- Где? Где? - Федя так и завертелся во все стороны. - Покажите, где?
- Да вот оно! - сказал Лёня. - Неужели не видишь?
- Солнышко, почему ты так тихо идёшь? - спросила Аринка.
- Я устало… - ответило Солнышко. - Много работы было - помогало колосьям наливаться, чтобы хлеб хорошо уродился.
- А почему у тебя платье не сверкает? - спросил Лёня. - Вот я на тебя гляжу, а глазам не больно.
- Потому что к закату иду, - ответило Солнышко, - на отдых.
- А где же твои горячие лучики? - опять спросила Аринка.
- Я их все по полям, по лугам и по рощам раскидало, - ответило Солнышко, - чтобы всё цвело, зеленело, колосилось…
Всё дальше, дальше Солнышко, всё тише его голос, всё бледнее золотые волны. Вот оно улыбнулось в последний раз, взмахнуло светлым рукавом… и пропало.
Ребята молчали, глядели туда, где пропало Солнышко. Даже Дружок присмирел.
- Гляди-ка, уже вечер наступил, - удивился Ванюшка, - а я и не заметил!
- А чего же я никого не видел? - хмуро сказал Федя. - И не слышал ничего?
- Ещё увидишь, - утешил его Лёня, - обязательно увидишь и услышишь!
- Темнеет, домой пора! - напомнила Арника.
Ребята прибавили шагу.
Прошли через луг, через поле, мимо огородов.
Вот и деревня показалась.
- Глядите, наш Корней у околицы стоит! - сказала Аринка. - Лёню подстерегает! Давайте мы ему нашу песню споём!
И ребята дружно запели:
Эй! Эй! Эй!
Берегись, Корней!
- Испугался я, как же! - сказал Корней-Всех-Умней. - Дурак я, что ли, вас бояться!
Корней показал им кулак, однако в драку не полез.
Да и вряд ли он теперь полезет в драку, вряд ли тронет птицу или белку или обидит маленьких ребят. На их защиту сразу встанут против него Защитники Слабых - благородный отряд Лёни и его товарищей.
В гостях у бабушки Марфы
"Эи вы, кони!"
- Вот какой сегодня нарядный денёк начинается, - сказала мать, - прямо с улицы не хочется уходить!
Она принесла из-под навеса дровец, подкинула в печку, чтобы жарче горело. Слышно было, как затрещала сухая берёста. А потом зашумел самовар - мать развела его горячими углями.
Лёня открыл глаза. В избе розовые от солнца окна светились морозным узором.
- В самый раз сегодня к бабушке сходить, - продолжала мать. - Как думаешь, Алексей?
- А что думать? - сказал Лёня. - Встану на лыжи - и айда!
Лёня откинул одеяло. Но тут у него в ногах зашевелился Кот. Он недавно пришёл с улицы, только успел отогреть лапы, и вот - пожалуйста! - вставать надо.
- И зачем это в такой мороз вставать? - недовольно заворчал Кот. - В постели тепло, мягко. Был бы человеком, спал бы с утра до ночи.
- Вот если бы я был Котом, - сказал Лёня, - так я и спал бы с утра до ночи и с ночи до утра, как ты. А я человек, у меня дела есть!
К завтраку пришли отец и Феня.
- Морозец будь здоров, - сказал отец, - так за руки и хватает, без рукавиц не поработаешь.
- А зато красиво, как на картинке, - сказала Феня, - и ещё во сне так разукрашено бывает!
Лёня мешкать не стал. Позавтракал, оделся и пошёл под навес за лыжами. Денёк и в самом деле был разукрашенный. Снег на улице лежал весь розовый, дорога по снегу совсем синяя, крыши с одной стороны розовые, с другой, где тень, - голубые. И дымки над крышами голубые с розовым. И всё сверкает кругом, всё искрится!
Лёня встал на лыжи, взял палки.
- Эй вы, кони мои, кони, - крикнул он, - застоялись за ночь!
Мать вышла на крыльцо.
- Так не забудь, Алексей, что я наказывала: спроси у бабушки, как её здоровье, не надо ли ей чего. Может, дровишек подвезти. Да скажи, что приедем за ней к празднику, хотим, чтобы Новый год она с нами вместе встречала. Не забудешь?
- Не забуду, - ответил Лёня.
И выкатил на своих "конях" на улицу. Дружок сейчас же выскочил за ним следом.
- А ты куда собрался? - сказал Лёня. - Я в другой колхоз еду, далеко.
- Ну и что же? - ответил Дружок. - И я с тобой.
Пятки отморозишь и заскулишь!
- Не заскулю. Я всё время бегом бежать буду!
- Ты чья собака? - сурово сказал Лёня. - Моя или не моя?
- Твоя… - жалобно тявкнул Дружок.
- Так вот, если ты моя собака, то должен меня слушаться. Назад, в конуру!
Дружок понурил голову, опустил хвост и вернулся во двор. Лёне было очень жалко Дружка. Но как его взять? Ведь до того колхоза, где живёт бабушка, целых пять километров. Отморозит лапы - куда его тогда? На руках ведь не потащишь!
Не успел Лёня выехать на дорогу, как его окликнула Аринка.
- Лёня, и я с тобой!
- Вот, углядела всё-таки, - проворчал Лёня. - Я к бабушке Марфе. Куда тебе со мной, я ведь на лыжах!
- И я на лыжах.
- А как устанешь? Возись тогда с тобой. Небось и лыжи-то несмазанные!
Но Аринка будто не слышала Лёню. Она закрепила на ногах лыжи, схватила палки, выбежала со двора и встала на Лёнину лыжню:
- Поехали!
Лёня взмахнул палками:
- Эй вы, кони мои, кони! Кони резвые мои!..
И помчался по голубой, наезженной до блеска дороге.
Аринке некогда было кричать: "Эй вы, кони!" Она только об одном и думала, как бы ей не отстать от Лёни. Отстанешь - придётся вернуться домой. А это совсем неинтересно. Аринка очень любила Лёнину бабушку Марфу и очень любила ходить к ней в гости. Бабушка Марфа всегда приветит, чем-нибудь угостит да ещё и сказку расскажет.
- Вот дурачьё! - сказал, глядя им вслед с крыльца, Аринкин брат Корней-Всех-Умней. - И охота в такую даль бежать! Подумаешь, бабушку им навестить надо. Я бы ни за что не пошёл, дураков нету!
Бабушка Марфа
Пять километров не близкий путь. Тут и пригорки, и овражки, и мосты через реку, и шоссе, которые надо пересекать. А на шоссе гляди в оба: машины летят и в одну, и в другую сторону.
Но Лёня и Аринка не в первый раз отправляются к бабушке Марфе. Дорога им хорошо известна, а через шоссе они переходят, когда машин совсем не видно ни справа, ни слева. Так Лёня и обещал матери: если не видно ни одной машины, тогда и переходить через шоссе.
А после шоссе началась тихая ровная дорога по большом лугу. И хорошо, что тихая да ровная, потому что Аринка устала и у Лёниных "коней" притупился шаг.
- Замёрзла? - опросил Лёня и оглянулся на Аринку.
- Нет, - ответила Аринка. - А ты?
- Ия нет. А ты нос не отморозила?
- Кажется, нет.
- Ты его варежкой потри.
- Я тёрла.
- Ещё потри.
- Ладно.
Пробежали через широкий луг. Прошли через серебряную от мороза рощицу.
- Лёнь! - крикнула Аринка. - Ты устал?
- Немножко. А ты?
- И я немножко.
- Ладно. Скоро придём.
Кончилась рощица. Вышли в поле. Вот и бабушкин колхоз видно.
Бабушкин двор стоит на горе, его издалека видно. Вокруг двора толпятся берёзы, закатное солнце их тоже раскрасило. И стоит бабушкин домик будто в розовом саду.
Не успели Лёня и Аринка отворить калитку, а бабушка Марфа уже вышла на крыльцо.
- А я так и знала, что у меня сегодня гости будут, - сказала она.
- А почему ты знала, бабушка? - весело отозвался Лёня. - Мы же тебе телеграмму не посылали!
- У меня сердце такое чуткое, - сказала бабушка, - и без телеграммы знаю. Я сегодня и печку жарко натопила, вас поджидала.
Лёня сбросил с ног лыжи. Помог Аринке снять лыжи. У неё, оказывается, так застыли руки, что и не слушались совсем.
Как хорошо войти с мороза в тёплую избу!
Лёня и Аринка ещё в сенцах обмели веником валенки, чтобы не наследить. Потому что пол у бабушки Марфы был чистый, белый, и через всю избу лежали на полу полосатые дорожки.
И вся изба у бабушки была чистая. Бабушка Марфа не любила обоев. И никакой новой мебели не любила. Стены в избе были бревенчатые, бабушка их каждую весну мыла мочалкой с мылом. Вместо стульев были широкие лавки вдоль стен. Бабушке ничего не хотелось менять в своей старой избе. Может, лучше, когда у стола стулья стоят, но бабушке Марфе больше нравилось так, как было в старину - лавки вокруг всей избы: где хочешь, там и сядешь.
Но телевизор бабушка Марфа всё-таки впустила в свой дом. Она любила смотреть по телевизору всякие дальние страны, узнавала все новости, какие происходят на свете. Слушала хорошую музыку.
И электричество провела. Электричество ей нравилось, потому что по вечерам в избе стало очень светло, можно книгу читать, вязать что-нибудь. И лампу заправлять не надо, от керосиновой лампы руки всегда пахнут керосином, не сразу отмоешь.
А светить керосиновая лампа не очень горазда, при таком свете и двух строчек не прочтёшь, даже если очки наденешь.
- Входите, входите, мои дорогие гости! - сказала бабушка. - Ух, как вас мороз-то разрумянил - снегири, да и только! Не обижал он вас дорогой?
- Кто, бабушка?
- Да этот старый озорник-то?
- Какой озорник, бабушка?
- Ну, дедко Морозко!
Лёня и Аринка переглянулись, засмеялись.
- Немножко обижал, - сказала Аринка, - за нос меня всё хватал!
- А меня за уши! - сказал Лёня. - Только мы ему не поддавались.
- Ещё бы ему поддаваться! Ему только поддайся, он тут же и натворит какой-нибудь беды!
Бабушка разговаривала, а сама в это время собирала на стол. Налила горячих щей в миску, поставила блюдо студня, достала из подпола огурцов. Ну и вкусно же поели ребята, ничего вкуснее сроду не ели!
Старый озорник
Пока поели, пока поговорили, солнышко за окнами погасло. На улице засинело, вышел светлый Месяц на небо, заглянул в избу и бросил на морозные стёкла пригоршню серебряных огоньков. В это время что-то затрещало по стенам, будто палкой стукнули по брёвнам - и в одном углу, и в другом.
- Вон, слышите? - усмехнулась бабушка. - Сердится, по стенам палицей бьёт!
В ответ по стенам опять что-то словно стрельнуло. А мимо окон метнулась длинная белая борода.
Бабушка подошла к окну и крикнула:
- Не озорничай, Старый! Я вот ужо выйду, задам тебе!
Лёня и Аринка засмеялись.
- А как ты ему задашь, бабушка? - сказал Лёня. - Разве ты с ним справишься?
- Да уж как-нибудь справлюсь! - проворчала бабушка.
Лёне после еды стало так тепло, так хорошо, что сразу разморило. Он прислонился к стенке, двигаться не хотелось, так бы и сидел до утра.
Аринка встала из-за стола, помогла бабушке Марфе убрать посуду. Бабушка достала из печки чугунок с горячей водой, Аринка стала мыть миски и ложки. Лёня смотрел на Аринку и на бабушку словно сквозь туман.
- Ложись, Лёня, спать, - сказала бабушка, - вот я тебе на лежанке постелю. А ты, Аринка, лезь на мою кровать. Кровать у меня широкая, тёплая. Ложитесь и спите себе.
- А где же ты ляжешь, бабушка? - спросил Лёня.
- А мне спать некогда, - ответила бабушка, - я пойду со Старым сражаться.
Бабушка надела шубу, повязалась тёплой шалью, взяла рукавицы, достала из ларя мешок с какими-то припасами, перекинула его через плечо…
Тут у Лёни сон сразу пропал. Он вскочил с лавки, схватил свою шубейку, надвинул на голову шапку.
- Бабушка, я с тобой!
- Куда это со мной?
- А со Старым сражаться!
- А я? - закричала Аринка. - Я буду дома сидеть? Ну уж нет!
Не успели оглянуться, как и Аринка собралась.
- Ну что ж, - сказала бабушка Марфа, - вместе веселей. А чтобы не с пустыми руками идти, возьмите в карманы орехов вон из той корзинки, что у печки стоит. Может, понадобятся.
Лёня и Аринка взяли орехов из корзинки, насыпали в карманы.
- А погрызть можно? - шёпотом спросила Аринка у Лёни.
- Если останутся, тогда погрызёшь, - вместо Лёни ответила бабушка.
Аринке стало неловко.
"Я ведь тихонечко сказала, - додумала она, - а бабушка всё-таки услышала…"
- Ну, в добрый час! - сказала бабушка Марфа. - Пошли!
И тут Лёня заметил, что бабушка как-то выпрямилась, стала выше ростом, глаза у неё засверкали, лицо засветилось. Она взяла из уголка свою палку-клюку, с которой всегда ходила, и вышла из избы. Лёня и Аринка поспешили за ней. Лёня пошёл было за лыжами, но бабушка сказала:
- А мы лыжи не возьмём. На что? Пройдём и так.
Ночь на улице стояла светлая, серебряная. Месяц смотрел на них сверху и улыбался во всё своё круглое лицо.
Бабушка Марфа пошла через задворки и через огороды прямо по сугробам.
- Идёт и в снег не проваливается! - удивился Лёня. - А вот я, пожалуй, сейчас с головой нырну!
Лёня всё-таки зашагал вслед за бабушкой по сугробам. И ничего, не провалился. Оглянулся на Аринку - и Аринка идёт себе, легко, как по литому серебру. Лёне стало так хорошо, так весело, что он даже засмеялся тихонько. Он почувствовал, что в эту ночь всё будет необыкновенно, как в хорошем волшебном сне.
Миновали огороды, вышли в поле. На небе сверкали звёзды. На снегу тоже всё искрилось и сверкало. Месяц горстями сыпал на снег мелкие серебряные огоньки. Но только вышли в поле, как вдруг поднялась пурга, снег поднялся облаком, вокруг зашумело.
- Перестань! - крикнула бабушка. - Зря стараешься, нас не испугаешь!
Тут из снега, из метели выглянул Дед-Мороз. Борода у него раскосматилась, из-под белых бровей сверкали синие ледяные глаза.
- Что захочу, то и сделаю! - хрипло крикнул он.
- А вот и не сделаешь, - ответила бабушка Марфа. - Ну-ка, подбирай бороду да уходи подальше!
Дед-Мороз закрутился вихрем, промчался по полю и пропал в лесу. А когда крутился, то разметал снег с озимей. И зелёные ржаные всходы сразу задрожали на морозе.
- Вот что сделал, а? - сказала бабушка Марфа. - Ну не озорной ли старик? Надо поправить, а то хлеб замёрзнет.
И вот Лёня увидел, что бабушка взялась за край снежного одеяла, которым было покрыто поле, потянула его и укрыла нежные зелёные озими.
- Вот так-то и хорошо, - сказала бабушка, - так-то озими тепло будет.
- Бабушка Марфа, а разве снег тёплый? - спросила Аринка. - Ведь он же холодный. А почему же озими будет тепло? Я бы сразу замёрзла!
- Если поле без снега оставить, - ответила бабушка Марфа, - этот Старый только дохнёт на озими, они тут же и почернеют. А под снегом до самой весны останутся зелёненькими… Ишь ты, вот ещё прогалину сделал. Надо и тут закрыть…
Бабушка опять ухватилась за край снежного одеяла. Лёня бросился ей помочь, а сам думает:
"Ухвачусь за снег, он у меня в руках и растает…"
Однако нет. Бабушка тянет, и он тянет. Натянули одеяло, укрыли озими. И Аринка помогала, тянула за краешек, укрыла зелёную бороздку, которая ещё виднелась из-под снега. И ещё ладонью примяла, чтобы снег лежал плотнее.
Потом они с бабушкой Марфой обошли всё поле из конца в конец. Но прогалин больше не было, снег расстилался ровно, пышно, как самое пышное одеяло. А Месяц всё посыпал и посыпал его серебряными огоньками.
Старый не унимается
Бабушка Марфа шла по сугробам легко и быстро. Лёня и Аринка бежали вслед за ней и смеялись. Так весело было им бежать по светлому серебряному полю!
Сначала они всё удивлялись, что ноги у них такие лёгкие, совсем не проваливаются в снег, а скользят по сугробам на невидимых лыжах. Но потом и удивляться этому перестали. Бежали вслед за бабушкой, немножко шалили. То Лёня Аринке ножку подставит - и Аринка лежит в снегу. То Аринка толкнёт Лёню - и Лёня летит под горку. А бабушка Марфа всё идёт да идёт. И прямо к лесу.
У самого леса бабушка спросила:
- Не устали?
- Что ты, бабушка, - откликнулись Лёня и Аринка в один голос, - мы совсем не устали!
Вдруг за ёлками взметнулась длинная белая борода, сверкнули из-под белых бровей ледяные глаза.
- А я ещё штуку придумал! - хриплым голосом крикнул Дед-Мороз. - Посмотрю, как вы догадаетесь! Хе-хе-хе!..
Захохотал, загукал, как филин, защёлкал палицей по ёлкам и скрылся в чаще.
- Я уж знаю, что ты всегда какое-нибудь недоброе дело придумаешь! - крикнула ему вслед бабушка Марфа. - Но я не я буду, если твою штуку не разгадаю!
Бабушка вышла на широкую лесную поляну, остановилась, прислушалась.
- Слышите что-нибудь? - спросила она.
Лёня и Аринка тоже прислушались.
- Я ничего не слышу… - прошептала Аринка.
- А я что-то слышу, - сказал Лёня, - кто-то под снегом… как будто плачет.
- Это куропатки, - сказала бабушка Марфа. - Бедняжки зарылись в снег, чтобы от Мороза отдышаться. А старый злодей взял да их сверху настом задёрнул. Вот они там и задыхаются.
- А что ж делать теперь? - испугалась Аринка.
- Наст разбить - вот что.
Бабушка Марфа взмахнула своей клюкой и принялась разбивать наст. Наст лежал на снегу крепкий, как стекло. Но под бабушкиной палкой осколки так и летели во все стороны. Под настом оказался пушистый мягкий снег. И вдруг в одном месте, в другом, в третьем снег зашевелился, появились мягкие лунки, а из лунок выглянули куропатки.
- Мы чуть не задохнулись… чуть не задохнулись… - заговорили они все сразу тоненькими голосами. - Спасибо тебе, бабушка Марфа! Мы сейчас вылезем.
- И не вылезайте, - сказала бабушка, - тут близко Мороз ходит. Переночуйте в снегу. Утром, как солнышко взойдёт, так и вылезете. А наста больше не будет, я его весь разбила.
- Тогда мы поспим немножко… - сонным голосом отозвались куропатки, - поспим немного…
- Поспите до утра, - сказала бабушка Марфа. - Спите спокойно - я здесь, близко.
Куропатки снова юркнули в свои снежные гнёздышки и заснули.
Аринка схватила бабушку Марфу за рукав:
- Бабушка Марфа, но они же замёрзнут! Снег-то ведь холодный!
- Снег холодный, а Мороз - морозный. В снегу озябнут, а на морозе замёрзнут. А чтобы этим куропаткам завтра от Мороза не пропасть, оставим им немного корму!
Она достала из своего мешка пригоршни две зерна и рассыпала по всей поляне.
А Лёня смотрел на свою бабушку и думал:
- И как это она всё знает? Вот бы мне так!