- Тридцать четыре градуса в тени! - ворчала Марианна, подталкивая вперёд мальчуганов. - Полюбуйтесь - на улице ни одной собаки… Да подымите же голову! Вам что, страшно глянуть на море?
Поль вытаращил глаза. Та узкая полоска, что колыхалась вдали, та голубая полоска, сливающаяся с небом, - это и есть море? Он добежал до самой набережной. Галька, пёстрые палатки, короткий спуск, а за ним - огромное, совершенно пустое пространство, продуваемое ветром, усеянное мелкими лужицами, обрамлённое справа и слева скалами, высокими, отвесными. Ага, вот и волны, теперь он различал их. Они обгоняли одна другую, словно разбегаясь для прыжка. Но какие они мелкие! Он почувствовал смутное разочарование: это далёкое море обмануло его надежды. Правда, оно ещё поднимется - прилив, отлив, - сейчас отлив, вот и всё… Но что там движется?
- Судно! - закричал он.
- Эка невидаль! - отозвалась Марианна. - Будто вы не знали, что по морю плывут суда. Ну-ка, спускайтесь на пляж. Наша палатка третья слева.
Палатка оказалась жёлтой в красную полоску: в глубине её громоздились шезлонги. Один из них Марианна поставила и, сдерживая зевок, расположилась на нём, заложив руки за голову. А дети уже неслись к воде - три маленькие синие фигурки, - видно было, как они прыгали от лужи к луже.
- Не мочите ноги, ещё рано! - крикнула им Марианна. - А вы, - обратилась она к Полю, - почему бы вам не поиграть с ними?
Поль покраснел до ушей. Ему, в его двенадцать лет, играть с этими младенцами? Не говоря уж о том, что в октябре он пойдёт в класс, после которого выдаётся свидетельство об окончании средней школы. За кого она его принимает?
- Я лучше останусь здесь, - решительно заявил он.
Марианна только пожала плечами в ответ, и Поль, не смея взять шезлонг, уселся на корточки возле неё. Молчание затягивалось. Он развлекался тем, что собирал камешки и бросал их вдаль.
- Какие красивые камешки! - заметил он.
- Не камешки, а галька, - наставительным тоном поправила его Марианна. - В детстве я, бывало, разрисовывала ее корабликами, цветочками. И вам советую попробовать, очень спокойная игра, - насмешливо добавила она.
И тут Поль ещё больше покраснел и взглянул на свою новую лопатку. Вот бы вырыть в песке яму, глубокую-преглубокую, и спрятаться в ней с головой - только его и видели. Поняла бы тогда Марианна, какие спокойные игры ему по душе! Пляж вокруг постепенно оживлялся; его заполнили дети, женщины, которые вязали или читали, сидя в тени палаток. Внезапно откуда-то справа вынырнула целая орава мальчишек; бронзовые от загара, они бегали босиком по гальке. Поль посмотрел на свои худые, чересчур бледные ноги и быстро поджал их под себя. Нет, не надо никакой ямы, никакой, пусть даже новой лопатки! Понурый сидел он, не спуская глаз с мальчишек, что в погоне за мячом носились по гальке.
- Опять Тото взялся за свои проказы и измывается над Рири! - воскликнула вдруг Марианна, поднимаясь с шезлонга.
Поль подскочил: у него совсем из головы вышли три синие фигурки. Он поискал их глазами: вот они там, возле той лужи… Старший из ребят пытался накормить песком младшего; а чтобы тот не сопротивлялся, Фред, средний брат, держал его за руки.
Рири, полузадушенный, вопил.
- Ну, подождите у меня! - крикнула Марианна.
Подбежав к ним, она отругала Тото, отругала Фреда и, не переставая отчитывать их, повела к палатке, а Рири, у которого вся рожица была в песке, семенил за ними.
- И они, конечно, промокли, - возмущалась Марианна, - а ведь я им не раз объясняла, что нельзя шлёпать по воде вскоре после еды, это мешает пищеварению. Объясняла я вам или нет? - обратилась она к ребятишкам.
- Да, Марианна, - отозвались три невинных голосочка, и в одном из них ещё слышались слёзы.
- Ну вот, раз вы ослушались, оставайтесь здесь, и первый, кто тронется с места, будет иметь дело со мной. Понятно?
- Возле палатки? - спросил Тото.
- Да, и ни шагу дальше!
Какая внезапная покорность! На берегу, усеянном галькой, три малыша сидят на корточках, поставив ведёрки между коленок, - яркая картина послушания. Но уже через минуту Фред зачерпнул из ведёрка горсть песку и бросил его в Марианну, его примеру последовал Тото, а за ним и Рири.
Марианна нахмурилась и украдкой посмотрела на Поля, не смеётся ли тот над ней; его безмятежный вид успокоил девушку, и она повернулась к детям.
- Если вы будете и впредь так делать, - мягко, но твёрдо сказала она, - вы засорите мне глаза песком, я не буду ничего видеть и даже ходить одна не сумею.
Не вынимая руки из ведёрка, Тото задумчиво смотрел на неё.
- Тогда мама, может быть, купит щеночка, чтобы водить тебя? - заметил он наконец с большим воодушевлением. - Слышите, - крикнул он братишкам, - если Марианна будет плохо видеть, мы получим щенка!
И замелькали руки, и полетел песок! Марианна покраснела от гнева. Она шагнула к тройке буянов.
- Вы хотели досадить мне, - сказала она, - я отплачу вам тем же. Это будет только справедливо.
И она высыпала песок из ведёрок на гальку. Малыши взвыли. Две женщины, проходившие мимо, остановились, наблюдая эту сцену.
- Посмотри-ка на эту девушку, Лили: бедные малютки, она высыпала у них из ведёрок песок! - с негодованием сказала одна из них.
- Возмутительно, и больше ничего! - отозвалась вторая. - Погодите, мои маленькие, я вам их снова наполню.
Она взяла пустые ведёрки и, бросив гневный взгляд на палатку, направилась к берегу. Три карапуза с победоносным видом последовали за ней; едва они очутились на песке, как принялись с ещё большим азартом барахтаться в луже под умильным взглядом своей заступницы.
Марианна вернулась на своё место, напевая с деланной непринуждённостью, но Поль догадывался, что она взбешена.
- Люди всё портят! - сказала она, отчеканивая каждое слово. - Если бы эти две дурёхи не вмешались не в своё дело, дети усвоили бы мой урок. Впрочем, чего мне волноваться, - продолжала она, как бы урезонивая самоё себя, - в конце концов, я им не мать, пускай лучше госпожа Юло займётся своими детьми, чем целыми днями судачить с мадемуазель Мерль! Сперва мы договорились, что я прихожу только после обеда, а свелось к тому, что я вынуждена являться с утра, делать покупки, прислуживать за столом. "Марианна, закройте ставни… Марианна, дайте таблетку аспирина. Марианна то, Марианна сё…" Баста! Марианна сыта по горло. Ах, если бы мне не нужны были деньги!
А деньги ей нужны были на свадебный подарок сестре Элизабете, которая в октябре выходила замуж за очень милого молодого парижанина, кинорежиссёра.
- Бернар Масон - вы, наверное, слышали это имя?
- Нет, - признался Поль.
- Ну ничего, рано или поздно вы ещё о нём услышите: у него такой талант! Он приехал сюда перед самой пасхой, на съёмку документального фильма, и таким образом Элизабета познакомилась с ним. Ведь мы живём тут, совсем рядом, в Увиль-ля-Ривьер; у папы там аптека. А Элизабета наша красавица. Посмотрели бы вы на неё! По-моему, нет ничего удивительного, что она приглянулась Бернару! Они будут жить в Париже. Им, видите ли, очень повезло: у Бернара уже есть квартира в очень шикарном квартале - в Батиньоле. Знаете?
- Нет.
- Да вы что же, так ничегошеньки и не знаете? Во всяком случае, если хотите взглянуть на мой подарок, вам нужно только дойти до магазина радио и телевизоров, что на углу Большой улицы; вы найдёте его на витрине слева: маленький приёмник, бежевый с коричневой полосой, ну просто загляденье! Но он дорогой, вот почему мне приходится работать в каникулы, вместо того чтобы отдыхать. А я честно заслужила свой отдых. В июне я сдала экзамены на степень бакалавра с оценкой "вполне удовлетворительно", - с напускным равнодушием добавила Марианна.
Тут она замолчала, ожидая отклика на свои слова, но Поля так потрясло это сообщение, что он не находил слов. Девушка, которая получила степень бакалавра и сама, как взрослая, зарабатывала себе на жизнь, снизошла до откровенного разговора с ним! Было от чего почувствовать себя на седьмом небе, было от чего подняться в собственных глазах. По правде говоря, за минуту до того его чуточку покоробило, что она так неуважительно отзывается о госпоже Юло, об этой красивой даме, которую родители его так почтительно принимали в своём магазине. "Слышал бы папа!" - подумал Поль. При этой мысли на душе у него повеселело: значит, они сообщники с Марианной! И он еле удержался от смеха.
- Очень, очень, очень хорошо получить отметку "вполне удовлетворительно"! - с жаром воскликнул он.
- Не преувеличивайте, - остановила его Марианна, явно польщённая. - Впрочем, я вполне могла бы получить "хорошо", не добрала только одного балла. А теперь вместо фило…
- О да, - произнёс Поль, для которого слово это являлось полнейшей загадкой.
- Понимаете, хочу стать учительницей… Получив диплом, попрошусь на Мадагаскар. Я видела один фильм, действие которого происходит на этом острове: манговые леса, ибисы, крокодилы… великолепная страна! Мама, разумеется, находит, что это чересчур далеко, но я обещала время от времени навещать её. Теперь, с самолётами, всё очень просто! - небрежно бросила Марианна, словно летать для неё было привычным делом.
Она на миг задумалась, мечтательно глядя куда-то в пространство, а затем наклонилась к Полю.
- А вы кем будете, когда вырастете?
- Я? - с изумлением прошептал Поль.
- Ну да, вы! А кто же ещё, по-вашему?
- Я… я… поступлю в Сен-Сир.
- А… - удивилась Марианна. - Так вы хотите стать офицером!
- Стать офицером?
- Ну конечно. Сен-Сир выпускает офицеров. Вам это по душе?
- Почём я знаю? Папа постоянно твердит, что я поступлю в Сен-Сир, а раз папа…
- Надо говорить: "Я не знаю". И потом, речь идёт не о папе, а о вас. Ну так как же, по душе вам или нет?
- Почём… Я не знаю, - повторил Поль, припёртый к стене.
У Марианны вырвался короткий гортанный смешок, что совершенно доконало его: она насмехается над ним, это точно. Вдруг Поля обуяло бешеное желание стукнуть её кулаком, как поступал он со школьными товарищами, когда они слишком донимали его, но нет, девчонок не бьют… И он тут же впал в другую крайность: стал отчаянно ломать голову, как бы вернуть себе её уважение. Не задать ли ей загадку, например, ту, забавную, про яйцо? Или показать, как хорошо он делает мостик… Ага, нашёл!
- Знаете ли вы "Полярную звезду"? - многозначительно спросил он.
Марианна, вынув из сумки вязание, старалась поймать спущенную петлю. Она даже не подняла головы.
- Нелепый вопрос! - отозвалась она. - Да кто же не знает эту звезду?
- Я говорю не о той, что в небе, я говорю о другой, о большом дьепском ресторане.
- Большой ресторан? В Дьепе? Даю руку на отсечение, ресторана под таким названием здесь нет.
- Как нет? Как нет? - горячился Поль. - Да это самый красивый, самый роскошный ресторан в городе. И, если на то пошло, его содержит моя тётя, так что вот!
- А я вам говорю, нет такого ресторана, во всяком случае здесь, в Дьепе, - повторила Марианна, отчётливо выговаривая каждое слово, как если бы она обращалась к несмышлёному младенцу. - Вы, наверное, ошиблись. Да и вообще, надоели мне ваши небылицы, не мешайте работать! - И она с жаром принялась за вязанье, кончиком мизинца отбрасывая петли; на губах её блуждала лёгкая улыбка.
"Опять она насмехается надо мной! - подумал Поль. - Ей бы только позлить меня. В Дьепе нет "Полярной звезды"? Выдумала тоже! Не такой я дурак, чтобы поверить ей". И, угрюмо насупившись, он забился в угол, между своими ещё не бывшими в употреблении лопаткой и сачком. Время шло. Марианна позвала детей и накормила их, но Поль гордо отказался от предложенного ему бутерброда. Впрочем, ему не столько хотелось есть, сколько спать; в душной полутьме палатки на него нашла какая-то сонливость, от долгого сидения галька стала казаться ему нестерпимо жёсткой. Море поднималось, волны его уже лизали подножие склона, и теперь в воде было полно купальщиков; они ныряли, плавали, плескались, обдавая всё вокруг белой пеной. Какой-то толстый, пузатый господин распекал свою дочку за то, что она не хотела окунуться; две девушки в красных купальниках весело брызгались, а парнишки, на которых недавно засмотрелся Поль, оставив на берегу мяч, пускали по воде жёлтые кораблики; сложив ладони рупором, они что-то кричали друг другу, но что именно, Поль никак не мог разобрать. Он даже не завидовал им больше. Кончится ли когда-нибудь этот день? Ноги у него затекли, он скучал и думал только об одном: как бы уйти с пляжа.
III
На следующий день Поля разбудило радио мадемуазель Мерль: "Четвёртый сигнал даётся ровно в девять часов десять минут". Уже девять часов! В соседней комнате дети требовали утреннего завтрака, и кто-то, по-видимому служанка, тягучим голосом покрикивала на них: "Да не вопите так, разбудите мадам". Поль не решался встать. Накануне вечером никто не догадался показать ему, где находится умывальник, конечно, можно было бы спросить об этом у служанки, но выйти в пижаме к незнакомой женщине… нет, лучше не умываться. Один раз куда ни шло! Вещи свои он ещё не выложил: госпожа Юло не позаботилась также указать ему, куда их девать, и, порывшись в чемодане, он вытащил оттуда свою самую красивую рубашку, белую, в красную полоску, а ту, зелёную, засунул в самый низ, под бельё; никогда больше он не наденет эту зеленую рубашку - из-за неё у него такой цвет лица… Фу, вот и всё: никакого умывания, день начинается великолепно! Стараясь не шуметь, он открыл окно, и лучи уже горячего солнца ворвались в заставленную мебелью комнату и осветили неубранную постель, разбросанные повсюду нераспакованные вещи. На улице одна за другой открывались лавки, ранние пловцы с купальными костюмами в руках направлялись на пляж. У Поля тоже был купальный костюм, и он твёрдо обещал папе "барахтаться в воде". Может быть, сегодня? Да, да, сегодня он намерен развлекаться! Он выроет в песке большую яму и наловит креветок, множество креветок, а ещё ему надо немного пройтись по Дьепу, если он хочет отыскать "Полярную звезду". Вот только с кем? Вдруг его осенило: ведь Марианна жаловалась, что ей каждое утро приходится делать покупки. Прекрасная мысль! Он пойдёт с ней и, увидев ресторан, тут же скажет: "А ну-ка, полюбуйтесь, выдумщица!" Или нет, он…
Но распахнулась дверь, и в комнату вошла худая женщина в чёрном переднике; в широко расставленных руках она несла малюсенький поднос с чашечкой шоколада и двумя бутербродами.
- Вот вам завтрак, - объявила она. - Боже ты мой, неужели вы не могли чуточку прибрать? Как мне подметать в таком хаосе?.. У меня и без того полон рот работы, а тут ещё разноси завтрак по всем комнатам. Можно подумать, что здесь гостиница!
- Да, сударыня… Конечно, сударыня, - бормотал Поль, донельзя сконфуженный.
- Ну ладно, ладно, вы не знали, так и быть, - смягчилась женщина. - Пейте, пока не остыло. Боже ты мой, ну и аппетит! - добавила она, увидев, как мигом исчезли бутерброды. - Морской воздух, что ли, так действует, но здесь все много едят.
Она показалась Полю очень доброй, и он осмелился обратиться к ней:
- Скажите, пожалуйста, сударыня, не знаете ли вы, где находится большой ресторан под названием - тут он, сам не зная почему, понизил голос - "Полярная звезда"?
Служанка сделала оскорблённое лицо.
- Большие рестораны не по моей части, - заявила она, - с этим обращайтесь к другим, сударь мой!
И она исчезла вместе с подносом, а Поль, сильно озадаченный, уселся на кровать. Оставалось только дожидаться Марианну. Увы! Когда наконец, без малого в десять, появилась Марианна, он не успел слова выговорить, как она заявила, что отправляется за покупками с Тото и Фредом и рассчитывает оставить на его попечение Рири. "Вы прекрасно можете заняться им, вам ведь всё равно нечего делать", - сказала она. Поль скрыл своё разочарование, но так разозлился, что, оставшись вдвоём с карапузом, довольно долго молчал. Рири вскарабкался к нему на колени и стал приставать: расскажи да расскажи ему сказку о штопоре.
- Не знаю я такой, - буркнул наконец Поль.
- Тогда я сам тебе расскажу, - охотно вызвался Рири.
И он пустился в длинную, очень запутанную историю, где бесконечно повторялось: "тут он заплакал", "тут она его высекла", и невозможно было понять, кто "он" и кто "она". Солнце за окном поднималось всё выше и выше. Радио на первом этаже монотонно наигрывало танцевальные мелодии, служанка подметала пол, стирала пыль и беспрестанно приговаривала: "Боже ты мой…"; "и тут… и тут…" - продолжал Рири, свернувшись в клубок на раскладушке, а Поль, сидя на другом её конце, слушал его с видом мученика.
Незадолго до полудня вернулась Марианна. Она уже накрывала на стол, когда появилась госпожа Юло; завитая, расфуфыренная, в платье с жёлтыми и зелёными цветами, она выглядела внушительнее, чем когда-либо.
- Хорошо выспались, молодой человек? Вы, я вижу, переодели рубашку! Гм, красные полоски… Что ж, у каждого свой вкус…
- Да, мадам…
Что бы ещё такое сказать? Поль думал, думал, но всё напрасно: в присутствии госпожи Юло он положительно терялся; так, не прибавив ни слова, он сел за стол.
- Закройте ставни, Марианна… Нет, нет, никакого кофе, я спущусь к мадемуазель Мерль.
И снова сборы на пляж - лопатки, ведёрки, бутерброды. Но на сей раз Поль не спрашивал, брать ли ему сачок; за утро он так извёлся от скуки, что едва очутился на берегу, как принялся ловить креветок. Подбежав к одной из луж, он закинул сачок, вытащил его… Нет, ничего. Снова закинул - тот же результат, а между тем дело это, видно, совсем не сложное: маленькая девочка там, у скалы, ловила их дюжинами, а три мальчика рядом с ней и того больше; хвастая друг перед другом своей добычей, они без конца пересчитывали креветок. Как хорошо им вчетвером! Видно, они не первый день знакомы. Поль жадно следил за каждым их движением. Ах, если бы расположить их к себе, услышать от них волшебные слова: "Иди играть с нами"! В этот миг - о чудо! - один из мальчиков, толкая перед собой в воде свой сачок, направился в его сторону; он подходил всё ближе и ближе, вот он почти касается его… Поль собрал всё своё мужество и поощрительно улыбнулся мальчику, но тот прошёл мимо, даже не взглянув на него. Поль так и остался со своей никому не нужной улыбкой; почувствовав себя глубоко униженным, он закусил губу, чтобы не расплакаться, так ему стало горько. Ослепительный блеск солнца на голом песчаном берегу; детские голоса, звучавшие ясно и отчётливо в громадном пустом пространстве, - всё удручало его.
Он уже повернул было к палатке, как вдруг из-за скалы вышли еще два мальчика, отнюдь не чета тем, первым; на мальчиках были старые, закатанные до колен штаны, а у того, рыжего, что с виду казался постарше, на тельняшке, у самого ворота, зияла дыра. Чем это они занимаются? Мальчики шарили под камнями, время от времени вытаскивали оттуда каких-то коричневых шевелящихся зверушек и бросали их в большое ржавое ведро. Поль робко подошёл ближе и, вытянув шею, заглянул в ведро. Крабы. Да, самые настоящие крабы, каких продают на парижских рынках, только эти значительно мельче.
- Ой, крабы! - крикнул он во весь голос.
Рыжий обернулся и подмигнул своему приятелю, краснощёкому кудрявому толстяку, а тот расхохотался во всё горло.
- Чего вы смеётесь? - спросил Поль.
- Просто так, - ответил рыжий. - А кто нам запретит?
- Вот тоже задавака! - добавил курчавый толстяк, давясь от смеха. - Пари держу - парижанин, с первого взгляда видно. Ты парижанин, а?