Стресс, который испытывают лжецы, приводит их в одно из четырех эмоциональных состояний: они либо начинают злиться, либо впадают в депрессию, либо начинают все отрицать, либо пытаются договориться со следователем. Слова, которые произнес Уотерс - "клянусь" и "честное слово", - вместе с преувеличенными жестами заметно отличались от его базового нейтрального поведения и свидетельствовали о том, что охранник находится на стадии отрицания. Он просто не мог принять факт содеянного и всячески пытался уклониться от ответственности.
Очень важно установить, в какой фазе стресса находится допрашиваемый, так как это позволяет следователю выбрать правильную тактику в дальнейшем. Если допрашиваемый находится в фазе гнева, лучше всего дождаться, пока он изольет все эмоции.
В случае отрицания следует наступать, забивая подозреваемого фактами.
Именно так и поступила Дэнс.
- Вы имеете доступ в то помещение, где находятся компьютеры?
- Да, конечно, ну и что? Все надзиратели его имеют… Эй, что такое? Я ведь на вашей стороне.
Типичный трюк - увиливание. Дэнс не обратила на него ни малейшего внимания.
- И вы говорили также, что существует вероятность того, что кто-то из заключенных может оказаться в этом помещении. Бывал ли там когда-либо Пелл?
- Туда допускаются только неагрессивные преступники…
- Бывал ли там когда-нибудь Пелл?
- Клянусь Богом, я его там никогда не видел.
Дэнс обратила внимание на адаптивные жесты, направленные на уменьшение напряжения: сгибание и разгибание пальцев, постукивание по полу носком туфли, поворот плеча по направлению к допрашивающему и частые поглядывания в сторону двери (лжецы бессознательно выискивают пути бегства от чрезмерного напряжения ситуации допроса).
- Вы в четвертый раз не отвечаете на мой вопрос, Тони. Итак, был ли когда-нибудь Пелл в каком-нибудь помещении в "Капитоле" рядом с компьютером?
Охранник поморщился.
- Извините. Я совсем не хотел затруднять вам беседу. Я просто немного растерялся. Мне даже показалось, что вы меня в чем-то обвиняете. Ладно, я ни разу не видел его за компьютером. Я не лгал. Меня происшедшее очень сильно расстроило. Вы можете меня понять.
Плечи у него поникли, и голова опустилась примерно на полдюйма.
- Конечно, могу, Тони.
- Возможно, Дэниэл когда-то и побывал в таком помещении.
Уотерс понял, что гораздо болезненнее будет вынести процедуру допроса, чем признаться в том, что он до сих пор скрывал. И Уотерс мгновенно "перескочил" на соглашательскую стадию обмана. На этой стадии допрашиваемый уже готов признать обман, однако не говорит всей правды - так он пытается избежать наказания. Дэнс поняла, что настало время оставить тактику прямого наступления и попытаться помочь ему найти какой-то способ сохранить лицо.
В ходе допроса следует помнить, что враг следователя не сам лжец, а его ложь.
- Значит, - произнесла Дэнс дружелюбным тоном, откинувшись на спинку стула и таким образом выйдя из личной зоны Уотерса, - вполне возможно, что когда-то Пелл все-таки мог получить доступ к компьютеру?
- Думаю, такое вполне могло случиться. Но наверняка я, конечно, не знаю. - Голова Уотерса опустилась еще ниже. Голос звучал тихо и вкрадчиво. - Ведь… ведь работа у нас тяжелая, сами знаете. А люди часто этого не понимают. Что такое быть надзиралой.
- Уверена, что не понимают, - согласилась Дэнс.
- Нам приходится быть учителями, копами и всем, чем угодно, одновременно. И, - он понизил голос до заговорщического шепота, - начальство всегда смотрит нам через плечо, говорит: делай то, делай это, поддерживай порядок, сообщай, если что-то не то происходит.
- Очень похоже на родительские обязанности. Ведь за детьми тоже приходится постоянно наблюдать.
- Вот именно, совершенно точно. Как с детьми. - Широко открытые глаза - выражение аффекта, проявление сильной эмоции.
Дэнс кивнула:
- Вне всякого сомнения, вы, Тони, проявляете о заключенных искреннюю заботу. И к своей работе относитесь сознательно.
На соглашательском этапе допрашиваемые хотят, чтобы их успокоили и простили.
- Это ведь сущая ерунда. То, что случилось.
- Продолжайте, пожалуйста.
- Я принял решение.
- У вас нелегкая работа. Вам приходится принимать ответственные решения практически ежедневно.
- Ха! Каждый час!
- И какое вам пришлось принять решение?
- Видите ли, Дэниэл был очень не похож на всех остальных заключенных.
Дэнс сразу же обратила внимание на то, что Уотерс назвал Пелла по имени. Значит, Пелл заставил Уотерса поверить в то, что они могут быть друзьями, а затем воспользовался доверчивостью охранника.
- Что вы имеете в виду?
- У него была, как бы вам сказать… Ну, не знаю, какая-то власть над людьми, что ли. Он может пойти, куда захочет, и никто не способен ему помешать. До него я такого человека в местах заключения никогда не встречал. Окружающие готовы были выполнить любую его просьбу. Выкладывали ему все, что он желал от них узнать.
- И он передавал вам информацию о других заключенных. Так?
- И очень полезную информацию притом. Такое, что никаким другим способом узнать было нельзя. К примеру, то, что кто-то из надзирателей торгует денатуратом. И один из зэков опился им. Другим способом мы просто никогда бы не докопались до виновника. Мне просто все рассказал Пелл.
- И это ведь спасло человеческие жизни.
- О да, мадам. Ну, предположим, один зэк задумал разделаться с другим зэком. Выпустить ему кишки заточкой. Дэниэл мне обязательно сообщал о таких вещах.
Дэнс пожала плечами.
- И вы решили его вознаградить. Пропустили его в офис.
- Да. Телевизор в офисе каблирован, и иногда ему хотелось посмотреть игры, которые больше никого не интересовали. Вот и все. Ничего серьезного. Офис, конечно, зона с высочайшей степенью безопасности. Оттуда он никуда сбежать не мог. Я совершал обход, а он смотрел игры.
- И как часто?
- Три или четыре раза.
- Значит, он мог воспользоваться и компьютером?
- Мог.
- И когда это было в последний раз?
- Вчера.
- Хорошо, Тони. А теперь расскажите мне о телефонах.
Дэнс вспомнила, что обратила внимание на стрессовую реакцию у Уотерса, когда он сказал ей, что Пелл звонил только своей тетке. Уотерс коснулся губ - блокирующий жест. Если допрашиваемый сознался в одном преступлении, то добиться от него признания во втором уже гораздо легче.
- А еще Пелл был просто помешан на сексе. Он хотел сделать несколько сексуальных звонков, и я ему позволил.
Дэнс сразу заметила отклонение от базового нейтрального поведения и предположила, что он признается в меньшем проступке, чтобы скрыть больший.
Она вновь наклонилась поближе к Уотерсу и прямо спросила:
- И как он расплачивался за них? Кредитной карточкой? Или как-то еще?
Пауза. Уотерс явно не продумал свою ложь. Он забыл, что за секс по телефону надо платить.
- Я вовсе не имел в виду звонки по тем номерам, которые печатают на последних страницах газет. Я просто неверно выразился. Дэниэл звонил какой-то знакомой женщине. Наверное, той, которая ему писала. Ведь он получал очень много писем. - Слабая улыбка. - Поклонницы. Могу себе представить. Такой мужчина!
Дэнс наклонилась еще ближе.
- Но когда вы слушали, вы ведь не услышали ничего о сексе?
- Нет, я… - Должно быть, только сейчас он понял, что ничего не сказал о прослушивании звонков. Однако теперь лгать было уже поздно. - Нет. Они просто разговаривали.
- И вы слышали обоих?
- Да, я был на параллельной линии.
- Когда это было?
- В первый раз около месяца назад. Затем еще пару раз. Вчера. Когда он был в офисе.
- Звонки оттуда регистрируются?
- Нет. Местные не регистрируются.
- Значит, только междугородные?
Уотерс низко опустил голову. Он был готов сквозь землю провалиться.
- Что случилось, Тони?
- Я достал для него телефонную карточку. По которой вы набираете номер с восьмеркой, затем вводите код и нужный вам номер.
Дэнс знала такие карточки. Звонки по ним невозможно отследить.
- Вы должны мне поверить. Я бы никогда на это не пошел, если бы не та информация, которой он меня снабжал… Она была очень важной. Она спасла…
- О чем же они беседовали? - спросила Дэнс вполне дружеским тоном.
Никогда нельзя быть грубым с допрашиваемым, который признает свою вину. В данный момент он ваш самый лучший друг.
- Да о всякой ерунде. О деньгах, к примеру.
- Ну а если конкретнее?
- Пелл спросил, какую сумму она накопила, и она ответила: девяносто две сотни баксов. А он: "И это все?"
"Да, суммы крупноваты для секса по телефону", - с мрачным сарказмом подумала Дэнс.
- Потом она спросила, может ли навестить его и когда, а он ответил, что навещать его не надо.
Значит, он не хотел, чтобы она приходила. Следовательно, не будет и никаких сведений об их встрече.
- Какие-нибудь предположения относительно того, откуда она могла ему звонить?
- Он упоминал о Бейкерсфилде. И даже, кажется, особо подчеркнул, говоря о чем-то: "В Бейкерсфилд".
Да, скорее всего когда просил отправиться к его тетке, забрать молоток и подложить в колодец.
- Да, припоминаю. Она говорила ему о кардиналах.
- Католических?
Смешок, хотя и жалкий.
- Нет, о птицах. О кардиналах и колибри на заднем дворе. И о мексиканской еде. "Мексиканская еда расслабляет" - вот что она сказала.
- В ее речи чувствовался какой-нибудь акцент?
- Нет, вроде никакого.
- Ее голос был высоким или низким?
- Скорее низким. Довольно сексуальным.
- Она произвела на вас впечатление умной или глупой девушки?
- Ну-у, таких вещей я определить не могу.
Дэнс почувствовала, что Уотерс устал.
- Что-нибудь еще важное вы не припомните, Тони? Ну давайте, напрягите память. Нам необходимо как можно скорее поймать Пелла.
- Да вроде больше ничего. Извините.
Она пристально оглядела Уотерса с ног до головы и поняла, что он говорит правду: больше он ничего не знает.
- Ладно. Полагаю, что пока этого будет достаточно.
Он встал. Дойдя до двери, он остановился и обернулся.
- Извините, я немного растерялся. У меня был очень тяжелый день.
- Да, день не из лучших, - согласилась Кэтрин.
Несколько мгновений он стоял неподвижно на пороге, чувствуя себя отвергнутым. Не получив ожидаемого утешения, Уотерс шаркающей походкой удалился.
Дэнс позвонила Карранео, который был на пути в пересылочную контору, и сообщила ему информацию, полученную от охранника: что у сообщницы Пелла нет никакого акцента и что голос у нее низкий. Это поможет менеджеру вспомнить женщину.
Затем она позвонила начальнику "Капитолы" и сообщила ей о случившемся. Мгновение женщина молчала, затем очень тихо произнесла:
- О!
Дэнс спросила, есть ли в тюрьме специалист по компьютерам. Начальница ответила утвердительно. Кэтрин попросила его поискать в компьютерах следы какой-либо деятельности в Сети и электронные письма, отосланные вчера. Задание не должно было вызвать сложностей, так как в воскресенье у сотрудников тюремного офиса выходной, и Пелл скорее всего был единственным, кто выходил в Интернет… если он действительно выходил.
- Извините, - сказала Дэнс.
- Да, спасибо.
Дэнс имела в виду не столько сам побег Пелла, сколько одно из его последствий. Она не знала лично начальницу тюрьмы, но предполагала, что руководить супертюрьмой может только талантливый человек, для которого его работа очень важна. Какая жалость, что ее карьера в системе исправительных учреждений, так же как и карьера Тони Уотерса, скоро закончится.
Глава 12
Она все сделала превосходно, его маленькая милашка.
Она строго следовала всем его указаниям. Достала молоток из гаража тетки в Бейкерсфилде (как Кэтрин Дэнс удалось об этом догадаться?). Нанесла на бумажник инициалы Роберта Херрона. Затем бросила молоток и бумажник в колодец в Салинасе. Изготовила запал для взрывного устройства (она призналась, что сделать его было не сложнее, чем испечь пирог по кулинарному рецепту). Подложила чемодан с огнеупорным комбинезоном и ножом. Спрятала одежду под сосной.
Тем не менее Пелл очень сомневался в ее способности лгать людям прямо в глаза. Поэтому решил не использовать ее в качестве водителя машины в ходе побега. Более того, он потребовал, чтобы во время его ухода она находилась как можно дальше от тюрьмы. Он совсем не хотел, чтобы на первом же дорожном посту она все выболтала, запинаясь и краснея от стыда.
Теперь же, сбросив туфли, Дженни Марстон вела машину (это его почему-то возбуждало) со счастливой улыбкой на лице и болтала не умолкая своим хрипловатым страстным голосом. Пелл слушал ее и думал, на самом ли деле она верила его россказням о невиновности в гибели всех тех людей в тюрьме. Но одно всегда удивляло Пелла - то, как часто окружающие его люди отбрасывали логику и чувство самосохранения и самозабвенно начинали верить тому, чему он желал, чтобы они верили.
Однако подобная человеческая доверчивость вовсе не гарантировала, что Дженни попадется на любую ложь, которую он захочет ей выдать. И в свете того, что Пелл планировал на ближайшие несколько дней, ему нужно было очень пристально за ней следить, заранее предугадывая, где она поддержит его, а где может заартачиться.
Они двигались по сложному хитросплетению узких улочек и дорог, стараясь не выезжать на шоссе с возможными постами.
- Как я рада, что ты со мной, - сказала Дженни, положив руку ему на колено, словно осторожно и неуверенно бросая приманку его чувствам.
Пелл знал, какие эмоции она сама испытывает: разрывается между тем, чтобы излить свою страсть к нему, и желанием сбежать. Но ее так нетрудно подчинить: она сразу клюнет на любую сентиментальность. С женщинами это всегда срабатывает. О, Дэниэл Пелл знал практически все обо всех Дженни Марстон на свете. Плохим парням ничего не стоит соблазнить таких, как она. С их психологией он познакомился уже довольно давно, когда еще был рядовым зэком. К примеру, ты сидишь в баре и говоришь соседке, что только что вышел из тюрьмы. Большинство женщин начинают растерянно моргать, затем говорят, что им нужно в туалет, и больше не возвращаются. Но есть и такие, которых возбуждает, как вы страстным шепотом рассказываете им о преступлении, которое совершили, и о сроке, который отсидели. Они загадочно улыбаются, придвигаются к вам поближе и желают узнать как можно больше о темной стороне вашей личности. Каковая включала также и убийства, истории которых лишь следовало правильно подать.
Ну уж кто-кто, а Дэниэл Пелл умел подавать.
Да, Дженни относилась к классическому типу девушек, обожающих плохих парней. Конечно, по ее виду ничего подобного сказать нельзя: тощая работница недорогого ресторана с прямыми светлыми волосами, хорошеньким личиком, подпорченным крупным бесформенным носом, одетая, как мамаша из пригорода, отправившаяся на концерт Мэри Карпентер.
Вряд ли можно было предположить, что такая деваха станет писать зэку из "Капитолы".
Дорогой Дэниэл Пелл!
Вы меня не знаете, но я видела специальный репортаж, посвященный вам, его показывали по "А&Е", и я думаю, что в нем не было полной правды о вас. Кроме того, я покупаю все книги, какие могу найти, о вас и читаю их. Вы по-настоящему потрясающий человек. И даже если вы на самом деле совершили все то, что вам приписывают, я уверена, что вас толкнули на это какие-то особые обстоятельства. Ведь я видела ваши глаза и все поняла. Вы смотрели в камеру, но я чувствовала, что вы смотрите на меня. У меня было такое же прошлое, как и у вас, я имею в виду ваше детство (или, точнее, его отсутствие!), и я могу вас понять. Понять полностью. Если хотите, вы можете мне ответить.
Искренне ваша
Дженни Марстон.
Конечно, она была не единственной. Дэниэл Пелл получал множество писем. В некоторых его восхваляли за убийство капиталиста, в других проклинали как убийцу невинных детей, в третьих предлагали советы, в четвертых советов просили. Ну и, конечно, множество писем с романтическими излияниями. Правда, у большинства писавших их женщин (и мужчин) в течение нескольких недель первоначальное чувство иссякало и разум брал верх. Но Дженни продолжала писать, каждое ее следующее письмо было еще более страстным, чем предыдущее.
Мой дорогой и любимый Дэниэл!
Сегодня я выехала в пустыню. И была неподалеку от Паломарской обсерватории, где установлен громадный телескоп. Небо было такое большое, наступали сумерки, и звезды только появлялись. Я не могла не думать о тебе. О том, что, как ты пишешь, никто тебя не понимает и обвиняет во множестве дурных поступков, которые ты не совершал, и как тяжело жить посреди всеобщего озлобления. Они не способны увидеть твое истинное "я". А я могу. Ты никогда ни в чем подобном не признаешься из-за своей скромности, но я-то знаю то, чего не знают они: что ты само совершенство.
Я остановила машину. Я не могла больше сопротивляться желанию. Я стала прикасаться к разным частям своего тела, ты понимаешь, что я имею в виду (держу пари, ты этим тоже грешишь, грязный мальчишка!). Мы занимались там любовью, ты и я, глядя на звезды. Я говорю "мы", потому что ты был там со мной душою. Я пойду для тебя на все, Дэниэл…
Именно подобные письма - демонстрировавшие полнейшее отсутствие самоконтроля и невероятную доверчивость - заставили Пелла, когда он задумал побег, остановить выбор на Дженни.
И вот теперь он спросил ее:
- Надеюсь, ты во всем соблюдала предельную осторожность? Нашу машинку никто не сможет выследить?
- Нет. Я угнала ее от ресторана. Там был парень, с которым я встречалась пару лет назад. Но между нами ничего серьезного не было. - Последнюю фразу она произнесла поспешной скороговоркой, из чего Пелл заключил, что она лжет и что с упомянутым ею парнем она весело проводила время. Собственно, до этого ему не было никакого дела. И Дженни продолжила: - Он там работает. В общем, я пошаталась вокруг и заметила, что никто не следит за ящиком с ключами на парковке. Поэтому в пятницу я села в автобус, поехала туда и подождала на противоположной стороне улицы. Когда обслуживающий персонал был чем-то занят, я взяла ключи. Я выбрала именно "тандерберд" потому, что парочка, которой он принадлежал, всего за несколько минут до того вошла в ресторан, и я решила, что они там задержатся. Минут через десять я уже была на Сто первом.
- И ты сразу отправилась выполнять мою просьбу?
- Нет, я провела ночь в Сан-Луис-Обиспо и расплачивалась наличными, как ты мне говорил.
- И ты, я надеюсь, сожгла все письма? Перед тем как уехать?
- Угу.
- Отлично. У тебя есть карты?
- Да, есть.
Дженни похлопала по сумочке.