- Да, - согласился Гарри, - слава богу.
- Мне показалось, что во дворе был кто-то ещё? - спросила Джинни.
- Гермиона и Кингсли, - ответил Гарри.
- Хвала небесам, - прошептала Джинни. Они посмотрели друг на друга; Гарри хотел обнять её, прижаться к ней; его даже не особо волновало, что рядом была миссис Уизли, но прежде, чем он смог поддаться внезапному порыву, из кухни донёсся какой-то грохот.
- Я докажу тебе кто я, Кингсли, после того, как увижу своего сына, а теперь отойди, или тебе же хуже будет!
Гарри никогда раньше не слышал, чтобы мистер Уизли так ругался. Он ворвался в гостиную: его лысина блестела от пота, а очки перекосились; рядом бежал Фред, оба они были бледные, но невредимые.
- Артур! - всхлипнула миссис Уизли. - Хвала всевышнему!
- Как он себя чувствует?
Мистер Уизли упал на колени рядом с Джорджем. Фред впервые за всё время, что знал его Гарри, казалось, не знал что сказать. Он стоял за диваном и смотрел на рану своего близнеца с таким изумлением, будто не мог поверить своим глазам.
Вероятно разбуженный шумом от прибытия Фреда и мистера Уизли, Джордж пошевелился.
- Как ты себя чувствуешь Джордж? - прошептала миссис Уизли.
Пальцы Джорджа ощупали сторону его головы.
- Как светило, - пробормотал он.
- Что это с ним? - испуганно прохрипел Фред. - У него что, разум помутился?
- Светило, - повторил Джордж, открывая глаза и глядя на брата. - Видишь, как сияет? Сияет. Зияет, Фред, дошло?
Миссис Уизли зарыдала ещё сильнее. Бледное лицо Фреда порозовело.
- Душераздирающе, - сказал он Джорджу. - Душераздирающе! При всём многообразии придуманных до тебя шуток про уши, ты выбрал именно эту?
- Что ж, - Джордж улыбнулся своей заплаканной матери. - Зато, мам, теперь ты сможешь нас различать.
Он оглянулся.
- Привет, Гарри… ты ведь Гарри?
- Да, - Гарри подошёл ближе к дивану.
- Что ж, по крайней мере, тебя мы вернули в целости, - сказал Джордж. - А почему Рон с Биллом не толпятся у постели больного?
- Они ещё не вернулись, Джордж, - сказал мистер Уизли. Улыбка спала с лица Джорджа. Гарри взглянул на Джинни и знаком предложил ей выйти на улицу. Когда они проходили кухню, Джинни тихо сказала:
- Рон и Тонкс уже должны были вернуться. Им недолго добираться; Тётушка Мюриэль живёт неподалёку.
Гарри ничего не сказал. С момента прибытия в Нору он пытался сдерживать свой страх, но теперь страх накрыл его с головой, казалось, он полз по коже, пульсировал в груди, застрял в глотке. Когда они спускались с заднего крыльца в тёмный двор, Джинни взяла его за руку.
Кингсли шагал взад и вперед, глядя в небо каждый раз, когда разворачивался. Гарри вспомнил, как миллион лет назад дядя Вернон так же ходил по гостиной. Хагрид, Гермиона и Люпин стояли плечом к плечу и молча глядели вверх. Никто из них даже не оглянулся, когда к их безмолвному дежурству присоединились Гарри и Джинни.
Минуты растянулись на целые годы. Малейшее дыхание ветра заставляло их всех подскакивать и поворачиваться в сторону шелестящего куста или дерева в надежде, что из листвы вдруг выпрыгнет пропавший член Ордена, целый и невредимый.
И вдруг прямо над ними возникла метла и понеслась к земле.
- Это они, - закричала Гермиона.
При приземлении метлу Тонкс резко занесло, и вокруг полетели куски земли и галька.
- Рем! - крикнула Тонкс, пошатываясь, слезла с метлы и упала в руки Люпина. Лицо Люпина было каменным и белым как мел; казалось, он не мог вымолвить ни слова. Рон в оцепенении подошёл к Гарри и Гермионе.
- С вами всё в порядке, - успел он пробормотать, прежде чем Гермиона бросилась к Рону и крепко его обняла.
- Я думала… я думала…
- Да всё нормально, - Рон похлопал её по спине. - Всё нормально.
- Рон был на высоте, - по-дружески отозвалась Тонкс, высвобождаясь из объятий Люпина. - Просто великолепен. Оглушил одного Пожирателя смерти прямо в голову, а попасть в движущуюся цель, сидя на летящей метле…
- Это правда? - Гермиона изумлённо посмотрела на Рона, всё ещё обхватив его за шею.
- Ты всегда так удивляешься, - немного ворчливо ответил Рон, освобождаясь из объятий. - Мы последние?
- Нет, - сказала Джинни, - мы всё ещё ждём Билла с Флёр и Грозного Глаза с Мундунгусом. Пойду, скажу маме с папой, что с тобой всё в порядке, Рон…
Она убежала в дом.
- Вы чего так задержались? Что случилось? - Люпин говорил так, словно сердился на Тонкс.
- Беллатрикс, - ответила Тонкс. - Она хотела до меня добраться не меньше, чем до Гарри. Изо всех сил старалась меня убить. Жаль, что не удалось её зацепить, но я с ней ещё расквитаюсь. А вот в Родольфуса мы определённо попали. Потом прилетели к тётушке Рона Мюриэль, к портключу не успели, еле от неё отвязались…
На челюсти Люпина заметно играл мускул. Он кивал, но, казалось, был не в состоянии что-либо ещё сказать.
- А с вами со всеми что было? - спросила Тонкс, поворачиваясь к Гарри, Гермионе и Кингсли.
Они пересказали истории собственных приключений, но всё это время продолжавшееся отсутствие Билла, Флёр, Грозного Глаза и Мундунгуса, казалось, окутывало их как мороз, который жалил своими ледяными иглами, не давая расслабиться.
- Мне пора возвращаться на Даунинг-стрит, я уже час, как должен быть там, - наконец сказал Кингсли, в последний раз оглядев небо. - Дайте мне знать, когда они вернутся.
Люпин кивнул. Махнув на прощание остальным, Кингсли зашагал в темноту в сторону ворот. Гарри даже показалось, что он услышал лёгкий хлопок, с которым дизаппарировал Кингсли, оказавшись вне границ Норы.
С лестницы чёрного хода торопливо спустились мистер и миссис Уизли; позади шла Джинни. Оба родителя обняли Рона, после чего обернулись к Люпину и Тонкс.
- Спасибо вам, - сказала миссис Уизли, - за наших сыновей.
- Молли, не говори глупости, - тут же ответила Тонкс.
- Как там Джордж? - спросил Люпин.
- А что с ним? - всполошился Рон.
- Он потерял…
Но окончание фразы миссис Уизли потонуло в общем шуме. Только что в поле зрения появился тестрал, после чего приземлился в нескольких шагах от них. С его спины соскользнули Билл и Флёр, потрёпанные ветром, но оба невредимые.
- Билл! Слава богу, слава богу…
Миссис Уизли бросилась вперёд, но Билл лишь машинально приобнял её. Глядя на отца, он сказал: "Грозный Глаз мёртв".
Никто ничего не сказал, никто не пошевелился. Гарри почувствовал, будто что-то внутри него обрывается, проваливается сквозь землю, покидая его навсегда.
- Мы видели своими глазами, - сказал Билл, и Флёр кивнула в подтверждение; по её щекам катились слёзы и сверкали в свете, лившемся из кухонного окна. - Это случилось сразу, как только мы вырвались из кольца: Грозный Глаз и Гнус были недалеко от нас, они тоже направлялись на север. Вольдеморт - он умеет летать - направился прямо на них. Гнус запаниковал, я слышал, как он завопил, Грозный Глаз пытался его остановить, но тот дизаппарировал. Заклятие Вольдеморта ударило Грозного Глаза прямо в лицо, он опрокинулся с метлы и… мы ничего не могли сделать, ничего, у нас самих их на хвосте полдюжины висело…
Голос Билла смолк.
- Конечно, вы ничего не могли сделать, - произнёс Люпин.
Все они стояли, глядя друг на друга. Гарри не мог до конца в это поверить. Грозный Глаз мёртв; этого не могло быть… Грозный Глаз, такой несгибаемый, такой храбрый, непримиримый борец…
Наконец, все, похоже, поняли, хотя никто об этом не говорил, что смысла оставаться во дворе и ждать нет, и в тишине все они пошли за мистером и миссис Уизли назад в Нору, в гостиную, где смеялись Фред с Джорджем.
- Что такое? - спросил Фред, взглянув на их лица, стоило им только зайти. - Что случилось? Кто?..
- Грозный Глаз, - ответил мистер Уизли. - Мёртв.
Улыбки близнецов тут же исказились от услышанного. Никто, казалось, не знал, что делать. Тонкс тихо плакала в платок: Гарри знал, что она была очень близка Грозному Глазу, она была его любимицей и его протеже в Министерстве магии. Хагрид, сидевший на полу, где ему было посвободнее, утирал глаза платком размером со скатерть.
Билл подошёл к буфету и вытащил бутылку огневиски и несколько стаканов.
- Что ж, - взмахом палочки он отправил по воздуху двенадцать наполненных стаканов каждому из находившихся в комнате, держа при этом тринадцатый. - За Грозного Глаза.
- За Грозного Глаза, - сказали все они и выпили.
- За Грозного Глаза, - икнув, чуть позже отозвался Хагрид. Огневиски обожгло горло Гарри как огнём. Было ощущение, что этот огонь вернул его в чувство, рассеял оцепенение и ощущение нереальности происходившего, разжёг в нём нечто похожее на храбрость.
- Так значит, Мундунгус исчез? - спросил Люпин, залпом осушивший свой стакан.
Атмосфера сразу изменилась. Все напряглись, глядя на Люпина, с одной стороны, как показалось Гарри, желая, чтобы он продолжал, а с другой - немного боясь того, что они могли бы услышать.
- Я знаю, о чём ты думаешь, - сказал Билл, - и я тоже задавался этим вопросом по пути сюда, потому что, похоже, они нас ждали. Но Мундунгус не мог нас предать. Они не знали, что будет семь Гарри, и, когда мы появились, это явно сбило их с толку, а, если вы не забыли, именно Мундунгус предложил эту маленькую хитрость. Почему бы ему было не рассказать им такую существенную деталь? Думаю, Гнус просто испугался. Он с самого начала не хотел в этом участвовать, но Грозный Глаз его заставил, к тому же Сам-Знаете-Кто полетел прямо на них. От такого кто угодно запаникует.
- Сами-Знаете-Кто действовал именно так, как ожидал Грозный Глаз, - просопела Тонкс. - Грозный Глаз сказал, что тот будет ожидать, что настоящий Гарри будет с самым сильным, самым опытным аврором. Первым делом он погнался за Грозным Глазом, но когда Мундунгус их выдал, то сразу переключился на Кингсли.
- Всьё это очьень хорошо, - заговорила Флёр, - но это не объясньяет, откуда они знали, што ми будьем перьевозить Арри сьегодня? Похоже, што кто-то бил не очьень осторожен. Кто-то случьяйно проговорилься о дате. Только так мошно объяснить то, што они знали дату, но нье знали весь план.
Она оглядела всех присутствовавших; на её красивом лице до сих пор виднелись следы от слёз, как безмолвный вызов любому, кто осмелится с ней спорить. Никто не осмелился. Единственный, кто нарушал тишину, был Хагрид икавший из-за своего платка. Гарри взглянул на Хагрида, который только что рисковал собственной жизнью, чтобы спасти Гарри, Хагрида, которого он любил, которому доверял, и который однажды по доверчивости в обмен на драконье яйцо выдал Вольдеморту жизненно важную информацию.
- Нет, - громко сказал Гарри, и все с удивлением посмотрели на него. Огневиски, казалось, придало силы его голосу. - То есть… если кто-то и совершил ошибку, - продолжил Гарри, - и проговорился, я уверен, это было сделано не специально. Никто в этом не виноват, - повторил он снова немного громче, чем говорил обычно. - Мы должны доверять друг другу. Я доверяю каждому из вас и знаю, что ни один из присутствующих в этой комнате никогда не продаст меня Вольдеморту.
Вслед за его словами повисла тишина. Все смотрели на него; Гарри вновь почувствовал лёгкий жар, и чтобы чем-то занять тишину, выпил ещё огневиски. Выпив, он подумал о Грозном Глазе. Грозный Глаз всегда критиковал готовность Дамблдора доверять людям.
- Хорошо сказано, Гарри, - неожиданно произнёс Фред.
- Да… поддерживаем едино-ушно, - сказал Джордж, чуть заметно глянув на Фреда, улыбнувшегося уголком рта.
Странное выражение было у Люпина, когда он смотрел на Гарри. Что-то сродни жалости.
- Считаете меня дураком? - заявил Гарри.
- Нет, я считаю, что ты совсем как Джеймс, - ответил Люпин, - который недоверие друзьям расценил бы как высшую степень позора.
Гарри понимал, что хотел этим сказать Люпин: его отца предал его друг - Питер Петтигрю. Он чувствовал в себе какую-то глупую злость. Он хотел поспорить, но Люпин отвернулся от него, поставил свой стакан на столик и обратился к Биллу:
- Нужно кое-что сделать. Я могу попросить Кингсли, если…
- Нет, - тут же ответил Билл, - не надо, я пойду.
- Вы куда? - хором спросили Тонкс и Флёр.
- Тело Грозного Глаза, - ответил Люпин. - Надо его найти.
- А нельзя?.. - начала миссис Уизли, умоляюще глядя на Билла.
- Подождать? - сказал Билл. - Пока его не забрали Пожиратели смерти?
Все молчали. Люпин и Билл попрощались и вышли.
Оставшиеся уселись на стулья, все, кроме Гарри, который остался стоять. Каждый в комнате ощутил внезапность и окончательность смерти.
- Мне тоже пора, - сказал Гарри.
Десять пар встревоженных глаз посмотрели на него.
- Что за глупости, Гарри? - сказала миссис Уизли. - О чём ты говоришь?
- Я не могу здесь оставаться.
Он потёр свой лоб; уже больше года он не беспокоил, а теперь снова покалывал.
- Пока я здесь, вы все в опасности. Я не хочу…
- Что ещё за глупости! - возмутилась миссис Уизли. - Вся сегодняшняя затея была ради того, чтобы доставить тебя сюда в сохранности, и это, слава богу, удалось. К тому же Флёр согласилась устроить свадьбу здесь, а не во Франции, мы всё так устроили, чтобы быть всем вместе и заботиться о тебе.
Она не понимала; от этого ему становилось не лучше, а ещё хуже.
- Если Вольдеморт узнает, что я здесь…
- С чего он это узнает? - спросила миссис Уизли.
- Гарри, ты сейчас можешь быть в дюжине мест, - сказал мистер Уизли. - Ему никак не узнать, в каком из убежищ ты находишься.
- Да я не за себя беспокоюсь! - сказал Гарри.
- Мы это знаем, - тихо сказал мистер Уизли, - но если ты уйдёшь, все наши усилия окажутся бесполезными.
- И никуда ты не пойдёшь, - прорычал Хагрид. - Чтоб меня, Гарри, и это после всего, что мы с тобой сегодня пережили?
- Да, а как же моё кровоточащее ухо? - поинтересовался Джордж, приподнимаясь с подушек.
- Я знаю что…
- Грозный Глаз вряд ли бы одобрил…
- Я ЗНАЮ! - взревел Гарри.
Всё это было похоже на осаду и шантаж. Неужели они считают, что он не понимает, как много они сделали ради него, разве они не понимают, что именно по этой причине он хочет уйти сейчас, пока им не пришлось страдать из-за него ещё сильнее? Повисло долгое и неловкое молчание; шрам продолжал колоть и пульсировать; наконец миссис Уизли прервала тишину:
- Гарри, а где Хедвиг? - спросила она. - Можно было бы посадить её к Свинристелю и дать ей еды.
Внутри у него всё сжалось в кулак. Он не мог сказать ей правды. Чтобы не отвечать, он допил свой огневиски.
- Ты, Гарри, погодь, вот они узнают, как ты опять от него убёг, - сказал Хагрид. - Отбился от него, когда он почти уж тебя накрыл!
- Это не я, - возразил Гарри. - Это моя палочка. Она действовала сама по себе.
Через пару мгновений Гермиона тихо сказала:
- Гарри, это невозможно. Ты хочешь сказать, что создал заклинание сам того не желая; просто ты действовал инстинктивно.
- Нет, - сказал Гарри. - Мотоцикл падал, и я даже не знал, где был Вольдеморт, а моя палочка развернулась у меня в руке, сама его нашла и выстрелила в него заклинанием, которого я даже и не знаю. Раньше у меня никогда не было золотого пламени.
- Зачастую, - сказал мистер Уизли, - когда ты находишься в безвыходной ситуации, ты можешь прибегнуть к магии, о которой даже и не мечтал. Маленькие дети, пока их не научат, часто…
- Это было совсем не то, - сквозь зубы процедил Гарри. Его шрам горел. Он был зол и разочарован. Он был вне себя оттого, что все они считали, что он обладает силой, сравнимой с силой Вольдеморта.
Никто ничего не сказал. Он знал, что они ему не поверили. Он и сам никогда раньше не слышал, чтобы палочка действовала сама по себе.
Шрам болезненно горел, а всё, что он мог сделать, это не стонать слишком громко. Что-то пробормотав про свежий воздух, он поставил свой стакан и вышел из комнаты.
Проходя по двору, Гарри увидел тестрала: крупное скелетообразное существо подняло свою голову, шевельнув огромными крыльями, похожими на крылья летучей мыши, после чего продолжило щипать траву. Гарри остановился у ворот в сад, оглядывая вымахавшие растения, потирая пульсировавший лоб и думая о Дамблдоре.
Он знал, что Дамблдор поверил бы ему. Дамблдор наверняка мог бы ответить, как и почему палочка Гарри действовала независимо от него, потому что у Дамблдора всегда находились ответы. Он много знал о палочках и даже объяснил Гарри странную связь, которая существовала между его палочкой и палочкой Вольдеморта. Но Дамблдор, как и Грозный Глаз, как Сириус, как его родители, как его несчастная сова, все они были там, где Гарри никогда уже не сможет с ними поговорить. Он почувствовал жжение в горле, которое не имело никакого отношения к огневиски.
И в этот момент, ни с того ни с сего, шрам пронзила невыносимая боль. Схватившись за лоб и закрыв глаза, он услышал голос, кричавший в его голове.
- Ты сказал, что проблемы не будет, когда я возьму другую палочку!
В мозгу возник образ истощённого старика, лежавшего на тряпках на каменном полу и кричавшего… ужасный, непрекращающийся крик, крик невыносимой муки.
- Нет! Нет! Я прошу вас, я прошу вас…
- Ты солгал лорду Вольдеморту, Олливандер!
- Нет… Клянусь, нет…
- Ты пытался помочь Поттеру, помочь ему сбежать от меня!
- Клянусь, нет… Я думал, что другая палочка поможет…
- Тогда объясни, почему так произошло. Палочка Люциуса уничтожена!
- Я не понимаю… Связь… существует только… между вашими палочками…
- Ложь!
- Пожалуйста… Я прошу вас…
Гарри увидел, как белая рука подняла палочку, почувствовал, как на Вольдеморта нахлынула волна невероятной ярости, и увидел, как хилый старик на полу корчится в муках…
- Гарри?
Всё закончилась так же быстро, как и началось. Гарри стоял, дрожа в темноте, держась за садовые ворота; сердце бешено билось, шрам всё ещё колол. Лишь через пару мгновений Гарри понял, что рядом стоят Рон и Гермиона.
- Гарри, вернёмся в дом, - прошептала Гермиона. - Ты всё ещё хочешь уйти?
- Да, приятель, оставайся, - сказал Рон, похлопывая Гарри по спине.
- Как ты себя чувствуешь? - Гермиона подошла ближе и посмотрела Гарри в лицо. - Ты выглядишь ужасно!
- Ну, - неуверенно ответил Гарри. - Наверное, всё-таки лучше, чем Олливандер.
Когда он закончил рассказывать о том, что он видел, Рон выглядел шокированным, а Гермиона - просто напуганной.