СЦЕНА X
Бартошиха . Войтусь, знаешь, что я тебе скажу? Не ходи ты никуда!
Бартош . Да ты что?
Бартошиха . Так, мне чего-то боязно… Злыми глазами на тебя управляющий смотрел, ох, злыми…
Бартош . Гляди, какая приметливая! Да что мне в его смотренье?
Бартошиха . Уж что-то он худое задумал. Ох, Войтусь, доля моя горькая! Сидел бы ты тихо, смотрел за хозяйством… А так хорошо говорил, как мы хлев построим…
Бартош . Это не я, а ты говорила.
Бартошиха . А о Валеке - это уж ты! Что пошлем его учиться… и Роза… и…
Бартош . Ишь ты как растужилась… Ну, тише, тише, милая ты моя! И что это на тебя напало?
Бартошиха . Не знаю. Такой меня чего-то страх взял. Ой, Войтусь, Войтусь, как бы ты себе чего не наделал.
Бартош . Ну-ну, не хнычь, все будет хорошо. Зайду в усадьбу, поговорю со старостой… об отработке, о том, что Травинский дерется. Как же так, ведь он солдат бьет, что под Рацлавицами на пушки шли… Пан староста сам обещал - стало быть, сделают… А то что же? За избу и корову уйти от своих, не защищать их от обид, не напоминать об их правах?
Бартошиха . А потом ты уж ни во что вмешиваться не станешь?
Бартош . Да во что же? Будут себе люди спокойно работать, не как собаки загнанные, что даже со своего поля собрать не удосужатся, как вот хоть Агата…
Бартошиха . И хлев поставишь?
Бартош . Поставлю, поставлю…
Бартошиха . Корова отелится; если бычок - продадим, а если телочка - будем растить… Валек учиться будет, Розу выдадим замуж, свадьбу справим хорошую.
Бартош . Отчего бы нет.
Бартошиха . Только в дом ее отдадим, а мы тут вдвоем в избе останемся. До самой старости, правда?
Бартош . Конечно, а то как же, Марыся!
Бартошиха . Светает.
Бартош . Птичек слышно… Помнишь, Марыся, как я к тебе ходил еще парнем?
Бартошиха . Помню.
Бартош . Приходилось через забор скакать, а потом утром твой отец по росе выслеживал, что к тебе кто-то ходит…
Бартошиха . Вишни в ту весну цвели, ну прямо как снег… А сейчас уже осень скоро. Скоро солнышко взойдет. Как это мы всю ночку проговорили? Погода хорошая, в самый раз картошку копать. Надо спать идти.
Бартош . Народ скоро на работу пойдет.
Бартошиха . Войтусь…
Стук в дверь.
Что это?
Бартош . Кто там ломится?
Дверь с шумом распахивается, в дверях приказчик.
Приказчик . Бартош, на барщину!
Бартошиха . Господи!..
Бартош . Вы что, одурели?
Приказчик . Как ты смеешь, хам, так со мной разговаривать!
Бартош . Кто это хам?
Приказчик . Нечего шуметь. Слышал, что я сказал? На барщину! Солнце всходит.
Бартош . Пускай себе всходит. Вы что, не знаете, что я на барщине не работаю?
Приказчик . Слышал, что я сказал? С сегодняшнего дня кончено. На работу! Хочешь плеть вспомнить? (Замахивается.)
Бартош (бросается на него). Ты меня… ты меня… не дождаться тебе!
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Картина первая
СЦЕНА I
Покои старосты, как в прологе. Староста за столом. Его жена у камина вышивает. Травинский.
Староста . Весьма на тебя, сударь, претендую, весьма! Это твоя, сударь, вина. Как можно было допустить?
Травинский . Ваша милость…
Староста . Потом, потом! Ввести!
СЦЕНА II
Два гайдука вводят Бартоша - рубаха разорвана, волосы растрепаны. Гайдуки вытягиваются у дверей.
Староста . Ага, Бартош… Ты что же, не слышал, как тебя на работу звали?
Бартош . Слышал. Хотел жаловаться вашей милости на управляющего.
Староста . Что?
Бартош . Мне не полагается ходить на барщину. А управляющий свое… Так чтобы ваша милость приказали управляющему…
Староста . Не полагается!.. Почему же так, не полагается?
Бартош . От повинностей ваша милость меня на вечные времена освободили. Управляющий читал, все слышали и знают.
Староста . Знают?.. Кончено! Понял? Управляющий исполняет мои веления и только!
Бартош . Управляющий… выполняет веления вашей милости… вашей милости? Что кончено? Когда пан Костюшко… пан староста освободил меня от всех повинностей…
Староста . Пана Костюшки нет. А я есть. Освободил, а теперь отменяю.
Бартош . Как же, ваша милость, отменяете? И кровь под Рацлавицами отменяете, и смерть тех, что пали от пушечных ядер?
Староста . Отменяю свое распоряжение.
Бартош . И пана Костюшки манифест? Что отработки не будет, и облегчение повинностей, и все?..
Староста . Нет Костюшки, нет и манифеста.
Бартош . Супруга вашей милости тогда так красиво об отчизне говорила… что ей служить надо…
Староста . Что тебе рассуждать об отчизне?.. Твоя работа на пашне, забота об отчизне дело шляхетское!
Бартош . Да ведь и мне пан Костюшко шляхетство пожаловал…
Староста . А тебе сдается, что ты уже и стал шляхтичем? Не так это просто!.. Шляхетские роды веками росли, веками в стране верховодили и гербы свои все новой славой покрывали…
Бартош . И вы, ваша милость, теперь хотите вот этак о своем гербе похлопотать…
Староста . Да ты что? Как ты смеешь?
Бартош . Я кровью купил свое право…
Староста . А шляхетство не покупается и не продается! Безумен был твой Костюшко, и, как всякое безумство - предприятие его окончилось постыдно. Только навлек несчастие на отчизну.
Жена старосты . Всякая власть от бога… Не годится бунтовать против власти.
Бартош . Иначе вы, ваша милость, ясновельможный пан староста, и ваша милость, ясновельможная пани, на этом самом месте не так давно говорили.
Староста . Времена переменились, и ты должен понять, что переменились! Людей бунтуешь, к дурному подстрекаешь, сбиваешь с толку…
Бартош . Какой же бунт - свое отстаиваем.
Староста . С отцов и дедов, с прадедов и прапрадедов жендовицкие владения на порядке держались. И порядок здесь будет. Ты отвык от честного груда, но управляющий тебя снова научит, понял?
Бартош . Так как же будет?
Староста . С чем?
Бартош . С народом, с барщиной? С отработкой? С моей избой? С манифестами пана Костюшки? С собственным словом вашей милости, письменно сюда присланным?
Староста . Я уже сказал. На работу! И чтоб я не слышал больше, что у тебя сходятся, что ты подстрекаешь людей!
Бартош . Пока пан Костюшко был силен…
Жена старосты . Тогда было иное, и многое с тех пор переменилось. Теперь уже не царь, а вследствие взаимных договоров и соглашений его величество австрийский император всемилостивейше правит нами.
Бартош . Переменили себе, значит, барина?
Староста . Не твое это дело, не твоего мужичьего ума. С вами-то все по-прежнему обстоит, да так и останется.
Бартош . Так вам, ваша милость, сдается. Но крестьянин уже почуял в руках косу и саблю! Он уж решился на смерть, уже признал себя, наконец, человеком. И теперь вам его назад к земле не пригнуть!
Староста . И это ты мне говоришь? Мне?!
Бартош . Людей созову! Всех скличу и расскажу, что и как! Чтобы не давались в обман и в обиду! Ваша милость спокойно сидели, когда мы воевать шли! За свою землю…
Староста . Земля моя! Посмей только - управляющий научит тебя плетьми!
Бартош . Не дождется (бросается к окну). Люди! Народ!
Староста . Травинский, взять его!
Гайдуки и Травинский вытаскивают Бартоша из комнаты.
Картина вторая
Перед усадьбой. Толпа крестьян боком к зрителю смотрит на что-то, невидимое для зрителя, происходящее перед крыльцом усадьбы.
СЦЕНА I
Первая женщина . Господи Исусе, что же это будет, что будет?
Вторая женщина . И вы здесь? Ведь, кажется, хворали?
Первый крестьянин . Хворый-то я хворый, а как гайдук пригрозит плетью, так и хворь пройдет.
Первая женщина . Всем, всем до одного прийти велели.
Вторая женщина . Чтобы никто в избе не остался.
Первый крестьянин . Кто знает, что за новости опять.
Третья женщина . Да уж ничего хорошего, милые вы мои.
Первый крестьянин . Управляющий бегает по двору, усищами шевелит, морда вся красная…
Вторая женщина . Что бы это было?
Агата . Что-нибудь да выдумали, ох, выдумали!
Третья женщина . Война опять или что?
Шимон . Какая там война!
Второй крестьянин . Кто его знает, что на свете творится! Может, и вправду война!
Агата . А сдавалось, что уже вовсе кончилось, что хоть тихо будет.
Вторая женщина . Такие, видать, времена пришли.
Первая женщина . Ох, уж и времена, времена… Вчера гайдуки Владека Банаха так избили, что чуть дышит.
Первый крестьянин . Да ну?
Первая женщина . Истинная правда. Будто не слышали!
Агата . По правде сказать, у некоторых и впрямь башка-то закружилась.
Третья женщина . Да уж это так… А больше всего у этих… у косыньеров.
Первая женщина . Что, мол, им это самое обещали, мол…
Агата . Что им там обещали!
Первая женщина . Обещали! Бартош говорил, и хромой тоже.
Агата . Мало что хромой болтал! Он вон все кузнецу перечил, а вышла-то Кузнецова правда!
Первый крестьянин . И всегда все против бедного народа выйдет.
Ян . А народ глуп, как, к примеру, сапог.
Шимон . Не говорили бы вы, Ян. Пан Костюшко…
Ян . Кончился пан Костюшко, раз-два - и конец.
Второй крестьянин . Панская измена была.
Третий крестьянин . Известно, измена была. Пан всегда против мужика измены затевает, никогда иначе не было.
Второй крестьянин . Всегда он мужицкой обидой жил.
Ян . А мужикам мерещилось, что они вместе с панами чего-то добьются.
Третий крестьянин . Паны только продавали войску сено и солому, так им-то война на пользу вышла. А как дело до драки - только их и видели. Говорят, в других местах еще хуже, чем у нас, в Краковщине. Как кто к Костюшке идти сберется, страшно наказывали.
Первый крестьянин . Так как же это? Стало быть, для панской выгоды война шла?
Третий крестьянин . Кто их разберет? Будто не знаете, - пан всегда все повернет себе на пользу, мужику на беду.
Вторая женщина . А нынче нас сюда зачем согнали?
Ян . Кто их знает!
Вторая женщина . Еще кто-то бежит.
Первая женщина . Бартошиха.
Агата . Последняя идет, как же, пани шляхтянка!
Шимон . Зря говорите. Бартош правильный человек.
Агата . Я не против него и говорю. А Бартошиха совсем от этого шляхетства одурела. И что ей в нем?
Третий крестьянин . Одно горе, только и всего. Ишь совсем извелась баба.
СЦЕНА II
Подходит Бартошиха.
Ян . Идите, идите, кума, станьте тут возле нас. Где это ваш?
Бартошиха . О, господи Исусе, господи Исусе, так вы еще ничего не знаете?
Шимон . А что нам знать?
Бартошиха . Да как пошел мой с утра в усадьбу, до сих пор его нет… Ходила я узнать, так как собаку прогнали.
Агата . А ваш бунтовал мужиков, наверно через это.
Бартошиха . О, Господи! Да чтоб у тебя, холера, язык отсох! Мой их бунтовал?
Агата . Что ж ты дивишься, пани Гловацкая? Ведь все знают, как дело было. Кто Владека Банаха подстрекал? Не через это его гайдуки побили так, что еле дышит?
Бартошиха . Мой по справедливости говорил: было обещано, что кто за паном Костюшкой пойдет, будет освобожден от барщины! Правда, кум?
Шимон . Правильно говорите!
Ян . Э, куда там… Читал я в городе манифесты и давно говорю… Да вы, Шимон, только и думали, как бы за косу схватиться, а об остальном у вас и заботушки не было… Очень уж вам понравилось, что пан Костюшко краковскую шапку надел… А в манифесте ничего больше и не было, а только что кто с войны вернется, тот должен работать с этого дня, а за прошлое не отрабатывать.
Первый мужик . Правда, так и стояло в манифесте.
Вторая женщина . А сказывали…
Агата . Мало ли что сказывали! Люди уж всегда…
Шимон . Ну, по справедливости-то, Бартошу не полагалось! Все ведь знают, как было написано: на вечные времена!
Ян . Кончился пан Костюшко, так и вечные времена кончились.
Бартошиха . Ой, боже, боже…
Первый крестьянин . Поглядите, не видно ли где управляющего?
Агата . Не видно. Побежал куда-то.
Вторая женщина . Солнце высоко; что нас столько времени держат?
Третья женщина . Должно, что-нибудь важное.
Бартошиха . Пойду еще раз про своего спрошу.
Вторая женщина . Лучше не надо, Бартошиха, очень уж сегодня управляющий зол, еще хлопнет вас по морде или что…
Агата . А пани Гловацкая непривычна, шляхтянок спокон веков по морде не били.
В толпе смех.
Шимон . Постыдились бы вы, бабы, женщина еле на ногах стоит.
Агата . А вы заступайтесь! Раньше так вы им хороши были, а как началось это шляхетство да работа на своем хозяйстве, так оказалось, что вы им неровня…
Первая женщина . Хромой бедняк кому ровня!
Шимон . Эх, бабы! Несчастья - и того не уважат.
СЦЕНА III
Вбегает запыхавшийся Валек.
Валек . Мама, мама!
Бартошиха . Что еще? Чего бежишь? Наказание мне с тобой! Я что тебе говорила? Чтобы дом стерег…
Валек . Корову забрали, корову!
Бартошиха . Ты одурел? Какую корову?
Валек . Да нашу, Пеструху.
Бартошиха . Господи Исусе! Кто?
Валек . Пришли дворовые с приказчиком и забрали. Из хлева забрали, на веревке.
Ян . Не бегите, Бартошиха! И куда повели?
Валек . В усадьбу погнали, к коровникам…
Агата . Ну, ну…
Третий крестьянин . Смотрите-ка, люди добрые!
Валек . А еще австрияки пришли. Дворовые говорили.
Ян . Австрияки?
Валек . Ей-богу, говорили!
Бартошиха . Ну, не говорила ли я моему, не говорила, что быть худу? Вот так меня в сердце и кололо, еще весной, когда управляющий приходил старостову грамоту читать… Ой, знала я, знала, что это не к добру! Ой, люди мои милые! Побегу домой посмотреть…
СЦЕНА IV
Гайдук . Тихо там! Ждать, не расходиться!
Первая женщина . Ждем, ждем, а…
Агата . Что-то слыхать…
Первый крестьянин . Не то войско идет, не то…
Шимон . Тише, вы!
Вторая женщина . Страшно чего-то.
Первая женщина . И что только будет?
Первый крестьянин . Тише, управляющий идет!