Энди нанесла под ноздри мазок ароматического бальзама, отбивающего неприятный запах. Было бы не вполне верно утверждать, что поход к патологоанатому для фэбээровцев рутинная процедура. В основном приходилось заниматься преступлениями местного значения, теперь же речь шла о похищении – а это уже дело иного масштаба. В последнее время служебные обязанности Энди вынуждали ее все чаще наведываться в морг, а это во всех отношениях мероприятие малоприятное.
– Как интересно… – проговорил доктор Файнштейн.
Он работал за небольшим, залитым ярким светом столом для вскрытий и изучал правое легкое. Эксперт настолько глубоко погрузился в размышления, что его седые брови слились в длинную подвижную гусеницу, протянувшуюся через весь лоб. Но вот доктор отложил скальпель и сделал снимок цифровым фотоаппаратом. Это было несколько кощунственно, и Энди стало не по себе. Не сказать, чтобы патологоанатом издевался над трупом, тут его вины не было, просто складывалось ощущение, что жертве приходится сносить унижения и после смерти.
– Что там? – спросила Энди.
Доктор Файнштейн отступил на шаг. Он был очень доволен, и Энди поняла, что лаконичным ответом он не удовольствуется.
– Первое, что необходимо себе уяснить, – начал он, – это то, что факт утопления не может быть доказан в процессе вскрытия. Утопление – это диагноз, к которому мы приходим методом исключения, основываясь на фактах, сопутствовавших смерти.
– Эшли Торнтон погибла при весьма мрачных обстоятельствах.
– Совершенно верно. Однако то, что тело было обнаружено под водой, еще не доказывает факт утопления. Мне доводилось иметь дело со случаями, когда удушенную жертву бросали в бассейн. Или, скажем, сначала наносили удар молотком по голове, а после кидали в озеро.
– Вы хотите сказать, что здесь именно такой случай?
– Я утверждаю, что дело обстояло совершенно противоположным образом. Да, есть порезы, имеется перелом – когда нога попала в железную решетку, установленную в подводной пещере. Водоносный слой – подвижная масса воды: глупо было бы рассчитывать найти труп в безупречном состоянии. Главное, я не вижу признаков травм, представляющих угрозу для жизни.
– И если призвать на помощь дедуктивный метод, какие выводы мы делаем из этого факта?
– Не столько даже из этого, – проговорил врач, возвращаясь к столику с препарированными тканями. Он взял тонкий пальчиковый фонарик и подозвал к себе Энди, направив луч света на рассеченный сегмент правого легкого. – Видите? – спросил Файнштейн.
– Похоже на грязь.
– Песок. При утоплении это явный признак того, что мы попали в точку.
– У нее в легких песок? – переспросила Энди.
– Да. Вы поймете, насколько это важно, если задумаетесь о том, что происходит, когда человек тонет. Когда голова уходит под воду, наша естественная реакция – задержать дыхание. Когда задерживать дыхание человек уже не в силах, организм вынужден сделать вдох. И тут, если не удается всплыть на поверхность, возникают серьезные проблемы.
– Если, скажем, вы находитесь внутри подводной пещеры.
– Совершенно верно. Жертва рефлекторно начинает заглатывать воду, буквально пытаясь дышать. В результате ее охватывает панический ужас, начинается отчаянная борьба за жизнь. Если не удается выплыть и легкие продолжают наполняться, жертва судорожно барахтается, делает фатальные вдохи… Это может продолжаться несколько минут, пока дыхание не прекратится.
– И с водой жертва наглатывается песка?
– Не всегда. Песок может попасть в рот и глотку также при условии, что безжизненное тело какое-то время тащило течением по дну. В нашем же случае труп был надежно прикреплен к стальной решетке. К тому же песок найден не только в ротовой полости и в горле, но и в легких. И еще вспомните, где происходила борьба за жизнь.
– В подводной пещере.
– Да, в пещере с песчаным дном. Утопление – медленная, мучительная смерть. Последние минуты жизни – сущий ужас. Эта женщина оказалась в ловушке, в каверне с низким потолком. Чем дольше она металась во мраке, пытаясь глотнуть воздуха, тем больше поднимала со дна песок. В замкнутом пространстве пещеры осадку некуда было деться, кроме как забиться в легкие жертвы.
Энди взглянула на препарированное легкое и сказала:
– То есть вы не допускаете сомнений в том, что она утонула?
– Насколько можно быть уверенным в таких вещах.
Энди задумалась, однако смолчала.
– Вас что-то беспокоит? – спросил доктор Файнштейн.
– Ничего, – проговорила она. – Наверно, это от запаха.
Ее смутила собственная позиция – то, что она по роду службы стоит рядом с покойницей, а в голове вертится стандартная формулировка: "смерть в результате утопления". Еще никогда смерть не была для Энди столь безлика.
– То есть, насколько я понимаю, маньяк затащил Эшли Торнтон в эту пещеру, привязал к стальному пруту решетки, а сам уплыл, оставив ее в темноте и без воздуха. Он оставил ее там живой?
Врач взглянул собеседнице в лицо:
– Боюсь, что так.
– Спасибо, доктор, – проговорила Эшли и вышла; в голове крутились слова: "медленная мучительная смерть".
Глава 6
В личной жизни наступил крах, и поход в суд Джек воспринял как отдушину. Адвокат на суде – что роженица в схватках: в таких ситуациях глупо ожидать от человека, что он все бросит ради того, чтобы ответить на телефонный звонок.
"Алло, это Бог у аппарата. Можно господина Свайтека?"
"Видите ли, он в суде".
"Ах вот как… Ну тогда не отвлекайте его. Я хотел задать ему вопрос жизни и смерти, ничего существенного. Передайте, пусть позвонит, когда освободится".
Говаривали, что Уильям Бейли богаче Бога. Наверно, и по актуальности он его тоже превосходит. Джек как раз вышел из зала суда и стоял у фонтанчика с питьевой водой, когда его отловил один из личных ассистентов известного юриста.
– Мистер Свайтек, с вами немедленно желает переговорить господин Бейли.
Джек распрямился, отер рукой подбородок. Как видно, вначале они позвонили в офис и секретарь проговорила стандартную формулировку: "Он в суде". Тогда в зал суда немедленно отправили посыльного со спешным поручением.
– Передайте хозяину, что у меня суд и перерыва не предвидится.
– Я извиняюсь, но господин Бейли запретил мне возвращаться с отрицательным ответом. У него господин Салазар, и они вас ожидают. Это каким-то образом связано с его супругой.
Супруга господина Салазара. Джеку на миг показалось, что гротообразные своды старинного зала суда готовы разверзнуться над его головой.
– Я приду, – решительно проговорил он. – Если к часу меня отпустят.
"Живым".
В начале первого Джек был на пятьдесят первом этаже делового центра Майами, откуда открывался превосходный вид на океанические лайнеры и порт Майами. Впрочем, теперь было не до зрелищ. Джек находился в кабинете управляющего партнера "ББ&Л". Уильям Бейли стоял за письменным столом, опустив руку на глобус, отображающий Землю тех времен, когда Пруссия была страной. Самый ценный клиент конторы расположился в кожаном кресле напротив визитера, устроившегося в кресле с широкими подлокотниками. Эрнесто Салазар обладал выраженной испанской внешностью – жгучий брюнет с подкрашенной сединой и черными проницательными глазами выдающегося дипломата. На нем был костюм от Армани, ботинки "Гуччи" и часы "Ролекс", а на лице застыл презрительный оскал, адресованный, как решил Свайтек, лично ему.
– Моя жена пропала, – угрюмо проговорил он.
Джек взглянул на Бейли, перевел взгляд на Салазара. С последним они познакомились десять дней назад, но Джеку по-прежнему не было ясно, знает ли бизнесмен об измене своей супруги. Разговор неизбежно должен был перейти в это русло, но прежде Джек решил уточнить кое-какие детали.
– В каком смысле пропала?
Ответил Бейли:
– Ее похитили.
Эти слова произвели на Джека неожиданно сильное впечатление. По логике вещей, теперь ему должно было бы на все глубоко наплевать, как говорится в издании "Война и мир в царстве Купидона" под редакцией Идиота.
– Похитили? Кто?
– Нам это неизвестно, – ответил Бейли.
– Вы сообщили в полицию?
– Нет, – откликнулся Эрнесто. – Семейству Салазар, как и многим семьям с нашим статусом, не привыкать к угрозам похитителей. И, как показывает опыт, в подобных ситуациях обращаться в полицию бессмысленно.
– Вашу точку зрения я могу понять. Однако зачастую сотрудничество с полицией имеет свои плюсы.
– Вот почему мы и обратились к вам, – продолжал Салазар. – Нам необходим ваш совет.
– Сделаю все, что в моих силах. – Джек помедлил, взвешивая свои слова, ибо данный момент показался ему как нельзя более подходящим для того, чтобы сообщить о своем непредумышленном проступке. – Господин Салазар, я должен кое в чем вам…
– Обожди, – прервал его Бейли. – Я помню, что к часу тебе надо быть в суде. Пусть господин Салазар изложит относящиеся к делу факты. Нам необходимо экспертное мнение в аспекте уголовного права по каждому пункту в отдельности. Ты готов?
– Конечно, – ответил Джек.
– Благодарю, – проговорил Салазар. – Начнем с того, что на данном этапе я не располагаю информацией. Прошлым вечером моя жена решила прогуляться с одной из своих подруг. Я устал до смерти и около половины одиннадцатого отправился спать. Когда проснулся утром, она уже ушла на пробежку.
– В какое время это было? – поинтересовался Джек.
– Около семи.
– Что вы предприняли?
– На тот момент ничего. Прошло три часа, она так и не вернулась. Я набрал номер ее мобильного телефона – она неизменно брала его с собой – и ответа не получил. Тогда я позвонил ее подруге Эмили, но и та не смогла ничего объяснить. Это вызывало тревогу.
Слушая повествование несчастного супруга, Джек заметил в его тоне полное отсутствие каких бы то ни было эмоций. В стрессовых ситуациях такое бывает, но насчет Салазара ничего нельзя сказать наверняка.
– И как вы поступили?
– Я осмотрел дом, двор, гараж. Ничего подозрительного не обнаружил. Тогда я решил проверить свой компьютер.
– Проверить компьютер?
– Да, электронную почту. У меня было дурное предчувствие. Я подозревал, что мне должно прийти некое письмо.
– С требованием выкупа?
– Ну разумеется. Я же сказал, что моей семье уже приходилось иметь дело с похитителями. В частности, похитили моего дядю, когда тот был в деловой поездке в Бразилии.
– Примите мои соболезнования, – сказал Джек. – Вы обнаружили что-нибудь в компьютере?
– Вот, – сказал Бейли, протягивая Джеку распечатку сообщения. – Мы попытались установить источник. Текстовое сообщение было выслано по беспроводной связи с ворованного источника. Вычислить отправителя не представляется возможным.
Предположения Джека подтвердились. Он внимательно пробежал глазами лаконичное сообщение похитителя:
Заплати то, чего она стоит.
Жди дальнейших указаний.
– И все? – спросил Джек.
– Это все сообщение, – ответил Салазар. – Видели что-нибудь подобное?
Джек положил перед собой листок бумаги и снова несколько раз его перечитал.
– Сомневаюсь. Хотя в бытность прокурором мне доводилось разбирать только два дела о похищении, а для тех кандидатов на электрический стул, что я защищал как адвокат, деньги не были самоцелью.
– А слышать о подобном не доводилось?
– Нет. Зачастую похитители тщательно разрабатывают формулировку требования, особенно если ими движут политические мотивы; когда же преступника интересует лишь материальная сторона, то он, как правило, указывает конкретную сумму. Порой нереалистичную, но все равно конкретную.
– Похоже на чью-то злую шутку, – проговорил Бейли.
– Не исключено, – ответил Джек. – Впрочем, до того как мы с этим разберемся, необходимо решить некоторые насущные вопросы. И прежде всего определиться, звоним мы в полицию или нет.
– Никакой полиции. Однозначно нет.
– Тогда вам необходимо выбрать полномочное лицо. В записке говорится, что дальнейшие инструкции последуют. Соответственно кто-то должен будет общаться с похитителем от вашего имени.
– Думаю, этим займется Уильям, – ответил Салазар.
– Хороший выбор. Главное, чтобы он согласился.
– Для меня он в первую очередь друг и лишь потом юрист, – пояснил Салазар несколько взволнованно.
– Тем лучше, – одобрил Джек. – Следующее, что необходимо решить, – выкуп. В требовании не указана конкретная сумма – значит, вам пора задуматься, сколько вы согласны заплатить.
– Ну, это просто, – ответил Салазар. – Я заплачу то, чего она стоит. Ничего.
– Насколько я понимаю, вы приняли решение не платить выкуп. Так многие поступают. Это вовсе не значит, что ваша жена не стоит ничего. Вы хотели сказать…
– Ничего подобного. Я сказал то, что сказал.
Джек оторопел.
– Вы сказали, что ваша жена ничего не стоит?
– У вас замедленное восприятие, господин Свайтек?
– Да нет.
– Тогда в чем проблема? Я заплачу то, чего она стоит. – Салазар придвинулся к краю, подавшись к Джеку и хрипло, почти шепотом, произнес: – Мия была мне неверна. Она ничего не стоит.
Глаза его пылали как угли. Лицо его поверенного также излучало злобу. В этот момент Джеку стало ясно: они все знают.
Бейли с отвращением покачал головой и произнес:
– Джек, как ты мог?
– Клянусь, я понятия не имел, что она…
– Оставьте тщетные попытки, – сказал Салазар. – Вы и без того нанесли мне сильное оскорбление.
Джек хотел все объяснить – но кто в это поверит? Хоть и косвенно, но он тоже виновен. Странно, что эта участь выпала ему, но именно он теперь должен постоять за Мию.
– Я понимаю, что не заслуживаю снисхождения, но выслушайте меня. В своих действиях необходимо учитывать то обстоятельство, что если вы не удовлетворяете требований похитителя, то высока доля риска, что преступник расправится с жертвой. Если вы не собираетесь платить выкуп, это ваше право, но полицию проинформировать все же необходимо.
– Зачем? – спросил Салазар. – Что, есть какой-то закон, обязывающий мужа обращаться в полицию в случае похищения его жены?
Джек не спешил с ответом – не потому, что не знал его, а потому, что ему не нравилась постановка вопроса: с ним откровенно забавлялись.
– Вы это называете экспертным мнением?
– Я хочу услышать ответ на свой вопрос, господин Свайтек. Обязан ли я как муж заявлять в полицию о том, что моя жена была похищена?
– Нет, но если вы не хотите предпринимать действий, которые могли бы поспособствовать ее возвращению, тогда вам следует сообщить в полицию. Это ваш моральный…
– Мораль? Кто здесь говорит о морали?! – возмутился Салазар.
Джек не собирался вступать в потасовку с Салазаром. Он перевел взгляд на юриста и проговорил:
– Уильям, ты знаешь, что я прав.
– Думаю, тебе лучше уйти.
Считать дискуссию оконченной было рано, но и продолжать ее представлялось бессмысленным – до тех пор пока Салазар не успокоится.
– Уильям, я позвоню после заседания.
– Не утруждайся, – ответил Бейли.
– У нас все под контролем, – добавил Салазар.
Джеку хотелось надавать обоим пощечин, объяснить, что они играют с человеческой жизнью, но это было бесполезно. Он встал и направился к выходу.
– Сеньор, вы ничего не забыли? – окликнул его Салазар.
Джек остановился: Салазар указывал на листок с распечаткой электронного письма.
– Я хочу знать, – сказал Салазар.
– Что именно?
С блуждающей на губах улыбкой Салазар протянул Джеку письмо.
– Сколько бы вы за нее дали?
Джек молча выдержал его взгляд и, сунув листок за пазуху, покинул кабинет.
Глава 7
– Фартовый "чемодан"! От телок отбоя не будет, – хвастался Тео.
Они мчались вдоль гавани в Коконат-гроув. Джек сидел за рулем, Тео составлял ему компанию. Уже не первый месяц Джек искал подходящую замену подкопченному куску расплавленного металла, некогда бывшему классическим кабриолетом "мустанг" с откидным верхом. Тео приглядел автомобильчик: "рэмблер-марлин" шестьдесят шестого года выпуска – хотя бы потому, что его нынешний владелец, заядлый болельщик, по вполне понятным соображениям перекрасил кузов в бирюзовый цвет команды "Флорида марлинз".
– Фартовый "чемодан"? – пробурчал Джек.
– Еще какой! Кстати, а я еще не сказал, что регулярное вождение такой штучки снижает риск сердечных заболеваний и даже способно обратить вспять процесс старения? И всего-навсего за четыре тысячи четыреста баксов.
– Ну, не за мои четыре тысячи четыреста.
Они остановились в Кеннеди-парке, охладиться замороженным соком. Парк этот представлял собой усаженную деревьями зеленую полосу, протянувшуюся вдоль Бискайского залива, и был излюбленным местом отдыха самой разнообразной публики, от спортсменов-троеборцев до мелюзги на трехколесных велосипедах. Парковка выходила как раз на главную дорожку. Джек с Тео сидели на капоте, опустив ноги на хромированный бампер, и обозревали совершавших утренний моцион бегунов. Судя по всему, во вторник здесь любила собираться публика из "тех, кому за…". По дорожке изображали что-то вроде спортивной ходьбы трясущиеся желе, неким мистическим образом преобразившиеся в подобия человеческих фигур.
Друзья порешили на том, что Джек испробует в деле свой "смехмобиль", а Тео объяснит ему все про Эрнесто Салазара со своей, уличной точки зрения. По некой причине Тео обладал навыком мыслить как завзятый мерзавец.
– Истина лежит на поверхности, – сказал Тео.
– Поделись, что ли.
– Запросто. Господин Калбасар не верит, что его жену действительно похитили.
– Не Калбасар, а Салазар.
– Тебя интересует мое мнение? Тогда расслабься и вникай. – Тео положил ледяной сок на изумрудный капот и надорвал пакет чипсов. – Дело тут вот в чем. Что у нас есть? У нас есть роскошная молодая жена и пятидесятилетний мультимиллионер. Допустим, в том, что касается секса, Мия сказала правду. Представь теперь, как взъерепенился этот гамадрил, когда обнаружил, что его жену трахает молодой адвокат. Муженек говорит: "Вон отсюда, чтоб ноги твоей здесь больше не было". Если он подаст на развод, она окажется с пустыми руками. Она разыгрывает свое похищение и раскручивает его на выкуп.
– Ты серьезно думаешь, что так обстояло дело?
– А не важно. Я тебе сказал, что, возможно, происходит в голове у Саладбара.
– Салазара, дурень.
– Ага, как скажешь. Уж больно спокойно он себя вел на вашей встрече – видно, не принимает похищение всерьез. Не бывает таких хладнокровных парней.
– А если он – исключение? Разозлился как черт и хочет, чтобы похититель ей глотку перерезал?
– Ну и головоломка, – проговорил Тео. – Знаешь, что одному мед – другому яд.
Джек недоверчиво прищурился.
– Вы с Салазаром смотрите на одну и ту же ситуацию с разных позиций: для тебя она женщина, исчезнувшая после измены мужу, несчастная жертва, которой угрожает опасность, для него – коварная стерва с подлым планом. Вот она, извечная двойственность.