В субботу мы не поехали на экскурсию. Я, Ванька и Игорь Овсянников ходили к Таракану в больницу. Накануне его папаша напился и бросился на мать с кухонным ножом. Таракан вступился за мать и укусил отца за руку. Нож тот выронил, но Таракану досталось не слабо.
Он лежал в общей большой палате и казался каким-то очень маленьким. Мать сидела рядом на облезлой табуретке и тихо плакала.
Таракан, синий с желтым, ее очень стеснялся и гнал домой, но нам она, по-честному, совершенно не мешала. Казалось, она может сидеть здесь и плакать вечно. Как какая-нибудь статуя с фонтаном. Кому она мешает?
Ванька достал из-за пазухи и отдал Таракану три яблока, а я - шоколадку. Игорь Овсянников принес потрепанный эротический журнал.
Таракан злобился и скалил мелкие зубы.
- В суд можно подать, - сказал я.
- Она не согласится, - Таракан кивнул на плачущую мать, как на неодушевленный предмет. - Пока он ее вообще не прибьет. Или меня. Тогда его посадят.
Юрка все эти дни вел себя так, словно мы с ним были едва знакомы. Я тоже в гости не напрашивался.
Потом однажды он дождался меня в раздевалке и спросил, сидя на скамейке и глядя снизу вверх:
- Ну что? Надумал чего-нибудь?
- Ничего не надумал, - честно ответил я. И сам спросил: - Когда?
Глава 12
- Ты здесь давно уже бываешь, - сказал я, сидя на траве и глядя в небо. Небо как небо - голубое, с облачками-барашками. Юрка, как и в прошлый раз, ходил по поляне и собирал землянику. - Как ты думаешь, что теперь будет?
Сказать честно, мне было страшно. В прошлый раз - почти совсем нет, а в этот - страшно просто до колик. Говорят, что с парашютом трудно прыгнуть не в первый, а во второй раз. Когда уже все знаешь. Может быть, здесь что-то в этом роде. Но вряд ли…
- Я думаю, теперь тебе что-нибудь предложат. Ну, чтобы ты выбрал. Что тебе больше подходит… Ты не волнуйся.
Я зажмурился. Юрка не знал, но я-то догадывался, что мне подходит. И не мог не волноваться. Но может быть, Юрка ошибается?
- Хочешь? - Юрка протянул мне ладонь с ягодками земляники. Как будто капельки крови. Я помотал головой. - Тогда пошли?
- Пошли, - согласился я.
Замок был как на картинке. Он вырастал из скалы, в узких окнах горели красноватые огоньки, подъемный мост через расщелину был поднят и, слегка наклонившись, висел на толстых цепях.
- Ого! - сказал Юрка. - Никогда здесь такого не видел. Классный замок. Наверное, там колдун живет или еще кто-нибудь в том же роде.
Юрке было весело и интересно. Мне было холодно. Вообще-то к вечеру в лесу действительно похолодало, но мой холод, кажется, шел изнутри.
На поляне горел костер, сложенный как-то странно - домиком. Вокруг сидели люди. Лица и колени у них были оранжевые, а все остальное - черное. Люди пели:
Я теперь вспоминаю, как песню,
Пионерии первый отряд,
Вижу снова рабочую Пресню
И знакомые лица ребят…
Юрка улыбнулся и шагнул в круг. Я остался в кустах. Сидящие у костра раздвинулись, освобождая Юрке место. Песня была вроде бы детская, но возраст у собравшихся людей был самый разный. Юркины губы двигались, наверное, он пытался подпевать. Как и песня про трех ковбоев, эта песня показалась мне смутно знакомой. Но слов я не знал. И что делать дальше - тоже. Идти к замку? Юрка помахал рукой, приглашая к костру.
- Сейчас картошка будет. Печеная, - беззвучно, одними губами сказал он. Я облизнулся, но отрицательно помотал головой. Люди у костра мне нравились. Мешать им не хотелось. Вдруг я подойду, и у них тоже что-нибудь начнется, как в кабачке? Лучше я тут посижу, в кустах.
От пионерского костра долетало мягкое тепло, блики прыгали на листьях, я сам не заметил, как задремал.
Проснулся оттого, что Юра тряс меня за плечо. Я мгновенно вскочил на ноги и даже принял то, что считал боевой стойкой, - вероятно, древние рефлексы сработали помимо сознания.
Юра усмехнулся:
- Ты прямо как Конан-варвар. Только меча не хватает.
- Угу, - сказал я, не вдаваясь в дискуссии. - Куда дальше?
Светало. На поляне уже никого не было, и даже угли были тщательно разметены. Взахлеб пели птички, а роса казалась рассыпанными в траве изумрудами.
- Дома нас, наверное, уже по моргам ищут, - сказал я, стараясь казаться безразличным, как и положено полноценному Конану.
- Не, - Юрка помотал головой. - Я иногда чую, когда можно. Сейчас - можно. Пошли.
Мне нравится ходить по лесу, только редко приходится. По проселочной дороге можно идти долго-долго и ни о чем не помнить. Иногда я думаю, что хорошо бы стать лесником и жить одному в избушке на берегу лесного озера. У меня там были бы три собаки, кошка, может быть, даже куры и коза. Почему-то мне кажется, что я сумел бы со всеми ними справиться.
Неожиданно лесная дорога, по которой мы шли, выскочила на шоссе. Я присвистнул, оглянулся на Юру, но он не выглядел удивленным. Замок на скале по-прежнему виднелся вдалеке. Почему-то при свете дня он выглядел более зловещим, чем ночью, хотя, казалось бы, должно быть наоборот. Еще дальше синели горы. Не сговариваясь, мы свернули в сторону замка.
Почти сразу же на шоссе показался вывернувший из-за поворота автомобиль. Он ехал нам навстречу, и потому голосовать смысла не имело. Автомобиль был шикарный, блестящий, но какой-то слегка… устаревший, что ли? Впрочем, я совсем не разбираюсь в автомобилях. Вот Ванька определил бы точнее.
Автомобиль мягко затормозил рядом с нами. Из открытого окна донеслась приятная мелодия. Широкие сиденья были обиты вишневым бархатом. За рулем сидел симпатичный толстый дядька с седыми висками, лет пятидесяти на вид. Мы с Юркой переглянулись и разом подумали о том, очень ли нам надо в этот несимпатичный замок. А может, обойдемся?
- Здравствуйте, молодые люди, - поздоровался дядька. - Куда путь держите?
- Здравствуйте, - вежливо ответил Юрка. - Насчет пути мы еще сами не решили. - Он оглянулся на меня, и я согласно кивнул. - А вы не подскажете нам, кто во-он в том замке живет?
- О-о, это такая глупость, молодые люди, такая глупость! - заволновался дядька. - Вам ни в коем случае не следует туда ходить!
Видно было, что водитель автомобиля никогда не изучал психологию и даже не читал современных журналов. Иначе он знал бы, что если подростку сказать: "Не ходи туда!" - он именно туда и направится в первую очередь.
- А все же - что там такое? - поинтересовался я.
- Там, видите ли, проживает заколдованная принцесса! фыркнул дядька, и сразу стало ясно, как он относится к принцессам вообще и к заколдованным в частности. Мы с Юркой засмеялись - уж очень все это было нелепо.
- Вот именно! - обрадовался водитель. - Я и говорю: совершеннейшая глупость. И ведь лезут туда, ненормальные, и сворачивают себе шеи совершенно по-настоящему…
Я почувствовал, что вполне могу повременить и не сворачивать себе шею из-за какой-то заколдованной принцессы. Честно сказать, меня принцессы сейчас вообще интересовали по минимуму. Дядька легко прочитал мои мысли и обрадовался еще больше:
- Нечего вам там делать, ребята, нечего совершенно! Садитесь лучше, подвезу до города с ветерком! Здесь всего ничего, до города-то…
Я посмотрел на Юрку и решительно потянул на себя блестящую дверцу. Из салона пахнуло одеколоном "Шипр". Я помнил этот запах, именно таким одеколоном душился после бритья мой дедушка.
Город был обычный на первый взгляд, но очень странный, если приглядеться повнимательнее. Большинство домов - одноэтажные, стоят в глубине садов. Улочки петляют между садами, давешний автомобиль по ним явно не проехал бы. Застрял бы на повороте. Кое-где попадаются настоящие дворцы. Кажется, что все дворцы выстроили джинны, не имеющие представления об архитектуре как науке, и эти странные конструкции держатся друг на друге лишь с помощью заклинаний. Жить в них тоже вряд ли удобно. Впрочем, кому что нравится. Например, ближе к центру мы с Юркой обнаружили несколько совершенно петербургских серых домов, стоящих квадратом. Посередине имелся двор-колодец и даже помойный бак, переполненный отбросами. В отбросах лениво рылись два кота - черный и полосатый.
- А это откуда? - спросил я.
- Не знаю, - пожал плечами Юрка. - Наверное, кто-то зелень не переносит. Только асфальт.
Кроме сказочных дворцов и нескольких многоэтажных, явно жилых, зданий, над городом возвышались и еще какие-то строения, которые мы решили считать храмами. Среди них я опознал православную церковь с золочеными луковицами, католический собор и голубую мечеть с минаретом. Остальные храмы, должно быть, принадлежали неизвестным нам богам.
В центре города раскинулся рынок, напоминавший обычную барахолку. От витавших над рынком запахов рот у меня мигом наполнился слюной. Юрка, видимо, тоже проголодался, потому что остановился возле лотка с пирожками и достал горсть мелочи.
- Тут что, наши деньги принимают? - удивился я.
- Любые принимают, - сказал Юрка. - Лишь бы настоящие. Я как-то специально взял из дома марки немецкие. Тоже приняли. И все друг друга понимают. Как это получается - не спрашивай, не знаю.
Мы съели по два пирожка с картошкой и запили их чем-то, что продавалось в глазированных горшочках и называлось "узвар". Юрка сказал, что это вкусно и мне надо попробовать, я согласился (а что мне еще оставалось?), но как-то этот узвар меня не порадовал. Приторный слишком и похож на столовский компот. Хорошо было бы попить чистой водички, но где ее взять? Может, где-то колодцы есть? Или у них водопровод? Юрку я расспрашивать не стал и как-то сразу почувствовал, что очень устал. И одновременно испугался, что мы останемся тут навсегда. Ничего плохого вокруг не было, но я не хотел здесь оставаться - это я как-то четко понял.
Потом мы пошли в парк, который располагался в квартале от рынка, и там я напился из небольшого фонтана. Сели на лавочку.
- А почему здесь весна-лето? У нас-то зима скоро.
- А здесь всегда так.
- Всегда?! - удивился я. - Почему?
- А ты б хотел, чтобы сейчас ноябрь был? - вопросом на вопрос ответил Юрка.
Я поежился.
- Нет, конечно.
- Вот и никто не хочет. Поэтому так и получается.
Мы помолчали.
- Ну что? - спросил Юрка.
- Почему - я?! - собирался спросить спокойно, но получился почти визг.
- Потому что я не знаю ничего, - тихо ответил Юрка. - Я же в клетке жил. А ты - на воле. Тебе и решать.
- Здесь что-то неправильно, - сказал я. - Ты чувствуешь?
Пока мы шли к рынку и парку тоже, мы видели людей, жителей города. Большинство сидели на верандах или в саду, пили чай или обедали. Некоторые беседовали между собой, прогуливаясь все в тех же садах. Мирная, спокойная картина. Но все-таки - что у них сейчас: обед, завтрак или ужин?
- Конечно, чувствую, - согласился Юрка. - А у нас что - все правильно?
- Не знаю, - я помотал головой, словно отгоняя мошек или комаров. - Мишане хорошо бы сюда, поглядеть, послушать… Витьке с Милкой тоже, и Стеше - может быть, она снова говорить бы начала и понимать…
Так - что? - спросил Юрка.
- Но ведь потом-то возвращаться… Как бы хуже не сделать…
- Может, не сделаем, я же привык…
- Но ты-то сюда как попал? Тебя кто-то привел?
- Нет, как-то само собой получилось… Однажды.
- Вот видишь… В твоем случае сработал какой-то закон. Причем ты до сих пор не знаешь, какой. И я не знаю. А здесь…
- Ты… Ты захочешь еще сюда вернуться?
- Не знаю. Не знаю. Не знаю! - я почти кричал. Две девушки в светлых платьях колокольчиками, гулявшие по аллее, приостановились и с удивлением посмотрели в мою сторону. Я почувствовал, как на глазах выступили слезы, разозлился и от злости сумел загнать слезы назад. Они так и не пролились.
- Какие красивые, серьезные мальчики, - сказала одна девушка другой.
- Будем надеяться, что у них все получится, - откликнулась другая, с цветком шиповника в волосах.
Девушки ласково улыбнулись нам с Юркой и пошли дальше.
- Давай попробуем, - сказал я. Меня никто и никогда не называл красивым мальчиком. Вот Юрка без его болезни и вправду - красивый. А я? Вдруг я тоже - красивый и серьезный? - Но все равно - что-то здесь не так.
- А Паша? - нерешительно спросил Юрка. - Паша тоже… Я не знаю, как у него дома…
- Худо у него дома, - сказал я и кивнул головой. - Пускай…
Если здесь и вправду сбываются желания, то Пашка прямо на той земляничной поляне меня и кончит. Придушит собственными руками. Чтоб под ногами не мешался и Юру не отвлекал.
Глава 13
- Что у тебя с рукой? - Маринка кивнула на подживающие костяшки, покрытые коричнево-желтой корочкой.
- В боевое карате записался, - ответил я и убрал руку в карман. - Учусь стенки кулаками прошибать. Пока не очень получается.
- Правда?! - почему-то обрадовалась Маринка. - Давно пора, - и отошла, оставив меня размышлять над ее словами. Почему это, интересно, мне давно пора в боевое карате?!
- Мишаня, слушай сюда! - решительно начал я. Мишаня напрягся и закрутил головой, пытаясь одновременно и услышать меня (я говорил громко, но кричать не решался), и удержать в сохранившемся поле зрения. - Хочешь посмотреть и послушать, как все? Есть место…
- Пошел ты! - твердо сказал Мишаня. - Мне врач сказал: будешь наркотики принимать, сразу - ослепнешь и оглохнешь. Мне это надо?
- При чем тут наркотики, Мишаня! - сказал я и сам почувствовал в своем голосе неуверенность. А что я предлагаю Мишане? Что?! - Просто есть такое место. Юрка там ходит и даже на лошади скачет, - добавил я для убедительности.
- У тебя что, Антон, крыша поехала? - в голосе Мишани послышалась тревога и даже сочувствие. - Говорили же тебе: меньше книжек надо читать!
- Хочешь попробовать или нет?! - крикнул я. - Если у меня крыша поехала, ты-то чем рискуешь? Денег мы не берем.
- Мы?
- Да, мы с Юркой.
Мишаня колебался, вращал глазами, тер нос, переминался с ноги на ногу. Видно было, что ему и хочется, и колется.
- Ладно, думай до конца уроков, - милостиво разрешил я. - А там скажешь. Мне или Юрке.
- Стеша не хочет, - грустно констатировал Юрка.
Я рассмеялся:
- А как ты узнал-то?
Спрашивать у Стеши бесполезно. Ее надо брать за руку и вести. Если она знает человека и доверяет ему, то пойдет. Куда угодно.
- Она сама сказала: "Спасибо, нет".
- Стеша сказала?! - А вот это уже интересно… Очень, очень интересно…
- Да. Мне даже показалось, что она испугалась. Она сделала вот так, - с Юркиной пластикой жест напоминал изгнание нечистой силы. - И ушла. Быстро. Ее еще какие-то парни остановили, взрослые, и чем-то угостили. Кажется, шоколадкой. Она взяла, но как будто не заметила, и дальше пошла. А потом ее Лена поймала.
Мне всегда казалось, что после всех своих несчастий Стеша хоть и мало понимает, но много чувствует каким-то другим способом. И если Юрка все точно рассказывает и она так решительно отказалась, то это что-то да значит…
- Это что-то значит, - сказал я.
- Да, я тоже так подумал, - согласился Юрка. - Ты думаешь, зря мы…
- Не знаю я, что думать! - огрызнулся я. - Но ничего не делать - это самое простое.
- Знаешь, Паскаль говорил, что если бы люди научились тихо сидеть в своих комнатах, то количество зла в мире сильно уменьшилось бы…
- Какой Паскаль? - перед моими глазами замелькали разноцветные обложки книг с монстрами, магами и инопланетными чудовищами.
- Ну, этот… математик, - сказал Юрка.
Ты… ты Паскаля читал? - я осторожно вернул на место отвалившуюся челюсть.
- Подумаешь, - Юрка улыбнулся так, словно извинялся за что-то. - Делать-то нечего было. Ноги не ходят, руки не работают, а мозги у меня, сам знаешь, в порядке…
- Да-а, - мне стало здорово и неуютно одновременно. Словно в душной комнате сквозняком потянуло.
- Ты мне когда-нибудь расскажешь? Про себя? - спросил Юрка.
- Когда-нибудь расскажу, - пообещал я, а про себя подумал, что рассказывать в общем-то нечего. - Я Паскаля не читал, только мне кажется, что он прав всего наполовину: зло, может быть, и уменьшилось бы, но ведь и добро - тоже. Согласен?
- Согласен, - сказал Юрка.
Елизавета Петровна, завуч по внеклассной работе, квадратно возвышалась над столом и терпеливо улыбалась. Улыбка походила на прямоугольник, в котором длина раза в четыре превосходит ширину. Сергей Анатольевич, молодой географ, стоял перед ней. В течение разговора она уже два раза предлагала ему сесть, он садился, но тут же снова вскакивал. В предбаннике кабинета прятался за дверью тихий Игорь Овсянников, вызванный к завучу за очередную проделку. Понятно, что предстать пред светлые очи он не торопился и с любопытством прислушивался к происходящему в кабинете.
- Но почему же "Е" и "Д" классы не ездят на экскурсии?
- Поймите же, Сергей Анатольевич! - прямоугольник улыбки зазмеился в такт словам. - Вне стен школы этих детей просто невозможно удержать вместе. Они разбегаются, ведут себя антиобщественно, пристают к прохожим. В конце концов, мы за них отвечаем и не можем себе позволить… У нас обширная экскурсионная программа для гимназических классов…
- Но это же нерационально! Детей из гимназических классов родители и так сводят в музеи, в театры. А этих просто некому вести! Именно поэтому школа и должна…
- Запомните, во внешкольное время школа никому и ничему не должна! То, что мы делаем, - это наша благая инициатива. Вести куда-то этих детей, за которых вы так хлопочете, значит подрывать авторитет нашей гимназии, рисковать…
- Значит, престиж гимназии для вас важнее, чем развитие, образование детей?
- В вас, любезный Сергей Анатольевич, говорит юношеский максимализм. Когда-то и я была такой же, - Елизавета Петровна глубоко вдохнула и сделалась похожа на лягушку из рекламы, страдающую от вздутия живота. - "Если я гореть не буду, если ты гореть не будешь…", "Пусть сильнее грянет буря!", "Все зависит от меня" и т. д. А теперь… Поймите, престиж гимназии, ее имя создавалось годами, трудами многих достойных людей, и все это вовсе не показуха, как вы, наверное, в пылу раздражения полагаете. Гимназическим, да и обычным классам мы даем сегодня очень приличное среднее образование…
- А что же "дэшки" и "ешки"? Брак, некондиция? Вы знаете, как они сами (сами!) себя называют? Дэшки - "долбанутые", а…