Директор, мистер Кларкс, немолодой и страдающий ожирением мужчина, не вызывал во мне симпатии, впрочем и интереса тоже. Взятки он брал нещадно, но больше ни в чем таком замешан не был. И это главное, для полиции. А как по мне, все дело в системе образования. Платить за обучение приходиться заоблачные суммы, а зарплата тех, кто дает это образование - смехотворна. Отсюда и все нарушения. Кларкс платил за учебу в колледже для своих сыновей и оплачивал счета больной жены, неудивительно, что его преподавательского заработка не хватало. Человек, как правило, совершает ужасные поступки не по желанию, а по прихоти судьбы.
- А вы чего пришли? - переключившись с Грэма, обратила на нас внимание Щпиц.
- Мистер Коул выставил нас за дверь из-за того, что мы отвлекались на уроке. Мы бы хотели упростить всем жизнь и получить дисциплинарное наказание сразу, а не когда поймают - произнес Данте, у него видимо богатый опыт по наказаниям.
- Два дня для мисс Калиспи и три для тебя Данте, классный кабинет после уроков - отрезал директор и сам хлопнув дверью скрылся в своем кабинете.
Стараясь не спешить, я выскользнула из приемной, мне хотелось стать хамелеоном и слиться со стеной, лишь бы Грэм больше меня не замечал. Но, чему быть, того не миновать.
- Я - Дэвид - стоило только оказаться в коридоре, парень поспешил познакомиться со мной.
- Она знает, о тебе вся школа круглыми сутками языками треплет - встал между нами Данте.
- Слушай, не лезь, а? Пока я не передумал и не устроил еще один мордобой с твоим участием? - подошел вплотную к Данте, Дэвид.
- Еще посмотрим, кто кого? - усмехнулся Данте.
- Если вас так тянет подраться, пожалуйста, но только без моего участия - понимая, что еще минута и я сорвусь в истерику, я решила воспользоваться ситуацией и оставить этих двоих наедине.
- Эй, Крис, да? Ты кажешься мне знакомой, мы нигде раньше не встречались? - черт! Дэвид, потирая лоб в упор смотрел на меня.
- Нет! - слишком поспешно и слишком эмоционально воскликнула я.
- Ты нервная какая-то. Это из-за наказания? Брось, я часто так попадаю, ничего ужасного, если клаустрофобией не страдаешь - от слов Данте я дернулась еще сильнее.
Я не страдала боязнью замкнутых пространств, а вот сестра Дэвида страдала. Поэтому Людовик запер ее в шкафу, приказав Монти вытащить его на открытую террасу в доме Грэма. Она билась в шкафу, пока не проломила дверки и не сорвалась со второго этажа на бетонную дорожку.
- Кончай со своими шуточками, не видишь, что ее трясти начало? Клаустрофобия - не шутки - он специально? Решил свести меня с ума?
- Мне надо отойти - кое-как справившись с голосом, прошелестела я.
- Куда?
- В туалет! - окончательно психанув, рявкнула я на опешившего Данте.
Только забившись в кабинку и сев на крышку унитаза, я почувствовала, как меня отпускает. Такого ужаса я никогда прежде не испытывала. На самом деле, страшны не убитые, а те, кому удалось выжить. Наверное, потому Кукловод всегда избавлялся от семьи целиком, чтобы не волноваться лишний раз, встретив в толпе знакомое лицо.
Сейчас, слегка придя в себя, я начала думать, что до этого делать не получалось. И мысли были не радужными. Во-первых, полиция в курсе. Особенно "Браво". Гольфри бы не упустил такого важного фактора, как присутствия Дэвида Грэма в этом городе. Предположу больше, нас собрали здесь, как приманку. Бюро надоело собирать трупы в личную коллекцию и они решили действовать радикально. Приготовить некую сборную солянку и предложить расхлебывать ее нам и Кукловоду. Мазайка складывается довольно четкая, если подумать. Хотя, имей я больше информации, давно бы уже имела некую теорию. Привыкнув работать с индуктивный методом, то есть от частного к общему, я совсем разучилась применять дедукцию. Мне легче увидеть одну, две серьезные улики и на них строить версию. А тут было слишком много составляющих, из которых приходилось отсеивать ложные предположения и истинные. Но версия все же появилась и она весьма неутешительна.
Мы все пушечное мясо. Я, Данте, Дэвид, Тимон и возможно, вся эта школа. Если нас убьют никто и не почешется. К примеру, Дэвид - его настоящее имя, точнее бывшее - Льюис Грэм, подозреваю фамилию он категорически отказался менять. Сирота. В программе "Защита свидетелей". Трудный подросток, никому не нужный и всеми забытый. А Данте? Мать - алкоголичка, сестра - маленькая девочка. Разве он кому-то важен или нужен? Нет. При этом Данте ключевая фигура. Он не признает свою связь с Кукловодом, с полицией этой связи быть не может, тогда зачем он ввязался? Не удивлюсь, если в этой игре есть третьи лица, но что им может быть нужно от школьника? Разве что вся информация, что он может добыть, а также возможность присматривать за мной. Вопрос в другом, знает ли об этом сам Данте? Или его используют вслепую? И какая мне разница?
Теперь, Дэрэк, а точней Тимон. Он некомпетентен. Если судить объективно. Как коп, он отработанный материал. Слишком много заданий были им выполнены, слишком часто он светился. А кому нужен засветившийся коп в элитном отряде? Семьи, скорее всего, нет, близких друзей - тоже. Есть только работа под прикрытием. Его можно убрать и забыть, будто и не существовало вовсе. Хотя, Тим отказывается видеть очевидное, все ще верит в систему.
Остается Монтер. Людовик специально выставляет его перед всеми. Не удивлюсь, если он решил, сделать из Монти самого себя, легендарного убийцу - Кукловода. Если все так, то когда нас перебьют, крайним окажется Монтер. Идеальная партия. И волки сыты и овцы целы.
Остаюсь я. Допуская, что эти глупые выводы на унитазе и есть реальность, я - не жилец. С чего начала с того и закончу. Людовику надоело со мной играть. И, думается мне, что умру я одной из первых, впрочем может и из последних, ситуации для него это не поменяет.
Из тяжелых мыслей меня вывела вибрация в рюкзаке. Неужели?.. Как давно не звонил этот старый телефон. Отыскав его в сумке моментально, я уставилась на разбитый дисплей. "Мотни". Быть этого не может.
- Слушаю - театральная тишина.
- Монти? Какого черта ты мне звонишь?
- Ошиблась, Детка, это не Монти. Узнала? - голос с легким британским акцентом, как давно я его не слышала и еще бы вечность слышать не желала. Вот только пальцы одеревенели и нажать отбой я не в состоянии.
- Хочется соврать и сказать "нет" - внутри меня взорвалась атомная бомба, но только внутри, снаружи я вошла в привычный режим "отсутствия".
- Да, это ты любишь. Никак не получилось избавить тебя от столь пагубной привычки - столько непритворного сожаления - Звоню, чтобы сообщить, что ты знатно подурнела и поглупела за то время, что мы не виделись. Не нравишься ты мне, ой как не нравишься. Придется помочь тебе стать прежней. Иначе, боюсь я буду вынужден избавиться от тебя. Ты же знаешь, не люблю я перемен в своих куклах.
- Я не твоя кукла.
- Ошибаешься. Впрочем, я не для этого трачу на тебя время. Детка, хочу загадать тебе загадку…
- Я больше не играю.
- Прошу, ради меня, это в последний раз. Последняя игра.
- Нет!
- Но без загадки, ты проиграешь даже не начав, уверена, что хочешь это? - забота и ласка, вот что я всегда слышала в его голосе, понимая, что это сумасшествия, я все равно покупалась на это.
- Говори.
- Так-то лучше. "Всего нас 8. Мы двигаемся только вперед, не отступая. Но за нами находятся стоя еще 8! Кто Мы?" Отгадаешь и возможно, кто-то не умрет…
Ответ Людовику был не интересен, поэтому он сбросил звонок, как только договорил последнюю фразу.
Ну, разгадка ясна - пешки. Какие только пешки? Что он имел ввиду? Ненавижу эти его загадки, всегда двойное дно, а, бывает, и тройное. Мне нужно подумать, и не здесь, школа не самое подходящее место для решения подобных задач.
Я вышла из туалета, но не успела пройти и пары шагов, как наткнулась на Данте. Он стоял за углом, прислонившись к стене и закрыв глаза.
- Крис, это был Льюис Грэм? - от его тихого вопроса я споткнулась на ровном месте.
- Ты и это знаешь?
- Знаю, не сразу, правда, понял. В отчетах о нем мельком, хорошо, что фамилию не сменил, по ней и догадался. Это ведь не случайность? - отлепившись от стены, Данте попытался заглянуть мне в глаза, даже голову склонил.
- Не знаю. И откровенничать с тобой не собираюсь, пока не пойму, что к чему. Ты ведь так и не можешь внятно ответить, какой интерес для тебя представляет это дело? - обойдя Данте двинулась я дальше.
- А что, если расскажу? Ты перестанешь делать вид, будто я - пустое место? - опережая меня, заступил дорогу парень.
- Я подумаю над этим - усмехнулась и сделала шаг вперед.
- Ладно. Где-то месяц назад мне на скрытый адрес пришло письмо. Странное письмо. В нем были заметки и вырезки из старых газет. Вначале я думал, что кто-то пошутил. Потом, вчитываясь в содержание, понял, что ничего смешного в них нет. В основном криминальные хроники, но никак между собой не связанные. Единственное, что их объединяло - это автор статей. Мистер Ревендж - как он себя называл…
- И чего ты замолк? Это мне ничего не объясняет - устав ждать, когда Данте соизволит продолжить, спросила я.
- Мой отец - журналист. И издавался он под псевдонимом Ревендж. Возмездие, месть - ему нравилось это слово. Он писал об убийствах, авариях и странных несчастных случаях. Две недели назад матери сообщили, что он скончался и больше не сможет выплачивать алименты на сестру и меня. После случившегося я с большей тщательностью стал разбираться в письме, отправленном им. И не сомневаюсь, он что-то раскопал. Когда я достал досье на тебя, все встало на свои места. Статьи, что мне прислал отец, - об убийствах Кукловода.
Вот и последняя часть головоломки встала на свое место. Данте тоже завязан в этом деле. И, похоже, он в нем погряз по самую макушку.
- Хочешь сказать, что твой отец вел свое расследование? И ты решил пойти по его стопам?
- Тебе кажется это смешным? - заметив, что уголки моих губ с каждым его словом все уверенней поднимаются вверх, Данте прошипел сквозь зубы.
- Нет, - покачала я головой - мне это кажется глупым. Если даже ты сам допускаешь возможность, что твоего отца убили, стоит ли нарываться? Что ты хочешь получить в итоге? И не говори мне, что ничего. Любое действие приводит к какому-то результату, к чему приведет твое? Вот в чем вопрос, - улыбнулась я. Данте вздрогнул, но глаза, которыми вел со мной молчаливую борьбу, не отвел.
- Я хочу, чтобы убийцы моего отца получили по заслугам, - его взгляд стал тверже.
- То есть, собираешься упечь нас за решетку? - как банально. Но при его воспитании и возрасте - простительно.
- Не тебя, - уклончивый ответ.
- Ну-ну, попытайся, только я вот что тебе скажу. Этих ребят никакие решетки не остановят. Пропусти, мне нужно идти, - оттеснила плечом я парня и пошла к выходу.
- Ты не сможешь от этого сбежать!
- А кто сказал, что я побегу?
День пятый
Ты знаешь, я бегать не буду.
Нужна - забирай, нет - уходи.
У Марка Твена есть одна хорошая история. Я бы сказала, поучительная. Там рассказывается о враче. Как-то он помог бродячему псу, что оказался на пороге его дома. Вылечил его. На следующий день пес снова пришел и привел еще одного своего товарища. Врач такой собачьей дружбе умилился и вылечил и вторую собаку. А еще через день пес уже привел двоих. Врач больше не умилялся, но лечил. И так продолжалось довольно долго. Пока врач, вконец не озверев, не взял ружье и не перестрелял всю эту собачью братию. К чему это я? А к тому, что любое хорошее или плохое дело наказуемо… последствиями.
Есть масса таких примеров. Как книжных, так и исторических. Например, если бы король одной из династий Кореи не вылечил мальчика из своего народа, то этот мальчик через много лет спустя не сверг бы короля и сам не стал бы родителем новой династии. Но такова жизнь. И сейчас, стоя над окровавленным телом Копа, я думала, а стоит ли его спасать или оставить все, как есть? Кто меня осудит, если я его брошу? И как меня накажут, если он выживет? А может, наоборот, кто меня накажет, если я его брошу? И как меня осудят, если он выживет? Шекспир в действии, одним словом.
Дэрэк захрипел и сбил меня с мысли. За одно это его стоило бы бросить. Но я по-прежнему стояла над ним и раздумывала. Особенно меня смущало, что коп жив, даже неловко как-то становилось. И подозрительно.
Склонившись над ним, я заметила, что он довольно долго тут лежит. Может, даже со вчерашнего вечера. И почему до сих пор жив? Крови лужа набежала под ним. Ранение тоже не пустячное, но либо снайпер специально целился так, чтобы не насмерть, либо он в этом деле профан. Второе вероятней.
Интересно, а почему я ничего не слышала? Ах, да… Вчера я был в таком состоянии, что решила воспользоваться "donormil", редкостная пакость, но как снотворное - убийственно. Видимо, стрелок даже не понял, что Дэрэк в доме не один. Еще одна тенденция, если я принимаю снотворное, то спать предпочитаю не на кровати, а под ней. Легла я засветло, поэтому вряд ли убийца заметил, что я в доме, и выстрелил только в Дэрэка. В дом он или они не заходили. Шум лишний боялись произвести. Это не похоже на Людовика, точней, на его собственный почерк не похоже, возможно, кто-то из его собачонок отбился от рук? Или все же - Дэрэка просто хотели припугнуть? Тогда почему целились в грудь, а не в ногу или руку? Черт! Как же сложно и его стоны простоты не прибавляют. Добить его, что ли? Чего зря мучается?
Мечтать не вредно. Конечно, никого я добивать не стала и даже Гольфри позвонила. С моей стороны это было очень гуманно. Мне так кажется.
Через четверть часа Дэрэка уже забирали люди Гольфри. Меня без внимания тоже не оставили. И если копа повезли в больницу, то меня на допрос. Сам Гольфри был или слишком занят, или слишком напуган, не знаю, но допрос решил самолично не проводить.
Доставили меня в полицейский участок. Понятия не имею, в который именно. Ехали в фургоне без окон, а, приехав, машину сразу завели в подземный гараж. По самому участку сказать ничего не могу. Они все копии друг друга. Серые стены, решетчатые окна. А уж про комнату допроса и говорить нечего. Стол, два стула и витражное окно в форме зеркала, по ту сторону от которого, наверняка, собралась ватага копов.
- Крис Калиспи, не так ли? - в комнату вошел типичный представитель класса "белые воротнички".
Терпеть таких не могу. Они еще хуже Гольфри с его бандой. А этот офисный служака закона в особенности раздражал. Хотя бы тем, что был чисто выбрит, причесан, в черном костюме с иголочки, еще и ботинки блестят от покрывающего их лака. Я таких уже встречала прежде. Высшие чины. Вот и правдоподобная причина, почему Гольфри не допустили к допросу. Сюда прислали человека из самого центрально-разведывательного. С таким особо не поиграешь.
- А вы? Дайте-ка угадаю, специальный агент? Не так ли? - если с Гольфри я еще могла кое-как договориться, то с этим миссия изначально провальна, значит, и дуру скорчить не стоит.
- Да, я специальный агент Адам Винс, приятно познакомиться, - и он протянул мне руку.
Он. Протянул. Руку. Я не сдержалась и, улыбнувшись, погремела запястьями, на которых непрочно угнездились "браслеты". Винс сузил глаза, похоже, парню не понравились мои новые украшения. Посмотрим, что он будет делать дальше.
Винс вышел за дверь и через минут пять вернулся, злости в его взгляде прибавилось, он скрипнул зубами, но больше не порывался подать мне руку для рукопожатия, только сел на стул напротив и положил очередную папку с очередной ложью внутри на стол.
- Смотрю, Вас тут не слишком уважают, а, специальный агент? - еще шире улыбнулась я и подмигнула ему.
- Побольше тебя, Крис, - его явно вывели из себя, раз он так быстро повелся на мою провокацию.
Я пристальней вгляделась и, как ни удивительно, смогла многое заметить. Во-первых, прислали его из самого Вашингтона, и прислали второпях. Возможно, вертолетом. Почему из Вашингтона? Его волосы еще не до конца высохли, и на них осела земля с пылью. Сколько бы он не пытался избавиться от пыльного осадка при помощи расчески, здесь поможет только душ. Впрочем, не стану заострять на этом внимание и двинусь дальше. Судя по разнице во времени и легкому запаху коктейля "Мохито", Винс решил после сложной рабочей недели отдохнуть в баре или ресторане. Но в разгар "отдыха", когда он успел познакомиться с веселой девицей, (именно она и оставила след ярко-красной помады у него на подбородке и щеке, сейчас, правда, осталось только легкое покраснение). Так вот, в момент разгула его вызвали на работу. По дороге он, видимо, попал под дождь и сильный ветер, который обещали синоптики сегодня в Вашингтоне.
- Тяжелая неделя? - я не столько спрашивала, сколько констатировала.
- Думаешь?
- Уверена, но Вам, жителю Нью-Йорка, не привыкать? - каюсь, мне захотелось его подразнить.
- Я приехал не из Нью-Йорка, - язвительным голосом, который и без того был достаточно раздраженным ответил Винс.
- Разве? А я подумала, что именно в южной его части Вы выросли и только несколько лет живете и работаете в Вашингтоне… Ошиблась? Странно…
Если лицо сидевшего напротив вытянулось и приобрело некую растерянность, то представляю, что творится сейчас за зеркальной стеной.
- Мы знакомы? - не выдержав, спросил Винс.
- Откуда? Нет, конечно, по секрету я и в южной части Нью-Йорка никогда не была. Да и заговорила только, чтобы поддержать беседу. Вы ведь для этого сейчас тут сидите, специальный агент? - после моих слов Винс встрепенулся и его взгляд снова стал злым, чего злиться-то по пустякам?
- Значит, все, что о тебе пишут, правда?
- А что пишут?
- Что ты можешь сказать обо мне? - проигнорировал меня Винс.
- Вопросом на вопрос отвечать некультурно. Но, так и быть, я спущу Вам это невежество, учитывая, что Вы уже больше суток на ногах и вертолет не самое удобное средство передвижения, - я на верном пути, судя по тому, как он сжал пальцы, услышав о вертолете. - Хотите знать о себе? Хорошо. Мне не жалко. Вы - офисный служащий, аналитик, если проще. Неплохо справляетесь со своими обязанностями. Мое дело не первое, которое Вам доверили. Вы выросли в достатке и в хорошей семье, Ваш отец, скорее всего, тоже работал на правительство, и поэтому у начальства Вы на хорошем счету, хотя и молоды. Сколько Вам? Двадцать восемь? Девять? Около того. Рост - сто восемьдесят сантиметров, вес - семьдесят пять килограмм, размер ноги - сорок четвертый. Что-то еще хотите узнать?
- Достаточно, - сглотнул и нервно поправил галстук Винс. - Не могла бы ты рассказать, что случилось с твоим опекуном?
- Я не знаю, и не стоит так недоверчиво смотреть. Вчера у меня был тяжелый день, конец недели все-таки. Я пришла домой, сварила обед и сразу направилась в свою комнату. Там я приняла таблетку снотворного и крепко уснула. А сегодня утром, собираясь разбудить Дэрэка, я вошла в его комнату и обнаружила его лежащим на полу в луже крови. Естественно, испугалась и позвонила Гольфри.
- Почему Гольфри, а не в больницу?
- Потому что именно он курирует Тимона Спенсера - пожала я плечами и почувствовала, как руки в наручниках стали отекать.
- Это шутка? Ты знаешь, кто твой опекун? - Винс кажется удивился больше обычного.