позади автобусную остановку. Клонящийся к закату день выдался чудесным, солнце уже не палило, лишь мягко лаская теплом, и было приято идти вот так молча.
- Ты удивлён моей записке? - через некоторое время спросила Тамара.
- Не скрою, очень. Но ты позвала, и я перед тобой.
Иванов ждал продолжения разговора. Тамара помолчала, потом предложила.
- Давай зайдём куда-нибудь. Посидим.
- Давай, - согласился Иванов. - Выбирай кафе на твой вкус.
- Нет, Саша, ты сам.
- А чего бы ты хотела? - Иванов посмотрел по сторонам. Они уже почти дошли до входа в одно из кафе. На другой стороне улицы находился бар.
- Есть хочешь? - поинтересовался Иванов.
- Нет, - Тамара мотнула головой.
- А мороженого?
- Хочу.
- Ну, тогда - в кафе! - Иванов жестом указал на открытую дверь.
Небольшой зал на восемь столиков, барная стойка недалеко от входа: всё это утопало в полумраке, так как окна завешивали плотные шторы. После яркого уличного света глаза какое-то время привыкали к темноте. Иванов не сразу рассмотрел, что в зале, за одним из столиков, беседуют пятеро мужчин-кавказцев. Негромко лилась мелодия из музыкального центра на стойке бара. Все мужчины обернулись в сторону вошедших. Один что-то произнёс на своём языке, указывая взглядом на Тамару. Иванову не понравился взгляд кавказца.
- Что он сказал? - поинтересовался Иванов у своей спутницы, вспомнив о том, что она понимает местный язык.
- Не обращай внимания, - тихо ответила Тамара. - Если хочешь, уйдём.
- Нет, - решил Иванов. - Останемся.
Хозяин - осетин вежливо предложил новым гостям пройти и выбрать место. Они сели за дальний столик в глубине кафе, заказав две порции мороженого, а затем и кофе с коньяком. Иванов посадил Тамару спиной к залу, а сам устроился так, чтобы видеть кавказцев. Их пара, определённо, вызывала интерес у присутствующих мужчин. Почему? Даже в гражданской одежде в Иванове можно было угадать военнослужащего. Может, им понравилась Тамара? А почему бы и нет? Крепко скроенная фигура девушки как раз из таких, которые очень нравятся кавказцам: немаленькая грудь, красивые плечи, крепкие руки - смотрелись очень привлекательно; излишне крутоватые бёдра только подчёркивали высокую тонкую талию, а длинные ноги делали эти бёдра даже очень сексуальными. В её высоком росте и ширине прямых плеч чувствовалась молодая здоровая сила, что тоже нравится многим мужчинам. И открытое летнее платье, которое сейчас было надето на Тамаре, очень шло ей, подчёркивая величественную женственность фигуры. Лицо, не являя собой образец идеальной красоты, имело несколько черт, которые делали Тамару очаровательной, даже без косметики. Она ей почему-то не пользовалась. Самым сильным её оружием являлись глаза и улыбка. Иванов поймал себя на мысли, что когда Тамара начинала говорить, то от этих губ, от этих глаз было трудно отвести взгляд. Да, было в ней что-то такое, чего не находили мужчины в большинстве других женщин. Иванов знал, что Тамара нравилась многим мужчинам. Он был наслышан о неженской силе девушки. Рассказывали, как один молодой ухажёр, схлопотав за сказанную пошлость от неё пощёчину, упал, как подкошенный, хотя и прибывал в неплохой физической форме. Потому и побаивались Тамару всякие ловеласы и любители скорых побед. Но сейчас в кафе, скорее всего, Тамару могли принять за осетинку, разгуливающую с русским офицером.
Иванов уже допивал кофе. Девушка медленными движениями подносила чашечку к губам, о чём-то думала, отрешившись от окружающего и редко поднимая взгляд от стола. Оглядев маленький полупустой и не совсем чистый зал, Иванов проворчал:
- Хоть бы столы за посетителями убирали, бараны! Только мух разводят.
- Саша, скажи, когда ты прочитал мою записку, что ты подумал обо мне? - наконец-то спросила Тамара. Иванов стал подыскивать слова, которые не обидели бы девушку.
- Ну, мне было очень приятно, что ты помнишь обо мне. - Он говорил правду.
- Я знаю, что ты всё ещё думаешь о Наташе. - Тамара подняла взгляд и посмотрела Иванову в глаза. - Но скажи честно, я тебе хоть немножко нравлюсь?
Он не знал, что ответить. На него прямо смотрели глаза Тамары.
- Нравишься. Как друг, как человек.
- Как друг… А как женщина?
- Понимаешь, - Иванов не отводил взгляда от глаз Тамары, - вот Иринку легко понять. Она без комплексов. Она всем нравится. А с тобой непросто. Ты сильная.