- Пап! Купи карамели! - стал приставать Сампэй, заметив отца.
- О чем ты?
- Купи!
Оглянувшись, Сампэй заметил, что в конторе никого не осталось. За столом в одиночестве сидел отец, из его сигареты, словно из трубы, шел дым. Сампэй подошел к отцу.
- Пап!
Отец молча глядел перед собой.
- Пап! Пойдем домой.
Сампэй, положив руку на спинку стула, заглянул в лицо отца. Тот смотрел широко открытыми глазами куда-то мимо Сампэя.
Тогда Сампэй прокричал ему прямо в лицо:
- Пап! Я давно тут жду тебя. Уже пять часов.
Отец молчал. Сампэй открыл тушечницу и стал вертеть в руках кисть и печать. Потом снова спросил:
- Пап! Ты со всеми поссорился, да? Ну и как? Победил?
В это время вошла служащая конторы, и отец спросил:
- А где все?
- В столовой. Слушают сообщение Саямы.
- Ах вот как! Я тоже хотел бы сказать несколько слов на прощание, но отложу на завтра. И дела тогда же передам. Скажите это Саяме.
Отец встал. Сампэй обрадовался - ему очень хотелось поскорее уйти. Он сразу вцепился в руку отца. И только тогда, когда они подошли к выходу, Сампэй заметил, что отец все еще в тапочках.
- Пап! А ботинки?
Сампэй всегда приходил встречать отца, поэтому хорошо знал, где они лежат. Он достал ботинки отца из ящичка для обуви, поискал глазами шляпу. Подпрыгнул и достал ее с вешалки.
- Ничего не забыли? - спросил он тоном взрослого человека и потянул отца за руку.
Они вышли из ворот.
Когда Сампэй возвращался домой с отцом, у него всегда было спокойно на душе. Он не боялся тогда ни собак, ни мальчишек из соседней деревни - пусть налетают сколько хотят.
Они завернули за угол, и Сампэй спросил:
- Пап! Ты ушел с работы? Ну и ладно. Не нужна нам такая фабрика! Мы новую найдем!
Они подошли к дому. Сампэй припустил бегом и, заскочив в прихожую, громко сообщил:
- Мама! Папа вернулся. Он с фабрики ушел. Совсем.
… Над густой зеленой листвой хурмы развевается на ветру маленький белый флажок с красным солнцем посередине. Дзэнта только что прикрепил его на верхушке дерева. Внизу стоит Сампэй и смотрит вверх.
- Далеко видно?
- Угу.
- И Фудзи-сан , наверно, видно?
- Угу.
- И снег на вершине лежит?
- Лежит.
- И ветер дует?
- Угу.
- Вот здорово! Как высоко ты забрался.
- Да, высоко.
Какая, однако, досада! У этого Дзэнты ничего не вытянешь. А Сампэю так хочется узнать, что там видно с дерева. Однако ему все равно радостно. Если бы самому забраться на дерево… Руками и ногами он обхватывает толстый ствол хурмы, но тут же соскальзывает обратно. Плюет на ладошки и снова энергично лезет наверх. И опять неудача. Ну что тут поделаешь! И он кричит брату:
- Дзэнта! А море видно?
- Видно.
- И корабли плывут?
- Плывут.
- А киты?
- И киты.
- Вот здорово! А китобоев не видно?
- Видно.
- Да ну! Ловят китов?
- Ага.
Вдруг Дзэнта начинает проворно спускаться с дерева. Что это он надумал?
А Дзэнта просто заметил Кинтаро и Цур у кити. Однако он говорит:
- Сампэй! Пойдем рыбу ловить. И цикад. Может, и раков найдем.
- Зачем? - недоумевает Сампэй.
Только что привязали флажок - и уже уходить. Ни песню не спели, ни в трубу не протрубили - и уже идти ловить цикад! Так не бывает. Но Дзэнта настаивает.
- Цикад наловим, жуков-носорогов, лягушек, карасей… Будет у нас Великий звериный отряд. И мы с тобой станем его предводителями, как Тарзаны. Ты же видел кино: "Тарзан - повелитель обезьян". Помнишь, у него был ручной слон и бегемот.
Тогда и вправду интересно.
Сампэй весело подпрыгнул и крикнул:
- Ладно, пойдем!
И работа закипела. Мальчики побежали к сараю, вытащили сачок и плетеную корзинку для рыбы. Корзинку понес Сампэй, а сачок Дзэнта. Вскоре они были уже за воротами, - у обоих за поясами заткнуты короткие бамбуковые палки, которые в один миг могут превратиться и в мечи, и в ружья, в любые орудия охоты на диких зверей.
- Внимание! Вперед! - выкрикнул Дзэнта.
Высоко поднимая коленки и размахивая руками, они отправились в путь. Шнурки от шляп крепко подпирают подбородки - это потому, что в доме чрезвычайное положение: вчера отец ушел с фабрики. И они должны охранять дом от Кинтаро и Киндзиро, должны защищать свой мир, принадлежащий только им двоим.
- Смотри! Бабочка! Взять бабочку-великана! - Сам себе командует Дзэнта: он заметил в придорожной траве бабочку. И вот она уже в сачке.
- Ой, Дзэнта! Лягушка! Лягушачий король! Взять короля!
Дзэнта выполняет приказ Сампэя. Лягушка поймана. Не прошло и получаса, как корзинка наполнилась цикадами, лягушками, жуками-носорогами, жуками-дровосеками, и все это шумно возится, стрекочет и шелестит.
Бодро распевая "В роще Васэда, в столице" , они победоносно вступают во двор дома.
На верхушке хурмы развевается на утреннем ветерке маленький белый флажок с красным кругом посередине. Дзэнта, сидя на суку, осматривает из-под руки окрестности. Внизу стоит Сампэй.
- И Фудзи-сан видно?
- Угу.
- Наверно, снег на вершине лежит.
- Угу.
Вдруг Дзэнта видит на каменном мосту, за фабрикой, человека в белой форме. На боку у него сабля.
"Полицейский!" - мелькает в голове.
Полицейский направляется к их дому. "Придет и заберет отца", - думает Дзэнта.
- Дзэнта, а море видно? - спрашивает Сампэй, но Дзэнта не отвечает: у него дрожат ноги и руки.
"Что бы такое сделать, чтобы полицейский не зашел в их дом? - Дзэнта закрывает глаза, руки складывает на груди. - Ну почему я не волшебник! Был бы волшебником, превратил бы полицейского в бабочку и загнал бы в траву".
- Боги! - шепчет он. - Заколдуйте его! Заколдуйте его! Заколдуйте!
А Сампэй кричит во все горло под деревом:
- Дзэнта! Ты чего там? Не видишь, китов в море ловят?
Дзэнта осторожно открывает глаза и оглядывает дорогу. Полицейский приближается к их дому. "Ну, все! - решает Дзэнта. - Вот сейчас заколдую его. И боги обязательно помогут".
Он открывает рот, но, вместо того чтобы произнести заклинание, издает какой-то невнятный вопль и с закрытыми глазами летит вниз.
- Дзэнта! - окликает его Сампэй, а тот летит вниз.
Не то боги и вправду существуют, не то колдовство подействовало, только Дзэнта не упал на землю, а угодил на скрещенные ветви и задержался там. Тем временем полицейский в белой форме уже приблизился к воротам.
- Ой! Полицейский! - тихонько воскликнул Сампэй и помчался к воротам.
И в ту секунду, когда полицейский хотел открыть калитку в воротах, Сампэй надавил на нее со своей стороны.
- Гм… Что такое? - спросил полицейский.
- Не пущу! - храбро ответил Сампэй.
- Почему?
Ничего не говоря, Сампэй продолжал упорно держать калитку. Даже покраснел от натуги.
- Ишь какой сильный! - сказал полицейский, пришлось ему постучать в калитку. - Извините, нет ли кого-нибудь дома?
- Да! - откликнулась мама, выйдя из комнаты. - Что ты делаешь, Сампэй-тян?
- Ха-ха-ха! Наверно, натворил что-нибудь? А?
Полицейский держал в руках блокнот: была обычная проверка населения.
- У вас четверо в семье? Никаких изменений? - спросил он и ушел.
Проводив его взглядом, Сампэй вернулся под дерево и окликнул брата:
- Дзэнта! Нигде не видно фейерверка? И не слышно?
Полицейский, слава богу, ушел. Флажок спокойно развевался на утреннем ветерке. Мальчики повеселели.
- Дзэнта, давай поиграем.
- Давай, только во что?
Сампэю пришла в голову замечательная мысль. Он пошел в сарай, притащил циновку и расстелил ее под хурмой.
- Давай устроим олимпийские игры.
- Давай.
- Ты будешь вести репортаж, а я плавать.
Сампэй растянулся на циновке животом вниз. Здесь он и собирался плавать.
- Ну, начинай.
Дзэнта принес канистру из-под керосина, уселся на нее и, приложив руки ко рту наподобие микрофона, заговорил:
- Итак, начинаем репортаж из бассейна. Здесь идут олимпийские игры. На первой дорожке - Сампэй-кун .
- Ну что ж ты так тихо? Громче говори! - сказал Сампэй.
- На второй дорожке - Хам у ра-кун, на третьей - Тадз и ма-кун, на четвертой - Маэх а та-кун, на пятой - французский пловец, на шестой - англичанин, - заорал Дзэнта.
Сампэй загребал руками и ногами, всем своим видом показывая, что он плывет.
- Сампэй-кун приготовился к прыжку. Прыжок. Ушел в воду. Плывет под водой. Плывет под водой… Эй, Сампэй-тян, что же ты не погружаешься в воду? Ты слышишь, я говорю: "Плывет под водой"?
Сампэй, болтавший на циновке руками и ногами, услышав это, уткнулся головой в циновку и стал разводить руками и ногами, как лягушка.
- Ага! Вынырнул! Вынырнул! Сампэй-кун идет впереди всех. За ним - Хамура-кун. Между ними завязалась борьба. Эй, Сампэй-тян! Зачем ты опять нырнул? Хватит уж! Плыви! Сампэй-кун вышел вперед. Идет впереди. Хамура отстает. На метр, на два… Сампэй-кун впереди. Оторвался на пять метров. Пройдено пятьдесят метров. Сампэй-кун повернул обратно. Плывет обратно, плывет обратно…
Репортер говорил скороговоркой, а Сампэй плыл изо всех сил. Он повернулся на циновке, лежа на животе, и снова принялся загребать руками и ногами.
- Ага! Тадзима тремя рывками вырвался вперед!
- Дзэнта! А как это "тремя рывками"? - спрашивает Сампэй, забыв о том, что он "плывет".
- Ты что разговариваешь? Ведь ты же плывешь! Будешь болтать - отстанешь.
И Сампэй снова начинает работать руками и ногами. Он то поворачивается на спину, то укладывается на живот, плывет вперед, потом поворачивает обратно.
- Теперь Маэхата-кун впереди всех. Сампэй-кун идет последним.
- Чего? Я не хочу быть последним. - Сампэй поднимает голову с циновки.
- Ну ладно, ладно. Ты - первый. Итак, Сампэй-кун плывет первым. Второй - Хамура, третий - Маэхата, четвертый - Тадзима. Пятым идет француз, шестым - англичанин. Но что это с Сампэем? Он начинает отставать. Француз обгоняет его. Держись, Сампэй! Осталось совсем немного.
Что тут начинается! Сампэя охватывает спортивный азарт. Он вскакивает на циновке, затем ложится, колотит ногами и руками и даже кувыркается через голову.
- Победил! Победил! Сампэй-кун победил!
Сампэй, весь потный, растягивается на циновке.
Наступил полдень. Сампэй ехал на трехколесном велосипеде по каменному мосту, за фабрикой. В это время на мосту появился велосипед, на котором сидел человек в европейском костюме. Он посигналил Сампэю, и тот тоже звякнул ему. Человек слез с велосипеда, странно как-то улыбнулся и спросил у Сампэя:
- Малыш, ты не знаешь, где тут дом Ао я ма Итир о ?
- Знаю, - сказал Сампэй.
- И где же он?
- Это мой дом.
- Вот как! Тогда покажи мне дорогу.
Сампэй с важным видом поехал впереди на своем трехколесном велосипеде, а незнакомый мужчина - за ним, на своем большом велосипеде.
Сампэй то и дело звонил в звонок, на повороте поднял руку, а когда въехал в ворота, подал сигнал: "Стоп!" - и крикнул с порога:
- Мама! Гость пожаловал.
Незнакомец улыбнулся Сампэю и спросил его:
- Сколько тебе лет, малыш?
- Восемь.
- О, уже в первый класс ходишь? Или во второй?
- В первый.
- Первоклассник, значит, вот молодец!
Однако, как только вышла мама, незнакомец сразу же принял официальный вид, достал из кармана визитную карточку и спросил:
- Хозяин дома?
- Да.
- Значит, дома?
- Ну, да.
- Могу я увидеть его?
Он протянул визитную карточку и, пока мама разглядывала ее, становился все суровее и уже глядел на маму исподлобья.
- Так ваш муж дома или нет?
- Да.
- Извините, но я очень спешу…
Мама, побледнев, ушла в дом.
"Не хочет ли этот человек запугать отца? - подумал Сампэй. - Вот папа выйдет да как крикнет на него - будет знать!"
- Вы откуда, дядя? - спросил Сампэй.
Но незнакомец не ответил ему. Он смотрел по сторонам и на дом.
- Вы зачем пришли? - снова спросил Сампэй.
Не обращая на него внимания, мужчина крикнул:
- Если вы дома, Аояма-кун, прошу вас выйти на минутку. Я хотел бы поговорить с вами.
Из дома вышел отец.
- Вы хозяин этого дома?
- Да.
- Аояма Итиро?
- Да.
- В таком случае пройдемте со мной в полицейский участок.
- Зачем?
- Этого я не знаю. Думаю, что-нибудь незначительное. Небольшой разговор.
- А… Но если надолго, мне нужно собраться.
- Нет. Ненадолго. Небольшое дело.
Отец с озабоченным видом надел гэта и вышел из дома. Стоя на пороге, мама молча проводила его взглядом. Дзэнта и Сампэй с удивлением глядели из ворот на то, как уходил их отец.
Отец шел впереди, за ним - мужчина с велосипедом. Они направились по дороге вдоль реки к городу.
Как только отец и незнакомый мужчина скрылись за углом фабрики, Дзэнта и Сампэй вернулись к дому.
- Мама, а что случилось? Откуда этот человек? - спросили они, но мама ничего не ответила, она продолжала молча стоять на пороге.
Уже и полдень прошел, был час дня, хотелось есть, а Дзэнта и Сампэй все еще сидели на канистре из-под керосина. Когда отец ушел вместе с человеком из полицейского участка, мама стояла в прихожей, держась рукою за сёдзи .
Немного погодя Сампэй искоса взглянул туда - мамы уже не было. Сампэю очень хотелось сразу же побежать к маме и узнать, что произошло, но Дзэнта схватил его за плечо, привел под хурму и заставил сесть на канистру. С тех пор прошел уже целый час. Сампэй хотел было крикнуть громко:
- Мама, обед готов?
Но Дзэнта не позволил ему кричать. Он понимал, что маму нужно оставить в покое. Ей было не до них.
- Сампэй, что бы ты хотел получить сейчас? - спросил Дзэнта.
- Рис.
- Дурак! Я не о рисе говорю.
- Тогда хлеб.
- И не о хлебе. Не из съестного.
- Ну, деньги.
- И не из таких вещей.
- Что же тогда?
- Вот глупый! Я, например, хочу лампу.
- Лампу? Может, фонарик для велосипеда?
- Дурак! Волшебную лампу!
И Дзэнта рассказал Сампэю о волшебной лампе Аладдина из арабских сказок "Тысяча и одна ночь".
- Потрешь эту лампу - и перед тобой предстанет джинн: "Здравствуй! Я - джинн из лампы. Приказывай, я исполню все твои желания", - скажет он. "Принеси хлеба!" - велю я, и сразу же передо мной возникнет огромная теплая булка.
Услышав это, Сампэй даже слюну проглотил.
- Вот здорово! - восхищенно прошептал он.
Склонив голову набок, он подумал немного и потом спросил:
- А эта лампа и сейчас есть на свете?
- Может, и есть, а может, и нет.
"Эх! Хорошо бы была!" - подумал Сампэй. Ему очень хотелось есть. Просто не было никаких сил терпеть.
- Ой! Как есть хочется! - сказал он.
И чем больше они говорили о еде, тем сильнее хотелось есть. Уж и на месте невозможно было усидеть. И тут Сампэй заметил палку под хурмой. Он подскочил, схватил ее и воскликнул:
- А у нас вместо лампы будет "Хурма Аладдина". - И, стукнув по дереву палкой, потребовал: - Эй, хурма! Принеси мне рису, вкусных о-суси и о-мандзю , потому что в животе у меня совсем пусто.
Подождав немного, он снова изо всех сил ударил палкой по стволу дерева. Дзэнту развеселила выдумка Сампэя.
- Ну-ка и я попробую, - сказал он и, взяв палку, тоже стукнул но стволу хурмы. - Эй, джинн! Принеси мне о-мандзю и печенья!
Они долго еще стучали но хурме, но вскоре это им надоело.
- Дзэнта, пойдем за ворота, по сосне постучим, - предложил Сампэй.
- Пойдем.
От сосны они направились к мушмуле, от мушмулы к кипарису, - а вдруг возьмет да и попадется волшебное дерево, и появится настоящий джинн.
Наконец они дошли до криптомерии и попросили у нее:
- Построй пять фабрик!
И в это время - о радость! - мама позвала:
- Обедать!
Ночь. Дзэнта и Сампэй лежат в постелях, но не спят, а только делают вид, что спят. Мама тоже не спит - ждет отца.
Не слышно ни звука. Темно. Куда ни глянь - сплошная темень. Весь мир окутан темнотой. А отца все нет. Что с ним? То ли в полиции задержали, то ли в камере предварительного заключения сидит. Перед глазами у матери - полицейский участок, решетка камеры. Но она продолжает быстро шить - невыносимо сидеть сложа руки. Напряженно прислушивается к звукам на улице: "Чьи-то шаги? Кто-то кашлянул?"
Сампэй встает с постели и идет к прихожей.
- Сампэй-тян? - окликает его мать.
- Да.
- Куда ты?
- В уборную.
- Тогда зачем же к прихожей?
Сампэй открывает дверь во двор.
- Куда же ты? - забеспокоилась мама, приподнимаясь.
- Я сейчас.
Сампэй выходит за ворота, оправляется, но домой не идет. Смотрит на дорогу. Дорога ведет к городу, а там - полицейский участок.
Он тоже ждет отца.
- Сампэй, ты что там делаешь? - кричит мама.
- Смотрю на звезды.
- Нечего смотреть на звезды, иди быстро домой.
- Я жду, не упадет ли звезда.
И он действительно глядит на небо. А там сверкают мириады звёзд. Это сверкающее звездное небо простирается от края до края. И он думает: где-то далеко, под этим небом, шатаясь от усталости, идет его отец.
- Звезды не падают, - говорит мама.
Сампэй продолжает стоять на дороге.
- Иди домой.
- Угу.
Дорога окутана мглой. Сампэй прислушивается: не слышно ли шагов? И, убедившись, что на дороге - ни души, возвращается в дом.
- На улице темно. Ни одной звезды не упало.
Он ложится в постель, но тут же встает.
- Что-то спать расхотелось.
И Сампэй пристраивается около матери. Тогда и Дзэнта вылезает из-под одеяла.
- В постели как-то жарко сегодня, - говорит он.