* * *
В четверг, через четыре дня после того, как Адам предложил мне стать его женой, и спустя три с того дня, как мы побывали в конторе мэрии, чтобы объявить о своем желании вступить в брак, заполнить необходимые формы и заплатить деньги, мне на работу позвонил Клайв. Я не видела Клайва и не разговаривала с ним с посещения боулинга в тот день, когда ушла от Джейка. Он вежливо и официально поинтересовался, не хотим ли мы с Адамом прийти на вечеринку по случаю тридцатилетия Гэйл. Она состоится завтра, в пятницу, в девять часов, будет угощение и танцы.
Я заколебалась.
- А Джейк будет?
- Да, конечно.
- А Полин?
- Да.
- Они знают, что ты приглашаешь меня?
- Я не стал бы тебе звонить, не обсудив это сначала с ними.
Я глубоко вздохнула:
- Говори адрес.
Я не думала, что Адам захочет пойти, но он меня удивил.
- Конечно, если для тебя это важно, - спокойно, как всегда, сказал он.
Надела платье, которое он мне купил, шоколадно-коричневое из бархата, с длинными рукавами, глубоким вырезом и косой обвивающей юбкой. Впервые за несколько недель я нарядилась. Я поняла, что с того момента, как появился Адам, я ненормально мало обращала внимание на то, что ношу, как выгляжу. Я стала тоньше и бледнее, чем раньше. Мои волосы нуждались в стрижке, а под глазами залегли едва заметные тени. Тем не менее, изучив себя в зеркале перед выходом, я почувствовала, что стала по-своему, по-новому более красивой. Или, может, просто заболела или сошла с ума.
* * *
Квартира Гэйл находилась в большом старом доме на Финсбери-парк. Когда мы приехали, свет горел во всех окнах. Даже с тротуара можно было слышать музыку и смех и наблюдать фигуры людей за раздвинутыми шторами. Я сжала руку Адама.
- Ты думаешь, это хорошая идея? Может, нам не следует идти?
- Давай зайдем ненадолго. Ты встретишься со всеми, кто тебе нужен, потом мы сможем уйти и где-нибудь поесть.
Дверь открыла Гэйл.
- Элис! - Она бурно расцеловала меня, словно мы были старыми подругами, потом принялась изучать Адама, будто не имела представления, кто это такой.
- Адам, это Гэйл. Гэйл, Адам.
Адам ничего не сказал, только взял ее руку и немного подержал в ладони. Она посмотрела на него.
- Сильвия была права. - Она захихикала. Она уже была пьяна.
- С днем рождения, Гэйл, - сухо сказала я, именинница с трудом вновь перевела взгляд на меня.
Комната была полна народу, все держали в руках рюмки с вином или банки с пивом. В углу, вцепившись в свои инструменты, расположился ансамбль музыкантов, но они не играли. Вместо этого музыка гремела из стереопроигрывателя. Я взяла со стола две рюмки, Адаму и себе, плеснула в них немного вина, потом огляделась. Джейк стоял у окна и беседовал с высокой женщиной в поразительно короткой кожаной юбке. Он не заметил, как я вошла, или притворился, что не заметил.
- Элис.
Я обернулась.
- Полин. Рада тебя видеть. - Я придвинулась к ней и поцеловала в щеку, но она не ответила мне. Я смущенно представила Адама.
- Я догадалась, - сказала она.
Адам взял ее под руку и отчетливо проговорил:
- Полин, жизнь слишком коротка, чтобы терять друзей.
Она выглядела ошеломленной, но по крайней мере не утратила дар речи. Я двинулась от них в сторону Джейка. Я должна была с этим покончить. Он уже заметил меня. Он по-прежнему разговаривал с высокой женщиной в юбке, но смотрел на меня. Я подошла.
- Привет, Джейк, - сказала я.
- Привет, Элис.
- Ты получил мое письмо?
Женщина оставила нас одних. Джейк улыбнулся мне и проговорил:
- Боже, как все непросто. Трудно остаться снова одному. Да, я получил твое письмо. По крайней мере ты не стала говорить: "Надеюсь, что мы сможем остаться друзьями".
Я увидела, что Адам в дальнем конце комнаты беседует с Сильвией и Клайвом. Полин была по-прежнему рядом с ним, а он по-прежнему держал ее под руку. Я обратила внимание, как все женщины таращатся на него, понемногу подвигаются к нему поближе, и ощутила укол ревности. Но потом он поднял глаза, наши взгляды встретились, и на его лице появилась смешная кривая усмешка.
Джейк перехватил мой взгляд.
- Теперь мне понятно, почему ты вдруг заинтересовалась литературой об альпинизме, - с горькой улыбкой сказал он. Я не ответила. - Я ощущаю себя полным идиотом. Все происходило у меня под носом, а я и не догадывался. Ах да, мои поздравления.
- Что?
- Когда это произойдет?
- А-а. Через две с половиной недели. - Он поморщился. - Да, и чего ради долго ждать?.. - Я замолчала. Мой голос звучал слишком звонко и радостно. - У тебя все в порядке, Джейк?
Теперь Адам разговаривал только с Сильвией. Он стоял ко мне спиной, а она смотрела на него с так хорошо мне известным восторженным выражением на лице.
- Тебя это больше не касается, - проговорил Джейк немного дрожащим голосом. - Можешь мне кое-что сказать? - Я заметила, что его глаза наполнились слезами. Словно с моим уходом на свет появился новый Джейк - тот, который утратил свою спокойную веселость и насмешливость; который мог запросто расплакаться.
- Что? - Я поняла, что Джейк немного навеселе. Он наклонился ко мне так, что я ощутила на щеке его дыхание.
- Если бы, ну, не он, ты осталась бы со мной и?..
- Элис, нам пора. - Адам сзади обнял меня обеими руками и прижался щекой к моим волосам. Он слишком крепко обнял меня. Я едва могла дышать.
- Адам, это Джейк.
Мужчины не произнесли ни слова. Потом Адам отпустил меня и протянул руку. Джейк сначала не пошевелился; потом с озадаченным видом протянул свою. Адам кивнул.
Мужчина мужчине. Я едва смогла подавить смешок, который пытался вырваться из горла.
- До свидания, Джейк, - смущенно проговорила я. Я едва не поцеловала его в щеку, но Адам отвел меня в сторону.
- Пойдем, любовь моя, - сказал он, уводя меня из комнаты. Я слегка махнула Полин и вышла.
На улице Адам остановился и повернул меня к себе.
- Довольна? - сказал он и безжалостно поцеловал меня. Я просунула руки ему под куртку, под рубашку и прижалась к нему. Когда я оторвалась от него, то увидела Джейка, который все еще стоял у окна и смотрел на улицу. Наши взгляды встретились, он не шелохнулся.
Глава 13
Я постаралась, чтобы вопрос показался спонтанным, хотя много дней готовилась его задать, прорабатывала и перефразировала его в уме. Далеко за полночь мы лежали в кровати, уставшие, сплетясь в темноте, и я почувствовала, что момент наступил.
- Твой друг Клаус, - сказала я. - Он пишет о том, что произошло на Чунга-как-ее-там. Никак не могу запомнить это название.
- Чунгават.
Больше он не сказал ничего. Пришлось его еще пошевелить.
- Он говорил, ты из-за этого на него дуешься.
- Правда?
- А ты дуешься? Не понимаю, в чем тут проблема. Дебора рассказывала мне, как ты себя вел, каким героем себя показал.
Адам вздохнул.
- Ничего я не показал... - Он помолчал. - Никакого героизма не было. Им не следовало там быть, большинству из них. Я... - Он сделал новую попытку. - На такой высоте, в тех обстоятельствах большинство людей, даже тренированных, имеющих опыт пребывания в других условиях, не способны выжить самостоятельно, если ситуация начнет выходить из-под контроля.
- Это твоя вина, Адам?
- Грег не должен был браться за организацию экспедиции, я не должен был идти с ними. Остальные не должны были и мысли допускать, что может быть простой вариант подъема на вершину, подобную той.
- Дебора говорила, что Грег разработал совершенно безопасный способ их проводки на гору.
- Идея была. Потом началась буря, Грег и Клод сломались, и план не сработал.
- Почему?
В его голосе послышалось раздражение. Ему не нравилась моя настойчивость, но я не собиралась отступать.
- Из нас не получилось команды. Только один из клиентов прежде бывал в Гималаях. Они не могли общаться. Тот парень из Германии, Томас, едва мог, черт возьми, связать два слова по-английски.
- А тебе, просто из любопытства, разве не интересно узнать, что Клаус собирается сказать в своей книге?
- Я знаю, что он собирается сказать.
- Откуда?
- У меня есть экземпляр.
- Ну! Ты читал? - спросила я.
- Просмотрел, - почти с презрением бросил он.
- А я думала, книга еще не опубликована.
- Она еще и не опубликована. Клаус прислал мне один из этих сырых, ранних экземпляров... как они называются?
- Сигнальные. Книга у тебя здесь?
- Где-то в сумке.
Я стала целовать ему грудь, живот, потом ниже, пока не насытилась им.
- Я хочу ее прочесть. Ты ведь не против, правда?
* * *
Я сделала для себя правилом никогда не пытаться сравнивать Адама с Джейком. Это казалось последней слабой попыткой сохранить верность Джейку. Но иногда это у меня получалось само собой. Джейк никогда не делал ничего просто так, никогда не выходил за дверь просто так. Он был слишком предусмотрителен и внимателен. Он всегда просил у меня разрешения, сообщал или планировал это загодя и, наверное, спрашивал, не пойду ли я с ним или что я собираюсь делать. Адам был совершенно другим. Большую часть времени он был полностью поглощен мной, горел желанием прикасаться ко мне, целовать, спать со мной или просто смотреть на меня. В другое время он конкретно договаривался со мной, где и когда мы снова увидимся, хватал куртку и исчезал.
На следующее утро он был уже в дверях, когда я вспомнила.
- Книга Клауса, - сказала я. Он нахмурился. - Ты обещал.
Он, не сказав ни слова, прошел в нежилую комнату, и я услышала, что он занялся поисками. Он появился, держа в руках книгу в мягкой светло-голубой обложке, и бросил ее на диван, где я сидела. Я взглянула на обложку: "Хребет вздохов". Клаус Смит.
- Это всего лишь точка зрения одного человека, - сказал он. - Значит, встретимся в "Пеликане" в семь.
И ушел, простучав каблуками по ступеням. Я, как всегда, подошла к окну, чтобы посмотреть, как он выходит из подъезда и переходит дорогу. Он остановился, обернулся и посмотрел вверх. Я послала ему воздушный поцелуй, он улыбнулся и пошел дальше. Я вернулась на диван. Полагаю, у меня была мысль немного почитать, приготовить кофе, принять ванну, однако я три часа не смогла сойти с места. Сначала я шелестела страницами в поисках любимого имени и находила его, искала фотографии, но их не было, так как их должны были поместить лишь в основном тираже. Потом я вернулась к началу, к самой первой странице.
Книга посвящалась участникам экспедиции на гору Чунгават 1997 года. Под посвящением стояла цитата из старой, тридцатых годов, книги об альпинизме: "Давайте мы, те, кто живет там, где воздух насыщен и разум ясен, подумаем, прежде чем станем судить о людях, которые пробираются в страну чудес, в зеркальное королевство на крыше мира".
Зазвонил телефон, несколько секунд я слушала молчание, потом положила трубку. Иногда мне удавалось убедить себя, что я узнаю дыхание, что на другом конце провода находится знакомый человек. Однажды я осторожно спросила: "Джейк?", чтобы услышать какой-нибудь ответ, хотя бы вздох. В этот раз мне было совершенно безразлично: хотелось уединиться с "Хребтом вздохов".
В книге говорилось, что более двадцати пяти миллионов лет назад Гималайские горы (которые "моложе дождевых лесов Бразилии") поднялись складками из-за медленного движения на север праконтинента. Я быстро добралась до описания закончившейся катастрофой британской экспедиции на гору Чунгават, которая была предпринята сразу после Первой мировой войны. Попытка покорить вершину не удалась - майор британской армии сорвался со скалы, увлекая за собой вниз троих спутников, и упал, как сухо поведал Клаус, с высоты трех тысяч метров с непальской территории на китайскую.
Я проглотила пару глав, в которых описывались экспедиции конца пятидесятых и шестидесятых годов, когда Чунгават впервые покорилась людям и потом по ней поднимались по разным маршрутам и разными способами, либо более простыми, либо более трудными, либо более живописными. Это не особенно заинтересовало меня, если не считать того, что внимание привлекли процитированные Клаусом слова "одного неизвестного американского альпиниста шестидесятых годов": "Гора - как молоденькая цыпочка. Сначала вам хочется просто трахнуть ее, потом вы желаете трахнуть ее несколькими способами, а затем ищете другую. К началу семидесятых Чунгават была оттрахана со всех сторон и больше никого не привлекала".
Было очевидно, что Чунгават для признанных мастеров-альпинистов не представляла собой достаточного интереса с технической точки зрения, но она была красивой, о ней слагали стихи, был написан классический путеводитель, и именно это в начале девяностых годов заронило в голову Грегу Маклафлину его большую идею. Клаус упоминал беседу с Грегом в баре в Сиэтле, где Грег живописал групповые туры на восьмитысячники. Туристы, дескать, будут платить по тридцать тысяч долларов, а Грег и еще несколько профессионалов станут водить их на вершину одной из высочайших гор в Гималаях, с которой им откроется вид сразу на три страны. Грег думал, что станет Томасом Куком Гималаев, и у него был план, как этого добиться. В нем предусматривалось, что каждый проводник протянет по маршруту канаты, которые будут закреплены на колышках и за которые смогут держаться клиенты. Веревки будут протянуты по безопасному маршруту от лагеря к лагерю. За каждый отрезок маршрута, обозначенный канатом определенного цвета, будет отвечать один проводник, и останется только проверить, чтобы у клиентов было нужное снаряжение и чтобы они были надежно прикреплены к маршрутному канату. "Единственная опасность, - сказал он Клаусу, - заключается в том, что можно умереть от скуки". Они были старыми друзьями, и Грег предложил Клаусу вместе пойти в первую экспедицию и помочь в кое-каких организационных вопросах. Клаус не очень распространялся о собственных мотивах. У него с самого начала были сомнения, он с презрением отнесся к мысли превратить альпинизм в развлекательную прогулку, однако предложение принял, так как прежде не бывал в Гималаях.
Клаус довольно язвительно писал о своих спутниках по группе, среди которых были биржевой брокер с Уолл-Стрит и хирург-косметолог из Калифорнии. Но по поводу одного из участников он не язвил. Когда имя Адама появилось впервые, я ощутила волнение:
"Светлым пятном экспедиции был второй проводник Грега, Адам Таллис, долговязый симпатичный неразговорчивый англичанин. В свои тридцать лет Таллис уже один из самых замечательных альпинистов молодого поколения. Для моего спокойствия важно, что у него большой опыт восхождений в Гималайских и Каракорумских горах. Адам, мой давний друг, не из тех, кто бросает слова на ветер, но он явно разделял мои сомнения относительно всей идеи экспедиции. Разница наших положений заключалась в том, что, если все пойдет по незапланированному сценарию, проводникам пришлось бы ставить на кон свою жизнь".
* * *
Потом во мне все снова перевернулось: Клаус описывал, как Адам предложил, чтобы его бывшая подружка, Франсуаза Коле, которая страстно мечтала принять участие в восхождении в Гималаях, отправилась с ними в качестве врача. Грег неохотно согласился взять ее как клиента, правда, с большой скидкой.