* * *
Всю дорогу в такси я размышляла, придет ли он. Разрабатывала в голове разные сценарии. Его там не будет, а я следующие несколько дней живу в отелях и шатаюсь по улицам. Он придет, но с девушкой, и мне придется шпионить за ними издалека, чтобы выяснить, что происходит, а потом ходить за ним, пока он не окажется один. Я попросила водителя проехать за кафе на Олд-Сэйнтс-роуд и осторожно прошла назад. Я увидела его мгновенно, он сидел у окна. И он был не с девушкой. Он был с темнокожим человеком с длинными волосами, которые были заплетены в многочисленные косички и собраны на затылке в хвост. В такси я еще пыталась придумать какой-нибудь вариант, чтобы выглядело, будто набрела на Адама случайно, однако в голову ничего не приходило. Между тем все это оказалось совершенно бессмысленно - в тот момент, когда я заметила Адама, он тоже увидел меня. Все произошло как в кино. Стоя со всем своим имуществом - старыми трусиками, старой блузкой, несколькими предметами купленной косметики, - уложенным в пакет из универмага "Гэп", я чувствовала себя брошенным ребенком викторианской эпохи. Я увидела, как он что-то сказал своему спутнику, поднялся и вышел на улицу. Прошло несколько странных секунд или около того, когда темнокожий повернулся и стал смотреть на меня, очевидно, раздумывая, кто, черт побери, она такая?
Потом около меня возник Адам. Я пыталась представить, что мы скажем друг другу, но он не произнес ни слова. Взял мое лицо в свои большие ладони и поцеловал в губы. Я уронила пакет и обняла его так крепко, как только могла, ощущая старый свитер и сильное тело под ним. Наконец мы отстранились друг от друга, и он изучающе посмотрел на меня.
- Дебора сказала, что ты сюда придешь. - Потом я заплакала. Я отпустила его, достала из кармана платок и высморкалась. Адам не стал меня успокаивать. Вместо этого он смотрел на меня как на экзотическое животное, которое привлекло его внимание, и ему было любопытно, как оно поведет себя дальше. Я привела в порядок свои растрепанные чувства, чтобы сказать то, что должна была сказать.
- Я хочу поговорить с тобой, Адам. Прости меня за ту открытку. Лучше бы мне ее вообще не посылать. - Адам не произнес ни слова. - И, - я помедлила, прежде чем продолжать, - я ушла от Джейка. Эту ночь я провела в гостинице. Я просто так это говорю. Не для того, чтобы оказывать на тебя давление. Тебе достаточно сказать, я уйду, и мы больше никогда не увидимся.
Мое сердце бешено колотилось в груди. Лицо Адама было так близко, что я ощущала его дыхание.
- Хочешь, чтобы я попросил тебя уйти?
- Нет, не хочу.
- Значит, теперь ты моя.
Я судорожно втянула в себя воздух.
- Да.
- Хорошо, - сказал Адам. Это прозвучало, словно он не был удивлен или обрадован, просто констатировал очевидный факт. Видимо, так и было. Он оглянулся на окно, потом посмотрел на меня. - Это Стэнли, - сказал он, - повернись и помаши ему. - Я нервно взмахнула рукой. В ответ Стэнли поднял два больших пальца. - Мы поживем в квартире за углом, которая принадлежит его приятелю.
"Мы поживем..." При этих словах я ощутила, как во мне прокатилась волна сладострастия. Адам кивнул приятелю.
- Стэнли видит, что мы разговариваем, но он не умеет читать по губам. Сейчас зайдем на несколько минут в кафе, а потом я отвезу тебя на квартиру и оттрахаю. Как следует.
- Договорились, - сказала я. - Можешь делать со мной все, что хочешь.
Он наклонился и поцеловал меня еще раз. Он положил руку мне на спину, забрался под блузку. Я почувствовала его пальцы под полоской бюстгальтера, они пробежали по позвоночнику. Потом он зажал кусочек кожи между пальцами и сильно ущипнул.
- Больно, - сказала я.
Адам провел губами у меня возле уха.
- Ты сделала больно мне, - прошептал он.
Глава 9
Меня разбудил телефонный звонок. Свет болью резанул по глазам. Он возле кровати, кажется, так. Я ощупью нашла телефонный аппарат.
- Алло?
В трубке слышался какой-то шум, быть может, уличный, но никто не говорил, потом трубку повесили. Я поставила телефон на пол. Через несколько секунд он зазвонил снова. И опять никого. Был ли слышен с того конца хоть звук? Дыхание, очень тихое? Точно я сказать не могла. Опять раздался длинный гудок.
Я посмотрела в открытые, но еще сонные глаза Адама.
- Старая история, - сказала я. - Если женщина отвечает, вешают трубку. - Я нажала четыре кнопки на панели телефона.
- Что ты делаешь? - зевнув, спросил Адам.
- Хочу узнать, кто звонил. - Я подождала.
- Ну и кто? - спросил он.
- Из телефонной будки, - наконец ответила я.
- Может, они не успевают вовремя опустить в автомат монету, - сказал он.
- Может, и так, - сказала я. - Мне нечего надеть.
- А зачем тебе что-то надевать? - Лицо Адама было всего в нескольких дюймах от моего. Он заложил пряди волос мне за ухо, потом провел пальцами по шее. - Так ты выглядишь великолепно. Когда я сегодня утром проснулся, то подумал, что это сон. Я лежу и смотрю на тебя спящую. - Он сдернул простыню с моей груди и прикрыл ее своими руками. Он поцеловал мне лоб, веки, потом губы, сначала нежно, а затем крепко. Я почувствовала во рту металлический привкус крови. Провела руками по его мускулистой спине, положила ладони ему на ягодицы и притянула к себе. Мы оба сделали глубокий вдох и слегка потерлись друг о друга; мое сердце колотилось против его сердца или наоборот? В комнате пахло любовью, простыни еще были немного влажными.
- Для работы, Адам, - сказала я. - Мне нужна одежда, чтобы пойти на работу. Я не могу целый день просто валяться в кровати.
- Почему? - Он поцеловал мне шею. - Почему не можешь? Нам нужно наверстать упущенное.
- Я не могу просто взять и не пойти на работу.
- Почему?
- Ну просто не могу. Я не такой человек. Тебе никогда не приходилось ходить на службу?
Он нахмурился, но не ответил. Потом облизнул указательный палец и ввел его в меня.
- Побудь со мной еще, Элис.
- Десять минут. О Боже, Адам...
* * *
Но и потом мне нечего было надеть. Одежда, которая вчера была на мне, потной кучей валялась на полу, а ничего другого у меня не было.
- Вот, надень это, - сказал Адам и бросил на кровать пару выцветших джинсов. - Можно прикрыть ноги. И еще кое-что. Этим придется обойтись сегодня утром. В двенадцать тридцать я за тобой зайду и пойдем по магазинам.
- Но я могла бы забрать свои вещи с квартиры...
- Нет. Пусть пока полежат там. Не ходи туда. Я куплю тебе что-нибудь из одежды. Тебе много и не нужно.
Я не стала возиться с нижним бельем, натянула джинсы, которые были свободными и длинноватыми, но с ремнем смотрелись не так уж плохо. Потом черную шелковую рубашку, которая ласкала мою чувствительную кожу и пахла Адамом. Я достала из сумочки кожаный шнурок и надела на шею.
- Вот так.
- Прекрасно.
Он взял щетку, расчесал мои спутанные волосы. Он настоял на том, чтобы смотреть, как я писаю, чищу зубы, крашу ресницы. Он не спускал с меня глаз.
- Я распалась на кусочки, - сказала я ему в зеркало, стараясь улыбнуться.
- Думай обо мне все утро.
- Чем ты собираешься заняться?
- Буду думать о тебе.
* * *
Я и в самом деле все утро думала об Адаме. Мое тело трепетало при воспоминании о нем. Но еще я думала о Джейке и том мире, к которому мы с Джейком принадлежали. Какая-то часть меня так и не могла понять, как случилось, что я все еще здесь, в своем знакомом кабинете, связываю порядком затертые фразы о ВМУ и женской фертильности после того, как бросила бомбу в свою прежнюю жизнь и наблюдала за взрывом. Я пыталась представить все, что произошло после того, как я ушла. Видимо, Джейк рассказал об этом по крайней мере Полин. А уже она скажет всем остальным. Компания соберется за выпивкой, все станут обсуждать эту новость, удивляться и стараться утешить Джейка. А я, которая была у истоков нашей компании, стану объектом шушуканья, всякого рода пересудов. У всех обо мне будет свое мнение, своя версия.
Если я покинула тот мир - а я считала, что так и есть, - то стала ли я частью мира Адама, заполненного мужчинами, которые уходят в горы, и женщинами, которые их ждут? Сидя у себя за столом в ожидании перерыва на ленч, я думала, как мало знаю об Адаме, о его прошлом, настоящем и планах на будущее. И чем больше я понимала, что он для меня посторонний, тем сильнее меня тянуло к нему.
* * *
Он купил мне несколько бюстгатьтеров и трусиков. Мы стояли наполовину скрытые полками с одеждой и улыбались друг другу, гладили друг другу руки. Это было наше первое настоящее свидание за стенами квартиры.
- Здесь все немыслимо дорого, - заметила я.
- Примерь это, - сказал он.
Он выбрал прямое черное платье, потом пару обтягивающих брюк. Я надела это в специальной комнате на новое нижнее белье и взглянула в зеркало. Дорогая одежда - это совсем другое дело. Когда я вышла, прижимая к груди новые наряды, он приложил ко мне бархатное платье шоколадного цвета с низким вырезом, длинными рукавами и косо обрезанным подолом, который сзади шлейфом спускался на пол. Оно выглядело средневековым и сногсшибательным, а цифра на ценнике подсказала мне почему.
- Я не могу.
Он нахмурился:
- Я так хочу.
Мы вышли из магазина с двумя пакетами, набитыми одеждой, которая стоила больше моей месячной зарплаты. На мне были черные брюки и кремовая атласная блузка. Я подумала о Джейке, который накопил на пальто. Каким взволнованным и гордым было его лицо, когда он вручил его мне.
- Я чувствую себя содержанкой.
- Послушай. - Адам остановился на середине тротуара, и людям пришлось нас обходить. - Я хочу содержать тебя всегда.
Он умел сделать так, чтобы игривые фразы звучали страшно серьезно. Я вспыхнула и засмеялась, а он не отрываясь смотрел на меня, почти сердито.
- Могу я пригласить тебя где-нибудь пообедать? - спросила я. - Хочу, чтобы ты рассказал о своей жизни.
* * *
Но сначала мне было нужно забрать из квартиры кое-что из моих вещей. Я оставила там телефонную книгу, дневник и все рабочие бумаги. Пока я не сделаю этого, буду чувствовать себя наполовину там. Ощущая колики в животе, я позвонила Джейку на работу, но его не было, мне сказали, что он заболел. Я позвонила домой, и он ответил после первого же гудка.
- Джейк, это Элис, - глупо выпалила я.
- Я узнал тебя по голосу, - сухо ответил он.
- Ты болен?
- Нет.
Молчание.
- Послушай, мне очень жаль, но придется приехать и забрать некоторые вещи.
- Завтра днем я буду на работе. Тогда и приезжай.
- У меня нет ключей.
Я слышала его дыхание на другом конце провода.
- Ты окончательно сожгла мосты, да, Элис?
Мы договорились, что я заеду в шесть тридцать. Опять возникла пауза. Потом мы вежливо попрощались, и я повесила трубку.
* * *
Просто удивительно, до какой степени на самом деле можно ничего не делать на работе, чего только не придумаешь, когда тебе на все наплевать. Если бы я открыла это раньше. Казалось, никто не заметил, как поздно я пришла в то утро или как долго я отсутствовала во время перерыва. Днем я побывала на очередном совещании, во время которого почти ничего не говорила, зато после получила поздравления от Майка за остроту выступления.
- Оказывается, у тебя в данный момент все под контролем, Элис, - энергично заключил он. Почти то же самое утром в тот же день мне написала по электронной почте Джованна. Я сгребла бумаги на столе и большую часть сбросила в корзину, потом попросила Клаудиу ни с кем меня не соединять. Ровно в пять тридцать я вышла в дамскую комнату, причесалась, умыла лицо, покрасила саднящие губы и застегнула пальто на все пуговицы, чтобы не было видно ни миллиметра моей новой роскошной одежды. Затем тронулась старой знакомой дорогой к квартире Джейка.
Я пришла немного раньше и погуляла вокруг. Я не хотела застать его врасплох и, конечно, не хотела встречаться с ним на улице. Я пыталась придумать, что скажу. То, что я ушла от него, сразу же превратило его в постороннего человека, сделало его педантичнее и обидчивее ироничного, скромного Джейка, с которым я когда-то жила. Подождав еще несколько минут после шести тридцати, я подошла к двери и позвонила. Я услышала шаги, сбегающие по лестнице, и увидела тень сквозь покрытое морозным узором стекло.
- Привет, Элис.
Это была Полин.
- Полин. - Я не знала, что ей сказать. Моя лучшая подруга, та, к кому при любых других обстоятельствах я обратилась бы к первой. Она стояла в дверях. Темные волосы были собраны в тугой узел. Она выглядела усталой, под глазами лежали едва заметные тени. Она не улыбалась. Казалось, мы не виделись много месяцев, а не два дня.
- Можно войти?
Она посторонилась, я прошла мимо и поднялась по лестнице. Дорогая одежда нежно ласкала мое тело под пальто Джейка. В комнате все, казалось, было по-прежнему, конечно, по-прежнему. Мои пиджаки и шарфы, как и раньше, висели на крючках в прихожей. На каминной доске все еще стояла фотография, на которой мы с Джейком широко улыбались, держась за руки. Мои красные плетеные домашние тапочки стояли в гостиной у дивана, на котором мы сидели в воскресенье. Желтые нарциссы, которые я купила в конце прошлой недели, хоть немного подвяли, но по-прежнему стояли в вазе. На столе виднелась полупустая чашка с чаем, и я была уверена, что это именно та чашка, из которой я пила два дня назад. Я в смятении опустилась на диван. Полин осталась стоять и смотрела на меня. Она не произнесла ни слова.
- Полин, - выдавила я из себя. - Я понимаю - то, что я сделала, ужасно, но я должна была.
- Хочешь, чтобы я тебя простила? - спросила она. Тон был язвительным.
- Нет. - Это была ложь, конечно, я хотела. - Нет, но ты моя лучшая подруга. Я думала, да, я не холодная и не бессердечная. Мне нечего сказать в оправдание, кроме того, что я просто влюбилась. Ты-то способна это понять.
Я увидела, как она вздрогнула. Конечно, она способна была это понять. Восемнадцать месяцев назад ее бросили, потому что он просто влюбился. Она присела на другой конец дивана, как можно дальше от меня.
- Дело вот в чем, Элис, - начала она, и меня поразило, насколько иначе мы даже разговариваем сейчас, более официально и сухо. - Если я позволю себе, то, конечно, смогу понять тебя. Вы ведь, в конце концов, не были женаты, у вас не было детей. Но, видишь ли, я не хочу тебя понимать. Во всяком случае, сейчас. Он мой старший брат, и его страшно обидели. - Ее голос задрожал и на какое-то мгновение стал похож на голос той Полин, которую я знала. - Положа руку на сердце, Элис, если бы ты видела его сейчас, если бы ты видела, как он страдает, то ты бы не... - Она заставила себя остановиться. - Может, когда-нибудь мы сможем снова быть подругами, но я бы сочла, что предала его, если бы стала слушать твою версию этого дела и пытаться представить, что ты должна чувствовать. - Она поднялась. - Не хочу быть справедливой к тебе. На самом деле я хочу ненавидеть тебя.
Я кивнула и тоже поднялась. Я все поняла, конечно, поняла.
- Тогда я соберу кое-какую одежду.
Она опустила голову и пошла в кухню. Я слышала, как она наливает воду в чайник.
В спальне все было как всегда. Я достала с гардероба свой чемодан и положила его открытым на пол. С моей стороны двуспальной кровати лежала наполовину прочитанная мной книга об истории часов. Со стороны Джейка - книга об альпинистах. Я взяла обе и положила в чемодан. Открыла шкаф и стала снимать с плечиков одежду. Руки дрожали, и я не могла как следует ее сворачивать. Хотя я брала немного: не могла представить, как буду носить прежнюю одежду; не могла поверить, что она будет сидеть на мне по-прежнему.
Я заглянула в гардероб, где мои вещи висели вперемешку с вещами Джейка: мои платья рядом с его единственным приличным костюмом, мои юбки и блузки - среди его повседневных рубашек, которые были выглажены и застегнуты на все пуговицы. На паре рубашек были обтрепанные рукава. У меня на глазах выступили слезы, но я яростно смахнула их. Что мне может понадобиться? Я попыталась представить жизнь с Адамом и поняла, что не могу этого сделать. Я могла представить нас только в постели. Я упаковала пару вязаных кофт, несколько пар джинсов и теннисок, два повседневных костюма и все нижнее белье. Я взяла свое лучшее платье без рукавов и пару туфель, оставив все остальное - вещей было так много, все эти походы с Полин, все эти жадные, радостные покупки.
Я сгребла все свои кремы, лосьоны и косметику в чемодан, но заколебалась над украшениями. Многое подарил мне Джейк: несколько пар сережек, миленький кулон, широкий браслет. Я не знала, как будет лучше: взять их или оставить. Я представила, как он, вернувшись домой, увидит, что я забрала и что оставила, и будет размышлять о моих чувствах, основываясь на этих незначительных фактах. Я взяла сережки, которые мне оставила бабушка, и вещи, которые были у меня еще до Джейка. Потом передумала и вытащила из маленького ящичка все.
В углу было собрано белье для стирки, и я выудила оттуда пару вещей. Грязное нижнее белье, валявшееся вокруг, решила не брать. Я вспомнила о своем портфеле, лежавшем под стулом у окна, а также о записной и телефонной книжках. Не забыла и паспорт, свидетельство о рождении, водительские права, страховые полисы и сберегательную книжку, которые лежали в общей пачке с документами Джейка. Я решила оставить картину, которая висела на стене, хотя отец подарил мне ее задолго до того, как мы познакомились с Джейком. Я не собиралась брать с собой ничего из книг и дисков. И я не собиралась торговаться с ним по поводу машины, за которую я шесть месяцев назад внесла залог, а Джейк выплачивал лишь текущие суммы.
Полин сидела на диване в гостиной и пила чай. Она смотрела, как я достала из стола три адресованных мне письма и бросила в портфель. Все, я закончила. У меня был чемодан с одеждой и пластиковый пакет со всякими мелочами.
- Это все? Путешествуешь налегке, да?
Я безнадежно пожала плечами:
- Знаю, что мне вскоре придется все отсортировать как следует. Но не сейчас.
- Значит, все это серьезно?