Что ещё придумал Старый
Лёня заметил, что за большой орешиной опять мерцает белая борода, опять сверкают синие ледяные глаза.
- А я ещё кое-что придумал! Хе-хе!.. - послышался хриплый голос.
И тут за орешником прошумела метель и рассыпалась искрами.
- Что же это он ещё сделал? - задумалась бабушка Марфа. - Уж верно кто-нибудь из-за его придумок горюет… Эй, отзовись, кого Старый обидел?
- Меня! - отозвался сверху негромкий голосок.
И тут все увидели Белку.
Она печально сидела на сосновой ветке и глядела вниз на бабушку Марфу.
Лёня, а за ним и Аринка подбежали к сосне, на которой сидела Белка.
- Может, он ей лапы отморозил? - сказала Аринка.
- Нет, она просто есть хочет, - сказал Лёня. - Видишь, пригорюнилась.
- По-твоему, только и горе, когда есть хочешь. Знаю я тебя.
- Да, уж конечно, это хуже всего, - сказал Лёня, - если есть хочешь, а есть нечего. Попробуй останься без обеда, узнаешь тогда.
- У, подумаешь, сколько раз оставалась. Как начнём играть, я и забуду про обед!
- Про обед забудешь, да потом поужинаешь так, что и за ужин и за обед! А если не пообедать и ужина нет, тогда что?
На это Аринка промолчала. Она подумала, что, пожалуй, и правда это очень плохо.
- Ну, что же он сделал, этот косматый, а? - спросила бабушка Марфа у Белки.
Белка спустилась пониже, уселась прямо над бабушкиной головой.
- Я всю осень запасала еду на зиму, - сказала она. - Сушила грибы, нанизывала их на ветки. Собирала орехи в дупло. А он взял да и обломал все ветки с грибами, а потом засыпал их снегом и сверху приморозил. И так запрятал, что я даже не знаю, где их искать.
- Вот старый лиходей! - сказала бабушка Марфа. - Ну, орехи-то целы?
- Нет, - ответила Белка, он закидал дупло снегом и снег приморозил. Я сама оттуда еле выбралась.
- Белочка! - сказала Аринка. - Ой, а как же ты теперь будешь жить?
- Не знаю, - ответила Белка и опять пригорюнилась.
- А у нас же орехи есть, - закричал Лёня, - полны карманы!
- Вот и выкладывайте их! - сказала бабушка Марфа. - Самое главное сейчас, чтобы еда была. А дупло найдётся.
- Дупло найдётся! Дупло найдётся! - обрадовалась Белка и прыгнула прямо Лёне на плечо. - Были бы орехи!..
- А я-то про них совсем забыла! - спохватилась Аринка. - У меня ведь тоже орехов полон карман.
- Хорошо, что забыла, - сказал Лёня, а то бы всё сгрызла потихоньку.
Лёня выложил орехи на широкий пень.
- Вот они, орешки!
- Вот они, орешки! - повторила Аринка и тоже начала выкладывать свои орехи.
Белка даже хвост распушила от радости.
- Ой, сколько орехов! Ещё больше, чем было!
- Грызи, не ленись, - сказала бабушка Марфа, - и с голодными поделись.
- Поделюсь, бабушка Марфа, - ответила Белка, - обязательно поделюсь. А дупло тут есть недалеко, на старой берёзе.
Белка набила за щеку орехов и за другую щёку набила. И взвилась кверху по густым сосновым веткам.
- Ну, вот и хорошо, - сказала бабушка Марфа, а потом крикнула куда-то в морозную чащу: - Что, Старый? Придумал?
И пошла дальше, в лес. Аринка ухватилась за Лёнин рукав.
- Я боюсь, - прошептала она.
- А чего бояться? - храбро ответил Лёня.
Но сам был очень рад, что Аринка тут, рядом. Потому что ему тоже стало страшно. Лес кругом стоял глухой, молчаливый. Ни звука, ни голоса, только сучья кое-где от мороза потрескивают. Страшно заблудиться в таком лесу. Даже Месяц сюда еле-еле проглядывал одним глазком. И хотя старался он насыпать под ёлки лунного бисера, но на снег попало всего две-три искорки. Глубокие синие тени лежали на снегу.
Нечаянная встреча
Вдруг почти из-под самых бабушкиных ног метнулась и распушилась серебряная дедова борода.
- Чего под ногами путаешься, - сердито спросила бабушка Марфа, - чего ещё устроил? Говори!
Дед-Мороз поднялся над сугробом:
- Просто сел отдохнуть, и всё. И ничего не устроил. А ты идёшь, под ноги не смотришь. Вот на бороду мне наступила.
Дед сделал вид, что очень обиделся, отвернулся, подобрал бороду и ушёл в чащу.
- А ведь лукавит Старый, - сказала бабушка Марфа. - Если не успел какой беды сделать, то всё-таки что-то задумал.
Она пошла следом за Дедом-Морозом. А старик будто того и хотел. И не останавливался, и далеко не уходил.
Лёня и Аринка еле поспевали за бабушкой Марфой.
- Гляди-ка, овраг! - крикнул Лёня. - Да какой глубокий!
Он выбежал вперёд к самому краю оврага, встал на круглую снеговую кочку. И вдруг эта кочка поехала-покатилась вниз по крутому склону. И Лёня покатился. Вокруг него поднялась пурга - и Лёня ничего не видит, и Лёню бабушка с Аринкой не видят.
- Ай! Ай! - сразу начала кричать Аринка. - Лёня в снегу утонул!..
- Так вот что Старый подстроил, - сказала бабушка Марфа с досадой, - и думает, очень хорошо!
- Хе-хе-хе!.. - засмеялся в ответ Дед-Мороз. Слышно было, что он очень радуется: подстроил-таки бабушке Марфе каверзу!
Бабушка Марфа тихонько пошла вниз, в овраг.
Аринка тоже стала спускаться следом. Она изо всех сил держалась за бабушкину шубу, чтобы не поскользнуться, а сама чуть не плакала. Лёни было и не видно и не слышно. Наверно, погиб совсем!..
А Лёня выкарабкался из сугроба, протёр от снега глаза. Где он? Да просто сидит на дне глубокого оврага, на большом снежном бугре. Над ним свесилась огромная старая ёлка… Поглядел наверх, а там далеко-далеко вверху висит Месяц и глядит на него одним глазком. Месяц уже не улыбался, он заглядывал в овраг - что там с Лёней стало?
- Алёшенька, не бойся, - послышался бабушкин голос издалека, - мы к тебе идём!
- Я не боюсь! - крикнул в ответ Лёня. - Я бы и сам вылез, да не знаю куда лезть!
- Не бойся! - услышал он дрожащий Аринкин голосок. - Мы идём к тебе!
- Я не боюсь! - опять крикнул Лёня.
Но тут он услышал чей-то глубокий вздох под самым сугробом, на котором сидел.
- Ой, кто это?.. - прошептал он. Со страху у него пропал голос.
- Ау, Алёшенька! - позвала его бабушка. - Где ты?
"Здесь!" - хотел крикнуть Лёня, но только пошевелил губами, потому что под сугробом кто-то опять вздохнул и даже застонал тихонько. Лёня хотел вскочить, но так испугался, что и шевельнуться не смог.
- Лёня, где ты?! - закричала Аринка уже со слезами. - Лёня, где ты?!
И тут Лёня увидел бабушку. Она раздвинула еловые ветки и глядела на него сверху с горы.
- Ты что же не откликаешься? - сказала она. - Разве не слышишь, как мы тебя зовём?
- Тише, бабушка… - еле вымолвил Лёня. - Прислушайся… стонет кто-то… охает!
Бабушка Марфа стала прислушиваться. Но Арника увидела Лёню, обрадовалась:
- Вот он, бабушка Марфа! Вот! Живой!..
- Погоди, погоди, - сказала бабушка Марфа. - Ну-ка, давайте все вместе слушать, кто там охает.
Они затихли все трое и стали слушать. И услышали.
- Ох-ох!.. - простонал кто-то. - Дышать нечем, совсем дышать нечем!..
Бабушка всплеснула руками:
- Да ведь это Медведь! Ведь это Мишку в берлоге снегом завалило. Вставай скорей, Алёшенька, давай ему окошко прокопаем!..
Лёня и Аринка принялись руками разгребать снег. А бабушка начала работать своей клюкой, да так ловко, будто не клюка была у неё в руках, а хорошая лопата. Разгребли сугроб, добрались до самой берлоги. Сделали Медведю маленькое окошечко, и оттуда сразу пошёл тёплый пар.
- Ну как, дышишь? - спросила бабушка Марфа.
- Дышу… - послышался из берлоги сонный медвежий голос.
- А чего проснулся?
- Страшный сон приснился… Будто меня поймали… И мешок на голову надели…
- Ну спи, спи, - сказала бабушка Марфа ласково, - никто тебя не поймал, спи спокойно до самой весны. Я ещё приду, тебя проведаю. А то как бы тебе опять страшный сон не приснился.
- Сплю… - ответил Медведь.
И тут же легонько захрапел.
- Пойдёмте, ребята, - сказала бабушка Марфа вполголоса. - Не шумите, пускай спит. Медведя нельзя будить среди зимы. Не то пойдёт по лесу шататься, голодный, а от голода злой. И ему и людям от этого добра не будет.
- Бабушка, а почему он в сугроб залез? - шёпотом спросила Аринка.
- Спать улёгся на зиму, - ответила бабушка Марфа. - Постелил себе листьев, веток помягче, да и спит.
- А что же он там ест?
- Ничего не ест. Нагулял жиру с осени - тем и жив. Да и что ему зимой в лесу есть? Ни ягод, ни мёду, ни сладких кореньев. Пропал бы с голоду. А так он лежит и спит. А кто спит, тот есть не хочет.
Они шли вниз по оврагу, разговаривали тихонько.
- Ну скажи ты, пожалуйста, а? Медведя закопал. - Бабушка Марфа покачала головой. - Ну никак не догадаться, что этот Старый ещё придумает!
В ответ на её слова сейчас же послышалось из кустов:
- Хе-хе-хе!..
- Понимаю, - сказала бабушка Марфа, - уже придумал. Глядите внимательней. Слушайте лучше.
Малыши под орешиной
И вскоре они услышали чьи-то жалобные, еле слышные голоса.
- Плохо… Очень плохо… Умрём…
Лёня бросился к орешнику, под которым кто-то плакал и собирался умереть.
- Остановись! - крикнула бабушка. - Не лезь туда!
Но Лёня уже сунулся под орешину. И сразу попятился. Он чуть не наступил на маленьких, совсем маленьких зайчат, которые сидели на подстилке из старых листьев. Зайчатки прижались друг к другу и тряслись от холода. Их почти занесло снегом.
Лёня хотел взять их в руки, но бабушка опять закричала:
- Не трогай! Отойди назад!
- Да ведь они замёрзнут.
- Отойди, говорю!
Лёня отошёл от зайчат. Но он никак не мог понять, почему бабушка так на него кричит?
- Их, наверно, зайчиха бросила, - сказал Лёня, - они же пропадут теперь!
- Не пропадут, - сказала бабушка, - мать накормила их и ушла.
- А почему ушла? - огорчилась Аринка. - Сидела бы с ними.
- Она знает, почему ушла, - ответила бабушка Марфа, - у неё следы очень пахучие. А ведь покормиться ей надо? Надо! И если она будет всё время к зайчатам бегать, так по её пахучим следам любой зверь зайчат сразу отыщет.
- Один раз покормила - и всё, - сказал Лёня, - а потом что? А потом с голоду умирать, да?
- Не умрут, - успокоила его бабушка Марфа. - У зайчихи молочко жирное, им надолго хватит. А потом побежит мимо другая зайчиха, так и она их накормит. Если твои следы ей не помешают.
- А если помешают? - с тревогой спросила Аринка. - Тогда и никакая зайчиха не придёт?
- Услышит, что человеком пахнет, то и не придёт, - ответила бабушка.
- И тогда - погибнут?
- Могут и погибнуть.
- Видишь, что ты наделал! - набросилась Арника на Лёню. - А тоже - защитник слабых! Какой же ты защитник? Из-за тебя зайчата погибнут теперь!
- А что я, нарочно, что ли? - рассердился Лёня. - Знал я, что ли?
- Да, не знал! - кричала Аринка. - Ты и Медведя чуть не задушил, уселся ему на голову!
Этого Лёня уже не мог стерпеть. Он сжал кулак и подступил к Аринке:
- Ещё слово скажи!
- Вот и скажу!
- Скажи, что я нарочно!
- И скажу!
- Э-эх!.. - остановила их бабушка Марфа. - Если случилась ошибка, надо думать, как эту ошибку поправить, а не кидаться друг на друга с кулаками.
- Это он - с кулаками… - прохныкала Аринка.
- Он с кулаками, а ты с обидными словами, - сказала бабушка Марфа, - а слова иногда больней кулаков бьют.
Бабушка подошла к зайчатам, стряхнула с них тяжёлые хлопья снега.
- Кто же это снегом-то вас закидал?
- Дед-Мороз! Дед-Мороз! - пропищали зайчата. - И всё дул на нас холодом!.. А мы голодные… Мы умрём!..
- Ну, видали? - с упрёком сказала бабушка. - И не стыдно Старому на таких маленьких напасть? Справился, нечего сказать.
Она сломила мохнатую еловую ветку, заровняла свои и Лёнины следы.
- Не горюйте, - сказала бабушка зайчатам, - скоро к вам прибежит зайчиха, она вас накормит и согреет. Вот и не умрёте.
- А что, если не прибежит? - пропищали зайчата.
- Прибежит, - сказала бабушка, - я пришлю её, не бойтесь! - А потом обернулась к Лёне и Аринке - Стойте здесь, не кричите и не шумите. Ждите, когда я приду.
И пошла куда-то вверх по оврагу. Всё дальше и дальше в лесной тишине бабушкины шаги, всё тише и тише похрустывает снег под её валенками. Вот и совсем затихло. Молчат ёлки, молчат сугробы. Зайчата притихли и тоже молчат.
Аринке стало страшно.
- Лёнь, а Лёнь…
Но Лёня будто не слышал. Аринка помолчала минутку. А потом снова начала:
- Лёнь, а Лёнь… ты боишься?
Лёня опять промолчал, будто не слышал. Где-то хрустнул сучок, какая-то тёмная птица бесшумно пролетела над головой. Арника схватила Лёню за руку.
- Ой, Лёня!.. Ой, я боюсь!
Но Лёня молча отнял руку и отвернулся. Аринка слишком сильно обидела его. "Нарочно хотел погубить зайчат! Да ещё Медведя придушить хотел!.." Вот как она могла подумать про Лёню!..
- Ой, ой, - захныкала Аринка, - уж тебе и сказать ничего нельзя.
- Говори, что хочешь, - ответил Лёня, - мне всё равно.
- А ты со мной не будешь говорить?
- Не буду.
- Со мной?
- С тобой.
- Ну и ладно, - сказала Аринка и поджала губы, - и я не буду с тобой говорить.
Лёгкий шорох послышался на снегу. Бежит кто-то, какой-то зверёк. Ближе, ближе…
- Зайчиха! - прошептала Аринка. - Это её бабушка Марфа послала? Да, Лёня?
Лёня молчал.
Зайчиха подбежала поближе, принюхалась, остановилась.
- Ничего, ничего, - послышался ласковый голос бабушки Марфы, - это свои люди, они тебя не тронут.
- Не тронут? - переспросила Зайчиха. - А зачем они сюда пришли? К зайчатам?
- Мы шли мимо, Зайчиха, - успокоила её бабушка Марфа, - а Лёня не знал, что вы, зайцы, не выносите нашего запаха, что вы так нас боитесь, даже зайчат можете бросить. Ну откуда ему было это знать? А теперь знает. И близко к вашим зайчатам не подойдёт. Иди, не бойся, покорми малышей. А твоих малышей тоже какая-нибудь зайчиха накормит… Иди, иди!
Лёня и Аринка стояли неподвижно. Зайчиха ещё раз опасливо оглянулась на них и юркнула под орешник, к зайчатам, которые всё пищали потихоньку. Но пришла Зайчиха, и они сразу примолкли.
- Вот и хорошо, - сказала бабушка Марфа, - покорми их как следует, чтобы им надолго хватило. А вы, ребята, пойдёмте отсюда… Уходим, уходим, Зайчиха! Ушли!
И они все трое пошли дальше, вниз по оврагу. Лес расступился, впереди заблестела льдом река. А месяц увидел их, улыбнулся и снова начал целыми пригоршнями бросать им под ноги серебряные огоньки.
Ещё одна встреча
Они вышли из оврага на широкий прибрежный луг. Летом здесь растёт высокая густая трава. А в траве разные цветы - и ромашки, и колокольчики, и красная дрёма, и высокие розовые метёлки щавеля…
Летом этот луг бывает весёлым, пёстрым, над ним летают разные бабочки, пчёлы, шмели. А высоко в небе над этим лугом всегда поёт жаворонок. Но сейчас на лугу было тихо, бело. Только Месяц старался украсить искорками снежную белизну.
- Вы что замолчали? - спросила бабушка Марфа. - Может, уморились?
Лёня только шмыгнул носом.
- А он со мной не разговаривает, - сказала Аринка. - Я говорю, а он не отвечает…
- Ты почему ей не отвечаешь? - спросила бабушка Лёню.
- Она говорит, что я зайчиков хотел придушить, - ответил Лёня, - и Медведя тоже… Что я нарочно всё делаю?..
- Так ты что же, Аринка, и вправду так думаешь? - спросила бабушка Марфа и остановилась.
Лёня и Аринка тоже остановились. Лёня глядел в сторону, на ледяную речку.
- Ничего я так не думаю… - ответила Аринка и насупилась. - Уж ничего и сказать нельзя.
- Ничего плохого про человека понапрасну говорить нельзя, - сказала бабушка Марфа, - и обижать человека понапрасну нельзя.
- Да я же не стала сердиться, - прохныкала Аринка, - я сразу стала с ним разговаривать! А он…
- Ты его обидела - так чего же тебе-то ещё и сердиться? Это он должен сердиться, ну вот он и сердится!
- И всегда теперь будет сердиться? Да?
- Зачем же всегда? Подойди к нему и скажи, что ты перед ним виновата. И что больше ты понапрасну обижать его не будешь. Вот он и не станет больше сердиться.
Аринка надула губы, опустила голову и молча перебирала конец шали.
- Ну, что же ты, Аринка? Стыдно тебе, что ли? Обижать человека - вот что стыдно. А признать себя виноватым никогда не стыдно. Или, может, ты и не виновата совсем?
- Виновата… - прошептала Аринка.
- Ну вот, Алексей, слышишь? Аринка повинилась. Теперь и ты повернись к ней лицом. И всё забудь.
Но Лёня по-прежнему стоял отвернувшись и хмуро молчал.
- Э! Так не годится! - рассердилась бабушка Марфа. - Разве можно дружбу терять? Дружба в жизни дорого стоит. Может, дороже всего! Верную дружбу потеряешь - себя накажешь. Очень тяжело себя накажешь. Захочешь воротить потом, да не воротишь. Ну как ты будешь без Аринки? Ну-ка?
- Как - без Арники? - встрепенулся Лёня. Он сразу повернулся, посмотрел на бабушку, на Аринку.
- Ну вот, видишь, - сказала бабушка, - оказывается, нельзя без Аринки-то.
- Конечно, нельзя, - проворчал Лёня.
- Вот и всё! - сказала бабушка. - Значит, этому разговору конец!
Аринка сразу заулыбалась, и у Лёни тоже стало на душе легко и весело.
- Э… - сказала бабушка Марфа, приглядываясь, - да там кто-то к нам жалует!
- Лось… - прошептал Лёня. - Сохатый!
- Ой! - охнула Аринка. - Мы пропали!
Лёня схватился за бабушкину клюку.
- Дай скорее! Я его не подпущу!
- Тише, тише, - сказала бабушка Марфа, - не путайтесь… Пойдём-ка поговорим с ним, может, ему что от нас нужно. Может, у него беда какая.
Лось стоял на луговине и смотрел на них. Он не собирался нападать. Но и не уходил с дороги.
Бабушка Марфа смело пошла ему навстречу.
- Что-то бока у тебя сильно подвело! - сказала она. - Голодный, что ли?
- Совсем голодный, - ответил Лось сиплым голосом. - Кругом наст, не пробить копытом. Всё заморожено. Совсем сил нет. И воды нет. Только что снегу погрызёшь…
- Всё заморозил, Старый! Постарался, - сказала бабушка Марфа. - А как это ты говоришь, что воды нет? Тут на реке посередине всегда прорубь была.
- Всегда была, - ответил Лось, - а теперь и её Мороз заморозил.