Она замолчала, не зная, стоит ли рассказывать, как вела себя Лена Адамс. Ее обвинения вывели Сару из себя.
– В общем, хотела разобраться с делами.
Вся радость сошла с лица Тесс.
– Обнаружила что-нибудь?
– Послала Джеффри факс-отчет. Надеюсь, это поможет найти зацепку. Она замолчала и внимательно посмотрела в глаз Тесс. – Слушай, сестренка, будь осторожна, ладно? Запирай дверь. Не выходи одна.
– Хорошо. – Тесс пожала ей руку. – Конечно.
– Я о том, что… – Сара подбирала слова, чтобы не перепугать сестру. – Вы же ровесницы, ты и Сибилл. Понимаешь, к чему я?
– Да, – ответила Тесс, но было заметно, что она не хочет разговаривать на эту тему, за что Сара не могла ее винить.
Не зная подробностей произошедшего с Сибилл, не испытывала страха.
– Я вложила открытку… – начала Тесс, но Сара оборвала ее:
– Я нашла. Спасибо.
– Не за что.
Сара уставилась на озеро, не думая ни об открытке, ни о Сибилл Адамс, ни о Джеффри – ни о чем. В воде было нечто столь умиротворяющее, что Сара впервые за месяц расслабилась. Если прищурить глаза, то видно пристань у ее дома и на ней крытый сарай для лодок, словно небольшой плавучий амбар.
Сара представила, как сидит в кресле у воды, потягивает текилу и читает любовный роман. Она не знала, почему в ее голове родился этот образ, – ведь она редко засиживается допоздна, не любит вкус алкоголя, а к концу дня глаза болят от чтения больничных карт, журналов по педиатрии и руководств по судебной медицине.
Ее раздумья прервала Тесс:
– Ты, наверное, сегодня мало спала.
Сара покачала головой и прильнула к плечу сестры.
– Как вел себя вчера Джеффри?
– Хотела бы я проглотить такую таблетку, чтобы забыть о нем напрочь.
Тесс обняла Сару.
– Тебе из-за него так плохо спалось?
Сара вздохнула и закрыла глаза.
– Не знаю.
– Два года – слишком большой срок, чтобы по-прежнему тосковать, – заметила Тесс. – Если действительно хочешь выкинуть его из головы, начни с кем-нибудь встречаться. – Она не дала Саре даже возразить. – Я имею в виду настоящие свидания, когда не бросаешь парня, как только он посмеет поцеловать тебя.
Сара выпрямилась и подтянула колени к груди. Она понимала, что имеет в виду Тесс.
– Я не такая, как ты. Я не могу спать с кем попало.
Тесс даже не обиделась. Тот факт, что Тесс Линтон ведет активную половую жизнь, был известен всему городу, кроме ее отца.
– Мне было всего шестнадцать, когда мы сошлись со Стивом, – вспомнила Сара свою первую любовь. – А потом… ну, ты знаешь, что произошло в Атланте.
Тесс кивнула.
– Джеффри привил мне вкус к сексу. Впервые я почувствовала себя настоящей женщиной. – Она сжала кулаки. – Ты не представляешь, что это для меня значило после долгих лет учебы и работы, когда сидишь дома и фактически не живешь.
Тесс молчала, слушая Сару.
– Помню наше первое свидание, – продолжала она. – Он отвозил меня домой под дождем и вдруг резко остановил машину. Мы совсем недавно говорили о том, что оба любим гулять под дождем. Я думала, он шутит, а он выключил фары и вышел из машины. – Сара закрыла глаза и представила, как Джеффри стоит под дождем с поднятым воротником, чтобы не замерзнуть. – На дороге валялась кошка. Очевидно, ее сбили.
– И?..
– Он поднял ее и убрал с дороги, чтобы больше никто не наехал.
Тесс не могла скрыть удивления:
– Поднял?
– Да. – Сара улыбнулась. – Он не хотел, чтобы ее еще раз раздавили.
– Он взял в руки дохлую кошку?
Сара рассмеялась, глядя на Тесс.
– Я раньше никогда тебе не рассказывала?
– Я бы запомнила.
Сара откинулась на спинку качелей.
– А за ужином Джеффри говорил мне, как ненавидит кошек. И вот он остановился посреди дороги, в темноте, под дождем, чтобы убрать бедняжку с дороги.
Тесс сморщилась от отвращения:
– И вернулся в машину с перепачканными руками?
– Я села за руль, он не хотел ни к чему прикасаться.
Тесс усмехнулась:
– Это и есть романтический момент? У меня желудок сводит.
Сара покосилась на сестру.
– Я отвезла его домой, надо было помыться. Волосы мокрые от дождя, а руки он держал кверху, как хирург.
Для наглядности Сара подняла руки ладонями к себе.
– И?..
– Я повела его на кухню, где стоял антибактериальный мыльный раствор. Он склонился над раковиной, я намыливала ему руки, такие сильные и теплые. Джефф всегда был чертовски уверен в себе, он посмотрел на меня и поцеловал прямо в губы, ни секунды не колеблясь, словно знал, что я все это время представляла себе, как его руки обнимают меня.
Тесс дождалась, пока она закончит, и заметила:
– Если не считать эпизода с кошкой, это самая романтическая история, что я от тебя слышала.
– Да. – Сара встала и подошла к перилам у воды. – Умеет заставить женщину почувствовать себя особенной, в этом он спец.
– Сара, люди воспринимают секс по-разному. Для кого-то это просто досуг. Кому-то нужно добиться расположение партнера.
– Он, безусловно, добился моего расположения.
– Джеффри все еще любит тебя.
Сара повернулась и села на перила.
– Он мечтает о моем возвращении только потому, что потерял меня.
– Если бы ты действительно хотела выкинуть его из жизни, то бросила бы работу в морге.
Сара собралась возразить, но не смогла придумать, как объяснить сестре, что иногда работа в морге – единственное, что позволяет не сойти с ума от бесконечных детских воспаленных ушей и больных гланд. Бросить работу в морге – значит лишиться хорошего, пусть и сомнительного, хобби.
Тесс этого не понять.
– Даже не знаю, что мне делать.
Ответа не последовало. Тесс смотрела в сторону дома. Сара тоже бросила взгляд на окно кухни – там Джеффри Толливер разговаривал с их матерью.
Дом Линтонов был построен на разных уровнях и на протяжении своей сорокалетней истории постоянно ремонтировался. Когда Кэти увлеклась рисованием, сзади воздвигли студию с умывальником. Когда Сара стала учиться, на чердаке соорудили рабочий кабинет. Когда Тесс проявила интерес к парням, подвал перестроили таким образом, что Эдди мог за три секунды спуститься туда из любой части дома. На каждом конце помещения появилось по лестнице, а ближайшая ванная оказалась через этаж.
Подвал не сильно изменился с тех пор, как Тесс перебралась в надстройку над гаражом. Ковер цвета авокадо, кровать, покрытая темной ржавчиной, стол для пинг-понга и бильярд посредине. Однажды Сара разбила себе лоб, когда нырнула под него за шариком.
В этот подвал и спустились поговорить Джеффри с Сарой. На диване сидели две собаки, Билли и Боб. Сара захлопала в ладоши, чтобы согнать их. Борзые и не пошевелились, пока Джеффри не свистнул, и завиляли хвостами, когда он подошел их погладить.
Почесывая Бобу брюхо, он прямо спросил:
– Я звонил тебе всю ночь. Где ты была?
Сара не считала, что Джеффри имеет право на подобные вопросы.
– Что-нибудь выяснил по делу Сибилл?
– Если верить Лене, она ни с кем не встречалась. Это исключает вариант ополоумевшего бойфренда.
– Может, старый поклонник?
– У нее никого не было. Надо расспросить ее соседку по дому. Сибилл жила с Нэн Томас, библиотекаршей.
– Угу, – произнесла Сара, лучше зная ситуацию, чем ее бывший муж. – Ты уже получил мой отчет?
Джеффри удивился:
– Что?
– Прошлую ночь я провела в морге, делала вскрытие.
– Как? Нельзя же делать вскрытие без понятых.
– Знаю, Джеффри, – раздраженно сказала Сара, сложив руки на груди. За сутки ей хватило и одного человека, усомнившегося в ее компетентности. – Поэтому я позвала Брэда Стивенса.
– Брэда Стивенса?
Он отвернулся и пробормотал что-то себе под нос, поглаживая Билли под мордочкой.
– Что ты там бурчишь?
– Последнее время ты странно себя ведешь, – заявил Джеффри. – Зачем делать вскрытие посреди ночи?
– Извини, что так тебя удивляю, но у меня все же две работы, не только твои дела. Ты, наверное, забыл, что у меня в клинике бесконечная череда пациентов. Которых, кстати, – она взглянула на часы, не разглядев времени, мне надо начать принимать через несколько минут… Зачем ты пришел?
– Проведать тебя, – ответил Джеффри. – Как видно, ты в порядке. Надо было полагать. Ты всегда в порядке.
– Именно.
– Сара Линтон крепче стали.
Сара снисходительно посмотрела на него. Они не раз разыгрывали подобную сцену накануне развода, и Сара знала все доводы наизусть. Она была слишком независимой, Джеффри – чересчур требовательным.
– Мне надо идти.
– Стой, а как же отчет?
– Я послала его по факсу.
– Ах да, вроде получал. Обнаружила что-то новое?
– Да, – ответила она и тут же осеклась. – Нет.
Сара терпеть не могла, когда Джеффри перескакивал с одной темы на другую. Дешевый трюк неизменно сбивал ее с толку. Наконец она пришла в себя.
– Утром мне должны прислать результат анализа крови, тогда я смогу сделать выводы. Я написала об этом на обложке отчета.
– Зачем ты запросила анализ?
– Дурное предчувствие.
Саре нечего было добавить, она не любила ссылаться на непроверенную информацию. Она доктор, а не гадалка.
– Расскажи мне все по порядку, – попросил Джеффри.
Сара недовольно вздохнула.
– Ты ведь читал отчет.
– Пожалуйста. Я хочу услышать от тебя.
Сара оперлась о стену. Закрыла на пару секунд глаза, но не для того, чтобы вспомнить факты, а чтобы отстраниться от них.
– Когда на нее напали, Сибилл сидела на унитазе. Вероятно, она не оказала сопротивления из-за слепоты и эффекта неожиданности. Думаю, он почти сразу нанес ножевое ранение, задрав юбку, вывел крест. Удар в живот недостаточно глубок для полного проникновения; скорее всего он вставил пенис, чтобы осквернить ее. Затем изнасиловал во влагалище, о чем свидетельствует наличие там фекалий. Не знаю, кончил ли он. Вряд ли это было его основной целью.
– Считаешь, речь идет об осквернении?
Сара пожала плечами. Многие насильники страдают половой дисфункцией. Почему этот должен быть исключением? Надругательство в живот как раз на то и указывало.
– Может, удовольствие заключается в сношении в общественном месте? Обеденный наплыв посетителей миновал, и все же кто-нибудь мог войти и застать его.
Джеффри почесал подбородок, переваривая услышанное.
– Больше ничего.
– Можешь найти время, чтобы заглянуть в участок? Я хочу провести брифинг в девять тридцать.
– Всех соберешь?
Он покачал головой.
– Не хочу посвящать в дело лишних людей.
Впервые за долгое время Сара была с ним полностью согласна.
– Хорошо.
– Ты сможешь зайти в девять тридцать? – повторил Джеффри.
Сара вспомнила план на утро. В восемь придут родители Джимми Пауэлла. Если с одного жуткого мероприятия попасть на другое, будет не так тяжело. Кроме того, чем раньше ознакомить следователей с результатами вскрытия, тем быстрее они приступят к поиску убийцы.
– Да, – сказала она, направляясь к лестнице. – Приду.
– Подожди секунду. Лена тоже там будет, – предупредил он.
– Ну уж нет. – Сара закачала головой. – Я не собираюсь вдаваться в детали смерти Сибилл в присутствии ее сестры.
– Лена должна быть там. Предоставь это мне. Она хочет знать все подробности. Таков ее подход к проблеме. Она же полицейский.
– Ей станет только хуже.
– Таково ее желание. Она в любом случае раскопает подробности, Сара. Пусть лучше узнает все от нас, чем прочтет какие-нибудь выдумки в газете. – Он помолчал. – Если бы такое случилось с Тесс, ты бы не хотела оставаться в неведении.
– Джеффри, – произнесла Сара, сдаваясь, – ей не стоит хранить память о таких вещах.
– Кто знает, – пожал он плечами.
Округ Грант просыпался около восьми часов. Проливной ночной дождь смыл пыль, но из-за прохлады Сара подняла верх своей "БМВ". Она купила машину во время депрессии после развода: как-то надо было себя подбодрить. Помогло на две недели. Прохожие откровенно пялились на броский спортивный автомобиль, знакомые открыто высказывали колкости, и вскоре Сара почувствовала себя неловко. Эта машина не для маленького города, тем более если ты врач, и не просто врач, а педиатр. Спасало лишь то, что она родилась и выросла в Гранте, иначе пришлось бы либо продать "БМВ", либо потерять половину пациентов. Сара смирилась с бесконечными упреками матери по поводу того, насколько нелепо иметь подобную машину человеку, не способному разобраться даже со своим гардеробом.
Подъезжая к клинике, Сара помахала рукой Стиву Манну, владельцу скобяной лавки. Он тоже поприветствовал ее, удивленно улыбаясь. Стив был женатым мужчиной, отцом троих детей, однако сохранил чувства к Саре, своей первой любви. Она тепло относилась к давнему бойфренду, но более ничего не испытывала. Сара помнила ту неловкость, когда Стив приставал к ней, совсем юной, на заднем сиденье машины. На следующий день она стеснялась смотреть ему в глаза.
Стив был рад пустить корни в Гранте, он прошел путь от лучшего защитника в школьной футбольной команде до помощника отца в скобяной лавке. В том возрасте Сара мечтала выбраться из Гранта, поехать в Атланту и жить увлекательной, насыщенной жизнью, которой нет в родном городке. Почему она все же обосновалась здесь, являлось большой загадкой для самой Сары.
Проезжая мимо закусочной, она смотрела прямо на дорогу, чтобы не вспоминать вчерашний обед. Сара с таким усердием избегала той части улицы, что чуть не сбила Джеба Макгуайра, который проходил мимо аптеки.
Сара остановила машину.
– Извини.
Джеб добродушно рассмеялся, подскочив с другой стороны.
– Хочешь сорвать завтрашнее свидание?
– Конечно, нет, – выдавила Сара, пытаясь улыбнуться.
Она напрочь забыла об их договоренности. Сара периодически встречалась с Джебом, с того времени как он переехал в Грант одиннадцать лет назад и купил городскую аптеку. Между ними так и не было ничего серьезного, а с появлением Джеффри отношения и вовсе остыли. Сара не понимала, зачем согласилась снова с ним встретиться.
Худощавый, с конституцией бегуна, Джеб смахнул со лба прядь волос. Тесс как-то сравнила его тело с борзыми Сары. Тем не менее такому симпатичному мужчине, без сомнений, не надо далеко ходить, чтобы найти себе подругу.
Он прислонился к машине.
– Ты уже думала о том, что закажешь на ужин?
Сара пожала плечами.
– Не могу выбрать сама, – солгала она. – Сделай мне сюрприз.
Джеб поднял бровь. Кэти Линтон права: Сара невыносимая лгунья.
– Я знаю про вчерашнее, – проговорил он, махнув в сторону закусочной. – Я пойму, если ты отменишь встречу.
Сердце екнуло от такого понимания. Джеб Макгуайр – хороший человек. Единственный аптекарь в городе, он вызывал у людей некое доверие и уважение. Вдобавок ко всему он внешне привлекателен. Единственная незадача в том, что он слишком мил, слишком обходителен. Они с Сарой никогда не ссорились, потому что Джеб был ко всему равнодушен. В результате Сара стала видеть в нем скорее брата, чем потенциального любовника.
– Мне не хотелось бы огорчать тебя, – сказала она правду и почувствовала облегчение.
Может, ей стоит чаще выходить в свет. Может, Тесс права. Может, настало время.
Лицо Джеба засияло улыбкой.
– Если не похолодает, я возьму лодку, покатаемся по озеру.
Она кокетливо поддела его:
– Я думала, ты собираешься покупать лодку в следующем году.
– Никогда не отличался терпением, – ответил Джеб, хотя его ухаживания за Сарой говорили об обратном. Он кивнул на аптеку, намекая, что ему надо идти. – Увидимся в шесть, ладно?
– В шесть, – подтвердила Сара.
Она завела двигатель и заметила, что у входа в аптеку стоит Марти Ринго, которая оформляет поступление и продажу лекарств. Открывая дверь, Джеб приобнял ее за плечо.
Сара въехала на площадку для парковки. Детская клиника Хартсдейла – квадратное здание с восьмиугольным холлом из стеклоблоков. Там пациенты ожидали приема. Конструкцию придумал доктор Барни, хороший врач, но никудышный архитектор. Холл смотрел на юг, из-за стеклянных стен летом здесь была парилка, а зимой – холодильник. Бывало, что даже у здоровых пациентов в таких условиях поднималась температура.
Внутри было пусто и холодно. Сара осмотрелась в темном помещении и опять подумала, что нужно сделать ремонт и обновить мебель, в детстве они с Тесс в ожидании вызова провели здесь вместе с Кэти немало времени. В углу стояли три столика, чтобы при желании порисовать или почитать лежавшие рядом журналы "Пипл" и "Дом и сад". В коробочках аккуратно сложены карандаши, рядом – стопки бумаги.
Сара подумала, что, наверное, в этом холле и приняла когда-то решение стать врачом. В отличие от Тесс она не боялась ходить к доктору Барни, вероятно, из-за того, что в детстве редко болела. Ей нравился тот момент, когда их вызывали второй раз и вели в места, куда позволялось заходить только сотрудникам больницы. В седьмом классе, когда Сара проявила интерес к науке, Эдди нашел в колледже профессора биологии, которому надо было заменить водопроводные трубы. Профессор обучал Сару в обмен на услугу ее отца. Два года спустя профессору химии понадобилось сменить всю водопроводную систему в доме, и Сара смогла проводить эксперименты вместе с его студентами.
Зажегся свет, Сара с непривычки заморгала. Нелли открыла дверь лаборантской.
– Доброе утро, доктор Линтон, – сказала она, передавая Саре стопку розовых бумаг, и забрала у нее портфель. – Я получила ваше сообщение насчет полицейского участка. Уже сдвинула график пациентов. Придется поработать допоздна.
Сара качала головой, просматривая сообщения.
– Через пять минут приедут Пауэллы, и вам пришел факс.
Сара хотела поблагодарить Нелли, но та уже ушла – видимо, проверять расписание Элиота Фелто. Сара приняла на работу этого молодого специалиста прямо после ординатуры в больнице Огаста. Он намеревался обучиться всему, чем занимается она, и когда-нибудь стать полноправным партнером. Саре партнер не требовался, и она понимала, что не сделает Элиоту такого предложения в ближайшие десять лет.
В коридоре она встретила Молли Стоддард, медсестру. Девяносто пять процентов бластных клеток у ребенка Пауэллов, – зачитала та результаты анализа. Сара кивнула.
– Они вот-вот подъедут.
Молли понимающе улыбнулась. Пауэллы хорошие люди. Они развелись пару лет назад, но проявляют удивительное единодушие, когда речь заходит о детях.
– Не наберешь мне телефонный номер? Хочу послать их к знакомому доктору в Эмори. Он проводит любопытные опыты на ранней стадии лейкемии.
Она назвала фамилию и открыла дверь в свой кабинет. Нелли поставила ее портфель рядом со стулом, на стол – чашку кофе. На столе лежал факс, о котором она говорила. Результаты анализа крови Сибилл Адамс. Сверху Ник неразборчиво написал извинения: будет весь день на совещаниях, понимает, что Саре захочется узнать результаты как можно раньше. Сара просмотрела отчет, и по спине пробежал холодок.