- Сначала уничтожим то, что быстро портится! - говорит Лацо и начинает откладывать в сторону скоропортящиеся продукты. - Вы как любите огурцы? В кожуре или чищеные? Хотя огурцы мы оставим на завтра: они ведь не портятся!
Никто ему не возражает. Все молча соглашаются.
В соседнем купе сидят Мачкова и полная туристка.
- Вот вы сидите здесь, а они там уже, может быть, вылезли на крышу! - делает предположение полная туристка, наливая из термоса кофе.
- Ну почему же обязательно на крышу?! - смеется Мачкова. - Моя задача заключается в том, чтобы они не видели во мне няньку. Иначе я отравлю им все существование!..
- Но ведь от них только и жди проказ: что-нибудь разобьют, разольют…
Рывок поезда - и кофе из чашки опрокидывается на платье полной дамы…
Ребята в купе стукаются лбами.
По рукам ходит заветная фотография Вашека. Дети серьезно и с интересом разглядывают фотографию.
- Взрослым ничего не надо говорить, - уверенно говорит Лацо, передавая фотографию Петру. - А то они все возьмут в свои руки и все испортят!
- Если мы найдем этого солдата и его девочку, я смогу здорово описать все это в своем путевом дневнике, - говорит Петр.
- Девочке сейчас, должно быть, уже девятнадцать лет! - задумчиво произносит Алена. - Она уже окончила школу…
- Давайте мне сюда эту карточку! - неожиданно говорит Лацо. - Она будет храниться у меня!
- Нет уж! - возражает Алена. - Она будет храниться у меня!
- Тогда я за нее не отвечаю! - обиженно восклицает Лацо.
Мчится поезд. Дымят за окнами вагонов трубы фабрик и заводов, мимо которых, замедляя на стрелках ход, проходит пассажирский состав…
Ночь.
В купе вагона спят дети и учительница Мачкова. Точнее сказать, спят Алена и учительница. Лежа на верхних полках, не спят Лацо и Петр. Лацо задумчиво ест яблоко.
- Перед нами нелегкая задача, - шепотом говорит Петр, обращаясь к Лацо. - Найти в СССР бывшего танкиста, не зная его имени и фамилии! Перестань жевать!..
- В Одессе у Алены есть подруга… Это раз! И лотом ведь мы кое-что уже знаем! Это два! - так же шепотом возражает Лацо. - Фотография сделана в Одессе, на улице Гоголя, дом номер двадцать семь… - И откусывает яблоко.
Идет поезд, приближаясь к границе Чехословакии и Советского Союза…
Одесса.
По солнечной, обсаженной каштанами улице идет группа чехословацких туристов. Их интересует все: и архитектура города, и мемориальные доски на зданиях, и памятники, и фасоны летних платьев, и витрины магазинов…
Мы видим знакомых нам Туричека, полную туристку, учительницу Мачкову и, конечно, наших юных героев: Алену, Петра и Лацо. Туристы устали после осмотра города. Некоторые из них, в частности полная туристка, плетутся с трудом, отставая от основной группы. Туричек идет рядом с гидом, то и дело оглядываясь на своих соотечественников. Он тоже устал и часто вытирает платком пот со лба. Мачкова записывает что-то в записную книжку.
- Сейчас мы выходим к оперному театру, - бодро говорит девушка-гид. - Это второй по красоте оперный театр в мире. Как вам хорошо известно…
- А мы не можем пройти к театру по улице Гоголя? - вдруг спрашивает Алена.
Все туристы поворачиваются к ней.
- Да… Мы слышали, что это очень красивая улица, - приходит Алене на помощь хитроватый Лацо.
- Это самая обыкновенная улица. Вторая направо… Она лишена каких бы то ни было исторических памятников. А где вы о ней слышали? - удивляется девушка-гид.
Туричек гордо выступает вперед.
- Они изучили все города Советского Союза! И почти все улицы! Ведь они лауреаты конкурса "Знаешь ли ты страны наших друзей?".
- Ах так?! Очень интересно! Возвращаюсь к оперному театру…
Долговязый Петр, пошептавшись с Аленой, начинает фотографировать дом, который явно не представляет никакого интереса для съемки. Тем временем группа туристов сворачивает за угол. Как только она скрывается из виду, Алена восклицает:
- Вторая улица направо! Бежим!..
И вот уже улица Гоголя. Прохожие обращают внимание на ребят, которые по внешнему виду чем-то, едва уловимым, отличаются от юных горожан Одессы. Мелькают белые таблички на фасадах домов: "21", "23", "25"…
И вот наконец все трое перед домом № 27. Это самый обычный, ничем не примечательный дом в городе. И на первом этаже его ничем не примечательное учреждение: столовая. Столовая? Вот странно!
Лацо аппетитно потягивает носом: столовая!
- А где же фотоателье? - недоумевает Алена.
- Я бы с удовольствием пообедал! - продолжает Лацо.
- Как тебе не стыдно! В такой момент думать о еде! - возмущается Алена.
- На сытый желудок мы бы гораздо быстрее все отыскали.
- Пожалуйста! - Алена протягивает Лацо рогалик. - Насыщай свой желудок! Если ты для этого приехал за границу! - с презрением восклицает Алена. - Правда, Петр?
Петру отвечать некогда: он в этот момент запечатлевает на фотопленку дом № 27.
Алена останавливает прохожего:
- Просим вас… просим вас сказать нам (от волнения она говорит не очень складно)… где здесь фотоателье?
- А вы что, не русские? - спрашивает в ответ прохожий, обратив внимание на акцент Алены.
- Ано! Ано! Нерусские! Нерусские! - охотно, радуясь, что прохожий хоть что-то понял, соглашается Алена. И незаметно одергивает Лацо: - Перестань жевать!
- Мы туристы! Из Чехословакии! - солидно поясняет Петр.
Вокруг уже начинают собираться любопытные.
- Вы хотите сфотографироваться? - опрашивает симпатичный прохожий. - Я могу проводить вас в самое лучшее фотоателье.
- Лучше всех снимает мастер Симанчук! - авторитетно заявляет кто-то. - Я фотографируюсь у него буквально с пеленок.
- Нет, нет… Вы нас не поняли… - пытается объяснить Алена. - Здесь было ателье, в этом доме! И оно нам очень нужно.
- В этом доме?..
Все прохожие вместе с ребятами задирают головы вверх и шарят глазами по этажам.
- Да-а… - вспоминает старожилка Одессы с хозяйственной сумкой в руках. - Я помню, до войны здесь была фотовитрина.
Чешские туристы продолжают свое путешествие по городу.
- Сейчас мы подходим к порту! - бодро вещает девушка-гид. - Здесь можно увидеть флаги всех стран!
Мачкова отстала от группы. Она взволнованно оглядывается по сторонам: где же ее питомцы?
Туричек незаметно, словно ничего не подозревая, наблюдает за Мачковой.
Неширокий одесский переулок. Перегородив его с одного тротуара до другого, движется шумная толпа. Это наши юные чешские друзья в окружении одесситов, с которыми они познакомились на улице Гоголя.
- И надо же, чтобы ваша подруга жила как раз в таком маленьком, некрасивом переулочке! - сокрушается старожилка Одессы с хозяйственной сумкой в руках.
- Ну, вот мы и дошли, - говорит одна из сопровождающих. - Дом номер семнадцать.
- Большое спасибо! - благодарит Алена.
- А может, вас до квартиры проводить? - спрашивает симпатичный прохожий.
- Нет, нет, мы сами найдем! Спасибо! До свидания!
- Честь праци! - неожиданно произносит один из одесситов.
- Честь праци! - обрадованно кивают головами дети.
Трое ребят поднимаются по лестнице.
- Почему Марина нас не встретила, просто понять не могу! - удивляется Алена. - Я же послала ей и письмо и телеграмму!
Ребята останавливаются на площадке, возле квартиры № 7. Алена несколько раз нажимает кнопку звонка.
- Э-э, чего зря звонить-то?! - восклицает Лацо и подбегает к почтовому ящику, который набит до отказа: из него высовываются газеты и корешки журналов.
Лацо пытается что-то вытащить оттуда.
Алена останавливает его:
- Как тебе не стыдно лазить в чужой ящик!
- Вот где находится твое письмо! - торжественно, словно сделав крупное открытие, заявляет Лацо. - Ящик скоро лопнет: значит, в квартире никого нет… Все уехали. И твоя Марина тоже.
- Согласен. Здесь нам нечего делать, - говорит Петр.
- Ну, что ж… Пошли!.. - грустно соглашается Алена.
Друзья начинают медленно спускаться вниз. Им навстречу, вверх по лестнице, взбегает загорелая девчонка с букетом полевых цветов в руках. Не обратив внимания на ребят, она пробегает мимо.
Все трое, как по команде, останавливаются и прислушиваются к шагам девочки.
- Нет, побежала выше… - вздыхает Алена.
И они продолжают спускаться вниз.
Между тем девочка, поднявшись этажом выше, стучит в одну из квартир. Ей открывает дверь другая девочка.
- Маринка! Ты? - восклицает она. - Тебя отпустили с дачи?
- Я удрала!
- Как же это?
- Я записку оставила: "Вызвали в город по важному делу!". А по какому, сама не знаю. Ты написала: "Выезжай!" - и все!
- У меня денег только на одно слово хватило, - оправдывается Катя.
- А что случилось?
- Слышу вчера: к вам в дверь стучат, чуть прямо не выламывают. Спускаюсь и вижу: телеграмму принесли! Международную, от Алены Граской!
- Приехали?!
- Нет! С утра, как часовой, возле твоей квартиры дежурю. Вот только на десять минут отлучилась: Женьку покормить. Ой, когда ты у нас наконец вырастешь?! - обращается она к маленькому брату, сидящему с полным ртом над тарелкой каши.
Марина подходит к банке с уже увядшими цветами и машинально выбрасывает их в окно.
- Ой! Что это ты? С ума сошла? - вскрикивает Катя и выглядывает в окно. Она видит: букет попал в группу стоящих во дворе ребят.
- Нас забрасывают цветами! - не без иронии констатирует Петр, снимая с плеча увядшую ромашку.
Лацо и Алена смотрят на окно, из которого выбросили букет. Из окна смотрят две девчонки…
- Мы нечаянно! Извините! - кричит Марина.
- Ничего! Ничего! - по-чешски отвечает Алена и, приветливо улыбаясь, машет рукой.
- Чего, чего? - про себя шепчет Марина, и вдруг до ее сознания доходит догадка. - Алена! - истошно кричит она, чуть не вываливаясь в окно.
Алена оборачивается.
…Внизу, во дворе, вокруг садового столика собрались наши юные чехи и Марина с Катей. У Марины в руках карточка.
- Это очень интересно! - решительно заявляет Марина.
- Но очень трудно! - добавляет серьезно Катя. - Вы же не знаете ни имени, ни фамилии этого танкиста!
- Не знаем! - грустно соглашается Лацо.
- Вот именно, не зияем! - подтверждает Алена.
- И потом прошло уже столько лет… - добавляет Петр. - Может быть, вообще… - не договаривает своей мысли Петр.
- Что вообще? - сердито спрашивает Алена.
- Ну, вообще… Он не живет больше в Одессе, или еще что-нибудь… - неуверенно оправдывается Петр.
- Он живет в Одессе! Одесситы не так легко покидают свой город! - решительно вмешивается в разговор Марина, все еще рассматривая фотографию. - Мне даже кажется, что я его где-то видела!..
Ребята с удивлением и надеждой смотрят на Марину.
- У меня есть план!
Сначала посоветуемся с моим дядей.
- Я только проверю, доел ли Женька кашу! - говорит Катя. - Я вас догоню!
- А где твой дядя? - интересуется Алена.
- В стакане! - не моргнув глазом, отвечает Марина.
И вот он, этот "стакан", - на углу шумной одесской улицы. Из него хорошо видны потоки троллейбусов и автомашин.
- Это называется стаканом? - серьезно спрашивает Петр и записывает что-то в свою тетрадь.
- Да! - бойко отвечает Марина. - Видите, стеклянный! А внизу металлический!.. Подождите меня здесь!..
Петр записывает что-то в записную книжку.
- Дядя Гриша! А дядя Гриша! - обращается Марина к милиционеру, сидящему в будке.
- Марина?! Ты в городе? - с удивлением спрашивает регулировщик, не глядя на свою племянницу, и продолжает переключать светофор.
- Дядя Гриша, у меня к вам срочное дело!
- Что случилось? Какое дело?
- Международное!
- Международное? - улыбнувшись, переспрашивает милиционер, на мгновение отвлекаясь от работы и дав "зеленую улицу" потоку транспорта. - Ну, что за дело такое?
- Посмотри на эту карточку! - Марина протягивает ему фотографию. - Это бывший танкист, освобождавший Прагу. И его дочь… Нам нужно найти их. Во что бы то ни стало! Как это сделать?
Милиционер достает блокнотик и карандаш, приготавливается записывать.
- Очень просто! Фамилия? Имя? Отчество?
- Вы, дядя, спросите еще адрес! Тогда и искать не надо! Мы же ничего этого не знаем!..
Возле светофора, несколько дольше обычного задержавшего движение на перекрестке, накопилось довольно много автомашин.
- Что он, заснул там, что ли? - произносит один из шоферов, с нетерпением выглядывая из кабины.
- Может, он давно уже живет в другом городе, - говорит в это время регулировщик, переводя рычажок светофора. - Слушай! Ты мне мешаешь работать!
- Дядя! Неужели вы не можете нам помочь?
- Милиция тут бессильна!
- Ах, бессильна?! - возмущается племянница. - Прекрасно! Тогда мы его сами найдем!
Четверо ребят молча идут по улице.
- Я уж и не рада, что обещала Вашеку выполнить его поручение, - грустно, глядя себе под ноги, говорит Алена. - Где теперь найдешь этого солдата? Как это сделать?
- А что, если он все-таки живет сейчас в Одессе? - восклицает Марина. - А мы говорим: "Нельзя! Невозможно!" Я знаю! Я знаю, что надо делать… У меня есть блестящий план! Идемте! Быстро! За мной!..
У входа в большой, солидного вида дом вывеска: "Редакция областной газеты". По ковровым дорожкам длинных коридоров бесшумно, с деловым видом проходят люди. Перед обитой клеенкой дверью с табличкой: "Главный редактор" - сидит секретарша. То и дело в приемную входят люди с одним и тем же вопросом:
- Главный у себя?
- Он пишет передовую! - благоговейным полушепотом сообщает секретарша, и сотрудники почтительно удаляются.
И вдруг секретарша меняется в лице. Тишина нарушена: откуда-то из конца коридора к кабинету редактора приближаются звонкие голоса, совершенно не желающие считаться с законами и традициями учреждения. В приемную входит делегация ребят во главе с Мариной.
- Отдел пионерской и комсомольской жизни на третьем этаже, - сухо произносит секретарша.
- А нам нужен главный редактор! - звонко сообщает Марина.
- Это невозможно! Он детей не принимает… И вообще он сейчас занят.
- А это и не дети вовсе! Это иностранные туристы. Делегация. А я их переводчица. (Она обращается к изумленным чехам.) Вот видите… Это приемная главного редактора нашей газеты. Это секретарь. Знакомьтесь!
Все трое ребят поочередно протягивают секретарше руку:
- Честь праци! Честь праци! Честь праци!
Двое сотрудников с гранками в руках появляются в дверях:
- Главный у себя?
- Он занят, - сообщает секретарша и снимает телефонную трубку.
- Буфет? Принесите, пожалуйста, в кабинет главного фруктовой воды и бутербродов. У нас сейчас будет иностранный прием.
Знаменитая одесская лестница. По ней спускается группа чехословацких туристов. Отсюда вид на порт. Заметно, что даже неутомимая девушка-гид немного устала.
- Эта лестница известна многим из вас по фильму "Броненосец "Потемкин"! - сообщает она. - Потом мы поднимемся вверх, и вы сами убедитесь.
- Если можно, мы не будем подниматься наверх, а поверим вам на слово… - робко говорит кто-то из туристов.
Мачкова в полной растерянности оглядывается по сторонам.
Кабинет редактора. На столе бутерброды и бутылки с фруктовой водой. Лацо налегает на еду, и Алена время от времени одергивает его. Редактор ходит по кабинету. Он, словно оправдываясь в чем-то, обращается к Марине:
- Но поймите: ближайшие номера ужасно загружены! Материалы о севе, о новых методах жилищного строительства, о физкультурной олимпиаде, три больших статьи о борьбе за мир…
Тут Марина буквально подскакивает в кресле.
- А это разве не о борьбе за мир?! Большие статьи никто не читает! Я знаю… А это все прочтут! Как мать Вашека помогла раненому советскому солдату и как двенадцать с половиной лет где-то далеко-далеко, в чешской семье, хранилась эта карточка со следами крови… Вот видите, тут следы крови, правда, очень бледные… И еще все узнают, как чешские пионеры привезли эту фотографию сюда, чтобы передать ее бывшему танкисту, потому что она очень дорога ему… Разве это не борьба за мир?!
- Хорошо! - сдается редактор. - Оставьте нам фотографию. Мы поместим ее через три дня, в воскресном номере, и дадим "шапку". Ну, какую-нибудь такую: "Откликнитесь, бывший танкист! Вас ищут чешские дети!" Или что-нибудь вроде этого. Договорились?
- Нет. Я не могу оставить карточку! - твердо возражает Алена.
- Не бойся! Не бойся! Я буду следить! - убеждает ее Марина. - Я потом перешлю ее тебе авиапочтой, вместе с газетами. В любой город, где остановится ваш теплоход. Согласна?
Алена обводит вопрошающим взглядом своих товарищей.
Редактор снимает телефонную трубку:
- Андрей Маркович! В воскресенье на третью полосу поставим вместо "Летних советов врача" один важный материал… Клише и подпись к нему. Нет, нет, не ТАССовский…
По направлению к порту идет группа знакомых нам ребят. Они возбуждены, о чем-то разговаривают…
К постовому милиционеру подходит Иржина Мачкова. Она что-то спрашивает у него. Проходящая мимо машина заслоняет ее от нас…
В порту стоит большой теплоход. По трапу поднимаются чехословацкие туристы.
Один из туристов с возмущением говорит, обращаясь к другому:
- Все-таки это - безобразие! Мы, взрослые, ходим организованно, а дети проявляют самостоятельность! А теперь изволь волноваться за них! Безобразие!
- А зачем волноваться? - как бы успокаивая себя, отвечает собеседник. - С ними ничего не может случиться! Здесь не Западный Берлин!..
- Но они же отлично говорят по-русски! - успокаивает одна из туристок полную соседку.
- До отхода теплохода еще целых три часа!.. Дивный теплоход! Только бы меня не укачало!..
- Бедная Мачкова! Я не завидую ей! - слышится в ответ.
Одесская улица. На углу улицы стоит Мачкова. У нее растерянный вид. Кажется, она вот-вот заплачет. Из-за угла появляются пятеро ребят. Все они едят мороженое. Смеются.
- Мачкова! - неожиданно говорит Алена и дергает за рукав Катю. Та чуть не подавилась мороженым.
Ребята в нерешительности останавливаются.
- Кто? - не понимает Катя.
- Наша руководительница! Мы от нее убежали! - шепчет Алена.
Мачкова видит ребят.
- Ой! - не может удержаться она от радостного крика. - Куда же вы пропали? Заблудились?
- Нет! - решительно отвечает за всех Алена. - Мы не заблудились! Мы нарочно отстали!
- Нарочно? - удивляется Мачкова.
- Да! - говорит Петр.
- И мы вам сейчас все расскажем! - продолжает Алена. - Познакомьтесь, пожалуйста, с нашими друзьями!