- Ну, все равно… Это как кино или книжка фантастическая, вот что. Столько веков, столько людей - знаменитых и просто… людей, про которых мы и не знаем ничего - и ты! - она потрясла головой так, что волосы разлетелись. - Значит, ты не только с нечистью боролся, но и во всяких войнах и такое все участвовал?
- А это неразрывно связано, я же объяснял, - Славка присел на край стола. - Эти твари собираются туда, где людям хуже всего. Но вообще - конечно, участвовал…
- А ты за красных или за белых воевал?
- За зеленых, - усмехнулся Славка. - Нет, серьезно. Там такой разгул нечисти был, что на обычные бои времени не хватало, я так и не определился…
- А до этого? - Ленка напрягла память. - В эту… первую мировую ты воевал?
Вместо ответа Славка положил гитару на колени, склонил голову, секунду помедлил, поднял руку и… струны с надрывом заплакали, а мальчишка, потряхивая головой, пропел:
Христос всеблагий, всесвятый, бесконечный,
Услыши молитву мою,
Услыши меня, о заступник предвечный,
Пошли мне погибель в бою!
Смертельную пулю пошли мне навстречу,
Ведь благость безмерна твоя.
Скорее пошли мне кровавую сечу,
Чтоб в ней успокоился я...
Он оборвал пение и резко наклонил голову: - Честь имею представиться: прапорщик Его Императорского Величества Ахтырского гусарского полка Ярослав Охотник!
- Прапорщик?! - Ленка звонко рассмеялась, потом покосилась на дверь, ведущую в комнату. - Ты был гусаром, как в кино?!
- Был, только не как в кино, - покачал головой Славка. - Таких гусар в это время уже не было - и форма другая, и война… Осталось только название. Я к ахтырцам в 1914 году прибился, в Польше - соврал, что родные погибли и лет себе прибавил, я же рослый… Ходил в разведку. Потом офицеров стало не хватать - отправили в школу прапорщиков. Должен был корнета получить, но тут революция, фронт рухнул…
- А что ты пел? - полюбопытствовала Ленка, окончательно забыв про посуду и включенную колонку.
- "Молитву русского офицера", - нехотя ответил Славка. - Я дальше не буду, она грустная… Знаешь, Лен, я на той войне убил своего же, охотника.
- Убил? - замигала Ленка. - Случайно?
- В том то и дело, что нет, - покачал головой Славка, - ничего случайного… Мы отступали из Волыни, немцы - на плечах. Я только-только из школы вернулся, но уже прослыл везунчиком. Командовал арьергардом полка. Арьергард - это отряд прикрытия. Зима, метель вовсю… Со мной было человек десять, уже не помню точно, все - старше меня, конечно. В метель даже я хуже вижу - и вдруг прямо по нам в упор из двух пулеметов: р-р-раз! Я сперва думал - на звук. Двое, кажется, что сзади ехали, успели ускакать, а нас всех вместе с лошадьми кучей повалило. Меня навылет тремя пулями. Лежу, слышу - идут, разговаривают. Четверо с двумя пулеметами на салазках остановились подальше, еле видно за метелью. А еще четверо подходят ближе - пруссаки…
- Кто? - переспросила Ленка, слушавшая с напряженным вниманием.
- Немцы, - мимолетная улыбка показалась на губах Славки. - Их тогда так называли… Четверо, трое солдат и офицер. Слышу - докалывают наших, там двое раненых было.
- Я думала, это только в последнюю войну так делала, - поморщившись, сказала Ленка. - А дальше?
- Что дальше? У меня на ремне было три гранаты, осколочных. И пистолет трофейный - "маузер", большой такой, ты, может, в кино видела. Пока они шли, я кобуру расстегнул, крышка там откидывается так, вытащил его. Подошли они ближе - я во всех четверых в упор, а потом - две гранаты в пулеметчиков. Осел снег, я на ноги вскакиваю, а меня по руке прикладом - шарах! Гляжу - их офицер.
- Он и был охотник?! - догадалась Ленка. Славка кивнул:
- Лари Веттерман. Мы с ним до этого виделись раз двадцать, он старше меня лет на триста… был. Я-то вроде говорить хотел. А он в меня штыком - еле увернулся! Я - за шашку. Ну и… - Славка махнул рукой, щелкнул по гитаре, виновато добавил: - Мы ведь знаем, как нас же убивать. И такое иногда случается. Появись в тот момент какая нечисть - мы бы вместе на нее напали. А так - он немец, я русский. И все дела.
- Ты рассказываешь, как взрослый, - задумчиво сказала Ленка. - Как настоящий взрослый.
- Лен, - мягко прервал ее Славка, - ты не забывай, что видишь только мою внешность. А мне сотни лет. Я не просто взрослый - я… даже названия не подберешь. По опыту, понимаешь. Войны, религиозные гонения, интриги придворные, эпидемии, великие открытия, революции - я все это видел. Я во всем этом участвовал. Так что не удивляйся тому, как я рассказываю…
- Я все равно буду думать о тебе так, как вижу, - упрямо покачала головой Ленка. - Мне так легче, а то оторопь берет. Ладно?
- Ладно, - засмеялся Славка. - Давай помогу посуду мыть.
Вместе они быстро справились с тарелками. И, выйдя наружу, уселись на перила крыльца друг напротив друга, поставив ноги на перекладины. Запрокинув голову, Славка рассматривал звездное небо - звезды были крупные и яркие, похожие на застывшие электрические искры.
- Хорошая ночь, - сказал он. Ленка кивнула рассеянно - она думала о своем.
- Славик… - начала она и помедлила, ожидая реакции. Славка по-прежнему смотрел вверх. - А зачем вам это вообще? У вас же вечная жизнь. Жили бы себе и жили… Вас же никто не контролирует. Или на вас какое-то заклятье, что-то вроде?
- Нет никакого заклятья, - отозвался Славка. Обхватил колено руками, подтянул к груди. - Бывает, что охотники бросают свою работу. Я знаю такие случаи. Бросают и просто, как ты сказала, живут. Пользуются своей неуязвимостью и вечностью. Сегодня здесь, завтра там. Весело и весь мир повидать можно… Только потом все равно возвращаются. Кто через год, кто через век, но возвращаются.
- Почему? - прошептала Ленка. Славка ответил сразу:
- Есть такой рассказ: "Создан, чтоб летать." Про космический корабль… А мы созданы, чтоб сражаться. Без этого нам… не по себе. Да и потом - трудно нам жить человеческой жизнью.
- Почему? - повторила Ленка.
- Потому, - Славка опустил голову, взглянул на девчонку с улыбкой, не соответствовавшей его словам. - Тяжело это - быть бессмертным, когда вокруг все смертные. Все стареют - и уходят, уходят… Друзья, знакомые, враги. Да, Лен, в конце концов ты начинаешь завидовать врагам-людям, потому что они могут умереть. И становится очень тоскливо от своей вечности.
Ленка соскочила с перил. Подошла и прислонилась к опорному столбу возле сидящего Славки. Протянула руку, коснулась джинсового колена:
- Мне тебя жалко…
- Не надо, - попросил Славка. - Я знаю, про что ты думаешь. Мы не умеем любить.
- Зато я умею, - произнесла Ленка прежде, чем успела подумать. И вспыхнула - но Славка не засмеялся, не отстранился. Он печально сказал:
- Это не спасает… Тебе будет пятнадцать, шестнадцать… двадцать, тридцать, сорок… сколько-то еще. А мне все будет четырнадцать. И в конце концов ты возненавидишь меня за то, что я такой. Потом ты умрешь… - Ленка вздрогнула, - а мне все будет четырнадцать, и я тоже начну тебя ненавидеть… Нет, еще раньше начну, когда разница в возрасте станет слишком большой.
- Но сейчас-то нам четырнадцать, - в отчаянье бросила Ленка. И услышала:
- Мне - только на вид.
- Ну и сиди здесь! - зло крикнула она и вбежала в дом. Славка не посмотрел ей вслед.
...Поплакав немного, Ленка успокоилась. А потом - как-то странно и неожиданно уснула. Странно потому, что продолжала видеть себя в своей комнате, отчетливо сознавать, что не спит, но при этом не имела возможности даже пошевелиться, что, конечно, бывает только во сне. Она видела, как в комнату совершенно бесшумно вошел Славка - его снадобье все еще действовало, и темнота не была помехой для глаз девочки. Он остановился у кровати, глядя внимательно и печально. Потом - достал из кармана джинсовки зажигалку и зачем-то поднес длинный язык пламени к губам. Ленка поняла - зачем, только когда он наклонился и осторожно, тихо поцеловал ее в уголок рта - теплыми, живыми губами, он подносил зажигалку, чтобы холод не разбудил и не испугал ее. Потом - отстранился, улыбнулся и тихо-тихо сказал: "Ну, вот и все. Извини. Спи."
Повернулся - и вышел из комнаты тем же неслышным быстрым шагом.
А Ленка и вправду начала засыпать… но какая-то часть ее сознания, сопротивлялась сну изо всех сил, кричала, что раз она СЕЙЧАС засыпает, то РАНЬШЕ это был не сон, что Славка уходит один, уходит! Спать хотелось очень, тело не слушалось, и все-таки Ленка заставила себя привстать. Стремительно и неприятно закружилась голова - зато потом сонливость разом прошла. Спеша, она накинула халатик и побежала в зал, оттуда - на кухню.
В открытую дверь она увидела спину Славки, его сумку, которую он, перетянув ручки, превратил в рюкзак. Славка уходил по тропинке к калитке.
- Стой! - крикнула Ленка ему в спину с обидой и отчаяньем. Славка замер, медленно обернулся. Спросил:
- Ты проснулась? Не может быть.
- Ты никуда не уйдешь один, - отчеканила Ленка. - Я тебя не отпущу. И ты поступаешь подло, обманывая нас.
- Вам не надо идти, - ответил Славка. Но он не сделал того, чего Ленка боялась больше всего - не ушел сразу, потому что остановить его она бы не смогла. - Зачем вам идти?
- Ты поступаешь подло, - повторила она, чувствуя, что сейчас расплачется. - Почему ты не даешь с собой подружиться, почему не хочешь, чтобы с тобой обращались как с человеком, охотник?! Не смей уходить.
Словно по тонкому льду, Славка двинулся обратно к крыльцу и остановился на земле около него, около Ленки, стоявшей на ступеньку выше - так их глаза были рядом.
"Ты не спала?" - спросил требовательный взгляд Славки.
"Нет!" - ответил дерзкий взгляд Ленки.
- Хорошо, - сказал Славка, сбрасывая рюкзак. - Я не уйду. Слово чести. Только об одном тебя прошу: не рассказывай ребятам. И еще - пойди и ложись спать.
- Это уже вторая просьба, - вздохнула Ленка. - Я буду бояться, что ты сбежишь.
- Я дал слово, - серьезно ответил Славка. - Я посижу на крыльце. Сегодня мне не хочется спать.
Утро. Кузькин лес в тридцати пяти километрах от Болотова.
Обалдевшие от сухой жары комары, вяло жужжа, поднималась из-под ног при каждом шаге, но тут же снова опускалась в еще сохранившие подобие сырости заросли. Кусать они способны не были, летать - почти тоже.
Четыре человека шли через лес без тропинки, цепочкой. Самым странным было то, что встретившийся им полчаса назад объездчик даже не посмотрел в сторону мелькавшей среди деревьев группы, не поинтересовался, что делают в шестом часу утра в лесу, в его гуще, четверо подростков без сопровождающего - просто проехал мимо в каких-то десяти метрах, скользнув по четверке равнодушным взглядом.
Славка шел первым. На этот раз он вполне открыто нес меч на поясе. Вооружены были остальные ребята - тем же, чем и во время схватки в парке, но не только. Витек прихватил с собой туристский топорик с обрезиненной рукояткой, Серега - большой нож, настоящий американский "кей-бар" - который утащил из отцовского стола. Славка пожертвовал еще два своих серебряных ножа, соорудив из них копья мальчишкам.
В рюкзаках каждый из четверых нес по три двухлитровые пластиковые бутылки, наполненные водой, шоколад и консервы на неделю, а так же спальные мешки. В отличие от обычного турпохода, опыт которых был у всех троих, Славка отмахнулся от сменной теплой одежды, палатки, спичек и массы других первой необходимости вещей, заявив маловразумительно, но уверенно, что все это в Серых Землях не требуется.
Со стороны на Славку было странно и даже жутковато смотреть. Казалось, он принюхивается к происходящему вокруг. Временами его лицо становилось напряженным и заострялось, как лезвие его же меча, а временами - отчетливо расслаблялось. Он молчал и требовал, чтобы молчали и все остальные, так что идти было довольно скучно. Выехав из города первой электричкой, ребята не выспались и, хотя и проснулись после часового марша, уведшего их вглубь Кузькина Леса, настроение было так себе. Даже не столько из-за недосыпа, сколько из-за вкрадывавшегося в души страшка, связанного с тем, что им предстояло.
Так они и шагали - не очень быстро, но целеустремленно, двигаясь к одному Славке известному месту - пока впереди лес не поредел, а потом разом прорвался, словно тенистый полог, и все четверо оказались на берегу широкой лесной речки. Над деревьями всходило солнце, ивы нагнулись к воде. Над частыми отмелями течение гнало густую рябь.
- Леснушка, - буркнул Витек, поддергивая лямки рюкзака. - Дальше куда, Сусанин?
Вместо ответа Славка полез в карман куртки и достал оттуда "флинт", самый обычный шоколадный батончик. Развернул его и положил на коряжину у берега, потом сделал всем знак отойти, а сам остался стоять возле шоколадки, широко расставив ноги. Тяжелая сумка-рюкзак ничуть не клонила его назад.
Почти немедленно из-под коряжины (Ленка вскинула ладони ко рту и только поэтому сумела не вскрикнуть, мальчишки вздрогнули) высунулась длинная, тонкая, мохнатая лапа и, ухватила шоколадку, утащила обратно под коряжину. Послышалось причмокиванье, чавканье. Потом часть коряжины задрожала и почти волшебно превратилась в сутулого длиннорукого - руки волоклись по песку - и коротконогого… э… примата, так определила для себя Ленка. Лица у примата видно не было, оно заросло то ли корой, то ли шерстью, то ли и тем и другим пополам. Их этого непонятия поблескивали остро зеленые глаза, сторожко косившие на людей.
- Здравствуй, - Славка сел на корточки, оказавшись так чуть пониже существа. - Устал тебя искать.
- Подальше ушел, - послышался странный, нездешний, потрескивавший, как сучья в костре, голос, - от людей, от плохого воздуха. Тут хорошо пока. Нашел - пускай. За лакомство спасибо. А зачем искал и людей привел? Если б не ты, какой другой из ваших - не показался бы, хоть мешок со сластями ставь.
- Помоги в Серые Земли пройти, - сразу же, без долгих предисловий, резанул Славка. - Ваш брат туда-сюда ходит, как по своему дому, а я кручусь, чувствую - можно войти, а где… - он пожал плечами.
- С людьми пойдешь? - снова кольнули в сторону ребят глаза. Славка кивнул. - Дело твое… Когда идти хочешь?
- Сейчас, - твердо ответил Славка, - А если подскажешь, куда там попаду…
Он не договорил - послышался звук, словно часто били друг о друга двумя сухими деревяшками. Существо смеялось. Потом махнуло длинной… нет, все-таки не лапой - рукой:
- Насмешил. Идите за мной, тут рядом, не подвело тебя чутье…
Неуловимым движением существо повернулось и, перебирая руками по траве, пошло-покатилось вдоль берега. Славка обернулся, подмигнул остальным, махнул рукой: догоняйте! - Это кто? - агрессивно спросил Витек, первым догнав охотника.
- Лешачок, - весело ответил тот. - Старый знакомый.
- Так ты в наших местах был, что ли? - удивился Витек. Славка кивнул:
- Угу… Давно только, города еще не было. Я его тогда от уводней спас. Сейчас… ага, вот!
Леший - странно было думать, что это он и есть! - остановился около большого валуна, словно высунувшего из песка над берегом каменную морду, ткнул в него рукой и… пропал.
- Так просто? - пробормотал Славка. - Вот ведь… всегда им за это завидовал…
Он по-хозяйски огляделся, сбросил рюкзак на песок. И, вытянув перед собой руку, начал ощупывать ей… воздух. Зрелище было странное и даже жутковатое. Не отрываясь от своего дела, Славка бросил:
- Снимайте рюкзаки. Хворосту натаскайте, побольше. И сложите кучей вот тут.
Он лягнул воздух ногой, указав направление.
Рюкзаки снять было большим облегчением. Ну а хворосту вокруг было много - даже далеко ходить не пришлось, он валялся под ногами, сухой, как порох, Витек с Серегой натаскали целую гору. Ленка все еще наблюдала, как Славка щупает воздух - так, словно залез куда-то и вслепую шарит то ли дверную ручку, то ли выключатель… Сходство усиливалось от того, как Славка повернул ладонь - точь-в-точь, открывал дверь, держась за что-то. И повернулся к остальным:
- Поджигайте костер, - сказал он.
- Спички забыли, - не без яда ответил Серега. Славка усмехнулся, направил на костер клинок выхваченного из петли меча - рыжее пламя охватило разом всю груду.
- Это просто, - заметил он. Прищурясь, посмотрел в пламя, не глядя, поднял с песка свой рюкзак и швырнул его в костер.
Рюкзак пропал.
Ребята смотрели на то место, куда он должен был упасть, пролетев сквозь огонь. Там ничего не было, кроме песка и начинавшейся травы.
- Примерно так, - объявил Славка. - Бросайте свои.
Ленка шагнула первой. Неловко мотнула рюкзак - он должен был упасть на хворост и развалить пылающую кучу…
Он исчез тоже.
Мальчишки метнули свои рюкзаки сильно и с размахом, хотя уже было ясно, что можно его просто уронить в огонь. Витек спросил;
- Нам что, тоже туда?
- Не мимо, - успокоил Славка и сбросил куртку. - Раздевайтесь… Лен, отвернись. Я пойду первым. Потом - Лена, ты. Не бойся, ТАМ я смотреть тоже не буду, просто встречу тебя. Одежду бросайте впереди себя.
- Это что, еще и голыми?! - возмутился Витек. - Ну елки-палки…
- Не я придумал правила, - быстро, откликнулся Славка, вылезая из майки. Ленка медленно отвернулась. Мальчишки, смущенно переглядываясь и косясь на нее, начали расстегивать потертые, выцветшие камуфляжи с эмблемами школьного турклуба.
Чувствуя, что ее трясет - от реки тянуло холодком, так она это объясняла для себя, не желая анализировать охватившую ее смесь страха, возбуждения и волнения - Ленка поспешно складывала одежду, которую снимала с себя. Витек и Серега за ее спиной переговаривались, и она знала, что мальчишки не смотрят в ее сторону - все было слишком серьезно, чтобы заиграло детство:
- Ушел.
- Ломает меня туда прыгать.
- Боишься?
- А ты?
- Угу… придется. Интересно, вместе можно? …
- Давай вместе… Лен, он сдернул, давай, мы не смотрим!
Ленка повернулась, держа одежду в руках и прикрываясь ею. Мельком глянула и ту же отвела глаза - мальчишки стояли к ней спиной, но все равно. От костра тянуло жаром - непереносимо, как из печки.
Ей показалось, что она спит и видит странный сон. Длинный, загадочный, страшный и красивый.
Не закрывая глаз, девочка шагнула в пламя.