Глава седьмая
Завещание Альбуса Дамблдора
Он шел по горной дороге в холодновато-голубом зареве рассвета. Далеко внизу, окутанные дымкой, виднелись очертания маленького селения. Там ли тот, кого он ищет, тот, кто так ему нужен, что он едва может думать о чем-либо еще, тот, у кого он может найти ответ - ответ на мучающий его вопрос?..
- Эй, проснись!
Гарри открыл глаза. Он снова лежал на своей раскладушке в темной комнате Рона на мансарде. Солнце еще не взошло, и в комнате стоял полумрак. Свинристель спал, спрятав голову под крошечное крыло. Шрам на лбу Гарри покалывало.
- Ты что-то бормотал во сне.
- Бормотал?
- Да: "Грегорович". Ты всё твердил: "Грегорович".
Гарри лежал без очков; лицо Рона виделось ему смазанным.
- Кто такой Грегорович?
- Откуда мне знать? Это же ты говорил.
Гарри потер лоб в раздумье. Он смутно припоминал, что когда-то слышал это имя, но не мог вспомнить, где.
- Кажется, его ищет Вольдеморт.
- Бедняга! - искренне пожалел Рон.
Гарри сел на кровати, всё ещё потирая шрам, окончательно проснувшись. Он пытался поточнее припомнить, что именно он видел во сне, но перед ним всплывал лишь однообразный пейзаж и очертания деревушки, затерявшейся в глубокой расщелине.
- Думаю, он за границей.
- Кто, Грегорович?
- Вольдеморт. Думаю, он где-то за границей, разыскивает Грегоровича. Это было слишком непохоже на Британию.
- Ты хочешь сказать, что ты опять проник в его мысли?
В голосе Рона звучало беспокойство.
- Пожалуйста, сделай одолжение, не рассказывай Гермионе, - сказал Гарри, - Хотя как она надеется помешать мне видеть во сне то, что я вижу…
Он задумчиво перевел взгляд на клетку Свинристеля… Откуда ему было знакомо имя "Грегорович"?
- Я думаю, - произнес он медленно, - он имеет какое-то отношение к квиддичу. Есть какая-то связь, но я никак… Никак не могу понять, какая.
- К квиддичу? - откликнулся Рон, - Может, Ты имел в виду Горговича?
- Кого?
- Драгомира Горговича, охотника, которого перевели в Чадли Кэннонс за рекордный счет два года назад. Рекордсмен по количеству отбитых квоффлов за сезон.
- Нет, - сказал Гарри, - Это определенно не Горгович, я не о нем думаю.
- Я тоже стараюсь не о нем, - заметил Рон. - Да хватит об этом, с днем рождения тебя.
- Ух ты, а ведь верно, я и забыл совсем! Мне ж семнадцать стукнуло!
Гарри схватил палочку, лежавшую возле раскладушки, направил ее на захламленный стол, где оставил очки, и произнес:
- Акцио очки!
Хотя они лежали совсем близко, было что-то необычайно приятное в том, как они резко приблизились к нему, по крайней мере, до того момента, как они ткнули ему дужкой в глаз.
- В яблочко! - прыснул Рон.
Кайфуя от снятия с него слежки Министерства, Гарри заставил вещи Рона летать по всей комнате, в результате чего Свинристель проснулся и встревожено запорхал по клетке. Гарри еще попытался завязать шнурки кроссовок с помощью магии (на развязывание получившегося узла вручную ушло несколько минут) и, чисто для удовольствия, превратил оранжевую форму игроков Чадли Кэннонс на плакатах Рона в ярко-синюю.
- А я бы на твоем месте заставил всё это летать без палочки, - посоветовал Рон, захихикав, когда Гарри в тот же миг проделал это, - Вот твой подарок. Разворачивай здесь: это не для маминых глаз.
- Книга? - удивился Гарри, принимая прямоугольный сверток, - Это как-то не очень похоже на тебя…
- Это ж тебе не какая-то там заурядная книжка, - возразил Рон, - это ж чистое золото: "Двенадцать безотказных способов очаровывать ведьм". Тут всё, что надо знать про девчонок. Эх, если б она у меня была в прошлом году, уж я бы точно знал, как избавиться от Лаванды, а еще знал бы, как быть с… Так вот, когда Фред и Джордж дали мне такую, я многому научился. И знаешь, как ни странно, там ведь не только про волшебство.
Когда они вошли в кухню, они увидели целую стопку подарков, ожидающих Гарри на столе. Билл и мсье Делакур доедали завтрак, а миссис Уизли беседовала с ними, стоя над сковородой.
- Артур просил меня поздравить тебя от него с семнадцатилетнем, Гарри, - сказала миссис Уизли, радушно улыбаясь ему. Ему пришлось рано идти на работу, но к ужину он вернется. Вон тот самый верхний подарок - от нас.
Гарри сел, взял квадратный сверток, на который она указала, и развернул его. Там оказались часы, очень похожие на те, что мистер и миссис Уизли подарили на семнядцатилетие Рону: золотые, со звездами, движущимися по циферблату вместо стрелок.
- Есть обычай дарить волшебнику часы в день совершеннолетия, - сказала миссис Уизли, с волнением наблюдая за ним из-за плиты, - Правда, они, может быть, не такие новенькие, как у Рона, вообще-то их носил мой брат Фабиан, а он не очень аккуратен со своими вещами, они чуть-чуть поцарапаны сзади, но…
Договорить она не успела: Гарри поднялся и крепко обнял ее. В это объятие он постарался вложить много невысказанного, и она, видимо, это поняла, судя по тому, как застенчиво потрепала его по щеке, когда он разжал объятия, а затем как-то неловко взмахнула палочкой, отчего половина ветчины свалилась со сковородки на пол.
- С днем рождения, Гарри! - воскликнула Гермиона, вбегая в кухню и водружая свой подарок на вершину возвышавшейся стопки. - В общем-то безделица, но тебе, надеюсь, понравится. А ты что подарил? - обратилась она к Рону, который, казалось, не слышал ее.
- Давай же, открывай подарок Гермионы! - сказал Рон.
Она купила ему новый вредноскоп. В других свертках оказались волшебная бритва от Билла и Флёр ("Ах, да, это подаг’ит вам самое мьякоэ бг’итьо, - заверил его мсье Делакур, - но ви дольжен тщотко сказат ей, што ви отитэ… инатше ви может найти што у вас тшу-ут мьенше волос, тшем отелось…"), шоколадные конфеты от Делакура, и необъятная коробка свежайших новинок фирмы "Волшебный Визг Уизли" от Фреда и Джорджа.
Гарри, Рон и Гермиона не стали задерживаться за столом, так как с прибытием мадам Делакур, Флёр и Габриэля на кухне стало тесно и неудобно.
- Я всё это тебе упакую, - с радостью предложила Гермиона, беря из рук Гарри подарки, когда вся троица направилась наверх, восвояси, - я почти управилась, осталось только дождаться из стирки твоего нижнего белья, Рон…
Болтовню Рона прервала открывшаяся дверь на площадке второго этажа.
- Гарри, зайди, пожалуйста, сюда на минутку!
Это была Джинни. Рон так и застыл на месте, но Гермиона схватила его за локоть и утащила вверх по лестнице. Волнуясь, Гарри пошел за Джинни в ее комнату.
Он здесь никогда раньше не бывал. Комната была небольшая, но светлая. На одной стене висел большой плакат с изображением группы "Ведуньи", а на другой - портрет Гвеног Джонс - капитана женской команды по квиддичу "Голихедские гарпии". Стол стоял напротив открытого окна, из которого был виден сад, где они с Джинни когда-то играли в квиддич двое на двое против Рона и Гермионы, и где теперь стояла большая перламутрово-белая палатка. Золотой флаг на ее верхушке был вровень с окном Джинни.
Джинни подняла глаза на Гарри, сделала глубокий вдох и сказала:
- С семнадцатилетием!
- Да… Спасибо.
Она смотрела ему прямо в глаза; ему же оказалось трудно выдержать ее взгляд: это было всё равно, что смотреть на ослепительный свет.
- Красивый вид, - пробормотал он еле слышно, указывая в окно.
Она ничего не ответила. Но ему не в чем было ее упрекнуть.
- Никак не могла придумать, что ж тебе подарить, - сказала она.
- Мне не надо от тебя никакого подарка.
Она и это пропустила мимо ушей.
- Никак не могла решить, что бы тебе пригодилось. Что-нибудь небольшое, чтобы ты мог взять это с собой.
Он наконец отважился взглянуть на нее. Она не была в слезах; это, среди прочего, чудесно отличало Джинни от других: она очень редко плакала. Иногда ему приходило в голову, что характер ее закалило, наверно, то, что она выросла с шестерыми братьями.
Она сделала шаг к нему.
- И вот тогда я подумала, что хочу, чтобы у тебя осталось что-то от меня на память, ну знаешь, если ты встретишь какую-нибудь вейлу, когда будешь далеко, чем бы ты там ни занимался.
- Честно говоря, я не думаю, что у меня там будут большие шансы на всякие свидания.
- Я искала что-нибудь, похожее на лучик среди тьмы, - прошептала она, а потом она целовала его, как никогда прежде, и Гарри отвечал на ее поцелуй, впадая в благословенное забытье, сильнее, чем от огненного виски, она была единственным, что имело значение в этом мире - Джинни, ощущение ее близости, когда одна рука Гарри прикасалась к ее спине, а другая тонула в ее длинных, сладко пахнущих волосах…
Дверь с шумом распахнулась позади них, и они отпрянули друг от друга.
- Ой, - сказал Рон не без ехидства, - Простите.
- Рон! - Гермиона стояла за его плечом, слегка запыхавшаяся. Воцарилось неловкое молчание, после чего Джинни произнесла каким-то резиновым голосом:
- Ну, Гарри, с днем рождения.
У Рона пылали уши; Гермиона явно нервничала. Гарри хотелось захлопнуть дверь перед их носом, но в момент, когда дверь открылась, в комнату, казалось, пробрался сквознячок, и пережитое сияющее мгновение лопнуло, как мыльный пузырь. С появлением Рона в комнату прокрались все поводы прекратить всякие отношения с Джинни, держаться от нее подальше, а счастливое забытье бесследно исчезло.
Он глядел на Джинни, желая что-то сказать, хотя и сам толком не знал, что, но она уже повернулась к нему спиной. Ему подумалось, что на сей раз она не смогла сдержать слез. Но в присутствии Рона он никак не мог утешить ее.
- Увидимся позже, - сказал он и вышел из спальни вслед за друзьями.
Рон направился вниз, через всё еще тесную от людей кухню, и вышел во двор, Гарри не отставал от него, а Гермиона семенила позади, и вид у нее был перепуганный.
Едва дойдя до уединенного места на свежескошенной лужайке, Рон резко повернулся к Гарри.
- Ты же бросил ее. Что ж ты опять путаешься с ней?
- Я не путаюсь с ней, - отвечал Гарри, и в этот момент их нагнала Гермиона.
- Рон…
Но Рон поднял руку, требуя от нее молчания.
- Ей ведь было очень больно, когда ты прервал с ней отношения…
- Мне тоже. Ты же знаешь, почему я положил этому конец, и уж совсем не потому, что мне так хотелось.
- Да, но ты опять с ней милуешься, и это того гляди, обнадежит ее…
- Она же не идиотка, знает, что этого не может быть, она вовсе не уповает на то, что мы… в конце концов поженимся и…
Говоря это, он увидел перед собой яркую картину: Джинни в белом платье - невеста высокого, безликого и неприятного чужака.
В одно краткое мгновение его, казалось, осенило: ее будущее было свободным и безоблачным, а у него… впереди не виделось ничего, кроме Вольдеморта.
- Если так и будешь лапать ее при каждом удобном случае…
- Этого больше не повторится, - хрипло сказал Гарри. День был ясный, но ему казалось, что солнце исчезло, - хорошо?
Рон выглядел одновременно и возмущенным, и сконфуженным, он несколько раз перекатился с пятки на носок и обратно, потом проговорил:
- Ну ладно, что уж тут… тогда всё.
Джинни больше не искала в тот день встречи с Гарри с глазу на глаз и не выдавала ни взглядом, ни жестом того, что между ними в ее комнате произошло нечто большее, чем вежливый диалог. Тем не менее, появление Чарли стало облегчением для Гарри. Он отвлекся, наблюдая сцену, когда миссис Уизли силой усадила Чарли в кресло, угрожающе занесла над ним палочку, объявив, что сейчас он получит подобающую стрижку.
Поскольку именинный ужин Гарри грозил растянуть кухню в Норе так, что она могла лопнуть, еще до прихода Чарли, Люпина, Тонкс и Хагрида, несколько столов поставили в ряд в саду. Фред и Джордж заколдовали несколько пурпурных фонарей, на каждом из которых красовалась цифра 17 так, чтобы они висели в воздухе над гостями. Благодаря стараниям миссис Уизли, рана Джорджа выглядела аккуратной и чистой, но Гарри еще не привык к темной дыре на его голове сбоку, несмотря на все шуточки, которые отпускали братья по этому поводу.
Гермиона выпустила из острия своей палочки пурпурный и золотой серпантин, который изящно повис на деревьях и кустах.
- Как мило! - сказал Рон, когда Гермиона сделала листья на дикой яблоне золотыми, - у тебя действительно верный глаз на такие вещи.
- Спасибо, Рон! - сказала Гермиона, довольная, но слегка смущенная на вид. Гарри отвернулся, чтобы скрыть улыбку: его рассмешила мысль о том, что надо будет найти главу о комплиментах, когда будет время просмотреть книгу "Двенадцать безотказных способов очаровывать ведьм"; он встретился глазами с Джинни и усмехнулся ей, но тут же вспомнил о своем обещании Рону и поспешно завел разговор с мсье Делакуром.
- С дороги, с дороги! - нараспев закричала миссис Уизли, пробираясь через калитку с чем-то в форме снитча величиной с большой надувной мяч, плывшим перед ней. Через несколько мгновений Гарри понял, что это его именинный торт, который миссис Уизли держала на весу с помощью волшебной палочки, не рискнув нести его, идя по неровной земле. Когда торт, наконец приземлился посередине стола, Гарри сказал:
- Выглядит потрясающе, миссис Уизли!
- Да ничего особенного, дорогой! - ласково откликнулась она. Через ее плечо Рон показал Гарри два больших пальца, беззвучно артикулируя:
- Классный!
К семи часам все гости прибыли, и поджидавшие их в конце аллеи Фред и Джордж провели их в дом. Хагрид по такому случаю надел свой лучший - ужасающего вида - мохнатый коричневый костюм. Люпин улыбался, пожимая руку виновнику торжества, но у Гарри создалось впечатление, что тот сильно опечален. Всё было как-то странно; Тонкс, не отходившая от него, просто сияла радостью.
- С днем рождения, Гарри! - сказала она, крепко обнимая его.
- Семнадцать стукнуло, а? - проговорил Хагрид, принимая из рук Фреда бокал вина величиной с ведро, - шесть лет уже, как мы встретились, Гарри, помнишь?
- Смутно, - ответил Гарри, усмехаясь ему в ответ, задрав голову, - Это тогда ты вышиб входную дверь, подарил Дадли поросячий хвостик и сказал мне, что я волшебник?
- Всех подробностей уж и не упомню, - отмахнулся Хагрид. - Ну а вы как, Рон, Гермиона?
- У нас всё хорошо, - отвечала Гермиона, - Ты как?
- Да так, неплохо. Занят тут был, у нас родилось несколько единорогов. Покажу вам, когда вернетесь…
Гарри избегал взглядов Рона и Гермионы, пока Хагрид рылся в своем кармане.
- Вот! Гарри! Не мог придумать, что б тебе такое подарить, да тут и вспомнил вот это, - он выудил маленький, покрытый небольшим ворсом мешочек на затягивающейся завязке с длинным шнурком, очевидно, приспособленным к ношению на шее. - Из конской шкуры. Прячь туда всё, что хочешь, а достать может только хозяин. Редкая вещица, надо сказать.
- Хагрид, спасибо!
- Да не на чем, - сказал Хагрид, взмахнув ладонью величиной с крышку от мусорного бака. - А вот и Чарли! Всегда его любил… Эй, Чарли!
Чарли подошел, с легким сожалением проводя рукой по своей безжалостно обстриженной шевелюре. Он был ниже ростом, чем Рон, коренастый, а мускулистые руки его украшало множество порезов и ожогов.
- Привет, Хагрид, как дела?
- Всё собирался тебе написать. Как там Норберт?
- Норберт? - засмеялся Чарли, - Норвежский риджбек? Мы теперь зовем ее Норбертой.
- Что? Норберт - девочка?
- Представь себе! - сказал Чарли.
- А чем они отличаются? - спросила Гермиона.
- Они гораздо более злобные, - ответил Чарли. Он оглянулся через плечо и понизил голос: - Хоть бы папа поскорее пришел. Мама уже нервничает.
Они все оглянулись на миссис Уизли. Она пыталась поддерживать беседу с мадам Делакур, а сама всё поглядывала на калитку.
- Думаю, придется начать без Артура, - обратилась она ко всем собравшимся в саду через несколько мгновений, - его, должно быть, задержали в… О!
Все увидели это одновременно: через двор промелькнула полоска света и упала на стол, где превратилась в серебристого горностая, который поднялся на задние лапки и заговорил голосом мистера Уизли:
- Со мной идет Министр магии.
Патронус растворился в воздухе, отчего вся семья Флёр оторопело уставилась на то место, где он исчез.
- Нам нельзя быть здесь, - в тот же миг сказал Люпин, - Гарри… Прости… Как-нибудь в другой раз объясню…
Он схватил Тонкс за запястье и утащил за собой, они добежали до забора, перелезли через него и скрылись из виду. Миссис Уизли выглядела, как громом пораженная.
- Министр… С чего бы это? Не пойму…
Но обсудить это было некогда: через секунду мистер Уизли материализовался из воздуха у калитки в сопровождении Руфуса Скримджера, всегда узнаваемого по его гриве подернутых сединой волос.
Вновь прибывшие прошли через двор в сад, к освещенному фонарями столу, где все, умолкнув, следили, как они приближаются. Когда Скримджер вошел в круг света фонарей, Гарри увидел, что он сильно постарел со времени их последней встречи, осунулся и помрачнел.
- Прошу простить меня за вторжение, - заговорил Скримджер, прохромав к столу и остановившись, - в особенности за то, что я, как вижу, вламываюсь на торжество.
Глаза его на мгновение задержались на торте в форме снитча.
- Счастья и долгих лет.
- Благодарю, - сказал Гарри.
- Мне надо поговорить с вами без свидетелей, - продолжал Скримджер, - А также с мистером Рональдом Уизли и мисс Гермионой Грейнджер.
- С нами? - изумился Рон, - А с нами-то почему?
- Об этом я скажу вам, когда мы будем в каком-нибудь более уединенном месте, - сказал Скримджер, - есть здесь такое место? - обратился он к мистеру Уизли.
- Да, конечно, - сказал мистер Уизли, заметно нервничая. - Гостиная - почему бы не воспользоваться ею?
- Можешь вести нас туда, - сказал Скримджер Рону, - Вам, Артур, нет необходимости сопровождать нас.
Гарри увидел, как мистер и миссис Уизли беспокойно переглянулись, когда они с Роном и Гермионой встали. Пока они молча вели министра в дом, Гарри знал, что остальные думают о том же, о чем и он: Скримджер, вероятно, каким-то образом узнал о том, что они все трое планируют покинуть Хогвартс.
Скримджер не сказал ни слова, пока они шли через кухню, где царил беспорядок в гостиную Норы. Хотя сад был еще освещен мягким золотистым вечерним светом, внутри здания уже сгустилась тьма; Гарри на ходу взмахнул палочкой в сторону масляных ламп, и они осветили старенькую, но уютную комнату. Скримджер уселся в продавленное кресло, в котором обычно сидел мистер Уизли, а Гарри, Рону и Гермионе пришлось тесниться бок о бок на диванчике. Когда они устроились, Скримджер заговорил:
- У меня есть несколько вопросов ко всем вам троим, и я думаю, лучше будет задать их каждому в отдельности. Если вы двое, - он указал на Гарри и Гермиону, - сможете подождать наверху, я начну с Рональда.
- Мы никуда не уйдем, - заявил Гарри, а Гермиона энергично закивала, - Вы можете говорить со всеми вместе или вообще ни с кем.
Скримджер окинул Гарри холодным оценивающим взглядом. У Гарри было впечатление, что министр соображал, стоит ли так рано начинать военные действия.