- Наоборот? Она тебе что - разонравилась?
- Можно сказать и так.
- Погоди, а как же… ты вроде почти жених?
Джей посмурнел ещё больше:
- И что? Лаура и без меня не пропадёт. На моё место тут же явятся толпы отборных молодых красавцев. Вот только я никак не мог её найти. Ты же знаешь - вечно она то на вечеринке, то на приёме, то на пикнике… А уж когда я её ищу, она становится и вовсе неуловимой…
Бен покивал.
- Ну и…? Нашёл - судя по по твоему виду.
Джей смущённо потрогал свою щёку.
- Она почему-то решила, что я влюблён в жену одного из моих знакомых… Я не сумел разубедить… Сперва думал - скандал закатит. Но ты знаешь - нет. Такая умница, всё поняла, почти не ругалась… Пощёчину мне только влепила - и выгнала. Можно сказать, что всё обошлось.
- Она-то умница, а вот ты у нас - кретин. Она - женщина, и женщина гордая. Насколько мне известно. Не удивлюсь, если она ещё устроит тебе неприятность.
- Кто бы обзывался… Твоя Хейла ещё не в курсе, что у тебя теперь уже другие интересы?
- Сплюнь… У Хейлы, по общему мнению, изысканный вкус, меня же она считает просто навязанным ей уродом. Она и не заметит, что её свита слегка поубавилась…
- Ну-ну… будем надеяться…
Миль вполуха слушала и не слушала их разговор, чувствуя, как медленно сходит со щёк жаркий румянец. С чего бы это ей так краснеть? Не с того ли, что Джей прав, и на этот раз ей действительно хочется замуж? Только вот Бен не торопится сделать предложение… и в целом это, наверное, правильно. Но Бен - до того уж правильный, что придётся ей запастись терпением и подождать… И Миль, опять краснея, заулыбалась в полумраке комнаты… Ладно… Она подождёт…
8. Нашего полку прибыло
Сверху, из окна, высота скрадывалась, ясно было, конечно, что дом очень высок, но насколько, Миль примерно поняла, когда они с Беном ехали в лифте. И скорость спуска, сначала плавно нарастая почти до невесомости, а потом так же плавно замедляясь до полной остановки, высоту только подчеркнула. А вот когда они вышли из широкого портала разошедшихся дверей под солнечный свет, и Миль оглянулась и посмотрела вверх… Взгляд всё поднимался и поднимался вслед за гладкой, уходящей ввысь стеной… Верхушки она так и не увидела. Как и у соседних высотников, отстоявших один от другого гораздо дальше, чем ей казалось сначала. Словно разноцветные свечи с постоянно меняющимся рисунком, окружённые у подножья цветными же тротуарами с зелёными пятнами скверов между ними, здания устремлялись ввысь, и вершины их, как вершины гор, прятались в голубой дымке неба… Между свечами ровными ярусами мелькали яркие букашки летающего транспорта. И ни одна букашка не нарушала контура общего движения…
- Они не могли бы выбиться из потока, даже если б и захотели, - пояснил Бен, ведя её за руку, как ребёнка. - Движением управляет компьютерная система. Что? Нет, упасть они тоже не могут. Потому что каждый поток ограничен направляющим полем. Если даже у кого-то и откажет двигатель или кто-то умудрится столкнуться - поток тут же перекрывается, скорость на всём отрезке моментально гасится и все замирают в стазисе, как мухи в янтаре, до прибытия дорожного патруля и медиков. Остальные машины перенаправляются в ближайшие подходящие потоки. Такое же поле, кстати, только более напряжённое, ограждает и поддерживает и высотные здания вокруг, вместе с лифтами в них. Кибертакси и общественный транспорт управляются также компьютерами.
Миль разочарованно поглядела на проходящий над головой радужный рой отливающих гладкими боками машин.
"А тогда какой смысл в их высоких скоростных характеристиках?"
- Это тебе только отсюда кажется, что скорости в потоке невысоки. На самом деле это не так, вот погоди - окажешься внутри потока… Там самая скоростная зона - в центре, далее по убыванию… Но если очень уж хочешь погонять - выводи машину за пределы Города. Там тебе ни патрулей, ни поля. Бейся на здоровье. Если Патруль выпустит.
"Это что же - могут и не выпустить?"
- Могут. Если есть, за что.
"Но ведь по земле машины тоже ездят?" - Миль показала рукой.
- Ездят. И за рулём чаще всего - люди. Только на земле у них скорость против воздушной очень ограничена. Потому что на земле очень много пешеходов, и большинство улиц - пешеходные… Зато и реклама почти вся сосредоточена не выше, чем люди могут её разглядеть, и в целом не портит вид Города.
Бен брал напрокат городскую машину и катал Миль по Городу, сколько ей хотелось, водил по галереям и выставкам, по магазинчикам и торговым центрам, надеясь, что она увлечётся всякими женскими вещичками, и он накупит ей нарядов и туфель, шарфиков и косметики… Но наряды её не впечатлили, игрушки не привлекли, выставки озадачили. Она всё выбирала для своей косы заколки, расчёски - а они всё ломались…
А вот Город неожиданно для неё самой - понравился. По крайнеё мере, те районы, которые она увидела. Очень чистый, спокойный, нарядный такой, везде зелень, цветы. Прямо-таки картинка - куда там утопии. Правда, у неё не было уверенности, что она ему, Городу, понравилась тоже. Скорее, он всё ещё присматривался к ней, принюхивался, сторонился… опасался даже. Неужели он её боялся? Во всяком случае - как ни дико звучит - Миль постоянно ощущала себя как бы в фокусе его внимания. Или не его? Но на её робкие попытки окликнуть его никто не отзывался…
Озадачивали её и горожане. Высокие, красивые, в основном, стройные люди. Большей частью, как ей и сказали, это были мужчины всех возрастов - но встречались и женщины. И дети - маленькие всегда с родителями и в ненавязчивом таком окружении патрульных, как бы случайно маячивших неподалёку. Более старшие - всегда группками, с кем-то из взрослых - и уже в открытую с охраной. А подростки и вовсе - косяками и, как вскоре выяснилось, сами с оружием…
…Миль опасалась, что плотность толпы на улицах будет как-то больше. И с облегчением убедилась, что это не везде так. Город постоянно шумел и фонил в ментодиапазоне - это Джей предложил название, узнав, отчего же у него всё время шумит в голове и так часты головокружения, когда Миль находится поблизости.
- А вот не надо ничего выдумывать, если термины давно существуют. Да, - съязвил он. - Не только для твоей магии придуманы слова. Для большинства феноменов и экзотических отклонений в развитии мутантов тоже имеются слова и понятия… И не всегда, кстати, красивые да приятные…
Миль не сердилась на него, понимая, как непросто ему быть рядом с ней и видеть, что ничего ему не светит… Миль как-то намекнула - а может, дорогим гостям уже пора… Так у Джея сделалось такое лицо, что ей оставалось только извиниться… Поэтому оба - и она, и Бен - в его присутствии особых нежностей себе не позволяли. Впрочем, Бен и вообще-то к ней лишний раз не прикасался, считая её полуребёнком. И такая жизнь ей предстояла в течение ещё целых трёх лет - вздыхала Миль тайком…
Она старалась быть обоим "братьям" как можно более полезной, и учила их тому, что сама усвоила ещё в детстве: главное - научиться блокироваться, остальное пережить будет легче. Блокировка у них получалась туда-сюда, остальное развивалось медленно… И, как бы Джей ни ершился и ни грубил (это с его-то "городским" воспитанием!), а она, не обращая внимания на его выходки, после которых ему и самому потом становилось неловко, обязательно находила время, чтобы поделиться с ним силой и здоровьем, поправить его то и дело идущее вразнос энергополе. И тайком направляла развитие его мутации, как с ней самой это проделывала в своё время её незабвенная бабуля…
С Беном ей приходилось намного легче, он получал основные настройки непосредственно от неё во время двуединства - и изменения его развивались быстрее, чем у Джея…
9. Капай, капай, дождик…
Большая часть горожан работала и развлекалась в помещении. На улицах они появлялись ближе к вечеру, по выходным и по праздникам. А уж если, как сейчас, собирался дождь, то тротуары пустели совершенно. Бен объяснил это тем, что после катастрофы дожди очень долгое время несли болезни и смерть… Привычка остерегаться дождя стала почти инстинктом.
- Как же я пропустил прогноз? - досадовал Бен, а Миль тем временем уже оказалась под дождём. - Ты что делаешь?! Ведь простудишься! - изумился он, глядя на неё из-под крыши павильона.
"Не-а! Обожаю дождик, тем более такой тёплый… - отвечала она, кружась под сверкающими от солнца струями. И засмеялась, когда где-то над домами небо раскололось от грома, а дождь припустил сильнее. - У нас это называется "грибной дождик!"
Бен покосился на привлечённых непривычным зрелищем людей, глазевших на весело мокнувшую девчонку, и ответил:
"Да, грибок после дождя - вполне вероятное последствие… Тем более, если гулять под ним босяком. Мы привлекаем лишнее внимание, Миль".
"А ты иди сюда, попробуй, как здорово!" - она сбросила туфли и шлёпала по лужам, поднимая каскады брызг. Нарядное платьице на ней промокло совершенно, туго облепив тело… к вящему удовольствию зрителей преимущественно мужского пола.
Бен решительно шагнул под дождь, подошёл, без разговоров сгрёб - она тоненько пискнула - и, перекинув её через плечо, направился под ближайшую крышу. Миль тихонько смеялась, повизгивая, дрыгала босыми ногами и небольно лупила его по спине размокшими туфлями…
И тут дорогу им преградила небольшая, но сердитая группа подростков. Бен быстро поставил Миль на ноги и, прижав к стене ближайшего магазинчика, загородил собой. Миль одним глазком выглянула у него из-под локтя - перед глазами запестрело от разноцветных комбинезонов с капюшонами, вода по которым скатывалась без задержки. Из-за ярких ли одёжек или по крайней своей юности, но опасными, невзирая на зубастые эмблемы в виде волчьей головы, скалившиеся с их рукавов и нагрудных карманов, дети не выглядели, хотя и смотрели они на Бена из-под этих своих капюшонов очень недружелюбно.
- Ну, и в чём дело, ребятки? - вопрос был задан спокойно, но Миль чувствовала, как Бен напрягся.
- Нам показалось, что вы обижаете нашу сестрёнку, уважаемый.
- Вот именно, вам показалось, детки. Это она меня обижает - совершенно не слушается. Миль?
Миль, высунув голову у него из-под локтя, обхватила Бена за талию и смущённо улыбнулась недоверчиво смотревшим мальчикам и девочкам… почти все они были повыше и покрепче неё самой. Постепенно подростки тоже заулыбались. Симпатичная брюнеточка в оранжевом даже подмигнула ей из-за плеча высокого сероглазого паренька, стоявшего впереди…
Бен легонько щёлкнул Миль по носу:
- Совсем избаловалась. Того и гляди, на шею сядет…
Миль кивнула - и сяду. И чихнула.
- Вот, что я говорил, - вздохнул Бен. Стянул с себя через голову рубашку и сунул ей: - На, прикройся.
Миль глянула на себя: что ж, разумно, в мокром платье - всё равно, что голая. Напяленная рубашка свисала ниже колен, а сырые туфли совсем раскисли… Видок ещё тот.
- Ну, что делать… давай-ка, забирайся, негодница, - Бен слегка присел, подставил полусогнутое колено, потянул её за руку, подтолкнул… Миль и сама не поняла, как оказалась у него на плече. Батюшки, высоко-то как… Она в испуге ухватилась за его шею.
Но вообще-то сидеть на горячем широком плече было тепло и удобно…
- Ухо не оторви, - буркнул он, придерживая её за ноги. - Ну что - домой или в магазин за новым платьем?
Дождик уже практически закончился…
"Ну, до дому ещё добираться… так что, если есть средства… надо бы одеться. Ты совсем раздет".
"Можно подумать, ты у нас одета".
"Я - так даже и за двоих…"
Подростки расступились, их старший развёл руками:
- Извините за это недоразумение, господа.
- Простим их? - Спросил Бен у Миль. Она с улыбкой кивнула и с высоты помахала ребятам пальчиками.
Большинство ответили тем же.
- Ну, па-а-ехали…
Отойти далеко они не успели: позади раздался частый лёгкий топот, и звонкий голосок окликнул:
- Эй, погодите! - их нагоняла та брюнеточка в оранжевом.
Подбежав, она вручила Бену свою сумку на длинном ремне:
- Рольд велел передать комбинезончик для сестрёнки… а то вдруг опять дождик, - она указала на своего приятеля, ожидавшего её вместе с другими. Бен кивнул ему издали - тот небрежно шевельнул рукой в ответ.
- А я - Доллис, - кокетливо добавила девочка.
- Рад знакомству, барышня. Я - Бен, а Миль вы уже знаете.
- Рольд ещё велел сказать, чтоб вы были поосторожнее… Нехорошие времена… А вы ходите одни и даже без оружия… Сестрёнка, будет скучно - приходи! Спросишь у наших про Волчат Рольда, тебя проводят к нам…
И убежала назад.
10. "Под "крышей" дома твоего…"
Разрешение на оружие у Бена имелось, и он счёл, что подростки правы, предостерегая его от излишней беспечности. Мало того, он решил, что и Миль необходимо уметь себя защищать. Хоть как-то. Поэтому отныне каждый день начинался с тренировок. Миль послушно бегала, лазала, ползала, кувыркалась, карабкалась, стреляла по мишеням, безжалостно лупила манекены. И на манекенах да симуляторах получалось у неё всё это на диво хорошо - когда тело перестало болеть, привыкнув к нагрузкам, и больше не подводило. Да и трудно было бы не научиться у таких неравнодушных учителей да на таких замечательных тренажёрах, когда эффект присутствия настолько полон, что сняв "доспехи" и выйдя из игрового поля, ещё долго не можешь понять, на каком ты свете… Миль, выпадая из игры, не однажды набрасывалась на стоявших рядом "братьев", сочтя их спарринг-соперниками, пока не обвыклась и не научилась быстро отличать реальность от симуляции. Впрочем, никакой симулятор не заменит живого партнёра полностью - и ни один, ни второй "брат" от боя никогда не уклонялись… Так что синяки у неё не переводились - но со временем они стали появляться и у мужчин, чем Миль страшно гордилась.
Гордилась она и тем, как успешно продвигается обучение обоих "братьев" блокировке - как ни упирался Джей, как ни прятал от себя правду, а пришлось ему признать, что он - мутант. Миль бы предложила ему зваться ведом - но ведь он им не являлся. Так или иначе, а Джей постепенно привыкал не только слышать мыслеречь - менторечь, или просто менто, по его же определению - но и отвечать ей и Бену.
Когда он как-то особенно распереживался по этому поводу, она на вытерпела, подошла к нему, схватила за руку, задрав рукав повыше, и заставила взглянуть на индикатор:
"Ну, какого он цвета? - индикатор был нетронуто-бел, с крошечной золотой искрой посередине. - Так что этот твой Медконтроль ни о чём не узнает, если, конечно, ты сам не пойдёшь и всё ему не расскажешь! Да и то он, пожалуй, ещё и потребует от тебя доказательств!"
Джей поморщился:
- Не кричи, пожалуйста…
Миль извинилась. Иногда её и правда заносило. Джей, как поначалу и Бен, не всегда воспринимал её менто, если она "говорила" слишком быстро, сжато, будто выстреливая образами и впечатлениями. А то и, как сейчас - испытывал болезненные ощущения, приняв от неё такое послание повышенной энергичности, потому что выходило - она на него "кричит". Действительно, чего на парня орать-то - он же не виноват…
Никто из них не виноват, так уж получилось. Разве что недоброй памяти Горигор, её злополучный дед. Но исправить ничего нельзя, оставалось изо всех сил приспосабливаться - не помирать же, в самом деле. И Миль приспосабливалась, и тянула за собой обоих парней. Что-то получалось легче и быстрей, что-то давалось с болью и страхом… А уж какие её одолевали сомнения! Например - а не она ли источник изменений, этакий катализатор, провоцирующий мутации "братьев"? И их ли одних? Вдруг и люди, что живут себе вокруг, подвергаются этой "заразе"?
- Знаешь что, - сказал Бен, когда она поделилась с ним своими угрызениями. - Смотри на это проще: ты можешь что-то исправить, переделать? Нет? Ну, так и не страдай. Делай то, что можешь сделать. Остальное пусть идёт, как идёт. Давай-ка лучше уточним, что такое происходит между тобой и домашним кибером…
"А что происходит? - Миль похлопала ресницами. - Ну, я попыталась дверь открыть. А он не послушался… Ну, я к нему… э… подстроилась… прислушалась… поговорила немножко… Дверь и открылась".
- "Поговорила"?!
"Ну, вроде того… А что?"
Проще было сделать "голубые глазки", чем объяснять, как да что… Надеясь не стать для окружающих горожан дополнительным мутагенным фактором, она, как когда-то у бабушки, взялась поправить аномальный фон. И обнаружила немало интересного: дом "жил"…
…Она ничего не понимала в технике, ни дома, ни, тем более, здесь. Но невозможно было не почувствовать: все стены, пол и потолок пронизывались потоками энергии, жилище являлось по-своему почти живым организмом со своими "нервами" и "сосудами", "дыханием" и трепещущей, подвижной "плотью". Миль практически видела пульсацию потоков и быстро нащупала, где центр, управляющий этой "почти жизнью". Как тут не соблазниться и не полюбопыствовать… О, Миль была осторожна, не ломилась в её ритмы - она только отделила от своей сути невесомый отросток, нежно подсоединилась, мягко встроилась, вписалась, став малой частью, ещё одной из многих, вошла и огляделась…
…Находиться внутри такого маленького, по ощущениям, мирка, в системе его отношений, оказалось не очень приятно, тесновато, неудобно, всюду что-то торчало, шевелилось, упираясь - условно, конечно - то в бок, то в спину, только уворачивайся… руки-ноги вообще не растопыривай… походило на то состояние, в котором она очнулась в пещере посреди камня и холода, когда весь мир состоял из суетливых фрагментов мельчайшей мозаики, что создавала постоянно выворачивающиеся наружу и в то же время проваливающиеся внутрь себя объёмы… Здесь бродило эхо, пролетали отголоски коротеньких фраз: да-да-да… нет-нет-нет… да-нет-да… есть-есть-есть… нету-нету-нету… Холодные и горячие потоки налетали, пронизывали, стремительно меняли направления… Кололи, пощипывали, впивались, свербили, оглаживали… Брр… - передёрнулась было Миль, но тут же сдержала свои реакции, потому что они вызвали сбой местного ритма, который пришлось срочно выравнивать…
Однако порядка в этом мирке наблюдалось больше, и, сумев уловив основной ритм, в котором всё здесь "жило", Миль обнаружила, что ей полегчало, стало ясно, в каком месте возможно вмешаться, как найти - обойти - разобрать узел приказов - сложить новый узор - вложить его вместо прежнего - перенаправив каплю энергии туда - переставив доминанты здесь - и перебраться на следующий уровень, чтобы согласовать возникшие небольшие нестыковки… И с облегчением вынырнуть наружу.