Но Том не обернулся - он стал внимательно изучать бронзовую панель, отражающую положение скоростных кабин, которые сновали вверх-вниз по зданию. Раздраженный проволочкой, ощущая дискомфорт в неприятно липнущей к спине рубашке, он пожалел, что прошел пешком десять кварталов после бизнес-ланча в отеле "Ройялтон". Под стремительным натиском дня ему едва хватило времени ополоснуться под душем и разобрать бумаги.
- Это они не от жары ошалевают, - просипел все тот же простуженный голос одного из экспертов по погоде. - Когда на улице за сорок да в печурке припекает, у них просто нет никаких сил начать что-то делать. Одна забота - где бы урвать лишний глоток воздуха. Одна мысль - о первой холодной ночи.
Дверцы лифта разъехались. Том пропустил вперед толпу ожидающих в надежде, что его разговорчивый сосед войдет в лифт вместе с ними. Дверцы закрылись. Еще раз нажав кнопку сорок пятого этажа, он отступил назад, засунул руки в карманы и уставился на свои украшенные витым орнаментом мокасины.
- Одна мысль - о первой холодной ночи, не правда ли, мистер Уэлфорд?
Том повернул голову, и его взгляд уперся в темные совиные очки, сидящие на сизом распухшем носу дебелого коротышки в легком полосатом костюме.
- Это меня дерево приласкало. - Толстяк предпринял попытку изобразить обезоруживающую улыбку. Из его фиолетовой ноздри торчал ватный тампон, который, с отвращением отметил Том, давно пора было сменить.
- Мы знакомы?
- Эдди Хендрикс. Я независимый следователь, мистер Уэлфорд. - Он достал из внутреннего кармана складной бумажник и раскинул его на весу, показывая удостоверение восемь на двенадцать в целлулоидном окошке, с печатью штата Нью-Йорк и своей фотографией в левом верхнем углу.
- Уберите, - бросил Том, зыркнув по сторонам. - Что вам нужно?
- Я пришел уведомить вас, что мой клиент располагает информацией, которую вы затребовали при вашей последней встрече. Он прекрасно понимает, что вы человек занятой, но, учитывая деликатность вашего дела… - Хендрикс умолк, выпучив на него поверх темных стекол очков "баккара" слезящиеся рыбьи глаза. - Вы же сами говорили, что не хотите никаких телефонных звонков.
- Передайте своему клиенту, что я ему позвоню.
- Это займет всего несколько минут вашего драгоценного времени. Если вы хотите переговорить с ним лично, то он ждет вас прямо сейчас тут неподалеку. У меня внизу кеб.
- Сожалею, но вам придется меня извинить.
Том отвернулся, спасенный прибывшим, как по заказу, следующим лифтом. В ту же секунду, оглашая мраморный вестибюль кастаньетным цоканьем каблучков, к ним подошли две девушки, в которых он узнал машинисток из отдела объединения и приобретения. Полагая, что он задержал лифт ради них, они поблагодарили его и, пристроившись у задней стенки кабины, вполголоса возобновили важный разговор.
- Если бы вы знали, мистер Уэлфорд, что имеет сказать мой клиент, - Хендрикс, чье нестерпимое сопение продолжало преследовать Тома, поставил ногу между дверей лифта, не давая им закрыться, - думаю, вы бы согласились, что дело и правда не терпит отлагательства.
Голоса в кабине смолкли.
Том спиной ощутил, как девушки обменялись взглядами и навострили ушки. Он сопоставил вредоносность женского любопытства (мало ли что взбредет в голову этому мелкому холую) с возможностью пятиминутного опоздания на встречу и просчитал, что успеет увидеться с "клиентом" Хендрикса и, вернувшись, подготовиться к лобовой атаке на совет директоров "Гремучего грома". Он старался не допускать вторжения личной жизни в сферу бизнеса - это шло вразрез с его принципами. Но иногда приходилось делать исключения.
- Это далеко?
Лицо Хендрикса скривилось от боли, когда автоматические дверцы с легким стуком уперлись в его маленькую, даже можно сказать, изящную ножку.
- В трех минутах езды.
- Имя Хуан Перес ничего вам не говорит?
- Перес? - Том отрицательно покачал головой.
- Тот пуэрториканский мальчонка, который лет семь-восемь назад залез в клетку с медведем в Проспект-парке.
- Это вы к чему?
- Вы не водите сына в зоопарк? Я-то своих частенько водил, когда они были поменьше, - сказал Виктор Серафим, вытягивая ноги и нежась в тусклых лучах палящего солнца. - Тогда все было иначе.
- Мне сказали, что у вас ко мне что-то срочное. Я пришел не разговоры разговаривать, мистер Серафим.
- Не колготитесь, дружище. Я вас не задержу.
Они сидели на парковой скамейке перед площадью, как раз напротив вольера с белым медведем - полой горы с плексигласовой стенкой, за которой зазывно зеленело медвежье каровое озеро. Зрелище мохнатого зверя, плавающего взад-вперед под водой, напомнило Тому, что, хотя он и выделял немалые средства на очистку зоопарка, Неда он туда и впрямь никогда не водил. Сколько раз собирался, да все не мог выкроить время.
- Копы прибыли слишком поздно, так что спасти его не удалось, - продолжал Серафим, - но медведей все равно усыпили, пальнув по ним через решетку дробовиками тридцать восьмого и двенадцатого калибра. Тедди и Люси. Имен полицейских так и не обнародовали. Их так забомбардировали возмущенными телефонными звонками, что пришлось отключить коммутатор полицейского участка. Мать мальчика жаловалась, что никому не было дела до смерти ее сына. Но маленький Хуан дразнил медведей, швырял в них кирпичи и бутылки. Там висела табличка с надписью на испанском и английском: "LOS OSOS SON PELIGROSOS NO ENTRE A LA JAULA. МЕДВЕДИ ОПАСНЫ, НЕ ВХОДИТЕ В КЛЕТКУ". Может, крошка Перес не умел читать, а может, не очень соображал. Несомненно одно - медведи не приглашали его в…
- Поясните, какое отношение это имеет к делу?
- А такое, что, по моему разумению, нынешних детей слишком оберегают от понимания того, что дурные или глупые поступки могут иметь зловещие последствия. - Серафим улыбнулся. - Это назидательная история, Том.
- И кто же должен извлечь из нее урок?
- Когда жена баснословно богатого человека берет у такого типа, как я, ссуду в полмиллиона баксов, мужу надо крепко задуматься.
- Вы мне угрожаете?
- Чего ради? - Рябое лицо пожилого мужчины приняло пародийно-страдальческое выражение. - Вы прекрасно знаете, что в первую очередь побудило меня вовлечь вас в это дело. Исключительно бизнес, дружище. Я лишь проявляю заботу о своих капиталовложениях. А если за те же деньги я еще и смогу вам помочь - просто как человек человеку, - тем лучше.
- Пока что вы предлагаете мне одни басни.
- Да нет, уже больше. - Он улыбнулся. - Гораздо больше.
Том сделал глубокий вдох и резко выпрямился. В насыщенном органикой воздухе зоопарка стоял сильный трупный запах, исходивший от пропыленных, разогретых солнцем животных. Однако не по себе ему стало не от запаха, а от близости этого человека. Даже просто разговаривая с подобными людьми, подумал он, рискуешь подцепить заразу.
Прошла ровно неделя с того дня, как Серафим сделал свой первый заход - подманил Тома во время пробежки вокруг бассейна и - совершенно посторонний человек! - заявил, что у него есть все основания полагать, что Карен попала в беду. Черт дернул его остановиться! Не надо было ничего слушать. Но в последнее время Карен так себя вела, что слова Серафима не были для него полной неожиданностью. Он не мог позволить себе проигнорировать вероятность того, что ее опять начинает потягивать на старое.
Том осторожно навел кое-какие справки. У него были знакомые на Уолл-стрит, у которых были знакомые - и так далее по нисходящей цепочке сарафанного радио, - которые время от времени прибегали к помощи ростовщиков. Его знакомые были наслышаны о Викторе Серафимовиче, этом "Ангеле королей", этом крутом парне с Балкан, которого "крышевал" один из бруклинских криминальных синдикатов. Но сами они никаких дел с ним не имели.
- Так что там у вас? - спросил Том через силу.
- Вы хотели, чтобы я кое-что проверил. - Снова эта кривая улыбка. - Вот мы и проверили. Но работа, доложу я вам… "Дан и Брэдстрит" отдыхают. У вашей жены нет даже завалящего счета в банке.
- Она получает приличную сумму на карманные расходы…
- Да, под отчет! Ей хочется тратить, а это всего лишь кредит или плата. Верно?
- В прошлом у Карен были кое-какие проблемы. Боюсь, это ни для кого не секрет. Просто я держу ее под присмотром.
- Я узнал это не из светской хроники. О вашей жене я наслышан от ее старой подруги Сильвии Морроу, которая когда-то приторговывала наркотиками в клубах центрального района, - "Ночная Звезда", как называли ее на улице, - пока не заделалась наводчицей у людей, на которых я работаю. Сильвия и устроила этот заем. - Он помолчал. - А они не в бирюльки играют.
- Я тоже.
Серафим окинул его изучающим взглядом.
- Я пытаюсь упростить вам задачу. Вы плохо ориентируетесь в собственном мире.
Том пожал плечами.
- На пол-лимона можно накупить очень много вредных веществ, Том. Вы случаем не находили у нее ключа от камеры хранения?
Том покачал головой.
- Я не искал.
Он чувствовал, как любопытный, безжалостный взгляд Серафима пытается взять его на мушку. На самом деле Том при первом удобном случае обыскал сумочку Карен и почти сразу же наткнулся на ключ с номером 129 на оранжевой бирке. Но не видел необходимости посвящать в это своего собеседника. Ключ могли и подбросить.
- Вы не спрашивали ее, что она делала в прошлое воскресенье около шести тридцати? Или где провела вечер во вторник?
- Не спрашивал, - отрезал Том. - Я не имею обыкновения допрашивать свою жену. В тот раз, когда, по вашим словам, у нее было свидание с этим парнем - как там его, - я говорил с ней из Чикаго, с Недом тоже. Они были дома.
- Звонок с переключением. Просто он подвел к телефону вторую линию, чтобы, уезжая из дома, Карен могла к ней подсоединиться.
Том прокашлялся.
- Есть одна деталь, о которой вам, пожалуй, следовало бы знать… - Он помедлил, опасаясь, как бы не ляпнуть лишнего; главное - защитить Карен. - Перед тем как мы поженились, я подключил жену к реабилитационной программе в Силверлейке. Когда она вернулась, врачи посоветовали мне… Дело в том, что она еще не совсем поправилась, и временами ее поведение бывает сумбурным.
- Это продолжается довольно долго, Том. С тех пор как ее парень снял квартиру при гараже на Уитли-Хиллз, ваша жена частенько туда наведывается.
- Откуда такая уверенность, черт возьми?
Серафим развернулся и махнул рукой детективу, ожидавшему в тени у турникета:
- Эдди, шагай сюда!
- Вы говорили, что придете ко мне с доказательствами.
Том смотрел, как этот жирный колобок с идиотской раной в носу пробирается к ним сквозь толпу школьников.
- Это убожество, этот ваш карманный сыщик - совсем не то, чего я ожидал, - добавил он.
- Он хорошо поработал. Вот увидите. Эдди - профи.
- Пожалуй, это скорее ваша профессия, мистер Серафим, - наживаться на чужих проблемах с… То есть надо быть полным идиотом, чтобы не понять, что это всего лишь пустая интрига.
- Вы бы не пришли, если бы так думали. - Серафим улыбнулся. - А доказательства вы получите.
Том посмотрел на часы. Еще десять минут - и ему надо будет идти. Если со стороны Виктора и впрямь имела место тщательно продуманная попытка вымогательства, то остается только пожалеть, что он не обратился к своим адвокатам или даже в полицию. Инстинкт подсказывал ему, что чем меньше шума, чем меньше посвященных, тем лучше. Хронометраж у Карен, как всегда, ни к черту. Но несомненно одно - провалив дело с Атлантой, он рискует потерять гораздо больше полумиллиона долларов.
Детектив подошел к скамейке, вытирая лоб платком. Волосы у него, вернее, то, что от них осталось, были так замысловато зачесаны на один бок, что это только привлекало внимание к его лысине. Уэлфорду вспомнилась старая шутка: живет в Нью-Джерси, а пробор делает в Бронксе. У подмышек его горчичного костюма в полоску расплывались пятна пота.
- Эдди, что ж ты не расскажешь мистеру Уэлфорду, что у тебя есть на Джозефа Ская Хейнса?
- Сей момент. Что вас интересует? - Хендрикс стоял перед ними, мусоля записную книжку. - Тридцать пять лет, холост, кавказец, ездит на внедорожнике "шевроле" с наклейкой на бампере "Подвожу диких лошадок", что отнюдь не возвышает его в моих глазах.
- Нет, давай без этой ерунды - говори, что ты нарыл.
- Ладно, вчера около полудня я совершил незаконное проникновение в дом номер тысяча сто пятьдесят четыре на Уитли-Хиллз и по-быстрому все обшмонал. Я не знал, что в настоящее время в его квартире проживает какой-либо другой, извините за выражение, объект - иначе говоря, ваша жена, мистер Уэлфорд. Там полный шкаф женской одежды, большей частью неношенной (вся - ее размера), личные принадлежности, чемоданы, письма школьных лет… как будто у нее там полноценная вторая жизнь.
- Прерванная жизнь, Том, ожидающая продолжения.
- У них там и игрушки имеются - на тот случай, когда у няни выходной и вашей жене приходится брать сына с собой.
- С какой стати я должен вам верить? - перебил Том.
Детектив посмотрел на него поверх темных очков.
- До того как Хейнс переехал на Лонг-Айленд, у него в Коннектикуте было имение на побережье неподалеку от Олд-Лайма. Он и сейчас еще арендует там пару садовых сараев, откуда руководит своим бизнесом. Именует себя консультантом по спасению архитектуры. Покупает старые колониальные особняки, которые в любом случае подлежат сносу, разбирает их и продает втридорога желающим поставить их где-нибудь в Огайо. Во всяком случае, такова идея.
Том чуть приподнял плечи. Ему вдруг смутно вспомнился давнишний разговор с Карен о чем-то в этом роде. Подрядчик по спасению…
- Где она откопала этого парня?
Имя Хейнса ничего ему не говорило. Возможно, это кто-то из ее старых знакомых. У них с Карен был уговор не обсуждать то, что она называла "древней историей": Том никогда не поднимал тему своего первого брака, а она никогда не говорила о бывших любовниках. Да они и не представляли собой никакой угрозы. Это была случайная встреча.
- Его бизнес лопнул еще до рецессии, - продолжал детектив. - Хейнс остался без денег и без имущества. Я провел банальную кредитную проверку. Парень - откровенный неудачник. Где они встретились - не знаю. Черт, я и пробыл-то там всего…
- Эдди, скажи ему, что у тебя есть еще, - перебил Серафим.
Хендрикс стыдливо хмыкнул.
- Вчера в пять вечера я проводил объект до одного мотеля в Квинсе, этакого рассадника разврата, притона под названием "Ковер-самолет". Стены в номерах - сплошной картон, никакой изоляции. Декор гасит, но у меня на пленке такая четкость - прямо-таки выдающаяся, Слышно гораздо больше, чем скрип пружин.
- Вы хоть понимаете, как вы отвратительны?
- Не колготитесь, дружище, - вступил Серафим. - Просто он хочет сказать, что тут нечто большее, нежели… речь совсем не о том, что они вытворяют в постели.
- То есть?
- Эдди, скажи-ка ему, как беспристрастный наблюдатель, что они, по-твоему, замышляют?
- Ну, на все сто я, конечно, не уверен, но…
- Да рожай же ты наконец!
Детектив пожал плечами.
- Простите, мистер Уэлфорд, но похоже, ваша жена платит Хейнсу из денег, которые она одолжила у фирмы с целью вас убить - или чтобы вас убили.
- Убить? - Тому показалось, что из него внезапно выпустили воздух, и когда он засмеялся - на вдохе, смех его прозвучал как предсмертный хрип. - Вы что, серьезно? Карен - убить меня? За что?
- А жетоны на метро? Как вам такой мотив? - спросил Серафим.
- Но это же безумие. Если дело в деньгах, то ей достаточно получить развод. Я подписал добрачное соглашение, щедрость которого, по словам моих адвокатов, переходит всякие… Да нет, Карен знает. При разводе она остается в выигрыше. Если же я умираю раньше нее, все переходит к Неду.
- Что же тогда она с вами не разведется?
Том не ответил.
- Боится, что не сможет получить опекунство над сыном, - предположил Хендрикс. - Вся эта история с злоупотреблением наркотиков, реабилиториями, умственным… - Внутри у него что-то запиликало. - Простите, я сейчас. - Он расстегнул пиджак и, пошарив рукой где-то под обильными складками жира, выудил оттуда пейджер "Моторола". - Ну, что я вам говорил? Любовничек на марше. - Окинув их профессиональным взглядом, Хендрикс прицепил пейджер к ремню и подтянул штаны. - Прошу прощения, но мне надо бежать.
- Спасибо, Эдди, дальше я как-нибудь сам, - сказал Серафим.
- За Хейнсом мы тоже следим, мистер Уэлфорд, - пояснил детектив. - И вот как раз сейчас он приближается к Мидтаунскому тоннелю. Вчера в мотеле миссис У. передала ему ключ от камеры хранения и велела забрать чемодан. Похоже, кое-кто собирается забрать свое жалованье.
- Хорошо бы, вы рассказали мне все без утайки, - сказал Серафим, когда они с Уэлфордом снова остались одни. - Тут много неясного.
С минуту Том сидел, вперив взгляд в стеклянную стену, за которой медведь только что неуклюже исполнил очередное подводное сальто: его длинная белая шерсть расплющилась, как щетки на ветровом стекле автомобиля в мойке, и он исчез в зеленом мраке.
- Да тут и рассказывать нечего. Так, ерунда. Когда Неду было около года, он упал. Сломал руку. Карен тогда собиралась сама с ним сидеть. Но в тот раз она много выпила, надралась до потери памяти.
- Свидетели есть?
- Няня… прежняя, не та, что сейчас… Она их и обнаружила, когда вернулась.
- Давайте начистоту. Если бы ваша жена затеяла бракоразводный процесс, вы бы стали бороться за опекунство над сыном, правильно? Дали бы адвокатам указание раскопать эту историю, чтобы выставить Карен нерадивой матерью?
- Были и другие эпизоды… Однако мне надо возвращаться на службу.
- Минуточку… - Ладонь Серафима легла на его руку. - Вы бы стали бороться за сына?
Том замялся.
- Разумеется.
- Тогда, в качестве возможного решения, она будет вынуждена удалить вас со сцены.
- Решения?
Серафим печально покивал.
Несмотря на то что Тому претило общение с людьми такого сорта, он понял, чем был примечателен этот человек. Он излучал ауру первозданной энергии, игнорировать которую, судя по всему, было бы ошибкой.
- Сказать по чести, я откровенничаю с вами об этих сугубо личных вещах только потому, - высокопарно проговорил Том, - что не верю, что Карен хочет развода. Кроме того, мне представился случай узнать, что она не обладает качествами, необходимыми для совершения убийства. Я слишком ей нужен. Я нужен ей практически во всем.
- У нее есть мотив.
- Что-то я не уверен.
- В чем? В том, что она встречается с этим парнем? Что она занимала эти деньги? Хотите сказать, что это все фантазия? Ей-богу, мы застукали их горяченькими…
Серафим достал из кармана пиджака желтый конверт и положил его на скамейку.
- Здесь все, Том.